В 00-е прочитал статью о яркой жизни одесских бомжей. Запомнился эпизод. Журналист разговаривал с бомжом. Тот уже был преклонных годов, рассказывал, что летом у него все алмазно: можно рыбачить и продавать рыбу на базаре, можно работать грузчиком у торговцев…
А с наступлением холодов становится туго, но у него есть кореш с квартирой, у которого бомж зимует. К корешу бомж приходит глубокой ночью, на цырлах поднимается по лестнице, тихо стучит в дверь, хозяин его запускает и до весны бомж на улице не появляется.
Кореш тоже престарелый мэн, на работу ему не надо, деды целый день приятно проводят время: смотрят ящик, разговаривают, готовят еду, ходят посрать, поссать.
Пишу про посрать и поссать не для того, чтобы оскорбить читателей, которые в жизни не то что не испражнялись, а даже не пукали.
Человеку приходится периодически покидать квартиру, даже если он пенс – пенсию получить, в лабаз за продуктами сходить…
И когда хозяин уходил бомж переходил в состояние анабиоза: он либо лежал на кровати, либо сидел в кресле. Телевизор и свет в квартире был отключен, бомж не мог встать и пойти поссать, или открыть кран налить воды…
Только после возвращения хозяина бомж из паралитика превращался в здорового, по своему возрасту, человека и начинал ходить по квартире.
Такое странное поведение объяснялось тем что бомж и хозяин квартиры опасались, что соседи узнают, что в квартире живут двое и донесут куда надо.
Какое дело соседям, что в квартире живет непрописанный жилец и почему они обязательно должны на него донести в статье не объяснялось, но по строжайшей конспирации в которой, жили эти двое угроза, была реальной.
Весной, как только на улице становилось тепло бомж так же поздней ночью покидал квартиру своего укрыватели и до осени обретал свободу.
