Зарезал

Кен Клиппенштейн (Ken Klippenstein)

Вот полный текст манифеста, который отказались публиковать американские СМИ.

Я раздобыл копию манифеста Луиджи Манджоне, предполагаемого убийцы главы страховой компании UnitedHealthcare, — подлинника, а не той подделки, что гуляет по сети. Текст также попал в распоряжение основных СМИ, но они отказались его публиковать, даже не назвав причину. Мои запросы в The New York Times, The Washington Post, CNN и NBC с просьбой объяснить, почему они отказались от публикации, хотя и с удовольствием выборочно его цитируют, остались без ответа.

К тому, насколько порочно и пагубно замалчивание информации со стороны СМИ, я вернусь позже, а пока вот сам манифест.

“Федералам: буду краток, потому что я уважаю ваш труд ради нашей страны. Чтобы сэкономить вам время и избавить от длительных расследований, заявляю прямо, что я ни с кем не сотрудничал. Вообще, все было весьма банально: немного элементарной социальной инженерии, азы автоматического проектирования, куча терпения. В блокноте на пружинах, если найдете, есть разрозненные заметки и список дел, которые отражают самую суть. Моя техника довольно четко отработана, потому что я инженер, так что, вероятно, информации там не много. Заранее извиняюсь за причиненную боль и посеянную рознь, но сделать это было необходимо. Честно говоря, эти паразиты должны получить по заслугам.

Напоминаю: в США самая дорогая система здравоохранения в мире, но по продолжительности жизни мы примерно на 42-м месте. UnitedHealth Group — [неразборчиво] крупнейшая компания в США по рыночной капитализации, уступающая лишь Apple, Google и Walmart. Она растет и растет, а что насчет нашей продолжительности жизни? Нет, реальность такова, что эти [неразборчиво] просто стали слишком могущественными и продолжают унижать нашу страну ради огромных барышей, а американская общественность позволила им увильнуть от ответственности.

Очевидно, проблема гораздо сложнее, но у меня нет на это места, и, честно говоря, я и не претендую на звание величайшего знатока, чтобы подробно изложить все аргументы. Но многие освещали коррупцию и алчность (например, Розенталь и Мур) еще десятилетия назад, а проблемы никуда не деваются. Так что на данный момент это не вопрос осознания, а явно борьба за власть. Судя по всему, я первый, кто смотрит на это с такой безжалостной честностью”.

Ссылка

Показания свидетеля советского обвинения па заседании Международного военного трибунала в Нюрнберге Якова Григорьевича Григорьева, дававшего показания помощнику Главного обвинителя от СССР Л. Н. Смирнову.
Смирнов: Скажите, пожалуйста, свидетель, в какой деревне вы проживали до войны?
Свидетель: В деревне Кузнецово, Порховского района, Псковской области.
Смирнов: В какой деревне вас застала война?
Свидетель: В деревне Кузнецове. Смирнов: Существует ли сейчас эта деревня? Свидетель: Не существует.
Смирнов: Я прошу вас рассказать суду, при каких обстоятельствах произошло уничтожение деревни.
Свидетель: В памятный день, 28 октября 1943 года, немецкие солдаты неожиданно напали на нашу деревню и стали творить расправу с мирными жителями, расстреливать, загоняя в дома. В этот день я работал на току со своими двумя сыновьями, Алексеем и Николаем. Неожиданно к нам на ток зашел немецкий солдат и велел следовать за ним. Нас повели через деревню в крайний дом. Я сидел около самого окна и смотрел в окно. Вижу: немецкие солдаты гонят еще большую толпу народа. Я заметил свою жену и маленького сына девяти лет. Их сначала подогнали к дому, а потом повели обратно, куда - мне было тогда неизвестно.
Немного погодя входят три немецких автоматчика и четвертый держит наган в руках. Нам приказали выйти в другую комнату. Поставили к стенке всю толпу - 19 человек, в том числе меня и моих двух сыновей, и начали из автоматов стрелять по нам. Я стоял около самой стенки, немного опустившись. После первого выстрела упал на пол и лежал не шевелясь. Когда расстреляли всех, немцы ушли из дома. Я пришел в сознание, гляжу - невдалеке от меня лежит мой сын Николай, он лежал ничком и был мертв, а второго сына я сперва не заметил и не знал, убит он или жив. Потом я стал подниматься, освободив ноги от навалившегося на них трупа. В этот момент меня окликнул мой сын, который остался в живых.
Смирнов: Окликнул второй ваш сын?
Свидетель: Второй, а первый лежал убитый невдалеке от меня. Сынишка крикнул: "Папа, вы живой?"
Смирнов: Он был ранен?
Свидетель: Он был ранен в ногу. Я его успокоил: "Не бойся, сыночек: я тебя не оставлю, как-нибудь уйдем. Я тебя вынесу отсюда". Немного погодя загорелся дом, в котором мы лежали. Тогда я, открыв окно, выбросился из него вместе со своим раненым мальчиком, и мы стали ползти от, дома, прячась, чтобы не заметили немецкие солдаты. Но на пути нашего отхода от дома стояла высокая изгородь, мы не сумели раздвинуть изгородь и стали ломать ее. В этот момент нас заметили немецкие солдаты и начали по нам стрелять. Я тогда шепнул своему сынишке, чтобы он притаился, а я побегу. Мне его было не снести, и он благодаря зарослям притаился, а я побежал дальше, отвлекая внимание солдат. Немного пролежав, вскочил в постройку, стоявшую около горящего дома. Посидел там немножко и решил идти дальше. Я убежал в ближайший лес, находящийся неподалеку от нашей деревни и там переночевал. Наутро встретил Алексея Н. из соседней деревни, который мне сообщил, что мой сын Леша жив. Потом, на второй день после этого, я встретил мальчика Витю, шедшего из той же деревни Кузнецово. Это был беженец из-под Ленинграда и проживал во время оккупации в нашей деревне... Он тоже чудом спасся, выскочив из огня. Он мне сказал, как происходило дело во второй избе, где были моя жена и мой малый сынишка. Там немецкие солдаты, загнав людей в избу, отворили в коридор дверь и через порог стали поливать из автомата. Со слов Вити, там горели живые люди, в том числе, по его словам, сгорел заживо мой мальчик Петя девяти лет. Когда Витя выбегал из избы, то видел, что мой Петя еще был жив и сидел под лавкой, зажавши ручонками уши.
Смирнов: Сколько лет было самому старшему жителю деревни, уничтоженному немцами?
Григорьев: Сто семь лет - старуха Артемьева Устинья.
Смирнов: Сколько лет было самому младшему, уничтоженному в деревне?
Григорьев: Четыре месяца.
Смирнов: Сколько всего было уничтожено жителей деревни?
Григорьев: 47 человек.
Смирнов: Скажите, свидетель, только ли население вашей деревни постигла такая участь?
Григорьев: Нет, не только. Немецкие солдаты расстреляли в Курышеве 43 человека, во Вгаивове - 47, в той деревне, в которой я проживаю сейчас, в деревне Павлове, сожгли 23 человека и в других деревнях уничтожали мирных жителей, старых и малых.
Смирнов: Скажите, кто остался в живых из вашей семьи?
Григорьев: Из моей семьи остались в живых только я и мой мальчик. Застрелены в моей семье: жена на шестом месяце беременности, сын Николай 16 лет, сын Петя 9 лет и невестка, жена брата с двумя ребятами - Сашей и Тоней.

Сноски из документального военно-исторического романа "Летят Лебеди" в трёх томах.

Том 1 – «Другая Война»

Том 2 – "Без вести погибшие"

Том 3 – "Война, которой не было"

Краткое описание романа здесь

Если понравилось, вышлю всем желающим жителям этого ресурса

Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах fb2\epub\pdf). Пока два тома, третий на выходе, даст бог.

Есть печатный вариант двухтомника в твёрдом переплёте

Предыдущие мои публикации на Пикабу:

Первый круг ада или KZ Auschwitz

Танкист

Трое из Легенды

Таблетка для памяти. Европейские ценности подвезли

Таблетка для памяти. За Зину!!!

Хиросима и Нагасаки

Дети Блокадного Ленинграда

Наше Радио в годы войны

Таблетка для памяти. "Приключения" венгров в России

Таблетка для памяти. Хацунь

Самый результативный партизанский отряд за всю историю войны

Таблетка для памяти. Озаричи

Убийство в состоянии аффекта.

Обывательских мнений по этому поводу много множеств, впрочем и профессионально не всегда удаётся сразу оценить перспективы по делу без экспертизы.

В практике было два случая связанных с аффектом или близко к нему.
В одном - уголовное дело я  расследовала,
в другом - поддерживала гособвинение.
Оба закончились обвинительными приговорами, но весьма разными по строгости.

Сразу оговорюсь, что могу в рассказе допустить неточности (всё таки давность событий, да и отошла давненько от уголовной специфики в цивилистику), и если в комментах будут профи в этих категориях, то дополнят, поправят.

В тот раз в милицию позвонила соседка этой семейной пары.
Дежурный, пока мы толклись с операми в дежурке, сказал, что звонившая верещала как резанная, мол убили - убили, а кого конкретно непонятно, назвала только адрес. Оказалось деревня, но не шибко далёкая.
Участковый там наездами, и сходить,  посмотреть что, да как - некому.
Посему  решено сразу ехать следственно - оперативной группой, то есть с судебным медиком и прокурорским следователем.
Ну, что б бричку два раза не гонять)

Труп мужчины лежал поперек кровати, навзничь, чуть свесившись. Жена сидела на полу, в заторможенном состоянии и перебирала в руках шнур от утюга. Перебирала будто чётки. Мерно.
На вопрос она ли это сделала, посмотрела с каким-то удивлением на труп и кивнула.
Женщина была трезвой, но очень вялой и апатичной.

В процессе расследования выяснилось, что муж её бил регулярно, стараясь не оставлять следов побоев, очевидных для посторонних. Например выдирал волосы, разбивал слегка губы, выкручивал в плечевых суставах руки, мог разбить дверкой машины или ящиком стола пальцы. Слегка разбить, как будто бы она сама такая неуклюжая.
Свидетели, кстати, подтверждали, рассказывая какая она растяпа, всё время падала. То на льду, то с лестницы, то об дверь в темноте.
Всем было забавно. Муж, говорят, тоже посмеивался, какая же она кулёма.

Допросов собралось много, в них и старалась закрепить именно следы телесных повреждений, а не те объяснения, которые она находила для знакомых и родственников ухитрившихся всё таки увидеть травмы.

В тот вечер, как она рассказала, скандал возник внезапно. Град необоснованных упрёков, несколько ударов по спине, после чего муж лег спать, потребовав от неё не сметь ложиться, а стоять наказанной у кровати всю ночь.
Как нарочно, днём ранее, муж чинил утюг и провод от него оказался прямо под рукой.
Женщина задушила взрослого мужчину этим проводом, а потом просто сидела на полу.
Так её обнаружила соседка, пришедшая на шум ссоры.
Судебная медицинская психологическая экспертиза признала в её действиях наличие простого физиологического аффекта, не исключающего вменяемости. Поэтому дело было направлено в суд, где её приговорили по ч.1 ст. 107 УК РФ к мере наказания не связанной с реальным лишением свободы.

Второе дело, было примерно со схожими, на первый взгляд, обстоятельствами.
Женщина ударила ножом своего мужа в живот. Причина - ссора на фоне его деструктивного поведения по отношению к семье. Не работал, пропивал деньги, иногда бил её, но драки случались взаимными. В день преступления ударил её подзатыльником когда она мыла посуду, попеняв, мол в доме беспорядок и ты плохая хозяйка.
На что подсудимая развернулась и ножом, который аккурат мыла под краном, нанесла проникающее ранение ему в живот.

Муж остался жив и сидел с женой рядом в зале суда. Женщину, кстати, несмотря на обвинение в тяжком преступлении, под стражу не брали.
Судом ей вынесен был приговор по ч.1 ст. 111 УК РФ с реальным лишении свободы.
Приговор на строгость обжаловали и защита, и потерпевший, полагая, что такое наказание несправедливо.  Однако приговор не изменили.
Имелся ли в этом случае аффект? Нет. Эксперты высказались однозначно, указав, что в момент преступления женщина находилась в состоянии эмоционального возбуждения, не достигшего степени аффекта.

В общем, тонкая эта штука - психология.