Мужчина со скучными усами и большим тревожным лицом сидит напротив меня в автобусе и держит на коленях свой живот, как ребенка, заботливо и осторожно, как настоящий папа. Время от времени он поглаживает его, распахнув полы расстегнутой куртки – видать, малыш расшалился – и его нужно немного успокоить.
На поворотах, когда всех пассажиров слегка наклоняет в сторону, 20-литровый живот пытается сползти с колен, но большая заботливая рука тыльной стороной усаживает его обратно папе на коленки. Все под контролем.
Через какое-то время где-то в недрах куртки звонит телефон, но малыш не дает папе сразу достать его из кармана. Отведя руку в сторону, как аист крыло, мужик неуклюже роется в закромах боковых карманов и наконец находит все еще звонящий телефон. Быстро и сердито тычет пальцем по поверхности аппарата и негромко, слегка хрипящим голосом начинает разговор, который, впрочем, быстро и, видимо, хорошо заканчивается. Потому что в воздухе на какое-то время вместе со щебетаниями кондуктора зависает его хриплое «хорошо».
Он, пыхтя, и немного расставив ноги, закидывает телефон обратно в нору, быстро поглаживает указательным пальцем поочередно правый и левый ус, еле заметно улыбается и кладет собранные в замок руки на вершину живота, как на голову младенцу. Улыбка ползет все шире. Видать, действительно, хорошо.
