Седьмой вагон. часть - 2
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
— Молодец! Молодец Клаус! — засмеялся старший проводник выслушав его рассказ — работает моя методика, работает. Так с ними упырями и надо. Всё одно безбилетники.
— Они уже больше раздражают чем пугают своим поведением. Отвлекают от работы, — честно признался Клаус.
— Это верно, — согласился старший проводник. — Достают нас изрядно. Ну что же, ладно.
Он хлопнул себя по бедрам.
— Пойдём. Нужно помочь пану Новаку выйти на его станции.
— Но ведь он мёртв?
— Да по херу! Главное чтобы пассажир не пропустил свою остановку, а остальное не наше дело, — махнул рукой повеселевший пан Кацпер.
Он смело и без стука вошёл во второе купе, следом сунул свой нос Клаус. Так и есть. Снова обычное купе. Нет никакой церкви. Только на нижней полке лежал абсолютно мертвый пассажир, пан Новак. Эта ситуация нисколько не смутила Кацпера и он попросил Клауса помочь. Вместе они завернули мертвеца в свежую простыню и в таком виде перетащили в тамбур.
Поезд тем временем сбавил ход. Начал тормозить.
— Малые Кресты тоже необычная станция? — спросил Клаус поглядывая в окошко.
— Да обычное тихое и спокойное место. Много молчаливых соседей, — ухмыльнулся пан Кацпер.
— Я и вижу, что остановка прямо на кладбище.
Поезд остановился и они выгрузили тело пана Новака на перрон. Смотреть было особо не на что. Повсюду и до горизонта раскинулось бесконечное кладбище. Тут действительно было тихо. Их никто не встречал. Клаус впервые за всю поездку, пользуясь случаем, внимательно изучил сам поезд. На перрон заходил только седьмой вагон. Он единственный выглядел настоящим. Другие вагоны больше походили на глухие железные гробы на колёсах. Окон и дверей на них не было, да и сам поезд казалось уходил в бесконечность. Есть ли у него начало и конец? Отсюда, с маленькой станции, понять было невозможно.
— Пошли что-ли, помянем пана Новака? — вздохнул Кацпер и они вернулись в вагон.
—————————————————————————————
— А где бельё? — спохватился старший проводник проверив пустую корзину.
— Я забыл, хотел сначала разбудить пана Новака, — смутился Клаус.
— А-ну, живо тащи бельё! Сейчас Носик припрётся. Он всегда в это время приходит и не забудь бельё из второго купе из под покойника.
— Хорошо!
Клаус пулей пробежал по вагону. Первое купе. Все впорядке. Купе чистое. Собрал простыни и наволочки, выкинул в коридор. Второе купе. Чисто. Бельё покойника. Ну ладно. Клаус сменил бельё. Притащил в тамбур. Запихал в корзину, а потом какое? Ах да. Пятое. Он с содроганием открыл дверь и лично убедился, купе в полном порядке. Запах тухлой рыбы пропал с концами. Бельё не тронуто. Клаус вздохнув с облегчением быстренько собрал всё в один ком и потащил.
В тамбуре старший проводник вовсю препирался с толсты носатым карликом. На карлике был старомодный сюртук и галстук-бабочка. Каждую вещь он жадно обнюхивал.
— За бельё с покойника: двойная цена, — говорил сварливо пан Кацпер — а, за бельё из первого купе - обычная.
— Там не пахнет покойником! — возмущался карлик нюхая простыню длинным мясистым носом — Жулик! Обмануть меня хочешь, пан Кацпер?
— Нюхай лучше! У меня в гроссбухе записано, что он сдох.
— Обычную цену дам! Не пахнет простыня мертвецом.
“Может, пан Новак действительно спал, а мы его просто забыли разбудить? Неудобно получилось,” — задумался Клаус держа в руках смятое бельё и тут карлик возбуждённо заводил носом в его сторону.
— Оооо! Молодая семейная пара на пляже в Мокрых пещерах! Какой чудный запах! Какая страсть! И деточки. Мммм. Амбра! Все простыни в амбре! Беру!
— Только если бельё покойника возьмёшь за двойную цену и не раньше. Я своих порядков не меняю, понял пан Носик! — рявкнул на него старший проводник.
Карлик сморщился, словно его ударили. Ростом он был чуть выше колена.
— Ладно, беру! — пропищал он, — но учти. Не пахнет бельё покойником!
Они ударили по рукам. Карлик покопавшись в карманах отсчитал пану Кацперу стопку золотых монет.
“ Ничего себе, да за такие деньги можно наверное квартиру купить или маленький дом”, — с восхищением подумал Клаус наблюдая как золото переходит из рук в руки. Совершив сделку карлик ловко выхватил из рук стажёра бельё, как-то по хитрому его сложил так что простыни и наволочки уменьшились до невероятных размеров, после чего повторил хитрую операцию и держа свою добычу подмышкой испарился на ровном месте.
— Гуляем? — хихикнул пан Кацпер наблюдая за реакцией новичка — ты не удивляйся. Это пан Носик. Извращенец и фетишист. Он обожает стирать грязное бельё и готов платить за удовольствие сумасшедшие деньги.
— А где можно потратить золото? В поезде нет банка, — с глупым видом произнёс Клаус.
— Как это где? Оглянись малыш! Ты проводник самого удивительного в мире поезда. Тут есть абсолютно все и на любой вкус. Забудь о источающих зловоние пассажирах. Отдохни. Поваляйся пока на койке, а я быстренько выгоню пани Маришку и кровожадных стариков. Сейчас будут их остановки, а потом мы гульнём! Гульнём как следует! Эх!
И пан Кацпер силой загнав молодого проводника в купе, побежал лично заниматься пассажирами.
————————————————————————————————
Клаусу удалось поспать час или чуть больше. Вернувшийся пан Кацпер разбудил его и пришлось снова выпивать.
— Я этого пана Носика, давно приручил, — рассказывал после второго стакана пан Кацпер, — таскался по молодости в левой стороне поезда и там познакомился с этим мерзавцем. Да. Продал ему свои тухлые носки.
Клаус едва не поперхнулся самогоном.
— Серьёзно?
— Ну вот чё ты ржёшь? Ну чего? Ты сам видел как искажается реальность внутри седьмого вагона. Что уж там тогда говорить о правой и левой сторонах? Хотя разница очень огромна.
— И какая сторона лучше?
— Никакая, — вздохнул пан Кацпер прислушиваясь к чему-то, — никакая сторона не лучше, но правая — правильнее что-ли? Логичнее. Зато левая, ого-го. Левая, это тебе знаешь ли... На фантазию самая богатая.
— Любопытно было бы посмотреть, — пробормотал захмелевший Клаус.
— А и посмотрим. С хера ли нам бояться приключений?!! — загорелся идеей старший проводник.
— Поглядим и назад. Значит в левую сторону?
— Угу.
— Пошли!
—————————————————————————————————
Пан Кацпер шёл впереди вразвалочку небрежно поигрывая связкой ключей. Клаусу был вручён дробовик и приказ — стрелять в любого кто на них косо посмотрит. Он был уже изрядно пьян и молодой проводник побаивался за его состояние.
“Лучше уж, пусть оружие будет у меня”, — думал он.
Первый вагон выглядел внешне таким же как и их собственный. Они быстро прошли через него не встретив по пути пассажиров или проводников и прошли дальше.
А вот в следующем вагоне было интереснее. Вагон напоминал лабиринт. Коридор проходил по центру, а двери в купе располагались с правой и левой стороны. Клаус с интересом отметил несколько дополнительных коридоров между ними.
— Главное не потеряться, — пропыхтел старший проводник. — Тут ещё нормально, следующий будет вагон-ресторан.
Он ошибся. Следующий вагон был базаром. Они шли по широкому коридору, а со всех сторон из купе превратившихся в маленькие лавочки на них кричали, их зазывали продавцы лишь отдалённо походившие на людей.
— Хера себе, не. Базар, раньше, дальше был, — с сомнением в голосе произнёс пан Кацпер, — через три вагона.
— И что тут можно купить? — Клаус с интересом приглядывался к светящемуся порошку насыпанному горкой на одном из прилавков. Хозяин лавочки трехглазый лысый уродец щебетал по птичьи и знаками пытался показать что товар хороший.
— Всё. Всё что захочешь. Это не первый базар в левой стороне, но пока что самый нормальный. Я как-то раз купил лекарство для своего отца, — рассказал Кацпер, — давно это было.
— И как помогло?
— Да. Я оставил подробную инструкцию для себя самого, когда покинул вагон. Отец был неизлечимо болен, врачи отвернулись. Он всё надеялся на чудо. Все деньги семья отдавала различным шарлатанам и знахарям обещавшим чудо. Только деньги исчезали, чуда всё не было. Я тогда был молод, вот почти в твоём возрасте и подумал — какая к чёрту разница? Вот же — кругом чудеса. Просто нужно пойти и купить нужное. Я и купил. Отец выпил лекарство и сразу пошёл на поправку. К сожалению, для меня ничем хорошим это не кончилось.
Кацпер замолчал, огляделся.
— В жопу всё! Эту жизнь и работу! Давай нажрёмся Клаус. Давай посидим как следует в ресторане. Душа выпить просит.
—————————————————————————————————
Вагон-ресторан выглядел как бесконечное светлое кафе с самыми удивительными и причудливыми столиками и блюдами которые разносили официанты выглядевшие как ожившие скрипичные ключи из музыкальных нот. У каждого такого существа были маленькие кривые лапки на которых они держали подносы с едой и напитками. Ростом они были с человека, но очень гибкие и пружинили при ходьбе.
Пан Кацпер занял приглянувшийся ему приличный столик возле окна и заботливо пододвинув стул Клаусу подозвал официанта. Пока старший проводник на пальцах объяснял официанту, что они будут есть и пить, Клаус отложил дробовик в сторону и полюбовался проносившимся за окном пустынным пейзажем.
“Всё-таки мы в поезде, как не крути. В каждом вагоне так или иначе присутствуют элементы поезда, — думал он, — но, что там за окном? Наш мир или очередная искажённая проделка реальности? Домики, деревья, снова пустыня, набор слайдов. Движению нет конца, хотя если прислушаться можно услышать тихий и далёкий стук колёс. По своему даже прекрасно. Если не смотреть на соседние столы и и тех кто за ними сидит можно поверить, что это обычный поезд и просто очень большой вагон — ресторан”.
Официант получив заказ упрыгал. Клаус услышал недовольное бормотание пана Кацпера.
— Эти козлы малолетние до сих пор свою мамочку жрут. Я - то думал они давно закончили.
Клаус повернул голову и посмотрел на причину раздражения своего старшего товарища. Ах да. Безымянные детишки из седьмого купе.
Они сидели в нескольких метрах слева от них, окружив прямоугольный стол на котором на подносе лежало человеческое тело зажаренное до хрустящей корочки и сосредоточенно ели.
Они, что, действительно заказали маму?
— Уроды, курва их побери. Думают, что это награда за их страдания. Думают, что делая наш мир гаже они делают лучше себе. Из всех тварей, которые едут в нашем вагоне , человеческие — самые поганые.
— Они не пропустят свою остановку? — встревожился Клаус, но пан Кацпер успокоил его.
— Не. Пока они не в своём вагоне, время идти не будет. Они вернуться вовремя да и мы тоже. Мы можем сколько угодно тут куролесить, пить, гулять, отдыхать, тискать по углам красивых барышень, но отсчёта времени не будет. Часы начнут тикать только когда вернёмся.
— Я никогда не смогу привыкнуть к такому, — признался Клаус.
— Сможешь. Ты уже привык. Ты тут первый день, а уже вон как разрулил ситуацию с наглыми безбилетниками. Ты научился жопой чувствовать опасность, а это в нашей работе -самое важное. Ну и ещё чтобы пассажиры выходили на своих остановках. А сервис там, шмервис. Вагон сам убирает последствия всего, что внутри происходит. Главное, чтобы пассажиры были довольны.
———————————————————————————————
Пан Кацпер заказал для них королевский ужин. За всё платил золотом не считая. Официанты прыгали как мячики и приносили всё новые и новые закуски.
Они пили зелёное вино из кривых бутылочек через трубочки для коктейлей. Клаус впервые попробовал лобстеров. Чёрная икра, суп из морепродуктов, кровяная колбаса. Хамон. А потом пошли совсем уж удивительные — вялёное и копчёное мясо нарезанное стружкой, а в середине блюда соус. Живой сыр, белый с синими жилками, норовящий убежать из тарелки. Нечто внешне и по вкусу похожее на сахарную вату, но в ней тоже был алкоголь. Клаус объелся. Тело не слушалось Пана Кацпера покачивало от выпитого. Проводники нажрались просто в дрезину.
— А самое главное….Надоело! Скука смертная. Я и вправо ходил и влево. Годами бродил там, пан Клаус.Годами! — рассказывал Кацпер. — Устал я малыш, жутко устал от всего этого говна вокруг.
Он был пьян настолько, что уже давно перестал обзывать своего стажёра “ хером” и относился к нему как доброму товарищу.
— Вот ты...Для тебя всё в новинку...Глаз не замылился и самое главное ты будешь забывать...Забывать на время отдыха обо всём этом...А я? Я тут двадцать лет живу. Понимаешь Клаус как я устал?
— А почему ты не покидаешь своё рабочее место? — икая поинтересовался Клаус.
— Некуда мне идти. Вот чего. От меня отреклись все как от вонючей помойки. Я стар и одинок. Отцу помог, а лекарство… Лекарство Клаус подействовало так, что он выздоровел и начисто забыл о существовании своего сына, а через день и мать меня забыла и все про меня забыли. Я думал свою семью заведу, а...Вон чего...Не того цвета вазочку. Разве для того семьи заводят Клаус, чтобы жена на мужа кричала? Скандалы каждый выходной выслушивать? Нытьё? На работе, мол наотдыхался? Дрых двое суток и панночек молодых обслуживал… А ты сам видишь, какая у нас работа. Мне и ответить то было нечего, я же забывал о том что происходило во время работы...Я ж, курва, не знаю как работают другие проводники в нашем поезде? Что я мог о своей работе сказать? Денег то в семье было достаточно. Я ж отсюда порой настоящие сокровища вытаскивал, а куда девал — сам не знаю. Не хочу я забывать, Клаус. Помнить хочу! Тут, я главный и ты — главный! Мы, тут, с тобой хозяева вагона! Настоящие. Может мы одни и есть настоящие…
— Значит, ты как они? Потерянные дети? — Клаус мотнул головой в сторону соседнего столика.
Хмель окончательно ударил в голову старшему проводнику и пан Кацпер взбесился.
— Нет! Я не такой как они! И ты не такой! Запомни! На носу своём заруби! Они выродки, они гнусные порождения человеческого мира ищущие спасение в другом, чтобы точно так же его изгадить. Ты посмотри на них, посмотри!
Пан Кацпер подскочил к безымянным детям и без лишних разговоров ткнул ближайшего мальчика лицом прямо распотрошённый живот жареной мамы.
— Нравится? Нравится курва малолетняя человеческое мясо жрать?
Вкусно? Я видел как вы ссорились за право съесть её язык и ёё несчастное сердце. Я за вами следил. Проводник следит за всеми ублюдками в вагоне. Таков, курва, порядок! Чё вы уставились на меня? Чё уставились?
Мальчик поднял голову и беспомощно заревел пытаясь вытереть испачканное жиром лицо. Остальные дети сбились в кучу возле самого старшего сидевшего у головы, а тот прожигая старика чёрным пронзительным взглядом, всё так же молча достал из своих лохмотьев нож-бабочку и демонстративно им покрутил.
— Видал Клаус, как они на меня смотрят? Презирают, сучата. Явились в наш мир незваными и нежеланными и вместо того, чтобы на собственном горьком опыте пытаться сделать наш мир лучше и не позволить следующим поколениям жить в таком же сумраке и грязи они наоборот возводят свою ненависть в степень. Они считают себя уникальными и непостижимыми, они ненавидят своих родителей и всех вокруг только потому что им кажется, что все вокруг живут лучше, а их судьба обошла стороной. Эгоисты, индивидуалисты, анонимы — плодящие злобу и ненависть, ведь все вокруг живут лучше них. И вот они уходят полные ненависти и презрения, бегут словно крысы с тонущего корабля.Казалось бы, судьба дала им прекрасный шанс начать всё сначала на станции Неверленд. А они и уйти не могут по хорошему. Не умеют, не научили их хорошему. Они запоминали только плохое, а хорошее они просто не научились видеть и преумножать в своей маленькой и короткой жизни.
— Пан Кацпер, пожалуйста, они же дети, — попытался образумить его испугавшийся не на шутку Клаус.
— В том-то и дело. Дети! Думаешь они первые едут до станции Неверленд? Хрена с два! Я таких как они перевидал достаточно. Это у них обряд такой, традиция. Мамку съесть перед тем как в новый мир отправиться. И глазки всегда жалостливые-жалостливые. Мамка у них всегда виновата. Им ведь, пофигу, что это не их настоящая мать, а просто чья-то обычная мама. Может быть по своей хотелке они отобрали мать у родных её детей? И они таким образом ещё наплодили сирот? Очередных злых сироток! Понял, теперь, какие тут кушают дети? Убийцы! Ублюдки! Садисты! Наркоманы! Проститутки! Не отворачивай свой взгляд Клаус! Они уже знают как появляются дети. Вот та девочка, уже рожала. Они часто рожают в таком нежном возрасте. Не смотри что ей всего 11 лет. Она знает об этом всё! И где же твой ребёнок, девочка? Он жив?
Девочка, к которой обратился пан Кацпер негодующе зашипела.
— Этот топил котят и щенков. Их страдания наполняли его несчастную жизнь смыслом. Этот убивал прохожих и пьяных в подворотнях, чтобы прокормить себя. Работать он не хотел. Не по понятиям ему видите ли работать. Вон тот торговал собственной жопой потому что за это больше платили. Самый маленький, сбежал из дома потому что родители не купили ему игрушку, а месяц потерпеть он не мог. Все они безымянные твари отрёкшиеся от прошлой жизни, ради Неверленда. Ведь там будет так хорошо. Там не будет горя и все будут жить в радости и каждый день у них будут новые игры, и много еды. Представляешь Клаус? Горюшки едут туда где их ждёт счастье? Но напоследок маму надо всё-таки съесть, в качестве мести за то, что появились на свет, за то что родились. Отомстить напоследок. Нагадить.Подленько, по детски, по человечески.
Самый старший ребёнок не выдержал и кинулся на проводника с ножом. Кацпер будто того и ждал, вышиб у него нож и точно так же как и первого ловко макнул лицом во внутренности. Паренёк завизжал размахивая руками, но старший проводник был сильнее и выше ростом. Он крепко держал его за волосы и возил лицом по жареному мясу приговаривая:
— Учишь вас, учишь. Уважать надо людей, а не жрать их. Запомни сынок. Тебе это там пригодится, когда тебя местные, в Неверленде, со своими обычаями познакомят.
Остальные безымянные заверещали. Похватали с ближайших столов вилки, ножи, бутылки — всё что под руку подвернулось и кинулись освобождать своего вожака.
Клаус вскочил, ему показалось, что старшего проводника сейчас покалечат, но тот был готов и к такому повороту событий. Он просто поднял за волосы в воздух кричащего от боли мальчишку и бросил его в товарищей устроив кучу-малу о которую споткнулись спешащие к столу официанты.
Странные посетители вагона-ресторана зашумели, начали возмущаться и вот уже похожий на бегемота здоровяк решил вступиться за пассажиров.
— А ну тихо, бля! Я тут власть! — призвал их к порядку пан Кацпер. Его не послушались и он схватился за дробовик.
—————————————————————————————
Клаус смутно помнил, как они возвращались в свой вагон. Что же там точно произошло? Пан Кацпер стрелял в потолок ресторана, а потом в пассажиров. Он быстро разогнал по углам недовольных и пинками погнал безымянных детишек на выход.
— Давайте ублюдки, поторапливайтесь! — кричал он. — Ваша остановка приближается!
Дети кричали и плакали. Они пытались увильнуть, спрятаться, но старший проводник предугадывал каждый их шаг. Он раздавал затрещины направо и налево. Им пришлось подчиниться. Клаус подхватил со стола две оставшиеся в живых бутылки с алкоголем и побежал следом.
В следующем вагоне, где был базар, один из детей умудрился украсть с лотка какую-то безделушку и на них напали. Существа в рыцарских доспехах. Они начали стрелять в них из арбалетов и над головами бегущих засвистели снаряды.
Кацпер отвесив пинок отстающему ребёнку обернулся, выхватил у Клауса алкоголь и обильно полив им ближайшую палатку устроил в вагоне пожар.
Они выскочили в следующий задыхаясь от дыма.
Вагон - лабиринт. Они едва не заблудились там. Снова один из детей попытался улизнуть, крайне неудачно. Он забежал в купе, Клаус увидел как сверкнули челюсти и верхняя половина ребёнка выпала наружу.
— Хватай его и тащи! — крикнул пан Кацпер. — Пассажир должен выйти на своей станции!
Клаус и сам понял, что делать. Живым или мёртвым. Без разницы. Он подхватил кричащего от боли и ужаса ребёнка и побежал дальше.
Когда они выскочили в тамбур своего вагона поезд уже начал тормозить перед остановкой. Тамбур содрогался от криков. Кричал ребёнок на руках у Клауса, кричали дети увидевшие, что произошло с их товарищем, но громче всех кричал пан Кацпер.
— Вот так ублюдки! Именно так! Вы примите новую жизнь с болью и криками! Вы рождаетесь в муках в счастливом мире, точно такие же маленькие, глупые, беспомощные, никому ненужные! Я старший проводник лично открою вам дверь и вышибу вас пинками на волю! Называйте меня папочкой курвы проклятые! Вспоминайте меня в каждом своём кошмаре!
Поезд остановился. Пан Кацпер приступил к выполнению своих непосредственных обязанностей.
—————————————————————————————————-
Потом они долго сидели в тамбуре, потому что пан Кацпер поскользнулся в луже крови натёкшей от разрезанного ребёнка и Клаусу пришлось лечить его при помощи последней бутылки спиртного. Неясно как она смогла уцелеть. Но она уцелела и алкоголь был вполне приличный. Они выпивали по очереди.
Пан Кацпер пригорюнился, а потом неожиданно запел:
— День-ночь
— Сутки прочь
— Мчит по рельсам поезд.
— Во главе тепловоз
— Тянет-тянет поезд.
— А кто там?
— В след идёт
— Он про-то не знает
— Просто поезд идёт
— Ветер обгоняет
— Посередке вагон
— Едут пассажиры.
— Кто-то ночью помрёт
— Остальные живы
— Ой ты пан проводник
— Кофе, сигареты
— Ты подай поскорей
— Просто мочи нету.
— Мыло ты нам подай
— Убери блевоту
— Нахаркали в углу
— Всё твоя работа.
— Застегни нам штаны
— Убери за нами
— Ручкой нам помаши
— Проводи глазами.
Кацпер затих. Тишина наступила в вагоне. Только колёса стучат.
— Я её сам сочинил. Каждая поездка, туда и обратно. Обидно. Так прошла моя жизнь. Так пройдёт жизнь любого - кого все забыли и кто про всех забыл. Никто не ценит наш труд. Никто никогда не ценит труд ближнего своего, только одна честная тварь была моём пути и та - пан Айзек.
— Может пойдём посидим в нашем купе? Сменим одежду, умоемся, приведём себя в порядок? — предложил Клаус.
— Ни к чему уже, пан Клаус. Разве ты не понимаешь? Разве ты ещё не понял? Поезд уже подходит к Голованово. За окном уже рассвело, — с горечью в голосе ответил пан Кацпер.
— Так значит нам лучше поторопиться? Поезд доедет до конечной станции мы примем новых пассажиров и поедём в обратную сторону. На Вроцлав.
— Ты, да. А я, дальше поеду.
— Не понял вас? О чём вы говорите, пан Кацпер?
— А должен был бы жопой уже понять! Инстинктами своими, пан - идиот! Неет, рано я тебя перестал величать хером. Шестое купе, значит время моё пришло, аминь.
Клаус остолбенел. Конечно, оставалось ещё одно купе и пассажир, а может пассажиры оставшиеся для него загадкой! А пан Кацпер знал, он точно что-то знал об этом.
— Да. Я специально не показал тебе край карты, — признался пан Кацпер — не хотел, чтобы ты волновался раньше времени и задавал неудобные вопросы. Поезд едет до Голованово, но станция Умришки находится дальше конечного пункта назначения.
— И что это значит? — с тоскою спросил Клаус, хотя он уже знал. Можно было не спрашивать.
— Это значит, что пассажир выйдет на своей станции и проводник поможет ему. Такова наша служба. Я выполню её до самого конца, а ты станешь полноценным проводником. Ты станешь настоящим хозяином вагона.
— Но может мы можем что-то придумать? Может есть возможность обмануть… — попытался возразить Клаус.
— Кого? Смерть? Смерть невозможно обмануть, пан Клаус. Она придёт за каждым и у неё тоже трудная работа и строгое расписание. Я собираюсь с уважением отнестись к её труду. А прятаться я не намерен, у меня гордость есть.
Раздалось шипение. Поезд сбавил ход. Клаус посмотрел в окно. Там мелькали кирпичные дома и постройки, красные крыши, мелькнул полосатый шлагбаум переезда. Он и сам почувствовал. Станция Голованово приближается.
— Помоги встать, ноги затекли, — попросил пан Кацпер. Клаус помог ему, а потом они обнялись.
— Как я без вас, пан Кацпер? — сглатывая слёзы говорил Клаус. — Вы ещё столько могли бы меня научить.
— Ничего, малыш. Ничего. Ты будешь хорошим проводником. Тебя дома ждёт невеста. Все у тебя будет хорошо. Жаль я не смогу побывать на твоей свадьбе, но подними за меня тост. Хотя бы один. Я знаю ты забудешь, но может быть…За одинокого старика.
— Я запомню, пан Кацпер. Я постараюсь запомнить, — всхлипывал Клаус.
Кацпер вздохнул и не выдержав чувств ободряюще хлопнул стажёра по спине и оттолкнув произнёс.
— Эй, выше нос! Хватит по мне рыдать, взбодрись пан Клаус! Ты же пан!
Поезд остановился. Пан Кацпер с улыбкой попросил Клауса самому открыть дверь и спуститься первым.
— Теперь ты этого достоин. Теперь эта работа твоя, малыш.
Клаус кивнул. Спустившись на перрон он вздохнул полной грудью. Какой же у него вид. Форма рваная, фуражка потерялась, а уж кровищи на форме. Лучше не опускать взгляд на брюки. Из соседних вагонов спускались другие проводники. Чистенькие, опрятные, пуговицы сверкают на утреннем солнце. Небо над головой чистое. Ни одного облачка.
Станция наполнилась шумом. Появились носильщики с тележками для багажа. По ступенькам спускались пассажиры. Слышался смех. Кто-то кого-то приветствовал, кто-то кого-то звал. Клаус моргнул и повернулся к дверям своего вагона.
Стоявший наверху пан Кацпер кинул ему свою фуражку.
— Прощай пан Клаус! И не жалей меня! Я сам ни о чем не жалею! Это просто работа! — крикнул он.
— Прощайте, пан Кацпер! — закричал в ответ Клаус стараясь перекричать шум на станции.
Раздался свист и шипение, а потом Клаус увидел как позади старшего проводника мелькнула тень. Поезд тронулся чуть вперед и голова пана Кацпера покатилась с плеч. Клаус от неожиданности бросился вперёд и подхватив её на лету хотел было протянуть хозяину его упавшую голову, но понял, что ему это уже не нужно.
Безголовое тело из которого не вытекло и капельки крови закрыло дверь.
Клаус остался стоять глупым видом держа в руках голову пана Кацпера.
“Как же так, это же неправильно? — думал он. — Несправедливо”?
И только тут до него дошло. Ну да, всё правильно. Станция Голованово. Тут, в конце своего пути пан Кацпер оставил свою голову, чтобы не нарушать традиций.
Клаус прижал голову старшего проводника к груди и так побрёл по перрону не обращая ни на кого внимания. Он очень устал за эту поездку, вымотался, слишком многое ему пришлось пережить. Слов больше не было. Слова были уже не нужны. Он присел на скамейку в тени дерева и так сидел пока к нему не подошли другие проводники и не поинтересовались: почему у него в руках кочан капусты?
Клаус глупо улыбаясь посмотрел на голову, он сначала подумал что они пошутили. Нет, это действительно была капуста.
— Наверное пассажиры подарили? — спросил один из проводников.
— Наверное, — согласился Клаус.
— А я знаю, что это за сорт. хорошая капуста. Старый Кацпер. У меня дядька выращивает, — присмотрелся другой.
— Спасибо, — поблагодарил Клаус, — я постараюсь запомнить. Значит Кацпер... Кацпер.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
