У меня никогда не было своей собаки. С самого моего детства в семье тусила живность, но она была мамина. А я так, иногда могла погладить собаку или кошку, но "своей" они меня не признавали. Потом я уехала учиться в другой город, где жила с парнем. У него была аллергия на все четырехлапое, так что и там я не смогла обзавестись скотинкой. Прошли годы, я вернулась жить к родителям. К этому моменту у них появился огромный дом, пара гектар поля и стадо собак. Так что вопрос с заведением своего питомца снова отпал.
Все собаки считали маму вожаком стаи, а меня - максимум партнером по играм, который их иногда кормит и выгуливает. А две собаки считали хозяином папу. От этого мне было еще обиднее - даже у него есть собаки. Он с ними гулял, кормил, ходил в собачью школу. Мама, конечно, все равно оставалась самой главной, но они явно любили папу больше.
Папины собаки - это здоровый черный терьер Тифани, который мог положить морду на стол, не вставая на задние лапы. И небольшой пшеничный терьер Чита, активный, веселый и не без некоторого ехидства. Тифа же была дурная, очень добродушная и несколько неповоротливая. Любимое читино развлечение - разогнаться посильнее, чтобы здоровая черная дурочка за ней поскакала, и в самый важный момент свернуть. Тифа по инерции неслась дальше и то врезалась в стену, то влетала в лужу. А Чита радостно прыгала вокруг, бешено виляя хвостом.
Тифа и Чита ждут очереди к парикмахеру
У больших собак есть склонность к такой беде как заворот желудка. Если не распознать симптомы в течение первых часов, то животное умрет. И вот в один не очень хороший день мама увидела все тревожные признаки у Тифани. Быстрый созвон с ветеринаром, описание симптомов - и собаку уже везут на операцию. Собаку спасли, она хорошо перенесла наркоз и уже через пару дней вернулась домой. А дальше нужен был контроль, новый план питания и изменение собачих привычек. Случилось это все буквально за несколько дней до сложной плановой операции у отца. Он места себе не находил и собирался уже отложить собственное лечение, потому что Тифани нужен особый уход. У мамы не получилось его отговорить, хотя в ход шли самые разные аргументы. А вот у меня получилось. Я сказала, что буду о ней заботиться, соблюдать все рекомендации и она будет постоянно со мной. В отличии от мамы, у которой еще три собаки, я смогу уделять ей все нужное внимание. Я пообещала, что толстушка его обязательно дождется. И папа, скрепя сердце, согласился.
Так Тифа оказалась под моим присмотром. Я везде брала ее с собой, перевела постепенно на новое питание и озаботилась покупкой специальной миски, с которой собака не может сожрать весь корм за пару секунд как раньше. Я мыла ей лапы, давала гадкое лекарство и пускала на ночь в свою спальню. Короче, делала все то, что делает любой собаковладелец. Папы не было почти два месяца, и все это время собака была "моей". А когда он наконец вернулся домой, то случилось неожиданное. Собака, увидев отца, ужасно ему обрадовалась и не отходила весь вечер. А вот перед сном отправилась прямой наводкой в мою спальню, хотя раньше спала с ним. От такого поворота обалдели все. Папа обиделся и тут же высказал питомцу, что он думает о таком поведении. Питомцу стало стыдно и она все же пошла с неохотой в его комнату. Следующие пару дней она и дальше спала у его кровати, но днем в основном ходила за мной хвостиком. Ну и в какой-то момент она вернулась в мою комнату на ночь. Папа смеялся и называл это предательством. Собака виновато мотала хвостом, показывая ему свою всеобъемлющую любовь, но упорно шла каждый вечер ко мне.
Мы полагали, что она не простила папе, что тот уехал так надолго из дома, и ей нужно время. В итоге так и случилось. В какой-то вечер собака побежала в его спальню, напрочь игнорируя меня. С того момента она сама решала, где сегодня спать. Иногда, запутавшись в своих привязанностях, оставалась на нейтральной территории в кухне. А я тем временем дальше ее кормила, гуляла и мыла. После операции папа передвигался частично на коляске, так что просто не мог выполнять эти дела. Ну а я поняла, что теперь это и моя собака, меня признали.
Как-то летом родители поехали по делам за пару тысяч км от дома. Собаки остались со мной и все было хорошо. Пока одним утром я не увидела знакомые симптомы - собака тяжело дышит и капает слюной, вялая, живот как бочка. Звонок маме - да, это оно, звони врачу. На дворе утро воскресенья, наш врач не работает, но у меня есть его номер для экстренных случаев. Увы, врач врач жарится в отпуске на пляже. Начинаю обзванивать все окрестные клиники - нигде нет мест, а нам надо срочно. Каждые лишние полчаса уменьшают ее шансы выжить. Единственная клиника, где ее готовы принять, в 100 км от нас, а это больше часа езды. Что еще хуже - моим правам всего пара месяцев, я в основном каталась по нашей и окрестным деревням, а там огромный город. Я и в нормальном состоянии побаивалась ездить одна по автобанам и в большие города, а сейчас и вовсе страшно садиться за руль. И тут мне звонит наш врач из отпуска - звони вот в эту клинику, они вас ждут. Ура, это всего 15 км, я довезу собаку!
Когда я сажала Тифу в клетку в багажнике, мне стало не по себе - она едва смогла запрыгнуть, мне пришлось ей помогать. Все совсем плохо. В клинике же она не смогла встать на весы, я ее практически на них поставила. После осмотра врач подтвердил диагноз - это снова заворот желудка. Без операции она умрет. А поскольку это уже второй случай за полтора года, то и с операцией шансы невелики. Режем?
Трясущимися руками я набрала папин номер, объяснила ситуацию. Да, режем, мы должны дать ей шанс. Я сняла с Тифани ошейник, обняла за пушистую шею и что-то говорила ей на ухо сквозь слезы. Она тяжело дышала и вяло мотала хвостом. После этого врач увела собаку, а я поехала домой ждать новостей.
Вечером первый звонок: с Тифани все хорошо, операция прошла успешно, она отходит от наркоза. Но на три дня собака останется у них под наблюдением, потому что они самые опасные. На утро снова звонок - собака хорошо себя чувствует, все в порядке. Следующий звонок был утром третьего дня в 7 утра. Я уже знала, что услышу. Голос в трубке сказал, что сегодня на рассвете у Тифы остановилось сердце. Мы можем забрать ее в течение дня.
Папа решил тут же возвращаться домой, чтобы попрощаться со своей девочкой. Но им ехать 2000 км с прицепом и пограничным контролем - это займет почти двое суток. За окном тридцать градусов, ее надо хоронить срочно. Мы смогли уговорить папу не лететь на всех парусах, а доделать дела. При такой погоде похороны должны состояться уже сегодня, Тифа не может ждать. И я поехала забирать нашу толстушку.
Это было страшно и почти нереально, когда я ее увидела. Она лежала такая большая и неподвижная. Сотрудники клиники погрузили ее в мой багажник и накрыли одеялом, оставив только морду на виду. А я рыдала и не могла остановиться. Мне казалось, что она сейчас вскочит, завиляет хвостом и ткнется мне носом в ладонь. Моя машина перегораживала выезд с парковки для персонала, надо было отъехать хотя бы на несколько метров. Но я не могла взять себя в руки и просто ревела, уткнувшись в мохнатый собачий бок. Кто-то хлопал меня по плечу и что-то говорил, но я почти ничего не слышала. А потом я резко успокоилась, вытерла сопли. За мной уже стояло две машины, которым я не давала проехать. Но водители спокойно сидели в машинах, заглушив двигатели. Я до сих пор благодарна тем незнакомым людям, которые ждали. Наверное, они не в первый раз видят такие сцены у заднего входа своей клиники. Я отогнала машину на клиентскую парковку, пришла в себя и поехала.
На обратном пути я старалась ехать очень осторожно. Пару раз пришлось остановиться, потому что на меня накатывали рыдания. Где-то на задворках сознания кто-то очень злой пытался меня убедить, что это всего лишь собака, их век короток и у Тифани почти не было шансов выжить со вторым заворотом желудка. А параллельно в голове крутилась глупая мысль: если я попаду в аварию, то в машине будет два трупа разной свежести.
Дома меня ждала сестра. Она гостила у нас со своей двухмесячной дочкой и я старалась оградить молодую маму от таких волнений. Но и она пошла к нашей собаке, чтобы проститься. Так мы ревели вдвоем, обнявшись над собакой.
А дальше нужно было решать, что делать с телом. Мы живем в Германии, тут это настоящий бизнес. Собаку можно кремировать или похоронить на собачьем кладбище, но это стоит несколько сотен евро, для собак в полцентнера цены стартуют от 500 евро. И мы решили закопать ее в нашем саду. Для собаки такого размера нужна огромная яма минимум в полтора метра глубиной, что несколько усложняет задачу. Одна я буду копать глинистую почву, окаменевшею от жары, очень долго. Я и позвонила соседу, с которым мы дружили. Так собака оказалась в нашем саду среди папоротников на опушке леса.
Это был ужасно долгий день. И самым мучительным для меня было то, что я совсем одна. А мне было очень нужно, чтобы кто-то сильный и спокойный вытирал мне сопли, утешал и слушал весь тот бесконечный потом боли, что в итоге так и остался внутри. Очень хотелось, чтобы тогда в машине сидел за рулем кто-то близкий. И чтобы мне не пришлось искать кого-то, кто выгрузит тело собаки из машины. А хоронить я хотела ее не с посторонним человеком, а с тем, кто мог бы обнять и успокоить. Мне хотелось быть слабой и беспомощной, а пришлось быть взрослой. Наверное, такой одинокой как в тот день я больше не была никогда.
Вернувшись, родители посадили сиреневый куст на ее могиле. А Чита, которая была с ними все это время в дороге, вела себя очень странно. Она, обычно спокойная и ленивая, бегала по дому и все пыталась что-то найти. Она почти не ела и была непривычно беспокойна. Наверное, она искала подругу.
Это случилось больше года назад, а я до сих пор не могу привыкнуть. Вечером на прогулке с другими собаками я по инерции ищу черную тень в темноте. И отставляю руку ладонью назад, потому что Тифа любила догнать меня сзади и уткнуться в нее носом. Там мы могла идти несколько метров, пока она не решит поиграть в догонялки с Читой. А на обратной дороге она хватала меня зубами за рукав и бежала рядом, рядостно виляя хвостом - пошли домой, к мискам!
Сейчас другая собака почему-то решила считать меня хозяйкой. Она классная и я ее очень люблю. По странному стечению обстоятельств ее тоже зовут по документам Тифани, но мы зовем ее Тефи или Тефтелька. Мы здорово проводим вместе время, но мне ужасно не хватает нашей здоровой дурочки. Втроем было бы еще веселее, я уверена.
Готовимся к лету. Ее последняя и почти единственная фотография у меня на телефоне
