Рассказал мне тут друг одну свою душещипательную историю, рассказываю пикабу от первого лица.
В общем, отмечали мы ночь на 23 февраля с мужиками и ничего не предвещало беды. Вискарик пили, жевали пиццу и сальчичон. Колбаска мне как-то сперва не понравилась по запаху, но после пары бокальчиков обоняние притупилось и все встало на свои места.
Хороший вечер, когда уже было около часов трёх ночи, решили расходиться. Уже тогда я почувствовал признаки надвигающегося тайфуна, который вежливо, учтиво и корректно попросился наружу.
Постояв, покрытый испариной, в задумчивости в туалете у друга, я подумал, что как-то нетактично усаживаться сейчас минут эдак на 15, когда друзья уже собираются в коридоре, да и хозяину квартиры потом будет досадно чувствовать запахи этого неловкого недоразумения. Как же я был глуп! Болван!
Выйдя из квартиры, мы пошли в машину нашего трезвого друга, я сел на переднее кресло и почувствовал неясное рокотание в районе кишечника. Однако наши остальные ребята, раздухаренные выпитым нарзаном, не хотели сразу садиться в автомобиль и минут 10 прикалывались, курили либо ходили рядом с машиной. Я был разгневан и зол, но сидел в позиции пассажира лайнера, который попал в турбулентность и прямиком падает в Атлантику. Но внутри меня ревел другой лайнер, Боинг или Аэробус, черт его разберёт.
Моя толстая кишка будто анаконда надувалась и шипела как в кошмарных снах и я заерзал на сиденье, чувствуя капельки холодного пота, выступившие на копчике. Секунды тянулись неоправданно долго.
-Ну, трогай, родимый, - подумал с радостью я, когда машина начала свой ход.
Район располагался в равной удаленности как от моего дома, так и домов друзей, но друг решил сперва развезти по домам их, а уж меня в конце. От отчаяния мой желудок крякнул и выдал ещё порцию гремучей смеси, которая подошла вплотную к моему естеству. Проехали несколько кварталов и вдруг случилось непредвиденное.
- Черт, гайцы, - сказал друг-водила и я увидел, как гаишник решил тормознуть нас своей полосатой палочкой.
Чувство напряжения было такое, что я готов был открыть дверь и облегчиться прямо на виду у всех, но ох уж эта природная вежливость и воспитание…
Гаишник долго и внимательно изучал документы, чувствуя запах перегара от четырёх пропитых тел, и если бы он изучал эти документы ещё минуты 2-3, то однозначно к этому запаху присоединился бы другой, более смрадный.
Но вот мы вновь тронулись, завезли сначала одного друга, с которым я, прощаясь, вынужден был повернуться, и от образовавшегося давления кипящая лава устремилась вниз, но я захватил ее железной хваткой своего заднего мускула, затем другого.
Дорогу домой я помню как в полусне, если бы не предельная концентрация, то раз пять я мог бы обосраться прямо в этом гребаном сидении, волна за волной подступала все сильнее и сильнее, и когда я сжимал сфинктеры, то в животе что-то обрывалось, урчало и мяукало, давая облегчение на минуту, но потом вновь давило со страшной каловой силой.
Но вот родной домик, любимая пятиэтажка, подъезд мой крайний слева.
-Ну до подъезда я уж не буду ехать, дойдёшь, брат, - сказал друг.
От счастья и эйфории я махнул рукой и стрелой выскочил из машины.
Оставалось 50 заветных метров и 4 этажа, плёвое дело.
Но счастье было кратковременным-изменение положения тела сыграло злую шутку.
Будто на ходулях я шёл к подъезду, чувствуя подкаты суровых коричневых волн к выходным вратам, а мускул уже был не так прочен в стоящем положении.
Я встал, инстинктивно затыкая ладонью промежность, до подъезда оставалось ещё 10 метров, и в этот момент понял, что следующий шаг приведёт к фатальному исходу, даже казалось пальцы будто ощущали жар преисподней, а также ее зловоние…
Как только я решил одним махом сбросить джинсы и навалить кучу прямо на дорогу, как сноп фар вылетел из-за угла дома, ощупывая заветные темные уголки, в которых можно было сделать не менее темные дела. Казалось, весь мир ополчился против меня, но такси завернуло в другую сторону и встало у другого дома, освещая пространство красноватым оттенком стоп-фонарей. Таксисту в исполнении Де Ниро в известном фильме Скорсезе едва ли доводилось видеть такие картины, а ведь может быть и финал фильма был бы иным…
Волна отступила и я решил пробраться к подъезду, чуть ли не передвигая руками насильно ватные и ослабевшие ноги-оглобли, а впереди были ещё домофон, четыре этажа, два замка двери и 5 метров до унитаза.
Это было выше моих сил. Нечто уже готово было с ревом вылезти наружу, продирая водоворотами путь ко входу, и даже Курт Рассел не смог бы помочь мне справиться с этим Нечто в эту холодную зимнюю ночь, хоть и не на полярной станции.
Наплевав на совесть, перемахнул через бордюр клумбы и под окном первого этажа, смахнув одним движением штаны, почувствовал девятый вал, который вышел из меня как смерч, град и ураган, а также крымский водопад Джур-жур вместе взятые, две минуты я просто сидел и не мог ничего делать, дерьмо этап за этапом деловито выливалось, кипя, на белый снег, который таял, как мне казалось с шипением, отравляя канализационным смрадом все живое вокруг.
Живот крутило неимоверно, а все тело билось в одной огромной судороге, тусклый свет фонаря едва освещал мою сгорбившуюся фигуру.
Одинокий прохожий прошёл мимо (какого хрена в пол четвёртого!) и не заметил счастливого и опустошенного меня, а если бы заметил, то заставил бы сгореть меня от стыда. Бумаги не было, пришлось воспользоваться снежком) трусы сберёг в чистоте)
Абсолютно трезвый я добрел до своей квартиры, и с чувством полного удовлетворения пошёл в душ, помылся, но волна вновь подступила. К слову раз восемь за ночь мне пришлось бегать и выдавливать из себя остатки этой субстанции, но это уже совсем другая история…
Знаете, после такого рассказа у меня была несколько месяцев какая-то фобия, я просто думал, что такие кишечные спазмы могут случиться так же внезапно, но вроде пронесло…
