В последнее время публикуется много материалов в стиле «Сталин наше знамя боевое, Сталин нашей юности полет».
Читать их, честно говоря, довольно неловко, поскольку, очевидно, авторы не имеют ни малейшего представления о том времени. Я не хочу сказать, что я его понял и спешу поделиться откровениями. Но я хотя бы понимаю, что это непостижимо.
Возьмем, например, Ленинградское дело. По немецким планам, Ленинграду к октябрю 41-го полагалось пасть. Город спасали всем миром: от моего дяди, рывшего противотанковые рвы вместе со студентами Политехнического института где-то под Лугой, до маршала Жукова. Официально за оборону города отвечал Жданов, но он был часто в Москве и занят, поэтому практически все эти усилия по обороне координировал второй секретарь обкома Алексей Кузнецов.
Как известно, город спасли. Но давайте гипотетически рассмотрим, что было бы, если бы он все-таки пал. Страна оказалась бы отрезана от Мурманска и, следовательно, от северных конвоев. Во-вторых, и самое главное, оборона Москвы в октябре 41-го висела на ниточке. Если бы свежие дивизии из-под Ленинграда пришли с севера на Москву, эта ниточка оказалась бы, наверное, перерезана. По всей видимости, с потерей Москвы и Ленинграда война закончилась бы в 41-м году, как и планировал Гитлер, т.е. эти ребята спасали не только свой город, но и свою страну.
Вождь своеобразно отблагодарил и отметил этих героев: в 49-м году Кузнецова и 200 других ленинградцев, отличившихся при обороне города, объявили врагами народа и расстреляли. Притом, что Кузнецов, по современным меркам, никак не может быть назван святым, он был верным сталинским служакой и членом расстрельных троек в 37-м году, т.е. его руки тоже в крови, как и у многих партийных функционеров, переживших время больших чисток.
Чем больше я думаю об этом времени, тем меньше я его понимаю. Нет, например, Московские процессы – они понятны и полностью в рамках логики, пусть людоедской, но все-таки логики. Убийство политических противников и всех, кто может хотя бы потенциально претендовать на роль вождя — это древняя и освященная временем традиция. Я могу представить императора Тиберия или Чингиз-Хана, проделывающего подобный кунштюк. Но вот убивать людей, лично преданных вождю и спасших страну от гибели, это за пределами любой логики и, по-видимому, человеческого понимания. Я не могу припомнить ни одного подобного случая в истории человечества и если бы меня попросили охарактеризовать это время одной строчкой, то на ум приходит только название старой детской повести Рустама Ибрагимбекова «За все хорошее – смерть».
Одно очевидно, семьдесят лет назад по просторам среднерусской возвышенности бродили такие хищники, по сравнению с которыми динозавры из «Парка Юрского периода» просто домашние плюшевые тюфяки.
