Все женщины делятся на два типа: потенциальные тещи и потенциальные свекрови. Есть еще и те, которые сочетают в себе обе эти ипостаси. Галина Петровна была СВЕКРОВЬ. Не просто какая-нибудь там заурядная свекровь, а именно СВЕКРОВЬ, с большой буквы. Свекруха, свекрище, свекобра. За своего сыночку, 35летнего Владика она была готова глотку перегрызть любому, в том числе и любимому супругу, с которым прожила 42 года, скажи он хоть слово, если б это касалось счастья Владика. Галина Петровна была женщина передовая во всех отношениях. При советской власти вела трудовой коллектив к победе коммунизма, была в партии и горячо отстаивала идеи вождей мирового пролетариата. Ветер перемен в 90-е заставил Галину Петровну разорвать партбилет, проникнутся демократическим духом и даже побывать депутатом райсовета. Жирные нулевые отправили Галину Петровну на пенсию, которая не смогла погасить бурную деятельность, кипевшую внутри пылающего сердца Галины Петровны и тут, как на зло, женился любимый сынок, Владик.
Началось все со свадьбы. Ишь, чего удумала, с родителями и друзьями в кафешке затрапезной посидеть и в путешествие свинтить! Это где это было видано, чтобы так делалось? Свадьба не для молодых делается, а чтобы семьи познакомить, родителей уважить. Сын единственный женится, надо, чтоб как у людей, чтоб все видели, что на свадьбу ничего не пожалели! Ни тетю Зою из Волгограда с племянниками не пригласили, ни ИванСтепаныча, отцова дружка армейского, ну и что, что он в Первоуральске живет и почти 20 лет не виделись. Это ж свадьба! Тьфу, да не свадьба, а позор, перед соседями стыдно! Ни выкупа тебе, ни кражи невесты. А лимузин, чтоб весь квартал занимал, а платье-торт, а тамада где?
Вон Анжелка Шахбазян замуж выходила, вот это свадьба! Невесту в платье не заметить невозможно, стразами сияла, хоть взлетно-посадочную полосу освещай. Фата-три метра, кружевная, с Дубаёв привезена. Волосы накрутили, макияж самая модная визажист делала, аж с самой Москвы прилетала. А ресторан? 300 гостей гуляло. И танцевали до утра, и фейерверк. Невесту в ковре украли, зато когда выкупали, дядя жениха свой мерседес отдал. И всё не в кредит! Вот это свадьба! Как вспоминалось это Галине Петровне, так плакать хотелось. Опозорилась перед людьми.
И сейчас, рассчитывала, что новый год по-семейному, под елочкой, с оливье и шампанским, да с жареной курочкой вместе отметят. Нет, сынок позвонил, сказал, уезжают они с друзьями. В горы, на лыжах руки-ноги ломать. Что за новый год такой? Так расстроилась Галина Петровна, что решила пойти на рынок, развеяться. Любила она на рынке покупки делать: и напробуешься, и наговоришься. Выходила из дома и думала, все беды её, Галины Петровны от Дианки-змеи. Вот не было ее и жили они замечательно. Как бы их с Владиком развести? Может, к бабке какой знающей сходить? Вроде Светлана Михайловна с пятого этажа говорила, есть у нее надежная бабка. В этот самый момент с карниза крыши дома сорвалась ледяная глыба и обрушилась всей своей мощью на голову, плечи и спину Галины Петровны. Она и понять ничего не успела, сразу потеряла сознание. Проходящие мимо подростки вызвали скорую, которая отвезла Галину Петровну в больницу №5, где работала операционной медсестрой та самая Дианка-змея, ее невестка.
После операции и двух недель реанимации, Галину Петровну наконец перевели в палату. Не какую-нибудь там, а лучшую одноместную палату люкс. Сестры с поста бесконечно забегали проверить самочувствие Галины Петровны, а нянечка приносила еду и кормила с ложечки, потому что обе ключицы были сломаны. Каждый вечер приходила Дианка, приносила телефон, чтобы можно было недолго поговорить с Владиком и мужем. Дианка меняла памперсы Галине Петровне, чистила ей зубы, протирала лицо лосьоном. Потом желала спокойной ночи и уходила. Так прошла еще неделя. Галина Петровна поняла, что ее очень раздражает молчаливая забота Дианки. Она даже пожаловалась нянечке, бабе Зине. И внезапно получила суровый ответ:
- Ты что, Петровна, белены объелась? Да кабы не Дианочка, не тут бы ты лежала, а в морге. Тебя когда привезли, на дежурстве Палыч был. А что Палыч может? Аппендицит да грыжу ушить. Так Дианочка весь город на уши поставила, лучшего нейрохирурга из Академии на нашей скорой привезла. Да еще уговорила налысо под Котовского тебя не брить, так, чуток на макушке выстригли. Да еще приходит каждый вечер, даже когда дежурства нет, все равно приходит. Самолучшую палату тебе организовала забесплатно. Золото, а не невестка. Молиться на такую надо.-и баба Зина сердито загремела посудой и вышла с тележкой, грохнув дверью.
«Как же, золото. Перед Владиком крутится, вот что. А каждый вечер ходит, чтоб убедиться, жива или нет. Домик-то в Геленджике хочется.»-фыркнула про себя Галина Петровна, вступая в диалог с ушедшей бабой Зиной. Через некоторое время она уснула, все еще не чувствуя, что идет на поправку.
Проснулась она от того, что кто-то звал ее по имени. С трудом разлепив тяжелые веки, она различила в полумраке палаты женскую фигуру, сидящую на стуле напротив ее кровати. Баба Зина, что ли вернулась?
-Галина, а Галина, слышишь меня? -позвала ее женщина со стула.
Галина Петровна пригляделась. Пожилая женщина, старомодно одетая, в платье в горошек, а сверху пиджак с орденом и медалью-звездой. Косынка газовая на голове. Сухие поджатые губы и острый нос.
-Ну, что Галина, узнала? Быстро же ты меня позабыла, а всего-то 10 годков прошло. - недовольно произнесла посетительница.
-Марья Егоровна?????????Мама??????-в ужасе произнесла Галина Петровна, признавшая свою умершую 10 лет назад свекровь. Да, точно она, в этом же платье и с орденом Ленина и медалью Героя Социалистического труда ее и схоронили.- Я что, все таки умерла? Ну, вот, а говорили еще, лучшего нейрохирурга эта змея привезла!
- Жива-живехонька, не болтай. Вон и ломом тебя не убьешь! Здорова, как кобыла колхозная. Пахать на тебе, а она вон лежит, бока накатывает да ручки белит.
-Я вообще-то на заслуженной пенсии. По выслуге.-обиделась Галина Петровна.-И после тяжелой травмы, даже лучший нейрохирург приезжал. Имею право.
-Рано вас, таких бездельниц на пенсию отправляют. –едко заметила покойная свекровь.- Лучший хирург и носом бы не повел, кабы не Дианка. Была ты кобыла бессовестная, такой и осталась. Извинись перед невесткой.
-Да вот еще! Будто не знаете, какие невестки есть. Уж казалось бы, сами свекровь.- запротестовала Галина Петровна
-Уж я-то знаю, знаю. – закивала Марья Егоровна – Ты-то вон, падлюка какая оказалась. При мне всё в ножки кланялась, а как меня не стало, так и показала нутро свое змеиное.
-Это мое-то змеиное? Да сколько я от вас при жизни натерпелась?! И борщ вам не вкусный, и постельное белье не кипяченое, и Владик не в той шапке ходит. А теперь и после смерти меня изводить будете?- вскинулась Галина Петровна.
-Извинишься перед Дианкой? – угрожающе спросила Марья Егоровна, поправляя косынку на седых волосах.
-И не подумаю.-крепко стояла на своем Галина Петровна.
-Ладно же- ответила свекровь и пропала.
Галина Петровна поморгала глазами, ничего не увидела и решила все списать на последствия травмы.
На следующий вечер, после того, как ушла Диана, Галина Петровна приготовилась ко сну. У кровати горел небольшой ночничок, а под рукой Галины Петровны тревожная кнопка. Внезапно Галина Петровна услышала шорох. На стуле, где вчера ей привиделась покойная свекровь, сидела незнакомая сухощавая старушка с замысловатой прической, в белой блузке с брошью-камеей и черной длинной юбке с высоким поясом. Рядом с ней стояла Марья Егоровна.
-Мария, это она?-спросила старушка в белой блузке, прищурившись в лорнет на Галину Петровну.
-Да, Амалия Казимировна, она самая.- отрапортовала Марья Егоровна.
-Милочка, вы нас очень разочаровали.- сухо начала Амалия Казимировна.-Мария представляла вас, как даму своевольную, продвинутую, но разумную. Вы понимаете, что своим упорством бросаете тень на весь наш род?
-Род? Не понимаю.-опешила Галина Петровна
-Наш род. – подтвердила Марья Егоровна. -Это Амалия Казимировна, МОЯ свекровь. Раз ты, бесстыжая, по-хорошему не понимаешь, будет так.
-Да что вы все от меня хотите? -взвилась Галина Петровна
-Извинитесь перед невесткой. - строго сказала Амалия Казимировна.
-За что? За что извиняться? За то, что она квартиру Владика и домик в Геленджике к рукам прибрать хочет? -возмутилась Галина Петровна.
-Ну, положим домик с садом в Геленджике-это остаток нашего родового имения, вы, милочка, никакого отношения нему не имеете. - усмехнулась Амалия Казимировна – Это же вы на него лапу наложили после смерти Марии?
-И квартиру, между прочим Владик сам купил, мою двухкомнатную, завещанную продал, добавил и купил. А ты тут не при чем. –добавила Марья Егоровна.
-Я??!? Лапу?!?!– задохнулась в бессильной злобе Галина Петровна – Да я ради сына, ради Владика, чтоб ему, чтоб внукам все досталось.
-Положим. – согласилась Амалия Казимировна. – Я тоже против была, когда Мария абрикосы там развела. Там был такой парк, такие аллеи…А ей понадобились абрикосы…- и старушка приложила кружевной платочек к углу глаза.
-Амалия Казимировна, я ж для семьи, для сына старалась. Отняли бы все, если б не абрикосы. Колхозный сад. Зря я что ли председателем того колхоза-то была. А потом сыну вашему, Николаю, через пай…-заоправдывалась Марья Егоровна
-Да-да, Мария, ты крепкая хозяйственница, знаю. Но такой парк был..-вздохнула Амалия Казимировна.- Вернемся к нашему вопросу. Вы, Галина, глупо поступаете, лишаете сына будущего…Извинитесь перед невесткой.
-Ну, хорошо, может с имуществом я и погорячилась.-нехотя призналась Галина Петровна. – Но эта свадьба!! А новый год? Традиций она не соблюдает и меня не уважает. Не извинюсь.
-Значит, не извинишься?- строго переспросили обе свекрови.
Обе старушки растаяли в сумраке.
На следующий день Галина Петровна попросила двойную дозу снотворного. Диана сделала обещанный укол, и Галина Петровна приготовилась уснуть, но не тут-то было. Со стула на нее таращилась объемистая барыня в шелковом платье, жемчужном ожерелье и чепце. По правую и по левую руки ее стояли Марья Егоровна с орденом и Амалия Казимировна с лорнетом.
- Ну, Амалия, это она-то порядки да традиции чтит?- грозно спросила она
-Она, Евдокия Спиридоновна , матушка.- почтительно произнесла Амалия Казимировна.
-Вот, посмотри, бессовестная, кого потревожить пришлось! Сама Евдокия Спиридоновна, генеральша, свекровь Амалии Казимировны.- с укором сказала Марья Егоровна.
-Цыц, Марья, я сама разберусь. – прикрикнула генеральша.- Это какие ж традиции ты чтишь, а? Может на могилки к пращурам усопшим хоть в родительскую субботу ходишь? А альбом семейный давно в порядок привела? Ты хоть знаешь, как прадеда мужа твоего зовут? Чего от сына и невестки требуешь, если сама за родом мужа не следишь? Мы, с генералом Симеон Дмитричем ради таких вот потомков старались? Да ты знаешь, кто таков был его превосходительство генерал Симеон Дмитрич? Позорница! Амалии да Марье-то простительно, тяжелые времена были, а ты? Ты что внукам передашь? Квартиру паршивую да абрикосы? ТАК ты, мать семейства, честь рода да традиции чтишь?
- Простите Евдокия Спиридоновна, я как лучшее хотела, в наше время куда без имущества, какая жизнь? – всхлипнула Галина Петровна
-Без имущества всегда тяжело. – согласилась генеральша. – А без рода, без семьи еще хуже. Извинись перед невесткой. Она о тебе от чистого сердца заботится, она часть семьи. Прими да обучи ее, чтоб нам за тебя не стыдно было.
- Извинюсь, Евдокия Спиридоновна. Простите меня, и вы, Амалия Казимировна и вы, мама. Что потревожила вас. - заплакала Галина Петровна.
-То-то же. – довольно отметила Евдокия Спиридоновна.
-Ну, полно, милочка.- улыбнулась Амалия Казимировна.
-Вот молодец, Галина, уважаю - сказала Марья Егоровна, подошла и поцеловала ее в забинтованную макушку.
Галина Петровна провалилась в сон. С этого дня она удивительно быстро пошла на поправку. Все в больнице говорили, что это заслуга знаменитого нейрохирурга, но Галина Петровна переубеждала всех, что это только заслуга Дианочки. После выписки Галина Петровна позвала Диану к себе в спальню и вытащила старинный кожаный мешочек.
-Вот, Дианочка, это тебе. Наша семейная реликвия. Жемчужное ожерелье самой генеральши Евдокии Спиридоновны. Великая была женщина и образцовая свекровь. Как и Амалия Казимировна, и Марья Егоровна. Я тебе все про них расскажу, про весь наш род. Ты же теперь наша. Носи на здоровье.
И так полегчало на душе у Галины Петровны, что еще до наступления весны запели птицы. Она решила, что как только сойдет снег, надо будет пойти на кладбище, отыскать и привести в порядок все могилы предков. А пока можно обрушить весь нерастраченный гнев на ТСЖ, не убиравшее льдин с крыш. Зря что ли ее сама Евдокия Спиридоновна наставляла?
