Но Михалыч мелкой нечисти не боялся. И крупной - в виде буйных жильцов общежития - тоже. Вооружившись фонариком и разводным ключом, старик спускался в подвал. Как пить дать, опять забыл закрыть дверь в торце на радость скучающим малолеткам и алкашам. “Лучше бы в смартфоны уткнулись, придурки” - само пронеслось в голове, когда из подсобки послышались шорохи, звон стекла.
- Э, ну-ка по домам! Щас… - начал было Михалыч, но, открыв дверь, осёкся на полуслове.
Небритый и дурно пахнущий, гость трясущимися руками сжимал почерневший граненый стакан. Рядом, укрытая засаленным тулупом, грелась дворняга, чью тощую морду покрывали борозды давних шрамов.
- И тебе не хворать, ЖКХ. Мы с Найдой укрылись вот тут, - бомж обвел тесное помещение взглядом, - ты, надеюсь, не возражаешь?
- Ну, укрывайся, не выгоню. Дверь закрыл изнутри?
- Разумеется, - Олег почесал кучерявую бороду, - мало ли, что извне принесёт…
- Или кого, - вспомнив что-то важное, Михалыч засуетился, - подождешь меня час-другой? Дело одно обговорю и вернусь, покормлю. Знаю тебя, ты ж неделю не ел. Не себя, так собаку хоть пощади.
- Погоди. Ты просил вестей с улицы. Есть у меня, - Олег осторожно, чтобы не потревожить собаку, достал из тулупа потрепанный ежедневник, - усё записал!
Михалыч не удивился: к каждой его просьбе Олег относился ответственно. Иногда, если требовало дело, временно бросал пить и становился похожим на человека. Таким источником не стоило пренебрегать.
- Прочту, как смогу, - охотник, кряхтя, наклонился и положил фонарик на пол, - в темноте не сиди, зрение потеряешь. Мемуары закончи пока.
- Спасибо, мил человек, скрасил моё бомжие, скрасил, так скрасил, - беззубо улыбнулся Олег.
- И скрашу ещё. Только сильно не “заскучай”, - Михалыч кивнул на початую бутылку, - я скоро.
Возвращаться пришлось в темноте, но старик безошибочно уворачивался от хлама и дверных косяков. Всё-таки этот дом - его крепость, а каждая деталь интерьера, каждый уголок - верные союзники и друзья. Поэтому даже старая подъездная дверь уважительно скрипнула, когда старик впустил в общежитие запыхавшегося напарника.
- Таксист - мудила и гад! Встал через дом, пришлось под градом бежать, - потирая затылок, выругался Сергей.
- А чего ты хотел? Прав понакупают, ну и…, - Михалыч достал из ставшего бесполезным холодильника пиво и протянул другу, - даже навигаторы не освоят…
Приложив прохладную бутылку к голове, мужчина закрыл глаза. Всё равно везде тьма, что в помещении, что снаружи. Раз маньяки разгуливают с амулетами и ведьминскими кинжалами, что-то грядет. И вряд ли это аттракционы, мороженое и детские праздники.
- Значит, ты рубанул извращенца по чьей-то наводке, допустим. Узнал, что у него предметы от некой бабы Яги. И вообще, что такая существует. А Заказчики что?
- Тут-то самое интересное, ёпт, - Михалыч отхлебнул пиво, в названии которого, будто в насмешку, значилось слово “старый”, - попросили скинуть кинжал неподалёку, в лесу. Видимо, пока это не нашего ума дело. Карточку на Ягу не выслали, значится, ждём.
- Как закладку?! Странно. Так вот.. Олеся, мой Гугл родной, нарыла инфы, - Сергей наощупь открыл пиво и на секунду замолк, - впрочем, ничего нового. Прислужник, наверное, добывал органы для обрядов. Новость в другом. Михалыч, погоду видел?
- Чай, не слепой, а это тут каким боком?
- Засухи, неурожаи, дожди, шторма, прочее. Старые шестеренки ещё крутятся в голове? - усмехнулся блондин, но, поймав осуждающий взгляд, миролюбиво продолжил, - суть в том, что якобы в местах обитания ведьм это всё привычное дело. Природа будто пытается выдавить чужеродное. Как организм - всякую дрянь, понимаешь? Ведьмы…вроде им до нечисти далеко, но и людьми не назвать. Мерзость злопакостная, короче, быстрее действовать надо! Делись Заказчики информацией, мы бы уже её грохнули!
- Могут и поделиться. Ты не серчай, у меня тут дело есть, разрываюсь, - Михалыч брезгливо взял кинжал и аккуратно завернул его в полотенце, - координаты я скину, ты отнеси только. Туда-назад, делов на полчаса максимум. Извиняй за сумбур, сам видишь, день не задался.
- Издеваешься? Мне градиной башку пробьёт!
- Каску надень, - пожал плечами Михалыч, - может, как получат кинжал, что-то сообразят.
Мужчина хотел возразить, но его мысли прервал настойчивый стук. Дверь комнаты, казалось, пытались вынести, уж больно настойчивыми и сильными были удары. Михалыч, не оборачиваясь, завёл руку за спину и нащупал нужный ящик комода. Там, под грудой рабочей одежды, лежал пистолет.
- Ну, Михалыч, открой! Трубы гор-р-рят, аж трясёт!
- Валера, нахер пошёл, - расслабившись, злостно пробасил дед, - толку от тебя ноль, а шума на всю Ивановскую!
- Дверь открой! Не уйду, пока не нальёшь!
- Ну ты и сволочь! Я видел, ты парнягу молодого припёр. Небось, вином поишь, Михалыч? В Жопотраховск уехали, голубки?!
Видя, как закипает напарник, Михалыч одними губами прошептал: “провоцирует, промолчи и не рыпайся”. И действительно: через минуту мужчины услышали, как шаги незваного гостя удаляются, тонут в глубине коридора.
- Как протрезвеет, поговорю. Так-то мужик хороший и работящий. Просто по синей лавке бесы наведываются, - вступился за соседа Михалыч.
- Бесы или настоящий бесы? - пряча кинжал в рюкзак, поинтересовался Сергей.
- В такую погоду хер разберёшь.
Если бытие определяет сознание, как быть, если последнее помутнено алкоголем? Валерий не был философом, скорее - наоборот. Некая житейская мудрость в нём, конечно, присутствовала. Например, лучше брать сразу две бутылки, чтобы не бежать за добавкой, тем более, в такую погоду. Но как быть, если всё выпито прошлой ночью, а абстинентный синдром накидывается, как голодный студент на пельмени? В такие моменты приходит отчаяние, затем философские мысли. После блужданий по сумраку коридоров прибавляется страх. Сначала Валерий следовал за едва различимыми силуэтами предметов, минуя их один за другим, потом они, словно объединившись, следовали за ним. Сначала по этажу, чуть позже - по лестнице, загоняя алкоголика всё ниже, туда, где черти уже потирают руки, ожидая сочное, пропитанное водкой мясцо.
- Хер вам, суки, хер вам! - визгливо закричал алкоголик, сжимая в руке ржавый кухонный нож.
Несколько взмахов. Одна из теней, сдувшись, словно воздушный шарик, пропала. После нескольких серий атак нападавшие держались расстоянии, но продолжали теснить. Кроме того, места "убитых" занимали новые твари. Причудливые, пришедшие из параллельных миров: у одной сотни уродливых щупалец паутиной разбежались по потолку, другая же походила на гигантскую мышь. Разных форм и размеров, силуэты визжали, кричали, рычали, а некоторые, похожие на людей, пытались заговорить.
Отбиваясь от миллиардов теней, Валерий не заметил, как спустился в подвал. О, как его ждали! Жалобно поскуливая, черти наливали водку в стаканы. Да, он слышал, как льётся живительный нектар. Он видел дверь, из-за которой во тьму вырывались языки пламени. Мёртвый, словно искусственный свет, тропинкой падал на сырой пол. Ловушка в ловушке! Черти специально заперли его в общежитии, заставляя опускаться на дно через бесконечные круги ада! Валерий знал, всегда знал, что его душа чище и выше прочих, соседских!
- Не возьмёте меня суки, не возьмете меня! - эхом пронеслось по подвалу.
- Погоди! Стой! Стой, кому говорю! Найда! Нет…агрх…Найда! - несколько ударов спустя крики, лай и визг стихли, а остатки водки перетекли в кроваво-черный стакан.
С появлением электричества жильцы осмелели. Открылись двери, коридоры и лестничные клетки наполнились шумом и голосами. Казалось, недавние страхи отступили, поблекли, а на смену им пришла суета. Михалыч, сжимая в одной руке ключ, а в другой пакет с продуктами, спускался вниз. Кивнув курящим соседям, старик услышал обрывок их разговора: “...да Валера буянит опять, окно на третьем бутылкой разбил, вот мудак”. "Ага, и ко мне ломился опять, дверь порезал, придурок". Нахмурившись, старик ускорил шаг. Чуйка. Проклятая чуйка не давала покоя. Она, гадина, почти не подводит.
У входа в подсобку Михалыч прислушался. Что-то противно чавкало? Хлюпало? Оставив пакет у стены, бывший киллер покрепче сжал ключ. Пазл начинал складываться в кровавое месиво. Валерий, лежа на туше собаки, жадно глотал кровь из распоротой шеи бомжа, не вынимая из рук нож и треснувший, словно ужаснувшееся зеркало, гранённый стакан. На мгновение оторвавшись от пиршества, сосед, оскалившись, посетовал на сушняк.
- Он тебя больше не побеспокоит, говнюк
Гаечный ключ танцевал на костях. Выбивая глаза, ломая алкаша, он становился частью этого кровавого представления. Первый акт, перерыв, второй, третий. Даже когда зрители, мрачные тени, наконец разошлись, спектакль продолжался, пока старик не выбился из сил. Рухнув на пол, Михалыч прополз пару метров и перевернулся на спину. Бесы. Не иначе, как бесы! Что снаружи, что здесь, внутри. Они проникли сюда, в его крепость. И, если не поторопиться, очередь дойдёт до него. Прав был Олег, когда неделю назад показал свою заметку, начинающуюся со слов: “безопасных мест больше нет”. Вспомнив о труде друга, Михалыч нашёл в себе силы встать и, найдя ежедневник, раскрыл его на закладке.
БОМЖИЕ И ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА
Прочёл старик и, оглядев место побоища, устало кивнул. Сереге сегодня придётся ещё не раз смотаться до леса. А ведьма? С ней они разберутся потом.
Град продолжался: биосфера неистовствовала, выдавливая чужеродные элементы, будь то задержавшаяся в подвале душа или ведьминское отродье. Отчаянно выли собаки, орали коты; насекомые испуганно забивались в самые глубокие щели, а горожане хотели лишь одного: пережить этот день.
Ну, что, мудак? Куда, скажи на милость,
как таковой ты взял и был таков?
Почто душа твоя не отделилась,
так и оставшись выдумкой попов?
Математически ты стал недоказуем,
молекулярно перейдя в бульон,
где тот, кого не поминают всуе,
и сам в себе не шибко убеждён.
Форсунки, фланцы, рыжие подтёки
да клочья стекловаты на полу,
где ты без философской подоплёки
лежишь, не интересный никому.
Лишь мухи, эти ангелы–уроды,
лакают влагу твоего лица,
реализуя через пень–колоду
не замысел, а умысел творца.
Спи, полумразь, спи в сторону от боли,
спи прямо в рай, куда тебе нельзя,
спи против всех, заснувши против воли,
*Автор стихов: Виталий Кальпиди
О других приключениях охотников и их близких читайте в цикле “Там за углом”. Продолжение следует.
P.S. Другие (не крипи) художественные рассказы, лирика и зарисовки теперь ждут вас тут.
