Помню, что в школе не любил читать. Но родители усердно старались привить мне это благородное занятие. Подбирали разные книжки на всевозможные темы. Тогда я больше всего полюбил детские энциклопедии. Не потому, что мне нравился жанр маленьких статей, а потому, что там было много иллюстраций и родители ненадолго от меня отставали. Кое-как я осилил “Гекльберри Финна”, книга казалась мне большой и вызывала скуку. Но в какой-то момент я увлекся, на сегодня помню только, что герой сует голову в темную щель и ждет что ее отрубят. Я запомнил только этот маленький отрывок из всей книги, и то потому, что я пережил сильный страх и это сцена осталось со мной до сих пор. Когда вижу темные дыры то бывает нет-нет, а вздрагиваю.
Читал приключения Мюнхгаузена, мне понравились они больше, потому книга была разбита на рассказы, каждый отдельно друг от друга и можно начинать с любого, да и еще разные другие желательно тонкие книги. Пока не начал читать “Белый Бим черное ухо”. Книга мне сразу понравилась. Когда я прочитал, что Бим был не характерного окраса, я подумал, что он родился вообще другим, таким никому не нужным гадёнышом. На фоне этой жалости я сильно полюбил его. Да еще и очень грустная морда на обложке книги, как-будто ее нарисовали карандашом. И этот несчастный взгляд. Я очень хотел себе такую печальную собаку, чтобы я один ее любил и жалел. Но в голове у меня Бим был похож на породу колли, так как я их видел много, а сеттеров никогда не видел.
Очень грустил, когда хозяин попал в больницу и пес остался один, переживал за него. Чуть ли не плакал, когда мужик начал бить Бима, да и потом у собаки одни грустные приключения. Так до конца, книга сильно увлекла, хоть читал медленно. Бим был живой, настоящий. У меня был кот, но по ощущениям еще и собака. Когда дочитал до конца, для меня это был сильный стресс. Тогда еще я думал, что книги просто обязаны заканчиваться хорошо, а в этой счастливого конца не было.
Гавриил Троепольский открыл для меня мир книг. Научил по-настоящему переживать, сострадать, любить читать и ждать встречи с книгой. Я бы не вспомнил об этой истории, если бы на днях не гулял по городу и решил пройти через старое кладбище. Забрел на аллею почетных воронежцев и увидел могилу автора, которому я так благодарен! Какие-то теплые чувства сразу появились, как-будто я общался лично с писателем. Даже что это мой настоящий друг, а ведь мы не знакомы. Постоял еще некоторое время, посмотрел на плиту, вспомнил книгу, сюжет, Бима, почувствовал тоску и побрел домой.
