Моя начальница рассказывала. До 1991 года вела она жизнь простой советской школьницы (выпустилась в 1993-м). Её родители, соответственно, вели жизнь простых советских работяг: работа, зарплата в 180-200 советских рублей - хватало чтобы раз в два года слетать в отпуск "на юга", откладывали дочке на сберкнижку, жили в доме с огородом. Но тут Союз распался и всё рухнуло. Из среднестатистических советских работяг стали они без пяти минут нищими. Спасались огородом, без изысков - выращивали в основном картошку, морковку, редиску, лук и укроп.
Далее с её слов:
- Поступить не получилось, тупо не было денег. Вообще. Почти все девяностые я с родителями вкалывала на огороде. Вскапывала, пропалывала, поливала, окучивала и прочее. Как-то раз выдалось засушливое лето - всего два раза подобие дождя было. И пока батя и мама были на халтурах, я должна была полить ВЕСЬ огород. В том числе картошку. Я не помню из того лета ничего, потому что я не видела голубого неба, я не каталась на велике, я не помню как красиво цвели цветы, даже на нашем участке, помню только тропинку от колодца до огорода, куда я перетаскала сотни вёдер и леек. Из того лета я тупо помнила только эту тропинку и струи воды из лейки. И как к вечеру гудели руки-ноги и ломило верхнюю часть спины. А потом на лук напала какая-то хворь и он начал хиреть. А "о'кей, гугл, что у нас с луком?" тогда ещё не было, и мама под руководством местных бабусек варила какое-то вонючее зелье, которым опрыскивала и поливала каждую луковицу, разговаривая с ними (луковицами) как с детьми. Помогло. А потом загибаться стала морковка и тут уже никакие садово-огородные журналы из библиотеки не могли дать ответ, а знающие бабуськи разводили руками. И тогда мы в один день провернули следуюшую операцию: а) вытащили уцелевшие морковочки и сложили их во влажные тряпочки; б) вывезли за один день всю землю с морковных грядок на помойку; в) перетаскали землю с заброшенных огородов со всей округи; г) посадили морковку обратно. Помогло - морковка попёрла как сумашедшая. Мы растягивали урожай до весны. Обменивались излишками с теми соседями, что растили помидоры, огурцы и капусту ( у нас с капустой как-то не задалось - "чёрная ножка" сожрала). Если и продавали картоху, то редко и по знакомству; на городской рынок соваться не рисковали, в 90% можно было нарваться на криминал и, в лучшем случае, потерять урожай (времена были такие). Если и появлялись деньги в семье, то уходили они на "четырёх китов" - масло, муку, крупы и "ножки буша". Чай был шиповниковый и травяной, сахар - по выходным и праздникам.
И вот появилась в наших "шанхаях" новая соседка, которую местные прозвали "Нюрка-копчённая". Весь смысл её жизни составляло бухалово в компании таких же, как она, маргиналов. Выглядела она бесподобно - перманентно опухшая от пьянства рожа землистого цвета (отсюда и кликуха). Потом подтянулась и её взрослая доча (потом выяснилось, что у Нюрки-копчённой, кроме дочи шесть или семь детей от разных мужиков, которых у неё забрало государство). Доча "со следами былой красоты на лице" уверенно шла по стопам мамули, отдавая жизнь дешёвому алкоголю и потрахушкам с местной шелупонью. Да и в общем-то пох, ну любят дамочки сношаться за разведённый спирт "Рояль", но, блять, они все местные огороды считали своими и искренне удивлялись, что у хозяев огородов на этот счёт диаметрально противоположное мнение. Бывало, наработаешься на этом огороде, на жаре, уже к обеду спину ломит, а по улице чешет Нюрка или её доча с новым ёбырем и трёхлитровой банкой бормотухи, и говорит что-то вроде: "Знатно сёдни нахуяримся, я вооон в той теплице помидорчиков на закусь взяла!" То есть она пришла в чужой двор, как к себе домой и набрала с теплицы помидоров, сколько захотелось. Как-то моя мама застукала Нюрку-копчённую на нашем огороде, где она рвала лук... нет, не рвала, а выдирала его прямо с луковицами, вытоптав всю грядку. И вот моя мамаша материт её, типа "Что ж ты, ебанина, творишь!!!", а эта сука морду свою опухшую пропитую морщит да бормочет в ответ: "Мать, ну чё ты бухтишь, ну ёпт, только на закусь, чё бля жалеешь мелочь самую, тока на закусь же..." Мамуля ей тогда знатно поленом переебала. Нюрку и её дочуру не раз ловили с поличным, выдавали пиздюлей, хватало, правда, ненадолго. Один раз даже поймали и с украденным доставили в милицию, откуда их в тот же день и выпустили. А потом они с дочей начали резко борзеть, потому как бывало раньше по утру куста или двух картохи недосчитаешься, а теперь уже они рядами начали выкапывать картоху. Или теплицу с помидорами у соседей могли всю обчистить. А потом у местных как-то резко начали умирать собаки и кошки, причём умирать мучительно- одинаково, как под копирку.
А, потом, в одну далеко не прекрасную ночь (хотя как посмотреть) халупа, в которой проживали Нюрка с дочуркой, заполыхала. Прежде чем пожарные её потушили, крыша рухнула, похоронив под собой и мамашу, и дочку. На другой день пришёл милиционер с папкой опрашивать местных. Ну а местные чо, морды колодкой: "Чё тут сказать? Дом ихний на отшибе, сразу ничего не заметишь. Ночью загорелось, считай под утро, но ещё темно было. Когда заметили, уже вовсю полыхало. Ну а то, что пожарку не сразу вызвали, так это извиняйте, гражданин начальник, телефоны тут не у всех, тут даже электричество не в каждом доме есть и т.д. и т.п..." В итоге, списали всё на то, что мамаша с дочкой уснули с сигаретами в кроватях; а спастись не смогли, потому что бухие вусмерть были. Даже упомянули этот случай в местных СМИ, как печальный пример небрежения пожарной безопасностью и "излишествами всякими нехорошими". Хотя все - весь город и соседние посёлки! - прекрасно понимали, что "официальная" версия истине не соответствует. По целому ряду фактов, хотя бы по тому, что если некто засыпает бухим с куревом в постели, дом не может загореться снаружи.
И, кстати, воровство после пожара сразу прекратилось. И живность дохнуть перестала. Но это так, к слову. Может, и совпадение.
