Недавно читал культовый роман Виктора Гюго "Отверженные", дабы заполнить пробелы в знании классики. При прочтении обратил внимание на некоторые моменты, и в частности на немалые куски, где писатель, рассуждая на околополитические темы, высказывал своё мнение касаемо некоторых европейских государств. В частности, касался эпизодов противостояния польских повстанцев Российской империи (роман вышел сильно после Польского восстания 1830-31 и накануне второй попытки в 1863-м), которую показывал как борьбу свободолюбивых поляков против деспотического жестокого Петербурга.
Впрочем, аналогично Гюго описывал и положение Северной Италии под властью Габсбургов, так что я не нашёл это совсем уж странным, но заинтересовался - а как вообще классик XIX столетия относился к России? Поискав в бездонной сети информацию по теме, с удивлением открыл, что Гюго неоднократно высказывал мнение о том, что Россия - угроза для всей Европы, что она, подобно гуннским и османским ордам, грозит "разрушить цивилизацию", которая, по его мысли, представлена в первую очередь Германией и Францией (о Великобритании писатель, как француз XIX века, тоже был не самого лестного мнения).
В своей работе "Рейн" Гюго заявлял, что Россия - средоточие деспотизма и варварства, государство в большей степени азиатское, чем европейское, государство, надевшее просвещённую личину, но на самом деле чуждое Европе.
И дело здесь, конечно, не только в одном литераторе, пусть и очень известном. Подобное мнение было крайне распространено тогда на Западе и в иной форме существует поныне, а берет начало оно во множестве культурных клише и в особенностях формирования стран Западной Европы и России на различных исторических этапах. В этой работе я хочу раскрыть их и выяснить - была ли степень истины в высказываниях Гюго или же они - чистейшее заблуждение?
Нелюбимая Азия
Первый вопрос, который возникает - а с чего вдруг вообще Азия (такой огромный континент и так обобщённо) считалась тогда чем-то диким, "злым" и жестоким? Разве не Ближний Восток является первым местом возникновения цивилизации, разве не Китай был местом изобретения бумаги, пороха, книгопечатания и многого другого, разве не на Индостане появились современные "арабские" цифры и шахматы? Это всё Азия, которая тысячелетиями была развитее и богаче Европы. Уж никак она не тянет ужасное место, где только мрак тирании и ничего больше.
И хотя это всё верно, мысль "Азия - варварство" возникла из-за "твёрдых" в глазах современников оснований. В XVIII- начале XIX столетий благодаря быстрому развитию рационализма, научного метода и промышленного производства Западная Европа превзошла Азию, даже непоколебимый до того Китай. Со всех сторон она стала сильнее на определённом историческом этапе. Как когда-то земледелие возвысило Ближний Восток и сделало его передовым местом, которому нынешние земли Франции и Германии не годились в последние подмётки, так и Возрождение, а затем Просвещение и индустриализация стали факторами непропорционального по отношению к остальному миру усиления Западной Европы.
Это развитие, несмотря на всю свою глубину, привело к колоссальному росту эго европейских наций - философы всех мастей, видя то, какой могущественной стала Европа, быстро посчитали, что она "избранный" континент, который один "тянет цивилизацию". Надо признать, что применительно к тому времени это было верно. Но важно осознавать, что те же земледелие и государственность, зародившееся на Востоке и оттуда скопированные сперва в Южной, а только затем (через Грецию и Италию) в Западной и Центральной Европе, были революцией в жизни общества не меньшей, чем индустриализация и появление парламентаризма.
Это вполне логично - на разных этапах истории разные регионы мира могут развиваться неравномерно, а затем перенимать опыт друг у друга и менять конфигурацию сил. Но это видно только спустя время после окончания эпохи. Если живёшь в ней - то легко, видя собственный успех и чужой застой, предаться гордыне.
Поэтому Европа (прежде всего - Западная) XIX столетия была полна расизма. Азия, где тогда всё ещё господствовали традиционные общественные отношения, стала не только объектом колониального грабежа, но и всячески унижалась идеологически. Считалось, что азиаты от природы склонны к подчинению тиранам (хотя в самой Европе ещё недавно был разгульный абсолютизм), суеверны и бескультурны. Важно, что делалось мало различий между частями материка - для "просвещённого" француза или англичанина арабы и корейцы были одинаково "дикими", поэтому слово "Азия" тогда было собирательным для обозначения того негативного, что вырвавшиеся из традиционного общества европейцы видели в жителях этого материка и их государствах.
В частности, часто под "дикой Азией" подразумевались земли кочевников-степняков, которые оставили кровавый след в истории Европы посредством гуннского, монгольского, аварского и некоторых других вторжений. Евразийские кочевники, вовсе не имевшие прочного государства и зачастую жестокие в своих походах, со Средних Веков воспринимались в Европе как зло.
Как Россия стала Московией
Так а причем здесь Россия? Как общеизвестно, местом формирования российского государства является Европа, традиционная религия русских - христианство, а не ислам какой-нибудь или тенгрианство, а язык - родственный тем, что есть по всей Восточной и отчасти Южной Европе. Это всё, разумеется, правда, но есть причина, по которой составители расистских концепций из XIX столетия поставили на России прочное клеймо - это её заметная связь с Великой степью.
В былые времена граница Европы и Азии воспринималась не где-то там на Урале, а в месте, где кончаются оседлые леса и поля и начинается кочевая степь. Легко понять почему - едва ли перемещавшиеся между степями Поволжья и Причерноморья люди были европейцами, они частенько приходили туда из Средней Азии или даже из нынешних Синьцзяна и Монголии. Таким образом, нехилая часть современной России была раньше самой что ни на есть Азией. Не географически, но культурно - точно. И населена она была любителями поездить на конях и покошмарить оседлые народы.
"Империя" (на самом деле - кочевой конгломерат) гуннов была расположена в том числе в будущих русских степях
В России много степей, где раньше кочевали скотоводы
А образ у этих товарищей, как уже говорилось был в Европе крайне негативный - гунны веками были страшнейшим воспоминанием на Западе, а имя их вождя Атиллы стало синонимом к чему-то ужасному. Весьма тяжёлые воспоминания о себе оставили и набеги венгров с монголами. Ещё до XIX века "азиат" в глазах европейца - это в первую очередь кочевник с постоянной жаждой убийств и грабежа.
И тут возникает противоречие - так разве не Русь сильнее всего пострадала от Монгольской империи? Разве она не часть этой же травмированной степняками Европы? В российской историографии (что, надо признать, достаточно объективно) кочевники действительно представлены как играющие негативную роль для России. Однако на Западе это не столь категорично - имеет место мнение, особенно популярное раньше, о том, что Московское княжество, из которого и выросло сперва Русское царство, а впоследствии Российская империя, было порождением Золотой Орды, её частью, которая всего-то взбунтовалась против хозяев и заняла их место, но осталась осколком державы Чингисхана. При этом южные княжества Киевской Руси, и в особенности Галицко-Волынское (которое даже согласилось принять звание королевства от Папы Римского) признаются полноценной частью Европы, а их родство с Москвой отрицается (что часто можно услышать от украинских националистов).
Таким образом, Москва - дитя "варварской Азии", которое только с приходом Петра I начало мимикрировать под Европу, в действительности ею не являясь. Оттуда же пришёл к русским деспотизм - якобы, цари наследуют в своём авторитаризме ханам степей. Распространялось это представление с XVI столетия, и было тогда выгодно Речи Посполитой, которая, видя в России сильного соперника, желала максимально отвратить от неё европейские страны. Для этого Россию называли Московией (отрицая этим её родство с принадлежавшими Польше южной и западной Русью), дикой азиатской страной, которую нужно победить для всеобщего блага. Польские политики, боявшиеся перехода православного населения своих владений к Москве, были кровно заинтересованы в том, чтобы представить конкурента как чужака в Европе.
Но правда ли это? Истиной однозначно является то, что с суровых условиях зависимости от Орды Московское княжество было вынуждено выживать, параллельно перенимая у кочевников некоторые вещи - так, в русском языке множество тюркизмов (в Золотой Орде говорили на тюркских наречиях, позднее эволюционировавших в татарский язык). Их мы часто употребляем в речи - дурак, колпак, деньги, сарай, тюрьма и многие другие. Из Орды была заимствована ямская почтовая служба.
Фактически, большая часть Руси была ближайшей соседкой кочевой Орды
В дальнейшем, когда Москва превзойдёт распавшуюся Орду, татарские земли будут присоединены к России, а татары начнут очень тесно контактировать с русскими. Связь двух народов заметна - например, казаки, селившиеся в степи, переймут у кочевников вооружение, отчасти образ жизни и пристрастие к боям верхом. Татарские вельможи (мурзы) смогут переходить на службу к царю, что приведёт к появлению нескольких именитых русских дворянских фамилий - такие великие деятели русской культуры, как Иван Тургенев и Сергей Аксаков, были потомками татарских знатных родов.
Семьи Тургенева и Аксакова, как и, например, князья Юсуповы - потомки "азиатов"
В общем, кочевой Восток и в самом деле сыграл в судьбе России огромную роль. Однако всё равно она не может считаться неевропейской, и причин этому несколько:
-Следование христианству. Конечно, христиане есть и среди азиатских и африканских народов (армяне, эфиопы), но Россия приняла византийское православие, то есть одну из ветвей Римской Церкви. А это в Средние Века было признаком принадлежности именно к европейскому пути развития.
-Русское самодержавие, хоть и в самом деле было довольно жёстким, но происходит опять же от византийских властных структур. Оно не имеет отношения к Азии и является аналогом западного абсолютизма. В Золотой Орде, как в кочевом государстве, была довольно слабая централизация и подлинный деспотизм отсутствовал, поэтому московские князья не могли перенять свой авторитаризм оттуда. Европейцы считали кочевых правителей тиранами из-за их жестокости к врагам, однако они не обладали абсолютной властью над своими подданными просто из-за особенностей кочевого общества.
-Русский язык - славянский, то есть относится к одной из ветвей европейских языков. Русская культура также не является восточной.
-Россия всегда была оседлым государством и, следовательно, не может быть наследницей степняков.
Безусловно, из-за соседства со степью и дальнейшего её поглощения Россия получила заметное влияние с востока. Это выражалось и выражается в лексическом составе языка, структуре общества (появление казачества), наличии в её составе культурно азиатских этносов, таких как татары и башкиры (географически они тоже - европейцы), однако не затрагивало корень государства, которое стояло на европейском фундаменте.
Как же так получилось?
Вышесказанное вполне подводит к выводу о том, почему распространилось мнение об "азиатскости" России, если вспомнить контекст времени - поскольку Российская империя была одной из самых консервативных европейских держав и всячески противодействовала шедшим из Франции республиканским идеям, она не вызывала среди мыслителей Парижа, Лондона и других западных городов восторгов. Император Николай I, подавивший Польское восстание 1830-31 годов и создавший Священный союз против "революционной заразы", воспринимался западными либералами как зло во плоти, деспот, давящий свободу. Это, в свою очередь, давало повод связать всё это дело с "дикой Азией", основываясь на стереотипах, которые складывались веками до того.
Вот он, продолжатель дела Атиллы
Возвращаясь к началу текста и вспоминая Гюго и Польшу, нужно обозначить ещё один момент - в первой половине XIX столетия был популярен романтизм, который заставлял образованных людей того времени чрезмерно идеализировать многие вещи. Французский классик тоже был всецело этому подвержен, и его представление о польских повстанцах исходило из романтических соображений. Это отлично видно из написанного в 1863 году (начало второго польского мятежа) воззвания Виктора Гюго "К русской армии":
...в священный час, когда поднимается достойная благоговения Польша, в последний час, когда вам предоставлен выбор между Петербургом, где царствует тиран, и Варшавой, где царствует свобода...
Как видно, писатель видел Польшу в очень стерильном свете, что было понятно для романтических представлений. В действительности польские националисты, желавшие возродить Речь Посполитую в границах 1772 года, были имперцами не меньшими, чем власти Петербурга, но это западных романтиков мало волновало. В целом же, можно сделать вывод, что Гюго явно сильно заблуждался в своём видении России, основываясь на распространённых тогда на Западе стереотипах.
Справедливости ради отмечу, что писатель не считал ужасным русский народ в целом и даже поддерживал некоторых борцов с самодержавием, но он всё равно считал российское государство и мышление большинства населения гнилым и неправильным в своём корне, полагал, что его единственный шанс на достойную жизнь - полное копирование западноевропейского устройства (желательно французского) и глубинный отказ от "азиатчины".
Россия из-за своей консервативности и хорошо видных связей с некоторыми восточными народами стала в XIX столетии, веке расизма и презрения ко всему незападному, мишенью для многих западноевропейских писателей, философов и политиков. Я не зря и сейчас, и ранее говорю не "европейские", а "западноевропейские". Европа - немалый континент, где живут и мусульмане албанцы и татары, и религиозные испанцы, и развивавшие капитализм с XVI века голландцы. Европейские страны и народы проходили разный путь и были под разным влиянием, они - отнюдь не однородная масса. Но в XIX столетии Западная Европа, став богаче и сильнее Южной и Восточной, отождествляла себя со всем континентом как "лучшая" его часть, проявляя свои расистские концепции не только на культурах других материков, но и на своих соседей, которые в какой-то мере от неё отличались.
Россия в этом смысле стала объектом большой ненависти - она была столь же сильна, как и страны Западной Европы, представляла для них грозного конкурента, но вместе с тем проводила консервативную политику и стремилась сохранить самодержавие. Это вызывало отвращение у западных либералов, которые быстро в этой связи вспомнили про "Московию", Орду, варварство и прочее, и прочее. Среди немалой части интеллигенции Франции, Германии и Великобритании такое видение России стало очень популярным, не говоря уже о польских националистических деятелях.
Но надо сказать, что Россия была далеко не единственной страной Европы, которая подверглась выписыванию из своего материка. Так, испанцы, португальцы и южные итальянцы считались смешанными с арабами (а связи с Северной Африкой у них всегда были немалые), не вполне "настоящими" европейцами. Более того, британский шовинизм ставил в низший разряд даже ирландцев, которые рисовались как нация необразованных пьяниц, не приобщённых к просвещённым ценностям несмотря на близость с самыми "отборными" государствами Европы.
Иными словами, стремительно разбогатевшая и усилившаяся Западная Европа оказалась под влиянием расизма и шовинизма, ошибочно полагая, что из-за своего скачка в развитии она стала во всём лучше прочих регионов и получила над ними моральное превосходство. Даже другие части Старого Света, немного не вписывающиеся в "идеал прогресса", осуждались и "уличались" в происхождении или смешении с азиатами и африканцами, то есть с "низкими" людьми, дикарями. Россия как наиболее крупная и сильная из восточноевропейских держав подвергалась с этой стороны немалой критике.
В наши дни это наследие расистских идей Запада всё ещё живо. В первоначальном виде, правда, едва ли - мало кто сейчас считает русских "злыми азиатами" - из-за ослабления прямого неприкрытого расизма после деколонизации XX столетия это больше не мейнстрим. А вот рассказы о том, что Москва подрывает цивилизованный мир, что она является одной из первостепенных угроз для благополучия западной демократии - это высказывается по сей момент. Корни такого отношения кроются весьма глубоко, поэтому так или иначе оно сохранилось.
