На данный момент завершение эпопеи с Денисом ( https://pikabu.ru/story/ne_polyudski2_tyi_mne_ne_otets_57280... )
Спасибо моим двум с половиной сотням подписчиков, но персонаж мне на данный момент надоел, спорный момент у меня только один остался, так, что на Ваш суд предлагаю третью и финальную часть, а там пишите в комментариях, что вам интересно ещё. С праздником 23-го февраля всех! С Днём Защитника Отечества!
Кто впервые читает - рекомендую сначала предыдущие части прочитать.
Денису было плохо уже вторую неделю. Он даже в среду на тренировку не пошёл. Лена нравилась ему, но в том колхозе, который там намечался, жизни бы не было никому: ни ему, ни Лене, ни этому папаше Лёне, который по каждому свистку сына срывался бы спасать его от неподарения айфона по три раза на дню. И – что самое главное - ни самому «сынуле», который не давал бы жить ни им, ни себе, постоянно сокрушаясь от того, что новый мамин хахаль не спонсирует его хотелки в обмен на отсутствие нервотрёпки в отношениях с Леной. А пытаться менять психологию коня в кроссовках сорок пятого размера и ростом выше Дениса, да ещё и в отсутствии поддержки мягкотелой Лены, которая – естественно – была бы всецело на стороне «сынули», он не хотел. Тем более, что - в присутствии шаговой доступности родного отца – это было полностью не реально. Даже если бы он и попытался туда лезть – бабуля с той или иной стороны испортила бы всё дело, потому, что любимого «внученьку» обижают. Денис улыбнулся. Он, кстати, определял адекватность всяких бабок-нянек-тёщ именно вот по этому, обращённому к парню женского слова «внученька». «Внученька» - «она моя», женский род, минус десять к адекватности. Ошибался он редко. А «встречаться» и «жить вместе» - это разные полюса Земли.
Мобильник внезапно завибрировал и начал по нарастающей исполнять мелодию «Thunderstruck». Номер был незнакомый. Денис поднял трубку.
- Да?! – полувопросительно-полуутвердительно сказал он.
- Это Денис? – раздался какой-то знакомый голос.
- Да, это я.
- А почему Вы маме не звоните? – зло и немного обиженно спросил его собеседник, и Денис сразу же узнал его.
- Владик, что ли? – спросил он.
- Да, это я.
- А откуда у тебя мой номер? – поинтересовался Денис.
- У мамы подсмотрел. – ответил Владик. - Но то не важно! Почему Вы маме не звоните?
- Это долгая тема. – Уклончиво ответил Денис. – А она почему мне не звонит?
В трубке воцарилось молчание.
- Мама плачет. – Неожиданно произнёс Владик. – Позвоните ей, пожалуйста!
- Нет! – ответил Денис. – Так будет лучше для всех.
- Но почему же? – удивился «сынуля».
- Она говорит, что ты всегда всё портишь, вторую неделю плачет и ходит грустная, но сама не звонит? – спросил Денис.
- Да, всё так! – вспыхнул «сынуля». – Она меня никогда не любила.
- И сейчас не любит, да? – поинтересовался Денис. – А она когда тебя сильнее не любит – когда стирает твои вонючие трусики-носочки, или когда тарелку моет за тобой, как ты её супчику горяченького похлебаешь, и которую ты даже в раковину не удосуживаешься переложить?
- Ну, и что! – вспыхнул Владик. – Вы мне не отец!
- Вот именно! – ответил Денис. – Только не забывай и оборотную сторону этой медали: ты мне не сын! И напрягаться из-за тебя я не буду. Тем более, что ты даже в мыслях не представляешь ситуацию, к которой действительно всё портишь именно ты! А раз она не ругает меня и сама не перезванивает, то она тоже отлично всё понимает. И выбирает и дальше обслуживать тебя. Прощай, давай, и не звони мне больше сюда!
- Постойте! – Закричал Владик. – Погодите! Пожалуйста! Ну, давайте встретимся с Вами! Я очень Вас прошу!
Такого поворота событий Денис не ожидал.
- А зачем? – Поинтересовался он. – Попытаешься меня уговорить? Ты же понимаешь, что это бесполезно.
Владик смутился.
- Ну, нам очень нужно встретиться. – Уклончиво ответил он. – Это очень важно.
Денис задумался. Владик мог оказаться не таким уж и хреновым по своей сути, как он решил думать о нём. Денис мог ведь и ошибаться. На тренировку он всё равно не поехал, а шанс восстановить отношения с Леной тоже чего-то, да стоил.
- Ну, хорошо. – Согласился он.
Через некоторое время они сошлись в выбранном Владиком фастфуде. Выбор для Дениса был неудивительным, но удивительным было выражение лица Владика. Он был каким-то потерянным, в замешательстве и не понимал, что происходит. Денис размешал идиотской палочкой сахар в чае и приготовился слушать, жестом двумя руками показав Владику: «Вещай!».
- Маме плохо! – Затараторил Владик, словно боясь, что исчерпается некий лимит времени и он больше не сможет говорить. – Она плачет! Приходит с работы, и плачет. И ничего не говорит! Только то, что я опять всё испортил. А я же не портил ничего! Я же и не общался с Вами! Просто отцу позвонил! А почему Вы меня брать не хотите? Вы бы тоже позвонили на моём месте! Вы мне не отец за меня всё решать!
Сердце Дениса сжалось. Всё оказалось сложнее, чем он думал, в том числе и для него. Владик искренне пытался что-то сделать с помощью сердца и души, но привычный ход вещей, наработанные схемы и привитый папой стереотип плохой матери перед таким хорошеньким «Сынулей» не давали ему правильно реагировать на сложившуюся жизненную ситуацию. На Кипр он хотел сильней.
- То есть, это я виноват, правильно? – Спросил Денис.
- Ну, конечно! – Возмущённо воскликнул Владик. – До Вас такого же не было!
- Ну, вот я и ушёл! – ответил Денис. – Что от меня нужно-то?
- Вернитесь! – Уверенно воскликнул Владик. – И возьмите нас с Мамой на Кипр! А то Вы пообещали ей, а сами отказались её везти! Это нечестно!
- А с чем ты сравниваешь? – Поинтересовался Денис. – Это нечестно по сравнению с чем? Ты не задумывался, почему твоя мама ничего тебе про Кипр не сказала? Она точно знала, что я тебя, естественно, брать не буду, так же, как и ты на свои свидания с девочками, к примеру, дедушку не берёшь. Да, может, она об этом мечтала, но когда поняла, что на Кипр мы поедем только с ней вдвоём, сразу же передумала, потому, что такого маленького и нежного беспомощного сынулю-першерона ей будет не на кого оставить: отец тебя к себе на передержку не возьмёт – ты ему нафиг не нужен, его маме-твоей бабушке в их однушке – тем более, как, впрочем, и её маме с папой на другом конце Москвы, а одного тебя оставить на две-три недели, да ещё и с деньгами на еду - так ты с друзьями хату разбомбишь. Да ты и готовить-то не умеешь, так, что это совсем не вариант.
- А вот и нужен отцу! – Возмутился Владик. – Вы ничего не знаете! И что такое «першерон»?
- Конь такой гигантский из главы «Природоведения» «Породы лошадей». – Ответил Денис. – Ты мне лучше вот, что скажи: он хоть раз за всю историю на родительское собрание твоё хоть одно сходил? А на рыбалку брал? На секции какие-нибудь он тебя записывать пытался? Может, в отпуск возил? Нет? А на день рожденья твой у себя для тебя в квартире стол пытался организовать? Он вообще подарки дарит, или денежки в конверте, типа «какой я щедрый, сам потрать»? Или только в кино-бигмак на воскресенье, да и то не на каждое, а к себе в дом не приглашает настолько, что у тебя даже и в мыслях такого нет уже – в гости к папочке сходить? Он ремонт давно в своей квартире делал? Какого цвета обои во всех комнатах? Можешь перечислить? Или не помнишь даже по коридор?
Владик молчал.
- Ты пойми! – Начал Денис. – Ты даже пришёл сюда не так уж и про маму, а про Кипр говорить. Но даже если и про маму: как ты представляешь себе дальнейшее развитие событий? Это всё бесперспективно и мучительно для обоих. Вот, приезжала несколько раз твоя мама ко мне, это замечательно, но дальше-то что? Я к вам в вашу двушку перееду с тобою за стеной, или я маму твою должен забрать к себе в квартиру, и тебя тоже вместе с ней? Ты разговор со мной с чего начал? «Ты мне не отец»? Так и ты мне не сын! Нафига ты мне посреди моей квартиры? Свечку держать? Так с этим делом поле тридцати и в темноте справляются! Без зрителей за стенкой, с которыми хуже, чем без них!
Владик насупился.
- Было бы тебе лет пять – было бы проще. А сейчас ты слишком взрослый для происходящего. И в самом гадком возрасте – возрасте питекантропа. Знаешь, что такое «возраст питекантропа»?
- Нет. – Насторожённо ответил Владик.
- Это полулюди, предки неандртальцев, которые так называемое «первобытное стадо» изобрели. Так вот, одежды они не носили, делать ни фига не умели, а жили они в основном собиранием всякой хрени – крыс, жучков и корешков, ягоды и фрукты. Так вот, когда подростки кого-то тщедушного в школе гнобят – так это оттуда, они банально уничтожают кормового конкурента. Но мы вернёмся к тебе. Итак, вот, подросток-питекантроп вступает в возраст полового размножения. А дальше всё развивается вполне естественно для того времени: если он сильный, умный, смелый и ловкий, если его не загнобили сверстники, то он выглядит красиво, начинает подкатывать к самкам, ни в грош не ставит свою мать, и начинает биться с другими самцами за место в этом примитивном социуме. Так же и современные подростки, которые не смогли интеллектом побороть своё животное начало, и которые ведут себя соответственно, не понимая между тем, что сытые они не потому, что они так грамотно и ловко сами наохотились, а потому, что им мамочка в клювике принесла. И что красивые они потому, что они обутые, одетые, отмытые и в чистом спать уложены, а не потому, что от бешенства не издохли или их волки не задрали, и зиму они пережили сами, и дожди, и засуху, и сверстников с десяток особей, часть из которых пережили лично камнем сзади по голове. И не понимают он-подросток на зверином своём уровне, что всё это папа зарабатывает, а мамочка стирает, а не он всем этим разродился, сидя задницей на спинке скамейки в кругу таких же недоростков-бабуинов с сигаретой и алкоэнергетиком в руках. Они не понимают, что так тепло, уютно, сытно и вольготно им в бетонной коробке, которую родители обслуживают, оплачивают и регулярно отмывают, и не осознаЮт, что лично их в данном факте никакой заслуги нет. И зубы на родителей они скалят именно, как обезьяны, потому, что зажралИсь. А в лес их вывезти – в природную среду обитания - до гола раздеть – и сразу же станет ясно, переживут они утреннюю росу, или нет. Правильный ответ – не переживут. Даже летом заживо замёрзнут. И - как правило – те, кто так паскудно и по-животному себя ведут, в школе знаниями не особо-то и фонтанируют. У тебя сколько троек-то, а? Одноклассников гнобишь?
- Это не важно! – Вспыхнул "сынуля" и на автомате начал было. – Ты мне… - Владик насторожённо осёкся.
- Да-да, вот именно! – Поддержал его Денис. – Я тебе не отец! И скалить на меня зубы в своём доме, естественно, тебе не позволю. Тем более, что у тебя начинается волшебный возраст: скоро тебе шестнадцать лет. Это тот самый замечательный возраст, в котором подростки перестают подавать надежды и начинают их не оправдывать. Да-да, это тот самый возраст, в котором ты уже не будешь в Олимпийском резерве, тебе не вручат миллион долларов за ДОТУ или КС, ты не сможешь переставить линукс, нарисовать три-дэ мультик, картину или просто сделать хорошую фотографию. Ты не пересоберёшь движок мопеда, не возьмёшь первенство по плаванию, каратэ или акробатике, не напишешь популярную песенку, а займёшься тем, чем занимаются девяносто девять твоих ровесников, у которых возраст питекантропа, а именно – будешь всё сильнее стараться выжать – как морально, так и материально – хоть что-то из твоих родителей, манипулируя ими обоими и вышибая из вашего первобытного стада любого, кто сможет составить тебе конкуренцию за внимание к ним.
- А почему сразу стадо-то, а? – Возмутился «сынуля».
- А потому, что логика в стаде отсутствует, а есть только первобытные инстинкты. И что все понимают, что тебе бы действительно лучше в мурманскую Высшую Мореходку, и при этом никто тебя туда не отпустит, потому, что логику и разум затмили примитивные инстинкты «сю-сю-сю», и ты – со своим сорок пятым размером всё ещё растущего ласта – бедный «сюсечка-тютюсечка», которого вот именно, что лично прямо посреди мореходки сразу же съедят злые крокодилы, бегемоты и зелёный попугай.
- А если я не хочу в мореходку? – С вызовом воскликнул «сынуля».
- А чего ты хочешь? На Кипр? А дальше что? Вот, что дальше? Какие планы у тебя? С младшим братиком маме подгузники менять помогать, благо он в твоей комнате будет обитать? Всё равно там не до тебя будет, а ты вообще тогда в разнос пойдёшь!
Владик замолчал. Так далеко он не думал. И перспектива младенца в его комнате ему совсем не улыбалась.
- А я тебе скажу, что будет дальше. – Между тем, продолжал Денис. – Вот, к примеру, поверю я тебе, и перееду к вам. Хватит тебя ровно на неделю. Я уже через это проходил. Через неделю ты снова крикнешь «ты мне не отец», и по щелчку пальцев прибежит твой родимый папа, потому, что – поскольку ты на удалёнке – именно в это и выродился его родительский инстинкт. Вы друг друга прикормили: ты имеешь свои сникерсы, а он – свои позитивные эмоции и гордость за себя. В кормёжке тебя он участия не принимает, так как даже не ассоциирует твою кормёжку с автоматически списывающихся с его зарплатной карточки каких-нибудь там смешных алиментов. Сколько там, тысяч восемь? Или семь? Его гражданский долг выполнен, сникерс он тебе купил, в «трансформеров» попырил, перед всеми выгулял, всякие "Сын какой вымахал!" собрал, а то, что ты приходишь сытый-обутый-одетый – подсознательно говорит ему, что со своими отцовскими обязанностями он справляется замечательно. Он хоть раз ездил с тобой на школьный базар в школу тебя собирать? А джинсы всякие с куртками-кроссовками вы когда вдвоём вместе покупали?
- А я и не просил меня рожать! – Воскликнул «сынуля».
- Ну, так позвони в ювеналку, попросись в детский дом, или на стройку вон, пойди, на высотную, и на арматуру какую-нибудь сверху сигани, чтоб кишки по всей округе и гарантированно не спасли! Только ты головой вниз сигай, чтобы ещё и череп раздолбать, чтобы – когда родители это месиво увидят с дерьмищем, которое повылазит из тебя – им противно стало, а не жалко. Чтобы их не рыдало, а тошнило, и чтобы они хотели тебя поскорее закопать. В пятницу вечером иди, чтобы субботу и воскресенье хорошенько на солнышке прогнить, чтобы червяки в тебе завелись, тогда и гроб закрытый будет, а родители тебя только мельком на опознании увидят, и всем будет и гуманно, и хорошо: и ты не будешь мучиться, и они пару раз в кошмарах это месиво с дерьмом увидят, да и сработает психологический блок, и тебя отсечёт. И мама твоя с твоим папой наконец-то разойдутся, как в море корабли, и она успеет ещё нового завести, не со мной – так с другим кем-нибудь. Ей тридцать шесть всего, ещё успеет. Паровозик не ушёл.
Владик обескуражено молчал. Такого он не ожидал. Его даже стало немного подташнивать, когда он попытался визуализировать эту картинку.
- Ты пойми! – продолжил между тем Денис. – Мне тоже плохо без твоей матери, но вместе с ней нам обоим будет только хуже. Я же не первый такой у вас в квартире появился. И мама твоя говорит, что ты опять испортил всё, значит – механизм у тебя отработан. Да и ты же по дому обязанности тащить начнёшь у меня. Унитаз мыть, к примеру. Мама твоя намылась унитазов за тобой за свою жизнь, я тоже мыть, естественно, не буду - срок службы не тот, а ты уже мальчик большой, и мытьё унитаза тебе по интеллекту доверить уже можно, вряд ли ты с этим не справишься! Ты, как, готов морально к мытью унитаза, или тебе не по статусу, породе и понятиям, и ты истерику устроишь с вызыванием отца? Так он тоже мыть не будет, а скандал будет большой! Так зачем же тогда время и нервы зря терять? Лучше сразу не съезжаться! Тем более, что у мамы появятся всякие айфоны, ты тоже этого захочешь, а папа твой тебе их не будет покупать, он даже в квартире у себя тебя не хочет видеть, даже на пару недель, а тут гаджеты за сотни нефти.
- Если Вы такой умный умный, то что ж Вы сами не женились до сих пор-то? – Язвительно поинтересовался «Сынуля».
- А потому, что когда я молодым в Москву приехал, то девочки московские как-то не горели желанием связать себя узами брака с кем-то без квартиры, прописки, работы, связей, денег и т.д., а где девочки согласны были – так там им в глотки родители вцеплялись хваткой бультерьера, типа я проходимец и мне только квартира от дочери нужна. Тогда ипотек не было, да и кто бы мне её дал.
- Ну, хорошо, а Вы какой выход предлОжите? – Спросил Владик. – Что я по-Вашему сделать должен? Пообещать, что поеду в мореходку?
Денис допил свой чай и встал из-за стола.
- Это всё – ерунда! - Сказал он. – Сегодня ты пообещал, а завтра ты разобещался. А через месяц максимум ты опять и маме руки вывернешь, и мне весь мозг прогрызть попытаешься, и папу загоняешь по поводу каждых «мороженого не купил». Если ты действительно так прям за маму-за маму, и хочешь её семейного счастья со мной, то осознай, что волчью грызню под девизом «ты мне не отец» никому в квартире не надо, а тем более – мне и в моей собственной квартире, куда я хочу её перевезти. Тебе не три-пять лет, и даже не восемь. Хочешь взрослого разрешения данной проблемы - или переезжай к отцу, через суд меняйте статус, прописывайся у него, а маму твою я к себе заберу, квартиру её сдадим тебе на обучение копить, и мы посмотрим, как твой отец будет тебя учить за всех тарелки мыть и трусы за всех стирать, и через сколько он тебе впервые втащит, когда в очередной раз ты перед ним накосячишь, или реши вопрос с отказом Лёни от отцовства, а когда мы с твоей мамой поженимся, то я признаю на тебя отцовство и вступлю в родительские права, а то мне не светит повсюду бегать за ним и на любой чих его разрешение нотариально заверять. Общаться – общайтесь, но «ты мне не отец» твоё больше работать не будет, тем более, что ты сам на это подписался. А то в вашем львином прайде на одну львицу будет слишком много львов, а жить в чужой семье со статусом ниже, чем у воскресного псевдо-папули, я морально не готов. Удачи! И оставь в покое новых маминых кавалеров, а то загубишь ей жизнь окончательно, а она – очень хороший человек!
- Но постойте! - Заметался Владик. - А как же... Нет! Ну, нет же, нет!
- Ну, пришли хотя бы видео, как ты моешь унитаз! Тогда я перезвоню твоей маме. СлабО ради мамы унитаз вымыть? А там и будем дальше решать.
- Вы совсем охренели, что ли? - Возмутился "Сынуля" - Ничего я не буду мыть!
- Ну, тогда прощай! - Ответил Денис и ушёл, сопровождаемый злым и ожесточённым взглядом между лопаток.
Через день Денис позвонил в дверь приятелю-соседу и отдал ему какие-то сложные мажорные пирожные из «Азбуки Вкуса», со словами «Разреши сделать твоей супруге маленький презент, а то у меня подруга не перезвонила, а сам я эту ерунду не жру». Он, действительно, не жрал всю эту ерунду, и знал, что эта подруга не приедет никогда.
Ему было плохо. Но в ближайшую субботу в баре его ожидали друзья, пиво и политика. А русского человека ничто так не отвлекало от реальности, как яростные козни внешнего врага.
