Навеяло постом об унизительных туалетах и личное пространство. Воспоминание о том, как мне в 5 классе удаляли аппендицит.
Город-герой Санкт-Петербург, 97й вроде год. Конец мая, я в пятом классе на уроке музыки. Болит живот, и боль не характерная результатам обеда в школьной столовой тех лет, тянущая и периодически стреляющая. Я прошусь в медкаб, который через 2 двери от нашего, препод меня игнорирует, и после еще пары попыток я забиваю на препода, потому что больно, и под крики об отчислении из школы покидаю класс.
Медсестра от безделья занималась чаепитием, и увидев на пороге меня, недовольно фыркнув «че надо», встала руки в боки. И пока я связывал 5 слов в одно предложение, она не глядя нажала пальцем в нужное место и я вскрикнул от боли. Ее гнев сменился милостью, она тут же достала грелку со льдом и уложила меня на кушетку, приложив грелку к больному месту. Расспросила, как давно болит, что ел, травмы, операции, и заявила что мне надо в больницу. Ждали мы скорую минут 40, всё это время она со мной беседовала, развлекала, но мне все равно было страшно, да и боль, хоть и притупилась от холода, но периодически прострелы были все такие же резкие и пугающе сильные.
Ехал я на скорой впервые, и даже на какой-то момент я забыл о боли и страхе перед больницей.
Привезли меня в первую детскую на Авангардной. В приемном отделении врач повторила за медсестрой точное касание пальцем в живот и чуть ли не с криком «эврика» заявила, что будем резать аппендикс. Стало страшно, захотелось домой, родителей не было рядом, мобилы были тогда еще очень мало у кого и я не знал в курсе ли вообще мама где я т что со мной. Врачиха завидев мое перекосившееся от ужаса лицо, попыталась успокоить: врач быстренько тебя разрежет, бяку удалит и зашьет. Мда, так себе успокоила. Далее начинается самая суть. Перед операцией под общим наркозом делают клизму. Вооооотакую! И далее у тебя есть 10 минут на позу орла перед операцией. Туалет отдельный, с унитазом, без стульчака, и на исходе 10 минут врач просто заходит с упреком, что я долго и надо поторопиться, а там я, поза орда, дикое нежелание касаться собой унитаза, клизма и больной живот. Сказать, что мне хотелось умереть в ту секунду - ни чего не сказать. Я запросил еще пару минут на «посадку», и борясь с остаточными позывами вышел из туалета.
В кабинете стояла каталка и 2 санитара мужика. Мне приказали раздеться включая труселя и укладываться поудобнее. Холодная железяка и теплый я сильно контрастировали, но я после насеста не особо придавал этому значение. И… меня покатили неприкрытого, с шашкой на голо, я вцепился рукой за толи дверь, толи какую-то перегородку и попросил чем-то прикрыться, один из санитаров опомнился и вернувшись в кабинет накрыл меня простыню.
И не зря, тащили меня через кучу народа, ожидавшего в приемном покое. В 12 лет душа еще слишком ранимая для занятия стриптизом, и я был рад, что сохранил свое достоинство незримым для всех этих заинтересованных каталкой и ее пассажиром людей.
Затащили меня в операционную,анестезист/олог (не бить, не знаю кто есть кто), весело так оттягивает мне руку без здрасьте-досвидания, делает укол и говорит «считай до ста». На счет 3 я отключился.
Очнулся, зрение подводит, все плывет, вокруг темно, слышу тихий плач, узнаю - мама, но разглядеть не могу. А еще не могу понять буквально, где верх, а где низ. Вот прям полная потеря пространства. Чувствую холод и боль у живота. Мама что-то мне объясняет, а я не врубаюсь, хочу что-то сказать и просто мычу. Я долго так валялся, ну или мне чудилось. Постепенно, ощущение мира возвращалось и я стог понять, что на улице ночь, я на кровати в палате, мать напротив в слезах, не дает моим шаловливым пакшам, нащупавшим пластырь на пол живота, которым прикрыт шов,этот пластырь оторвать. А еще я понял почему мне холодно - я голый, совсем, без одеяла лежу. У изголовья кровати стена в соседнюю палату. И какая-то она странная в темноте, будто шевелится. Еще чуть придя в себя я допер, что эта стена в соседнюю палату из оргстекла, а шевелятся девочки разных возрастов с большим интересом, со смешками смотрят кино со мной в главной роли. Стало опять стыдно,сгруппировав остатки воли в кулак я все-таки смог переплюнуть через вялую губу просьбу об одеяле. Мама сняла одеяло с соседней свободной койки и укрыла меня. Эротический фильм по техническим причинам прекратился и зрители покинули кинотеатр. Позже мама сказала, что врачи запретили сразу после операции давать подушку и укрывать, но размазанные по прозрачной стене мартышки и холод в палате в купе с моей просьбой ее переубедили.
Утро следующего дня. Проснулся от громких голосов медсестры, которая пришла делать б-12 в задницу, и врача, который делал обход. Сказал, по возможности не вставать первый день и ни чего не есть, хотя бы до ужина. После его ухода я оглядел палату и ужаснулся. Древние рамы на окнах и балконном блоке, с щелями, через которые видео улицу лучше чем через стекла, штукатурка на потолке, висевшая хлопьями желто-коричневого цвета, которая по виду вот-вот должна упасть, в том числе и в зоне моей кровати, та самая стеклянная стена, зацарапанная и замызганая, и вероятно давно не мытая, за исключением мест соприкосновения заинтересованных лиц с о стеной прошлой ночью… короче жуть!
Тут я понимаю, что хочу писать, нет… сссать! И пытаюсь встать. Это было ошибкой, шов стрельнул уже здоровой болью, а к нему добавилось натяжение волосков на животе под пластырем. Вторая попытка встать была разбита на 2 этапа: сесть - получилось со 2 попытки, а потом встать в позе шахматной лошади и держась за всё кругом. Идти я мог еле-еле, ни разогнуться, ни напрячься без боли не удавалось. Выйдя в коридор, я встретил парнишку с соседней палаты, подсказал, где туалет и хитро улыбнулся. В тот момент я не придал этому значения и побрел в заветную сторону. До туалета метров 20, но шел я по ощущениям вечность. По пути я прошел закуток с мусоропроводом откуда потянуло характерным ароматом. Санитария!
И так! Я у цели! Меня разделяет с туалетом высоко поставленная дверь, которая ну вот прям стоит на пороге, а не висит на петлях. Порог к слову см 15. Я с усилием и болью отталкиваю дверь внутрь… напоминает туалет в школе: предбанник с 2мя раковинами, и далее помещение, где должны располагаться унитазы. Но есть в этом туалете некий неожиданный предмет интерьера! Барабанная дробь… Вода стоит в помещении практически по высоту порога!!! В том состоянии я принял решение, что так тому и быть, и не стесняясь добавил в это море еще влаги!
Копию Сестрорецкого разлива в масштабе устранили дня через 4. Но до этого, уже познакомившись с другими детьми мужского пола, мы ежедневно подливали жидкость, взамен испарившейся.
Вот такая история, про стыд, гендерное воспитание и нужду.