Я городской житель и тоже делаю масло, и это, оказывается , очень просто и выгодно.

Как я к этому пришла?
Мы часто покупаем фермерское молоко, которое я, конечно же, кипячу. После кипячения я закрываю молоко крышкой и выключаю. Так получалось, что молоко часто оставалось так на ночь, а к утру сверху была не то чтобы пенка, а целый шматок жирнющих сливок. Любителей у нас на такое нет, молоко используем в каши/блины/чай, а пить просто из кружки особо никто не любит. Дети привыкли раньше ещё к магазинному молоку, и всякие пенки или жиринки сверху вызывают у них отказ. Поэтому я каждый раз утром процеживала молоко, и всю эту жирную гущу отправляла в контейнер и ставила в морозилку. Оставшееся молоко использовала как мне надо.
За пару недель накапливалось литра два таких сливок.
Стал вопрос, куда девать сей продукт.
Как показала практика, после разморозки эти, будем называть, сливки, не теряют качеств нисколько, и можно даже взбивать для десертов, но жирность их, по ощущениям, даже не 20 или 30 процентов, а выше, и очень легко перевзбить. Я сделала с ними и меренговый рулет, и торт, делала заварной крем, он получился прекрасным. И так я, совершенно случайно, пришла к приготовлению масла: пыталась в очередной раз приготовить крем для эклеров и перевзбила их. Эти сливки превращаются в масло уже за 5 минут. Сливки фабричного производства имеют, конечно же, стандартизированную жирность и более долгий промежуток между кремом для торта и маслом. Причем, чем они холоднее, тем процесс превращения в масло быстрее.
Таким образом, масло получается без каких-либо усилий и эксплуатации труда домочадцев. Всего-то нужно:
- забыть о кипяченом с вечера молоке на ночь, а утром процедить. Лучше, если молоко постоит на холоде.
- все отстоявшиеся за ночь сливки собрать и взбить миксером в течение 5-10 минут, отделившееся масло собрать в плотный комок, отжать. Если хотите посильнее отжать жидкость, надо опустить комок в ледяную воду и там пожамкать, масло уплотнится ещё.

Кстати, у этого же фермера, у которого беру молоко, брала масло, которое делает он, и сравнила с моим же из его молока. Его масло имело специфический запах домашнего масла, который много кто не любит (и я). Масло по моему способу, из кипяченого молока, имеет вид, запах, консистенцию 1 в 1 как заводское: без посторонних запахов абсолютно, особенно если максимально отжать жидкость. Кто пробовал, не поняли, что домашнее. Отличалось оно разве что по цвету: зимой оно было белое, летом желтое.

Посчитала выход, получается, что с 10 литров молока вышло около 1 кг масла. Если считать, что фермерское молоко по 100 рублей литр (магазинное по 80), а масло стоит условно говоря тысячу за кг, то, считай, за тысячу рублей, к 10л молока я получила ещё 1 кг хорошего масла, а в магазине купила б только молоко.


Я никогда не жила в деревне, профессиональных навыков в таком деле у меня нет, и все описанное было для меня открытием в духе "Вау, так бывает???". Из рассказов близких я думала, что домашнее масло - это сепаратор, маслобойка и дрлгий ручной труд по битью масла, страдания и боль. А оказалось, что в наше время хватит и миксера.
Так что, не претендуя на истину, просто надеюсь, что кому-то будет интересно. Спасибо за прочтение.

Увидел в интернете фото самодельной маслобойки. Точно такая же штука, похожая на очень узкую и высокую деревянную бочку, была и в нашем доме. Молока у нас было достаточно, и из полученной из него сметаны мама в такой вот маслобойке вручную сбивала масло.

Процесс этот был длительный, на производство домашнего масла, по-моему, уходил не один час, поэтому, устав сама чухать деревянной рукояткой с укрепленной на ней деревянной крестовиной-поршнем вверх-вниз или когда ей просто нужно было переключиться на какую-то другую работу, мама перепоручала на некоторое время, как старшему из детей, сбивание мне.

И тогда я начинал, сначала лениво, а потом, поддавшись нетерпеливому азарту (чем скорее собью масло, тем скорее уйду на улицу!) двигать отполированной до тусклого блеска сбивалкой все быстрее и быстрее. Наконец на крестовину начинала налипать зернистая желтоватая масса, а молоко в маслобойке становилось водянистого цвета.

Тогда я кричал матери, прибирающейся дома:
— Ма, кажется, готово!
Мама приходила, вынимала поршень, одобрительно кивала:
— Почти. Побей еще минут десять…

А через десять минут она отпускала меня и сама начинала священнодействовать: чисто вымытыми руками сбивала полученную массу в желтый, аппетитно пахнущий комок весом где-то с килограмм, может быть, и оставляла его плавать в миске с холодной водой.

И какой потом получался вкусный бутерброд из этого домашнего масла, тонко пахнущего теплым коровьим дыханием, ароматом степных и луговых трав! И такое масло мама могла сбивать в любое время, но, главным образом, как только чувствовала, что ее дружная семья уже доедает прежний янтарный комочек масла и пора бы запастись новым.

Но это еще не все в моем увлекательном (так же?) рассказе. Ведь, прежде чем получить сливки для дальнейшего производства из него масла, надо было перегнать молоко через сепаратор. А в те годы (конец пятидесятых-начало шестидесятых), этот чудо-агрегат в деревне был далеко не у каждого.

Во-первых, стоил он довольно дорого, во-вторых, его надо было заказывать через наш сельский магазин, далее через совхозный, еще дальше — через районный и областной сельхозпотребсоюзы, и затем ждать месяцы, а то и годы, когда это чудо сельхозпромышленности попадет по разнарядкам в наш Пятерыжск.

У нас сепаратора не было, и еще у дюжины соседей тоже. А вот у живущей через несколько домов от нас Коробовой тёти Нюси-письмоноски (так ее называли нетрудно догадаться, почему) сепаратор имелся. И она, прогнав свое молоко, разрешала и соседям проделать эти нехитрую операцию с надоем от своих Маек, Зорек, Март.

Соседки с разных сторон шли к дому тети Нюси по улице, залитой мягким золотистым светом неспешно уходящего на запад солнца, с полными ведрами, накрытыми марлей (чтобы пыль не попала, мошка не упала) после вечерней дойки. Кто-то из женщин неторопливо вращал рукоятку мерно зудящего агрегата, и из блестящих металлических желобков с одной стороны тоненькой, ослепительно белой струйкой сбегали в банку или бидончик сливки, а в посудину покрупнее с громким журчанием лился самый настоящий ручей синеватого обрата.

А весь этот неторопливый, зудящий звук работающего агрегата с темно-синей краской на боках, увенчанного пузатым алюминиевым накопителем молока, пересиливали громкие голоса и смех безумолчно болтающих женщин, в том числе и моей мамы, еще молодой, улыбчивой, с короной темно-русых волос на аккуратной голове.

Это был самый настоящий женский клуб, в котором сельские матроны обменивались новостями, судачили, сплетничали. Откуда я это знаю? Да помогал маме то бидончик со сливками унести, то ведро с обратом, который благодарно выпивали или телята, если он были у нас в тот момент, или свиньи. Попутно, понятное дело, краем любопытного уха фильтровал всякие злободневные темы.

А дома мама ставила посудину со сливками в темное прохладное место, и очень скоро они превращались в густую, обалденно вкусную сметану, которую можно было есть вместо масла. И мама, видя, с каким удовольствием мы поглощаем это деревенское лакомство со свежим, щекочущим ноздри ароматом свежей выпечки хлебом или с румяными, как маленькие солнышки, оладушками, решала пока масло не сбивать, а дать слопать эту сметану нам.

Через несколько лет мама уже сама с гордостью и любовью перемывала блестящие чашечки своего сепаратора и сушила их на полотенце до следующей перегонки молока. Сначала это был ручной, а потом появился и с электрическим моторчиком, и уже не надо было с натугой нажимать самому на ручку привода агрегата, чтобы он со все возрастающим жужжанием разогнался до полного хода — это делала уже сама техника.

Бедная деревня на глазах богатела, и всего за двадцать лет — с 60 по 80-е, — сельчане по зарплате, материальному благосостоянию и даже частично культурному досугу уже мало в чем уступали горожанам. Но счастье длилось недолго — страна рухнула в катастройку, последствия которой мы уже никогда, наверное, не разгребем.

Вот о чем вспомнилось мне при виде фотографии этой скромной маслобойки-кормилицы…

Марат Валеев.