Пойми и деда: он изо дня в день видит старую бабу с пузом, сиськами до колен и лицом куриной жопкой. Она утром включает перфоратор, а вынимает из мозга его только когда засыпает. Если не храпит.

А тут он в уединении и спокойствии видит тебя, представляет, что ты улыбнёшься, поправишь топик и скажешь: "Дядя Костя, а вы умеете Виндовс переустанавливать? А то муж уехал, а я не могу". И подрочит из-за занавески, не без этого. А потом скажет "что-то я, старый хрен,  совсем уже! Да нахуя ж я ей нужен? Тьфу ты, грех какой, прости господи!"

Короче, история с дедом это комедия в чистом виде. Она не несет никаких последствий и ничем тебе не грозит. Можешь совместно с мужем начать подъебывать бабку на эту тему. Можете с мужем в пять секунд вербануть деда на свою сторону, подпустив слезу в глаз, рассказав эту историю ему и многозначительно поправив топик.

А вот настоящего внимания там требует  сынок-ебанько с диагнозом или недообследованный без такового.

Это насильник! Он опасен!

Важно понимать, что насильники такого типа это всегда омежки 80 уровня и они ссыкливы до ужасти. Нейтрализовать его можно двумя способами.

Как шутили в эпоху фидонета: если к вам ломится грабитель, начинайте ломать дверь с другой стороны. Это озадачит злоумышленника.

Первый способ сложен, требует известного мужества, циничного трезвомыслия и психологической стойкости. Нужно под прикрытием мужа и телефона с видеозаписью спровоцировать его на прямое нападение. Женщину не нужно учить приёмам, думаю. А потом заявить о попытке изнасилования, пройти весь квест под девизом "не мы такие, жизнь такая" и забыть об этих соседях навсегда. Даже у деда за занавеской стоять перестанет со страху.

Второй способ похож на первый: при любых попытках общения сынка с тобой следует разыгрывать натуральную женскую истерику. С визгом, слезами, очень громкими криками "пожар!" или "украинские танки! Где мои любимые вилы выстрелы к РПГ-7В?!!" Чтобы омежка понял: здесь дурее его. Здесь его помножат на ноль, засадят каблук в левое яйцо и даже не задумаются.

А если короче - не воспринимай это как пиздец. А только как задачу в жизни. Отчасти смешную, отчасти опасную. Но решаемую.

Желаю победить!

Через два ко мне пришел этот козел и со ржачем через дверь рассказывал, как в квартиру его родителей пришел участковый, вывел его в подъезд, они там постояли потрещали на тему "все бабы дуры". У участкового такая же, говорит, истеричка в бывших была, тоже на него "заявы катала". И на прощание сказал, что никакая полиция мне не поможет никогда. Никто не поможет.

Я позвонила в полицию, чтобы убедиться в неправдивости его слов - но нет, беседа проведена, заявление отработано. Убьют - приходите.

Муж вернулся с работы, поговорили. Меня опять тряхануло, но он рассказ воспринял взвешенно и спокойно, даже пошутил и покаламбурил немного на тему того, что история мутная, ведь соседу в принципе пивас интереснее женщин (сосед реально по своим выходным уже с утра подбуханный), затем уточнил день и время, когда это было. И мы вместе посчитали, что сосед в этот день вообще должен был быть на работе в день (посменный график). Но чтобы душа моя абсолютно успокоилась, муж сходил к соседу с вопросом «видел ли он, что в прошлый четверг днем горело на другом конце деревни, дым черный был?», на что сосед сам вслух посчитал, что был он (та-дам!) на работе, но дома находилась жена (уж мы-то знаем), может у нее спросить? Потом они еще пообсуждали всякие насущные огородно-строительные проблемы, я посидела под забором (откуда разговор подслушивала) сначала с изумленным негодованием «а какого же хрена?!», а потом с пониманием, что эта старая больная… женщина просто все выдумала из зависти, злости и хрен пойми чего. Как мы это видим – она в очередной раз со своего второго этажа видит меня на моей земле в топике и шортах, начинает дрочить злиться, выдумывает план мести, чтобы меня запугать и заставить замотаться в паранджу до пят. Но я уверена, что моего мужа у себя во дворе она сейчас видела, и все поняла. Хотя бы я буду готова к ее выходкам, если что-то повторится. Или к какому-то дерьму в наш огород.

Про сына их с его помиральными планами тоже после всего этого рассказала, на что муж окончательно развеселился, пообещал, что постарается не умирать как можно дольше, чтобы этот лошок не катил ко мне свои одинокие яйца. Мой муж может быть вспыльчивым в серьезных вопросах, и я рада, что ситуация со всех сторон разрешилась именно так. Что она несерьезная для большинства людей. Договорились, что будем со всеми (кроме соседки) общаться, как обычно. Мне даже кажется, что овощи она нам давала просто на показуху перед другими соседями, старая карга.  Клен пусть растет, так будет спокойней. Все равно уже с их окнами получилось как в том анекдоте, про ложечки и осадочек. Забор сеткой наращивать не будем, как на фотопримере из поста (это фото из сети, не наш участок, просто идея). Нашего двухметрового профлиста достаточно для жизни.

А для себя я поняла, откуда была эта реакция, куда вернула меня соседская бабища со своими кустами, лапаниями меня, давлением и агрессией – даже то, что ты не вспоминаешь и чему не придаешь сейчас значения, остается внутри навсегда. Я снова оказалась в ловушке детства, и как тогда ничего не смогла противопоставить обидчику кроме своей растерянности. Только убежать и спрятаться.

В детстве на лето я ездила к бабушке в деревню, гостила там по несколько недель. Улица представляла собой большую (по моим детским меркам) поляну, где мы с соседскими детьми целыми днями гоняли мяч и всякие вымышленные приключения (даже Короля льва разыгрывали по ролям). Я фанатела по хоббитам, везде возила с собой книгу «Дорога туда и обратно», у меня были лук со стрелами, ножички для метания и деревянный меч. На этой же улице жил одинокий дед, бывший токарь с железной дороги. Он нас, детей, очень любил, пускал в свой двор на поедание ирги и ранетки, а за нашими играми подолгу улыбаясь наблюдал, оперевшись на свою калитку. В один из дней я шла от кого-то из девчонок по улице одна, когда этот дед меня окликнул. Было мне по моим воспоминаниям лет шесть-семь - маленькая, худенькая, беленькая, с огромными голубыми глазами. Даже одежду помню свою - футболка в горох с подружкой Дональда Дака (Дейзи?) и джинсовая юбка с накладными карманами, которую мама сшила. Дед сказал, что вырезал специально для меня настоящий рыцарский меч с узорами, попросил зайти и забрать. Я радостно поскакала к нему во двор, где мы до этого были тысячу раз – тот день и момент хорошо помню, его яркое-яркое солнце, тепло. И из этого тепла он зовет меня в пристройку у дома, где стояла пилорама. Я зашла в темноту, где пахло не деревом, как в мастерских, а землей и чем-то затхлым, как в погребе. Только спустя годы я поняла, что ничего он там давно уже не крафтил. И этот чудесный добрый дедушка спустил штаны и достал свой хрен трясущейся рукой. И сказал, что если я потрогаю, то он отдаст мне меч. Я впала в ступор. Тогда он потянулся к моему плечу другой рукой и это движение меня разбудило – выскочила, как ошпаренная, и побежала домой к бабушке. Там залезла на черемуху, ела ягоду и много что-то думала своими детскими мозгами.

В основном мысли сводились к тому, что я нарушила родительский запрет и зашла в чужой дом (табу), а значит сама виновата в том, что со мной произошло. Меня накажут, никому рассказывать об этом нельзя (хотя в жизни меня никто не наказывал, родители даже голос не повышали). Но почему-то внутри разрастался панический страх, что я сделала что-то плохое, что именно теперь настал день меня наказать за ужасный проступок. И я очень рада, что тогда рассказала об этом хотя бы другим детям – это стало своего рода ужастиком про страшного деда и его раздутую красную хренотень, которую он заставляет трогать за игрушки. Такой анти-дед мороз. За ягодой мы к нему больше не ходили, а лет через пять его дом сгорел. Вместе с ним.

Сказать, сто оно случайно - нельзя, это надо свернуть с тротуара, перелезть через жиденькие кусты, пройти через запущенный палисадник, встать вплотную к окну.

Теперь у меня стоит камера, и наклеены везде светоотражающие пленки.

Именно ощущение нечистоты, испорченности и мерзости терзают меня. А если онг дрочило не на мои отвисшие сиськи от кормления, а на моего мирно спящего годовалого ребенка?

У соседей же дом двухэтажный, два окна верхнего этажа выходят на наш участок. И при этом они заклеены какой-то светоотражающей пленкой, за которой даже вечером видны лишь размытые силуэты. Состав соседей – муж и жена лет 55-60 и их сын нашего с мужем возраста 35-40. Сын не женат, со мной не общается, с мужем за руку здоровается. Но был замечен в странном:

В конце прошлого лета я собирала ягоду у своего забора, когда с соседской стороны кто-то поскребся. Соседский сын (назовем его Сергей) через забор пьяным голосом уточнил дома ли мой муж, и узнав, что муж уехал на охоту, начал мне рассказывать через забор, что с тех пор, как мы сюда въехали, он пить-спать-срать не может, как мечтает, чтобы муж мой умер, а он пришел меня утешить после похорон, а потом и по дому помочь, мы с ним переспали и затем поженились. И именно он сделает меня счастливой, а не этот импотент, который мне даже ребенка не сделал. В общем, я тогда знатно охренела, послала его в далекие края, откуда не возвращаются, а сама не могла уснуть всю ночь, заперев не только забор и баню, но даже подставив стул к ручке.

Про тот случай никому рассказывать не стала, ибо муж меня очень сильно любит, никому меня обижать (а его перед этим хоронить) не позволит, да и оружие у нас дома в сейфе есть. Муж спокойный и даже мудрый, но мне все равно неприятно и боязно. Соседский сын делает вид, что ничего прошлым летом не было, и продолжает с мужем ручкаться. А я с тех пор одна не ночую – если муж уезжает куда-то с ночевой, то я еду к маме.

Так вот. Соседка значит в своих густых кустах висит надо мной со своими «петушками», я продолжаю на нее молча смотреть, выпучив глаза. Она тоже пыхтит и молчит, ждет моей реакции. Наконец я решаюсь уточнить, какого петушка кто теребит, на что получаю еще более агрессивный вопль «Рукоблудит он на тебя, пока ты голая ходишь тут!». Наконец-то до меня дошло, что за теми темными окнами сын ее предается онанизму и мечтам, как умрет мой муж. Соседка продолжила «Ты к моему Ивану не лезь, сучка! Я быстро тебе лохмы повыдергиваю!». Я спрашиваю, почему к Ивану, если сына зовут Сергей, на что соседка впивается мне своими пальцами в плечо, опускается еще ниже к лицу (а эта бабища, на минуточку, ростом с моего мужа, где-то 185) и шипит: «При чем тут наш сын?! Ты мужа моего увести из семьи хочешь!». До меня наконец-то дошло, я почувствовала, что глаза щиплет, слезы уже подступили, но сформулировать свою версию смогла: «То есть вы поднялись на второй этаж, а там ваш муж на меня мастурбирует?». На что получила ответ «А ты как будто не знала, ха! Да я тебя по всем соседям ославлю, жопой она крутит ходит!». Я разревелась от ужаса, еще кусты эти дебильные, было полное ощущение, что они вместе с мужем, да че уж там, еще и с сыном своим придурошным меня прям в этих кустах сейчас изнасиловали. Грязно, погано. Я выскочила оттуда, как ошпаренная, залетела домой, муж на работе (хорошо), сначала схватила телефон, чтобы кому-нибудь позвонить, но затем бросила. Опять заперла все двери. Выпила подряд три стопки рома, потом меня ромом же вырвало. Наплакалась. Поняла, что жизнь теперь разделилась на До и После.

Я с огромной радостью обустраивала свой дом, свой сад. Я проводила там кучу времени. Мой муж помогал этому старому козлу – то купить что-то в городе, то за цыплятами свозить, то инструмент ему занимал. И теперь я не понимаю, что делать. Мы специально искали участок не в деревне, чтобы не поселиться рядом с какими-нибудь проблемными алкоголиками – мы нашли хорошее место, где много новых участков, заезжают и строятся семьи. И теперь мое самое любимое в этом мире место обдрочено и уделано кем-то, кто прячется за закрытыми окнами. И это отвратительно. Единственное, что я сделала за все это время – нашла саженец клена в питомнике и посадила его у забора там, куда смотрят эти мерзкие окна. Но пройдет много лет, прежде чем он их перекроет.

Я никогда не работала в саду «голой», как представила это соседка – у меня куча рабочих шорт и маек, я даже в купальнике не хожу, потому что в нем работать неудобно. От этого еще отвратительнее. Окна у них близко и высоко, как башня какая-то над нашим участком. Единственное решение, какое нашла – это натянуть сетку, но даже она не перекроет. И чтобы принимать настолько кардинальные меры, надо обо всем этом рассказать мужу. А я даже представить не могу, какой может быть его реакция.

Я не рассказала об этом никому – ни маме, ни подруге, ни мужу. Я хожу и живу с этим, я не знаю, что делать. Это отвратительно. Мне противно выходить теперь в сад, хочется помыться и одеться. А окна эти пугают. Пожили счастливой деревенской жизнью…