Славянская мифология и сказки

https://www.artstation.com/artwork/RnXvdW

https://www.artstation.com/artwork/VyQWgn

https://www.artstation.com/artwork/d0xxw1

В представлении славян бесы населяли весь мир - леса, поля, реки, жилища, иногда самих людей, и даже православные храмы.

Около сорока их имён есть в словаре Даля. Вот лишь некоторые из них:

Нежить, нечисть, сатана, демон, шайтан, не-наш, дьявол, змий, кромешный, враг, тот, он, недруг, неистовый, лукавый, нелёгкая, недобрый, нечестивый, (со)блазнитель, мóрока, марá, лихой, игрец, шут, чёрный, хохлик, шиш, шишига, шиликун, летучий, рогатый, немытый, идол, окаяшка, нехороший

Их незримое присутствие, можно было почувствовать в любом доме.

Например, не бывало такого, чтобы сосуд, будь то крынка с молоком или кувшин с водой, не был защищён крышкой, тряпкой или просто доской, положенной сверху. Казалось бы, это защищало от пыли и насекомых, и мы сами сейчас так делаем, но накрыть могли и двумя лучинками, положенными крест-накрест, "чтобы чёрт не влез":

Встретил как-то святой подвижник беса, всего выпачканного и сказал ему:
- Иди обмойся речной водой, что ты таким пакостным ходишь.
А бес ему ответил:
- К реке меня не пускает ангел, а велит идти в ту первую избу, где стоит непокрытою кадка с водой, и где она не ограждена крестным знамением. Туда я и иду. Мы все там всегда и обмываемся.

По той же причине крестили рот, когда зевали - чтобы черт не влетел внутрь.

Во время грозы на каждый раскат грома говорили "свят, свят, свят" из-за убеждения, что черти боятся и прячутся за спины людей, чтобы Господь не поразил их молнией.

Больше всего черти любили населять дремучие леса и болота, куда редко заходили люди. А если какой охотник и заходил, то стоило ему ступить одной ногой, как его засасывала подземная сила и укрывала сверху трясиной, как гробовой доской.

Отсюда и поговорки:

"В тихом болоте (омуте) черти водятся"

"Было бы болото, а черти будут"

"Не ходи при болоте: черт уши обколотит"

"Всякий черт (кулик) своё болото хвалит"

"Вольно черту на своем болоте орать"

"Гнилого болота и черт боится"

"И вылез бы черт из болота, да пошёл бы к мужику на свадьбу, да попа боится"

Чертям приписывали самые обычные человеческие качества, вкусы и слабости. Например, считалось, что черти ходили друг к другу в гости и закатывали шумные пирушки. На своих любимых местах - перекрестках и росстанях - они праздновали свадьбы, и от их плясок вихрями поднималась пыль. В такой вихрь нужно было бросить нож или топор, чтобы разогнать бесовскую свадьбу, и после этого на земле обычно находили следы крови.

На праздниках, посвященных победам над людьми, черти пили и курили, играли в карты и кости. Полагали, что все это изобретено чертями - и спиртное, и табак, и карты. И даже чай и картофель, потому что очень поздно эти продукты вошли в обиход, и, видать, неспроста. Впрочем, конкретно с этим соглашались не все.

Бесы могли превратиться во что и в кого угодно. Из самых любимых образов - черная кошка, поэтому если у кого такая в доме жила, то во время грозы её обязательно выбрасывали из избы на улицу, чтобы в неё не вселился нечистый. Отсюда и поговорка, что при ссоре между людьми "(чёрная) кошка пробежала". Черные собаки тоже могли стать вместилищем черта, но реже.

Конечно же, черти обожали вселяться в людей. Одной из любимых их забав было прийти к какой-нибудь бабе в виде вернувшегося из отлучки мужа. А мужику бес мог явиться хмельным кумом или сватом, а потом оказывался этот мужик на краю глубокого оврага или в колодце, или в помойной яме, или у дальнего соседа, или даже на ветке дерева.

Другие варианты образов в порядке убывания: свинья, лошадь, змея, волк, заяц, белка, мышь, лягушка, рыба (щука), птица (сорока или ворона), клубок ниток, ворох сена, камень.

А вот кем черт никогда не решится стать, так это коровой, самым дорогим, любимым и полезным домашним животным, петухом, вестником рассвета, голубем, памятуя, Кто удостаивал принимать на себя этот невинный образ, и ослом, поскольку сам Господь избрал его для въезда в святой град.

Основная работа чертей - искушать людей. Если зазвенело в левом ухе, значит это черт летал сдавать сатане твои грехи, и теперь вернулся, чтобы продолжить нашептывать недоброе. "Черт (бес) попутал" - это объяснение любого прегрешения именно отсюда.

Был случай, что один парень - работящий, непьющий, добрый - поджигателем стал. К счастью, огонь сразу увидели, быстро потушили, парня прямо за руку со спичкой схватили. И тогда парень сказал, что это не он, это какой-то черный человечек прикурить у него попросил, он спичку протянул, и - глядь! - уж первая изба горит. Парню поверили, оправдали всей деревней и отпустили, потому что ну не мог такой человек сам чужой дом поджечь! Черт попутал.
Если кто-то умирал грешником, это было поводом для большого праздника у чертей, а уж если человек сам себя жизни лишал, то это уж было победой над самим Господом.
Не было Митьке житья после встречи на лесном озере. То и дело вспоминались ему безумные зелёные глаза, чёрные мокрые волосы и белёсые костлявые Анькины руки. Вернее, не Анькины, а того холодного и склизкого существа, так жутко напоминавшего его бывшую невесту.
А ещё, то и дело встречал Митька Афанасия, как бы ни старался он избегать несостоявшегося тестя. Афанасий его не бил, не трогал, даже не смотрел в его сторону. Но каждый раз при нём Митька чувствовал себя то жалким пьяницей, то жестоким убийцей. И до того он не бывал трезвым больше трёх дней в неделю, а теперь и вовсе перестал просыхать. От людей кроме насмешек и ругани уже и не чаял ничего услышать.
И решил Митька наложить на себя руки.
"Некому обо мне плакать, - решил он. - Ещё и все рады будут."
В тот же день напился, да всем с хмельного глаза и разболтал.
"Удавлюсь! - кричал. - "Опростаю руки!"
Никто его особенно не слушал, всё больше посмеивались. Может, думали, что и пускай, всем только легче станет. Может, просто не верили. Неизвестно, жалел ли кто его загубленную душу, а только один старичок его под локоток взял и стал учить:
- Ты вот что, друг. Уж не знаю, удавишься ты или утопишься, - при этом слове Митька вздрогнул, но к старику прислушался внимательнее, - но перед тем как начнёшь, скажи вслух: "Душу свою отдаю Богу, а тело - чёрту!"
На другой день Митька умылся, причесался, оделся получше, взял в сенях вожжи и отправился в лес. Ни о чем не думал Митька, только шагал и шагал вперёд. Когда за его спиной окончательно сомкнулись тяжёлые ветви, тут же появились два чёрта, подхватили его под руки и повели к громадной осине.
Смотрит Митька, а около осины уже собралась целая толпа нечисти. Прямо на земле сидят утопленники, зелёные глаза горят как болотные огни в лесном полумраке, а ноги их и руки глодают черви. У кого уже пальцев нет, у кого рытвины в теле проедены, а лица ничего не выражают - ни боли, ни страха, ни тоски. На ветвях висят удавленники, тихонько шевелясь, и то открывая, то закрывая рты, будто хотят сказать что-то, а в тёмных глазах у них безразличие, вековая усталость и мука.
Вокруг, на осинках поменьше, сидят черти и шепчут:
- Иди скорее к нам, мы тебя давно ждём!
Одна осина ветку наклоняет, зовёт. А Митька слова сказать не может.
Тут бесы пустились в хоровод вокруг него, закружили, завертели, а один выхватил у Митьки вожжи, сам их на ветку накинул, петлю затянул. Другой подскочил, взял петлю и поднёс поближе к Митькиной голове. Третий обхватил Митькины ноги и приподнял его над землёй.
Тут Митька понял, что вот-вот поздно будет и прокричал, что ему старик в деревне велел.
Страшный вой поднялся, Митьку швырнули в сторону, завертелись вихри, так, что ничего не видно стало на несколько мгновений, а когда всё стихло, ничего больше не было. Только трава под большой осиной мокрая, и петля висит. Снял её Митька и поплёлся обратно в деревню. Может, ещё можно что-то сделать, чтобы не плясали черти, радуясь его кончине...

Начало истории