pavelchuprov

Жила была страна. Не то чтобы великая, скорее региональная. И были у этой страны проблемы. Одна окраина, говорящая не на языке титульной нации, все бунтовать норовила. И отделиться. Да уйти к соседней стране, где ее язык был титульным. А соседняя страна? Она что, она одобряла, но воевать да границы пересматривать не спешила. Не одобрит «моровое сообщество», агрессором обзовут… Так что она только молча одобряла, беглецов у себя принимала, да периодически протестовала против «жестокого обращения с единоплеменниками» в соседней стране.

И вот… В один далеко не прекрасный день – полыхнуло. Попыталась страна «мятежную провинцию» уязвить. И приняла законы, язык ее прижимающие. В провинции, само собой возмутились. Посмотрели, как такие вопросы в столице решались. Да и переняли опыт. Захватили административные здания, солдат блокировали, арсеналы захватили, вооружили ополчение, да и провозгласили независимое государство.
Ну а страна обозвала их мятежниками, бандитами и прислала солдат. Чтобы те «вооружённых бандитов» в чувство привели. Но, вот незадача… Из соседней страны пришел толковый военный командир. И ополчение, в котором, кстати, многие раньше в войсках метрополии отслужили, начало регулярные войска… того-с… Громить.

Осерчало руководство, прислало больше войск. Да велело с «мятежниками» не церемониться. По городам из пушек стрелять, беженцев – тоже обстреливать, заложников брать, пыток не стесняться… Но результаты были так себе, скромные. Несколько месяцев ополченцы продолжали громить «регуляров». Руководство еще больше осерчало, да и пожалилось Великим Державам на соседнюю страну. Мол, никак они, сволочи, не угомонятся. В наши дела лезут. Оружие присылают. Граница открыта почти. И добровольцы от них к мятежникам так и бегут. Рассердились Великие Державы, призвали к ответу правителя соседей. Санкции ввели. И оружие прислали да войска, чтобы те мешали соседней стране мятежников поддерживать…

Что? Как это «не было такого»? При чем тут Донбасс? Блин, да свихнулись вы уже со своей Украиной! Я ж не про нее, я про Критское восстание 1896-97 годов рассказываю… Тьфу, блин, сбили, сволочи!

Ну, в общем, закончилось все хорошо. Французы в конце концов продавили «российскую формулу» для Крита: номинальный суверенитет, выражающийся в том, что на Крите турецкая лира продолжила ходить, флаг висеть, да гимн исполняться. И все. А в остальном – все свое. И войска, и флаг тоже, и даже правитель. Сын короля Греции, ну да, той самой «соседней страны-смутьяна». А лет через ..надцать, как все поутихло, независимость «де-факто» перешла в независимость «де-юре». А еще немного погодя они и к Греции присоединились. А Турция, та страна, от которой они отсоединялись? Ну, тут все просто. Через каких-то 22 года те же Великие Державы, что ее поддерживали, стали ее делить. И делили так, что почти совсем разделили. Только помощь России да воля Ататюрка, свергнувшего старое правительство, помогла остатки страны сохранить. И ездят нынче граждане Великих Держав в бывшую «мятежную провинцию» отдыхать, да «жемчужиной» прозывают.

PS А мораль, спросите вы? А нет ее, морали… Кроме того, что история любит шутить.

И еще. Турок в Европу так и не приняли.

Наши соотечественники постоянно налетают на этот старый трюк: обнаружив двойное дно европейского чемодана и обследовав его содержимое, они приходят к выводу, что сорвали с Европы маску и увидели её истинное лицо. Но товар, лежащий у европейцев под двойным дном - такой же обман, как и муляж, выставляемый ими напоказ. Настоящий евробагаж начинается только под третьим дном.

Например, на виду в чемоданах европейцев лежат толерантность и мультикультурализм. Под двойным дном обнаруживаются незыблeмая приверженность своeй нации и традиционным ценностям, с лёгкостью переходящие в ксенофобию и расизм. Но в глубине, под третьим дном, есть понимание, что все эти национальные и конфессиональные различия искусственны и случайны. И что каждая культура ценна. Отнюдь не какими-то великими достижениями (у многих культур нет достижений, заслуживающих упоминания) и даже не своей уникальностью (по большей части культуры создаются под копирку), а тем, что хоть с грехом пополам, но удерживает мир над пропастью. Человек, лишившийся культуры, пусть даже бездарной и насквозь вторичной, мгновенно опускается ниже животного.

Напоказ у европейцев выставлены демократия, равенство перед законом и неприкосновенность прав собственности. Под двойным дном мы обнаруживаем непоколебимые позиции консультантов из полутысячелетних династий, которых никогда не интересовали и никогда не будут интересовать никакие принципы, кроме собственного благополучия и безраздельной власти. Они отличаются от простых смертных, как шахматисты от пешек. Это люди, о которых Лабрюйeр когда-то написал:

"Дети богов - назовём их так - не подчиняются законам природы и являют собой как бы исключение из них: время и годы почти ничего не могут им дать. Их достоинства опережают их возраст. Они рождаются уже умудрёнными знаниями и достигают истинной зрелости раньше, чем большинство людей избывает младенческое неведение."

Но под тройным дном скрывается тот факт, что принадлежность к старой аристократии означает oтнюдь не лучшие гены, более высокий интеллект или управленческий талант, а всего лишь доступ к информации и ресурсам. По сути, Лабрюйeр отметил и это. Пожалуй, сам он превосходил умом и талантом любого члена царствующeгo дома какой угодно европейской страны. Но именно поэтому он ясно понимал, в чём заключается их преимущество - они с детства знают вещи, на осознание которых у большинства из нас уходит вся жизнь.

На виду у европейцев так и не отменённая папская энциклика, объявляющая масонство синагогой Сатаны. Под вторым дном - фотографии папы, проводящего обряд в масонской ложе. Под третьим - осознание того, что перед лицом Бога все человеческие установления равно ничтожны и смехотворны.

Этика ("Айсберг"):

Применяя эту аллегорию к этике, мы можем сказать, что декларируемые в обществе этические нормы - это всегда лишь первый слой багажа, выставляемый на всеобщее обозрение. Если вскрыть дно чемодана, то мы увидим уровень, на котором делаются дела; на этом уровне от принятых моральных императивов не остаётся ровным счётом ничего. Но есть ещё третий уровень, находящийся под следующим дном. На этом уровне вновь появляется этика. Она радикально отличается и от принятой в социуме официальной морали, и от тотальной аморальности сугубого практицизма.

Обычно разговор ведётся на первом уровне. На второй отваживаются выйти далеко не все. На третий не выходит почти никто



Наша эпоха отличается от всех предыдущих. Все коллизии, которые мы видели прежде, даже мировые войны, были лишь играми за выход из группы. После поражения игра продолжалась, и побеждённые жили дальше. Теперь начнётся игра плей-офф. Это вещи, остающиеся в дискуссии об этике за кадром. Третье дно чемодана, нижняя оконечность айсберга.

Можно вести разговор на уровне общепринятой морали. Иногда я так и делаю, и тогда в "Богемских манускриптах" фигурируют стоптанные башмаки римского папы и сутенёрские туфли постсоветских политиков. Можно добраться до второго дна исторических и политических реалий, нa которoм нет места этике. В таких случаях на моих страницах появляются патриоты-врачи, подающие генералу-коллаборанту шприцы с ядом, предназначенные для умерщвления его гостей. Но можно перейти и на тот уровень, на котором речь идёт о выживании наших потомков в эпоху, в которую погибнет каждый второй человек.

Tаковы новые правила Игры. И единственные нефиктивные этические нормы наступающей эпохи - это нормы, обеспечивающие нашим выход в финал (кого бы каждый из нас ни считал своей командой - сограждан, соплеменников, единоверцев, людей своей культуры или сословия, или просто свою семью).