Waagen

Р.S. Написал много лет назад. Возможны проблемы со знаками препинания. Всех с наступающим Новым годом!

В конце 1980-х по окончании института я работал в экологическом отряде. Отбирали пробы воды, почвы, хвойной растительности. Место под летнюю базу выбрали недалеко от участка работ в одной из деревень на западе Ленинградской области. Деревня территориально состояла из двух частей, и для того что бы попасть из одной половины в другую, надо было пройти с полкилометра полем мимо деревенского кладбища и небольшой деревянной часовни. Служб в ней уже давно никто не служил, купол сняли, и здание лишь эпизодически использовали для каких-то хозяйственных нужд. Вот эту пустовавшую на тот момент часовню (на фотографии) и решил арендовать наш отряд в качестве базы для проведения полевых работ.

Хочу сразу оговориться, что никаких комплексов по поводу того, что мы расположились «в храме божьем», да ещё и на границе кладбища, я никогда не испытывал. Во-первых, жить в деревянном срубе пользуясь электричеством намного комфортнее, чем в палатке, особенно дождливой осенью. Ну и, во-вторых, тогда к подобному факту относились совершенно иначе, адекватнее: здание пустовало, а мы были соседями тихими, обрядов сатанинских на могилах не совершали, поэтому местным жителям было абсолютно безразлично, что кто-то обосновался в этой часовне.

Только один раз, уже после того как РПЦ с помпой отпраздновала 1000-летие крещения Руси, некий пришлый пилигрим стал выговаривать мне, на тот момент дежурному по базе, что мы живём в храме. Мол, предыдущие богобоязненные арендаторы, поставили рядом с часовней палатки и жили в них. На что я ему ответил, что «предыдущие» арендаторы – это мы и есть, просто тогда у нас в отряде было больше сотрудников и все в здании часовни не помещались. Возразить ему было нечего, и на этом дискуссия о нормах религиозной морали и закончилась.

Деревня была обычная российская, местные - в основном пожилые женщины, в летний период обременённые внуками, и немногочисленные мужики, которые работали в ближайших крупных посёлках.

Из исторических достопримечательностей в деревне имелся колокол. Большой, дореволюционный, явно не с нашей маленькой часовенки. Как и когда он попал в деревню, история умалчивает. Теперь же он висел на деревянной треноге, по официальной версии, на случай оповещения о пожаре.

К колоколу можно было подойти и даже «ударить в набат». Если один раз и тихонько, то без последствий для здоровья, чем периодически и пользовались местные оболтусы. Но не только деревенских привлекали колокольные перезвоны. Как-то по осени, когда деревня почти опустела, приехали какие-то предприимчивые ребята, треногу сломали, а колокол погрузили в грузовик и увезли в неизвестном направлении. Местные мужики, узнав о похищении реликвии, возмутились, куда-то поехали и вскоре вернули деревенскую достопримечательность на прежнее место. Чтобы в дальнейшем обезопасить её от посягательств лихих людей, в землю вкопали два бетонных столба с перекладиной, а сам колокол закрепили на ней цепью. Но и это не помогло. Опять-таки поздней осенью в деревню приехал ГАЗ-66, бетонные столбы подкопали, зацепили перекладину имевшейся в комплекте лебёдкой и колокол плавно опустили прямо в кузов. В этот раз он исчез бесследно.

Изначально в деревне был магазин, запомнившийся мне уложенными на полках кирпичиками хлеба и гирляндами мумифицировавшейся ставриды. Правда, на нашей памяти просуществовал этот магазин недолго. Местные старушки, озабоченные тем, что моральный облик продавщицы, по их представлению, мало соответствовал кодексу строителя коммунизма, написали об этом вопиющем факте в управление торговли. Продавщица убеждать местных в своём целомудрии не стала, написала заявление об увольнении вследствие чего бдительные гражданки перешли на снабжение автолавкой два раза в неделю.

С закрытием магазина перечень доступных развлечений в деревне был, по-видимому, исчерпан, и наш отряд постепенно оказался в центре всеобщего внимания.

Чаще всего к нам приходил один странноватый товарищ, которого наши сотрудницы откровенно побаивались. Появлялся он неизменно с оголённым торсом, и, то что-то невнятно бормотал себе под нос, то пытался напевать «Песню анархиста» из репертуара Л.О. Утёсова. Впечатление он производил странное, но при более близком знакомстве оказался совершенно безобидным чудаком, рассказывавшим разные истории из деревенской жизни. Мне почему-то запомнилась одна, времён немецкой оккупации.

Пролетавший на бреющем полете над деревней советский самолёт, решив, наверное, пугануть фрицев дал короткую очередь из пулемёта. Одна пуля убила лошадь (конечно же, немецко-фашистскую), и оголодавшие при оккупантах жители, в течение кратчайшего времени разобрали тушу погибшего животного по домам, поминая добрым словом сталинских соколов.

Через пару лет, рассказавший мне эту историю мужичок трагически погиб. Поздней осенью он по традиции в малоодетом виде вышел прогуляться на улицу. Был он выпивши и умудрился свалиться в выкопанную для установки электрического столба яму. Самостоятельно ему было не выбраться, а криков его никто из немногочисленных сидевших по домам жителей не услышал. К ночи ударил мороз… Земля ему пухом!

Ещё к нам любил захаживать некий Вовчик. Владимир где-то за 300 рублей купил двухэтажный бревенчатый сруб, перевёз его в родную деревню и даже возвёл под крышу. Но тут в ход событий вмешалось пылкое чувство, которым Владимир воспылал к одной гражданке проживавшей в соседнем посёлке, и строительство застопорилось. Зиявший пустыми окнами недострой возвышался неподалёку от кладбища и Вовчик периодически заходил к нам, чтобы обсудить свежие деревенские сплетни.

От него мы услышали историю про другого чудака, который сначала донимал всех рассказами о том, какое замечательное растение борщевик, сколько от него пользы сельскому хозяйству. Он предлагал пакетики с семенами соседям, куда-то писал... Потом оказался на принудительном лечении. Вернувшись домой, и, увидев участок заполонённый борщевиком, он обвинил в гнусных происках ближайшего соседа и стал писать во все инстанции уже про своего земляка, но это уже совсем другая история!

От бабушки по отцовской линии мне по наследству перешло несколько духовных книг. Все книги печатные, в том числе на старославянском. Изданы в конце XIX начале XX века.

Состояние - совершенно убитое, но они, реально, единственная память о близком человеке и расставаться с ними я не собираюсь. Проблема в том, что у хозяйки (а прожила она 98 лет) они десятки лет хранились в красном углу рядом с горящей лампадкой и стойко пропитались запахом горелого масла. У меня они уже больше десяти лет и я вынужден хранить их в закрытой коробке. Оставить её открытой на пару часов, и запах в помещении напоминает запах в привокзальной "шаверме" в худшем её варианте. Неоднократно летом выкладывал их на даче на чердаке - никаких положительных изменений. Сегодня взял несколько разрозненных листов и прожарил их утюгом (на "лен"). Не помогло. Была бы вакуумная камера засунул бы туда. Но у меня её нет. Может что посоветуете? Спасибо.

Недавно во многих СМИ была опубликована фотография российского танка, принимающего участие в войсковой операции на Украине, с реющим над ним красным флагом. А я в родном городе на Неве встретил вот такого вот "попаданца" из прошлого с флагом Германской Демократической Республики.

Для тех, кто не в курсе: Германская Демократическая Республика (ГДР) - социалистическое государство, существовавшее на территории Центральной Европы, в период с 7 октября 1949 года до 3 октября 1990 года.

Подобные грузовики производились в ГДР на заводе VEB IFA-Automobilwerke Ludwigsfelde (Народное предприятие ИФА-Автомобильный завод Людвигсфельде) в 1965 - 1990 гг. и общее количество выпущенных машин на базе этого грузовика превысило 570000 единиц.

После объединения Германии завод в Людвигсфельде вернули его прежнему владельцу «Даймлер-Бенц», и "к середине 90-х предприятие полностью перешло на выпуск собственной продукции концерна" (https://ru.wikipedia.org/wiki/IFA_W50).

P.S. Если что-то поднаврал - не пинайте сильно, поправьте. 

Первый день сижу сегодня на больничном с подтвержденным диагнозом, вот и решил не тратить время попусту, а замутить пост, благо часть из описанных событий происходили в феврале месяце 8-го числа.

По существовавшей в Советском Союзе традиции третьеклассников в ряды Всесоюзной пионерской организации принимали в день рождения В.И. Ленина - 22 апреля. Конкретно для ребят из нашей школы торжественная линейка проводилась у памятника вождю мирового пролетариата, установленном в 1930-е гг. во дворе ДК работников пищевой промышленности, а в простонародье - «Хлебопёке», по адресу: Ленинград, ул. Правды, д.10.

Не знаю по какой причине в тот год для нас сделали исключение, но наш класс в пионеры принимали 8 февраля, в День юного антифашиста. Говоря по правде, смысл этого праздника для нас, третьеклашек, был непонятен, «от слова совсем». Если с днем рождения дедушки Ленина все было ясно и понятно – это праздник, то звериную сущность слова «фашист», для нас, родившихся в Ленинграде, никакая приставка «анти-» не в силах была изменить.

Итак, 8 февраля. За окном снежная ленинградская зима. Поэтому торжественную церемонию было решено провести в задрапированном алой материей актовом зале нашей школы*. После того, как мы немного в разнобой произнесли «Всегда готовы!», к нам подбежали стоявшие до этого отдельно старшеклассники и вручили по небольшому подарку. Наверное, в тот день своенравная Фортуна решила в очередной раз выказать мне своё расположение, и из рук всеми нами обожаемой пионервожатой Леночки я получил сразу два подарка: пластмассовую фигурку Мальчиша-Кибальчиша (фото из интернета) и еще то ли календарик, то ли просто открытки с видами Петродворца, которые складывались в некое подобие «гармошки».

Радостный и окрыленный, бежал я по школьному коридору, когда наткнулся на классную руководительницу параллельного «В» класса. Вэшники рассказывали про её садистские наклонности душераздирающие истории, а кто-то из взрослых, в доверительной беседе, объяснил нам некоторые странности в поведении учительницы тем, что несколько лет назад у неё погибла дочь.

Произошло это при следующих обстоятельствах. Когда-то, кроме сбора макулатуры, школьники участвовали еще и в сборе металлолома (безвозмездно!) Тогда-то её дочь, вместе с подругой тащившие по улице какую-то железную хрень, и попали под машину. И конкретно это трагическое происшествие и послужило в дальнейшем поводом для отмены всеобщего сбора металлолома. Какова доля правды во всей этой истории, я не знал, да и, если честно, думал в тот момент совсем о другом, так как что-то подсказывало, что неожиданная встреча не сулит мне ничего хорошего.

Увидев зажатые в моих кулачках подарки, учительница указала на ученика из своего класса, чье запястье все это время крепко сжимала ее рука, и по-доброму так объяснила, что «ему подарка не хватило, и поэтому я должен поделиться». Право выбора, Мальчиш-Кибальчиш или календарик, любезно оставалось за мной. Практически без колебаний я свой выбор сделал в пользу фигурки литературного героя. Никакой идеологической подоплеки в этом не было, просто игрушка для меня, третьеклассника, представляла бОльшую ценность, чем набор бумажных открыток.

Вот собственно говоря и всё, что я сейчас могу вспомнить о том, как меня принимали в пионеры. И если, литературный герой А. П. Гайдара в конце рассказа погибает, то в моём случае в конце повествования восторжествовала справедливость. Она конечно восторжествовала, но осадочек-то, как говорится, остался!

Не откладывая дел в долгий ящик, расскажу о том как меня принимали в комсомол. Итак, по порядку.

Так получилось, что я и мой закадычный друг Серега, родились осенью. Это обстоятельство было в своё время поводом для сомнений со стороны педагогического персонала школы, принимать нас на обучение с шести лет, или отложить всю эту тягомотину до следующего года. Но после некоторых сомнений нас все-таки приняли. Последствием этого судьбоносного решения в перспективе послужило то, что у меня по окончании школы появлялась возможность дважды (до достижения призывного 18-летия) поступать в ВУЗ, и соответственно появлялся дополнительный шанс откосить от призыва в нашу армию, которая в те годы зачищала горные массивы Афганистана от душманов. Ну, а когда я с первого раза поступил в Университет, то уже имел полное право заявлять, что я, как и Герцен учусь в Университете с 16 лет! Хотя, если честно, правдивость этого моего утверждения я лично никогда не проверял.

Но вернемся в конец 1970-х - начало 1980-х гг. Учеба шла своим чередом по накатанной и, в какой-то момент, всех наших с Серегой одноклассников приняли в комсомол. Мы с другом, еще не дожившие до установленного возраста и поэтому совершенно беспартийные, радостно потирали руки, полагая, что обманули систему. Наивные! В январе 1981 гг. (?) нас вызывает к себе в кабинет директор школы, который до этого долгие годы был нашим классным руководителем, и доходчиво объясняет следующее. Что мы, оказывается, единственные из нашего класса, кто до сих пор не охвачен идеологической работой, а в этом году состоится очередной съезд Коммунистической партии Советского Союза, и мы просто не имеем права оставаться в стороне. Куда нам было деваться от прикованных к нам взоров людей со столь высоких трибун? - и мы согласились.

И вот настал достопамятный день, мы с другом стоим перед массивной дверью в коридоре дворца Белосельских-Белозерских, в то время райкома комсомола нашего Адмиралтейского района, и время неумолимо отсчитывает последние минуты нашей беспартийной жизни… и тут Серега обращает внимание на пожарный гидрант, торчащий из стены. Он тянет к нему руки, еще секунда и гидрант, наверно удивленный столь неожиданным поворотом событий, изрыгает из своих глубин поток воды. Ладно бы только воды, но в его недрах за долгие годы блаженного бездействия скопилась масса каких-то бумажек, хабариков, яблочных огрызков и прочего мусора. И теперь все это плавало в небольшой луже, растекавшейся по историческому паркету. Наводнение!

Наверное, в любом другом городе нашей необъятной Родины это происшествие поставило бы крест на нашей комсомольской карьере, но только не в городе на Неве. Здесь наводнение всегда воспринималось как нечто органичное, без чего уже невозможно представить себе облик этого величественного города, как ленинградские белые ночи, как разведенные мосты… Наверное, поэтому небольшой потоп в коридоре райкома комсомола обошелся без последствий, и только при вручении билетов один из сидевших в президиуме поинтересовался, кто из нас и зачем открыл кран. Услышав логичное объяснение, что он (Серега) не думал, что в кране может быть вода, комсомольский босс посмотрел на новообращенного с некоторым сочувствием и поздравил с получением билета. Пройдет десять лет и в 1991 г. ВЛКСМ прекратит своё существование, но тут уж мы с Серегой совершенно не виноваты.

В конце рассказа даю честное пионерское, что все описанное здесь правда и только правда.

*)  Про этот зал нам рассказывали, что именно здесь состоялось прощание с умершим в 1936 г. физиологом И.П. Павловым. Тогда же и было решено присвоить построенной недавно школе имя великого русского ученого.

Р.S. Иллюстрация, моя, правда нарисовал я её более 50-и лет назад. Уверен, что я тогда хотел изобразить всемирный потоп (наводнение) и Ноя. Просто других животных, кроме зайцев, я тогда ещё не научился рисовать.

Доброго всем дня. Итак, в наличии имеется такая вот деталь. Попытки установить от какого она механизма не увенчались успехом. Найдена года два назад на Карельском перешейке в районе, где зимой 1939- 40 гг. проходили кровопролитные бои по прорыву линии Маннергейма. Казалось бы вот ключ к решению проблемы – ан нет! Найдена она была вдавленной в грунтовое покрытие дороги, которая активно используется – например, грибниками для проезда к месту тихой охоты. Не далее чем метрах в 300 расположено полотно ж.д.. Не могу исключить и версию о принадлежности её к трелёвочной технике.

Вопрос: есть ли какие-то соображения хотя бы как эта деталь могла работать. То, что она крутилась – это понятно. Вряд ли она сидела неподвижно на валу: какие-либо прорези под шпонку отсутствуют. Две 4-х миллиметровые шпильки вряд ли несли силовую нагрузку. Предположу, что с их помощью к детали крепилась мерная шкала. Больше всего вопросов относительно паза, идущего по периметру. Ничего кроме какого-нибудь резинового ролика, катившегося по нему, в голову не приходит. Заранее спасибо!

Для тех, кто дочитал до этого места шуточный бонус. На Карельском перешейке до сих пор, несмотря на всепроникающую цивилизацию, можно просто пойти в лес и найти что-то необычное. На фотографии лыжа от саней* Санта Клауса. Летевший на них из Лапландии старик был атакован нашими ПВО, принявшими его за низколетящий дрон. Подвергшиеся атаке Santa Air Forces выполнили свою рождественскую миссию, но одна из лыж была безвозвратно утеряна.

*) на такие лыжи во время Советско-финляндской войны 1939-40 гг. устанавливали колеса орудий для перемещения по снегу.

Р.S. За исполнение эскиза не пинайте – образование не техническое. Хочу сразу огорчить сторонников инопланетного происхождения моей «железяки». Я видел чертежи гравицапы, там все детали выполнены из немагнитных материалов в отличие от моей. :)