Операции по освобождению Пальмиры и Дейр-эз-Зора еще не закончены, но их исход предрешен. Это крайне важное обстоятельство по двум причинам. Во-первых, про ИГИЛ теперь – с поправкой на религию – можно сказать, что группировка «дышит на ладан». Во-вторых, текущие военные успехи усилили политические позиции Асада, за которые многие небезосновательно беспокоились еще неделю назад.
Освобождение Пальмиры неизбежно. Более того, сейчас сирийской армии сложно предъявить те претензии, которые были общим местом для аналитики еще несколько месяцев назад. Наступление велось грамотно, последовательно и, что особенно радует, хорошими темпами.
Сказалось быстрое перемещение к Пальмире высвободившихся боеспособных частей, ранее задействованных в других регионах Сирии. К примеру, в район Катарской королевской виллы была переброшена бригада «Ястребы Кунейтры», сформированная в районе Голанских высот на израильской границе, там же и воевавшая.
Туда же, в район автомобильной развязки «Пальмирский треугольник», перемещена и бригада спецназа «Тигр», которая и захватила развязку практически с марша.
Одновременно другие бригады спецназа атаковали деревню Дауа к северо-запады от Пальмиры и соседнюю гору Аль-Тар. После этого судьба города была уже решена, тем более что стратегическое развертывание сирийских войск включало в себя еще и иракский шиитский добровольческий батальон «Имам Али», части ливанской «Хезболлы» и даже морской пехоты.
Ограничения по использованию тяжелой артиллерии в черте города вынудили перейти к захвату домов – одного за другим. Кроме того, на пути наступления находился бывший гостиничный комплекс с пяти- и шестиэтажными корпусами, что по рамкам Пальмиры – высотные строения.
Но наступавшие уже создали почти четырехкратный перевес: общая численность развернутых у Пальмиры сирийских и союзнических частей превысила восемь тысяч бойцов против, предположительно, двух или двух с половиной тысяч джихадистов. И это не считая ополчения местных племен, которое выступило на стороне Дамаска, блокируя Пальмиру по горной гряде с севера.
Захват Пальмиры – победа и военная, и стратегическая, и пропагандистская.
К северу от Пальмиры (вплоть до Ракки) и к югу до иракской границы – сплошная пустыня. Эта территория считалась «подконтрольной ИГИЛ», потому что никакой связи с пустыней без опоры на автомобильную трассу и, собственно говоря, Пальмиру не было.
Теперь эту территорию можно смело перекрашивать на всей картах из черного игиловского колора во что-нибудь более светлое. Помимо духоподъемного эффекта, есть еще и эффект чисто локальный, российский. И без того сомнительный аргумент либеральной общественности о том, что российское вмешательство мало что дало, теряет последнюю опору, которую находили как раз в раскраске сирийской карты.
А вот военно-стратегические последствия освобождения Пальмиры более сложны. Казалось бы, напрашивается давно ожидавшееся наступление на Ракку, тем более что в последние два дня российские ВКС бомбили ее довольно активно. Возможно, еще полгода назад генштаб сирийской армии так бы и поступил – на волне головокружения от успехов. И потащились бы десять тысяч солдат в период песчаных бурь напрямую через пустыню к берегам Евфрата.
Но сейчас столь бессмысленно жертвенных действий Дамаск предпринимать не будет. И, научившись осуществлять стратегическое развертывание крупных сил в сложной местности, призадумается.
Еще перед началом наступления правительственных сил на Пальмиру резко обострилась обстановка у Дейр-эз-Зора. ИГИЛ неожиданно предприняло попытку захватить городской квартал Харабеш – самый дальний район города между центром и военно-воздушной базой.
По некоторым оценкам, это была самая мощная атака джихадистов на Дейр-эз-Зор с начала года. Ее отбили с большими потерями для игиловцев (более ста человек убитыми), после чего 104-я воздушно-десантная бригада республиканской гвардии на плечах джихадистов перешла в контрнаступление и, разрушив фронт противника, продвинулась вдоль автомобильной трассы в направлении городов Меядин и Мухассан. Параллельно части 17-й резервной дивизии отбили сперва высоту Тарда, а затем и нефтяные месторождения Тайем.
Бои в этом районе идут на узком фронте, примыкающем к берегу Евфрата. Это сельскохозяйственная зона, жизнь в которой связана только с рекой. Дальше – пустыня. Потому и продвижение может быть осуществлено лишь вдоль автомобильной трассы № 4, идущей от Дейр-эз-Зора вдоль реки по «зеленой зоне» до иракской границы. ИГИЛ все еще может именно на этом участке фронта собирать достаточно сил, чтобы огрызаться. Снабжать Дейр-аз-Зор пока возможно только по воздуху, так что сирийское командование вполне может озаботиться тем, чтобы, опираясь на Пальмиру, восстановить прямую связь с окруженным городом.
После установления полного контроля над Пальмирой это станет возможным и теоретически, и практически.
Сложно себе представить, что физически уничтожаемые части ИГИЛ попытаются закрепиться в четырех небольших оазисах в пустыне вдоль дороги – их разнесут с воздуха за несколько минут. Другое дело, что после восстановления сообщения с Дейр-аз-Зором сирийской армии придется охранять трассу на постоянной основе, поскольку любимое развлечение ИГИЛ в последние нескольких месяцев – захватить какой-нибудь холм или бархан с хорошим видом на асфальт и рассказать всему миру, что «они перерезали артерию снабжения асадистов».
Сейчас, по понятным причинам, уровень пропагандистского обеспечения военных действий со стороны джихадистов резко упал – некоторые ресурсы не обновляется с февраля. Но Дамаску все равно нужно превентивно бороться с такого рода акциями.
Если события будут развиваться по этому или похожему сценарию (например, десантники в самом Дейр-эз-Зоре могут продолжить оказывать давление на джихадистов вдоль реки на юг, а резервисты сами начнут встречное движение по трассе М20 на запад к Пальмире), то на всей военно-политической структуре ИГИЛ в Сирии можно ставить крест (эта идиома очень не понравится джихадистским пропагандистам, вещающим о «крестоносцах», напавших на мир ислама в их лице).
Ракка будет окружена без какой-либо надежды на спасение извне или прорыв.
Что делать дальше, покажут обстоятельства, но шансов на восстановление, перегруппировку или возобновление снабжения у ИГИЛ уже не будет. А будет чистая военная победа над джихадистами на земле, даже если полное освобождение Ракки затянется по гуманитарным или внутриполитическим причинам.
Это будет мировой прецедент победы в прямом вооруженном противостоянии с крупной группировкой террористической и людоедской идеологии, обладавшей хорошими финансовыми и военными возможности.
Логично предположить, что ИГИЛ усилит террористическое давление, поскольку это будет последний ресурс, оставшийся в его распоряжении. Но вряд ли какое-либо государство или даже отдельные влиятельные деятели стран Залива решатся в столь безнадежной ситуации заступиться за «раккских сидельцев» или попытаться поддержать их финансово.
Даже Анкаре придется искать себе новых союзников, что будет проблематично, учитывая разгром туркоманов и крайне жесткую реакцию курдов. Да, Турция, скорее всего, продолжит снабжать оставшиеся части джихадистов в провинции Идлиб, но это уже совсем другая история.
События последних дней вокруг Пальмиры и Дейр-эз-Зора были предопределены самим ходом войны, особенно теми условиями для наступательных порывов сирийской армии, которые создала операция российских ВКС, спецназа и советников. Но надо отдать должное и самим сирийцам. Определенные сомнения насчет степени их подготовки и особенно боевого духа, которые были в начале операции, сейчас развеяны.
Операция в Пальмире показала, что выучка сирийской армии, особенно командного состава, значительно выросла. Не каждый штаб сможет в столь сжатые сроки провести стратегическое развертывание крупной разномастной группировки сил и средств в неблагоприятных условиях.
Высказывались и опасения, что после вывода большей части российской группировки ВКС наступление замедлится, что создаст Башару Асаду дополнительные политические проблемы в ходе переговоров.
Но если сирийская армия сохранит тот темп, который она набрала под Пальмирой и Дейр-эз-Зором, то за политические последствия можно больше не беспокоиться.
