AlexandrRayn

AlexandrRayn

Топовый автор
Телеграм https://t.me/RaynAlexandr ВК https://vk.com/alexrasskaz Литрес https://www.litres.ru/author/aleksandr-rayn/ Дзен https://dzen.ru/alexandrrayn Печатные книги https://www.chitai-gorod.ru/r/guRlE?erid=LjN8JsvdG Сведения для РКН https://knd.gov.ru/license? id=6736ba8b97de7d1d19578d7b®istryType=bloggersPermission
Пикабушник
Дата рождения: 04 ноября
Reisar tanderug
tanderug и еще 739 донатеров
в топе авторов на 201 месте
506К рейтинг 15К подписчиков 13 подписок 533 поста 434 в горячем
Награды:
5 лет на Пикабуболее 10000 подписчиков лучший авторский пост недели лучший авторский текстовый пост недели

На нормальный ноут

Чтоб не только ворд тянул

1 155 68 845
из 70 000 собрано осталось собрать
Авторские истории

В поисках себя2

— Жень, может, съездишь в город за спреем от комаров? У меня уже весь резус-фактор высосали на этом твоем огороде, — в четвертый раз подошла супруга к Евгению Павловичу, когда тот полол сорняки.

— Это всё твоя голубая кровь, деликатес, — посмеялся муж.

— Может, ну ее, эту дачу, а? Поехали в город? А еще лучше — поближе к воде, куда-нибудь на море, Средиземное… — жалобно затянула жена.

— Надоело! — мотнул головой мужчина. — Города, моря, океаны, рестораны — всё надоело! Завари лучше чайку смородинового, я скоро буду, — отложив тяпку, сказал муж. Он направился к парковке и в чем был (комбинезоне, резиновых сапогах и панаме) сел в свой новенький электрокар.

Барсукову Евгению Павловичу совсем недавно стукнуло шестьдесят, и он с уверенностью мог бы сказать, что за одну жизнь прожил три. Создав с нуля микроимперию, Барсуков сколотил состояние, исполнил все свои мечты и достиг всех целей. Отойдя от дел, он передал довольному сыну два завода, один отель и три квартиры из семи имеющихся, а себе оставил вклады и часть акций, на проценты от которых и собирался жить.

Несмотря на богатство, пенсия встретила Барсукова серой скукой. За пять лет он объездил все континенты, забирался на Эверест, купался в проруби на Северном полюсе, плевал в жерло действующего вулкана и делал много того, о чем мечтают миллионы. Но всё это быстро приедалось и не впечатляло. Хотелось какого-то душевного покоя и нового смысла. Барсуков искал это по-разному: гулял по заповедным лесам, занимался конным спортом, йогой, пробовал себя в кулинарии, наняв учителями лучших поваров страны, а недавно и вовсе ударился в садоводство: купил дачу в полгектара и пытался собственноручно вырастить редкие виды овощей.

Доехав до города и купив спрей от комаров, Евгений Павлович заметил грязь на порогах и дверях своей машины и решил на обратном пути заскочить на мойку.

Автомойка на выезде из города выглядела как большой самодельный гараж с двумя воротами. Колесо машины Барсукова стоило дороже, чем вся эта конструкция с ее внутренностями, но искать другую не было ни желания, ни времени — супруга, атакуемая пищащими кровопийцами, без конца посылала сигналы бедствия. Заехав в открытые ворота, Евгений столкнулся с антонимом понятия «сервис». Мойка выглядела совершенно вымершей и очень грязной. Если бы не включенные прожекторы, можно было подумать, что она давно закрыта. Барсуков зашел в офис и заметил на стойке менеджера объявление, написанное от руки: «Обед до 14:00».

— Совсем оборзели, — процедил сквозь зубы мужчина. Судя по часам на стене, ждать оставалось больше сорока минут, а телефон разрывался от сообщений жены.

Вернувшись к своей машине, Барсуков хотел плюнуть на мойку, но тут заметил, что крышка багажника и задний бампер перемазаны грязью, а номера практически не читаются ― спасибо проселочной дороге.

Оглядев помещение, мужчина увидел небрежно разбросанные черные шланги с мойками высокого давления на конце. Некоторые были вставлены в специальные металлические чехлы, другие просто валялись на бетонном полу, так как вставлять их было некуда. Всё здесь было каким-то недоделанным и разваливалось на глазах. Доверять свой автомобиль такому месту Барсукову совсем не хотелось.

Подождав еще минут пять, мужчина психанул и, вытащив гидропистолет из чехла, нажал на кнопку. Напор ударил в пол, чуть не выбив пистолет из рук. Кое-как удержав инструмент, мужчина направил струю на свою машину и начал сбивать грязь, которой было больше, чем показалось на первый взгляд. Засохшая глина легко отлетала от кузова кусками и, превращаясь в мутную жижу, быстро утекала в сливные отверстия. Барсуков мыл аккуратно, но внимательно, стараясь не пропускать ни сантиметра. Он ощущал какое-то приятное волнение, глядя, как ажурными струйками стекает вода, как блестит краска и становятся чистыми стекла.

Закончив поливать водой, мужчина отыскал взглядом пистолет, над которым висела табличка, где красным по белому было написано «Шампунь». Раньше Евгений Павлович заезжал на мойки ежедневно и досконально изучил весь порядок действий. Взяв другой пистолет, он начал поливать свою «лошадку» розовой пеной, представляя себя пожарным, которым мечтал стать в детстве. Через пять минут он уже снова работал водяной мойкой, ловко убирая остатки грязи, затем принялся за коврики и пороги. Барсуков напевал себе что-то под нос и так увлекся процессом, что не заметил, как у него разрядился телефон, а в другие ворота заехала машина, обклеенная в брендовые цвета такси.

— Как закончишь, сделай таксишную мойку, — обратился к Барсукову нервного вида водитель и, больше не сказав ни слова, исчез за дверью, ведущей в офис.

Евгений Павлович не сразу осознал, что произошло, пока не взглянул на свой наряд и на пистолет в руке. Он уже хотел было догнать таксиста и объясниться, но тут понял, что впервые за пять лет почувствовал себя непривычно хорошо. Что-то привлекало его в этом примитивном процессе, из недр души вырывались новые эмоции.

Барсуков взглянул на грязный, пыльный кузов старого «корейца» и почувствовал мощнейшее желание сделать его чистым.

— Новенький? — спросил у Евгения Павловича пацан лет восемнадцати, одетый в точно такой же комбинезон и сапоги, когда с машиной такси было покончено.

— Ага, — зачем-то кивнул Барсуков, расплывшись в довольной улыбке. Он был счастлив, как ребенок, дорвавшийся до взрослых игрушек, и никак не мог остановиться.

— А это чья бандура? — кивнул парень на джип Евгеньевича. — Первый раз к нам такая заезжает. Страшно представить, сколько стоит. Наверное, принадлежит какому-то бандюгану или директору банка, — подойдя ближе, он внимательно изучил машину взглядом. — Он заплатил? Надо бы ее выгнать, там уже очередь, — показал мойщик на две машины, стоящие на подъезде к воротам.

В этот самый момент вернулся таксист. В руке он держал пластиковый стаканчик с кофе. Быстро обойдя свою машину, он удивленно произнес:

— Слушай, бать, отлично помыл! У меня вот тут на пороге пятно было битумное, три раза я просил его убрать, но мне всегда отвечали, что не получается. А у тебя получилось! — он полез в карман и достал оттуда смятые сто рублей. — Держи, заслужил, — протянул он деньги Барсукову.

— Спасибо, — сказал Евгений Павлович и с какой-то гордостью посмотрел на грязную купюру. А затем сделал то, отчего у таксиста и молодого мойщика отвисли челюсти: сел в салон своей машины и отогнал ее на улицу и как ни в чем не бывало вернулся в бокс.

— Ну дела, — засмеялся в голос таксист, выезжая следом.

Юный мойщик молча хлопал глазами. Впервые в жизни он наблюдал, как человек подписывает себе смертный приговор, да еще и с таким невозмутимым лицом. Но на разговоры не было времени. В бокс заехали две машины, и оба мойщика включились в работу.

— Дружище, где тут пылесос? — иногда спрашивал Барсуков. — А воск как наносить?

Молодой парень, которого звали Андрей, оказался весьма отзывчивым и спокойно подсказывал своему новому старшему коллеге каждый раз, когда тому требовалась помощь. Через пару часов на мойку зашел какой-то мужчина в кожаной куртке и солнцезащитных очках. Он громко жевал жвачку и разговаривал как хозяин жизни. Андрей вытер руку о штаны и протянул ему.

— Здравствуйте, Игорь Алексеевич.

— Я что-то тебя не помню, — подошел мужчина к Барсукову, проигнорировав парня.

— Я новенький, — не удержался Евгений Павлович, которого вся эта ситуация ужасно забавляла. Его прямо трясло от удовольствия.

— А Серега где? Опять спит? — спросил мужчина в очках, повернувшись к Андрею, но тот лишь пожал плечами.

— Ясно. Значит, уволен. Ладно, работайте. Андрюха, введи человека в курс дела. А ты не забудь потом зайти в офис, паспорт отсканировать, — бросил небрежно мужчина Барсукову и исчез за дверью.

Во время рабочего перерыва Евгений Павлович вспомнил про жену и, подключив телефон к зарядке, позвонил.

— Женя, что ты несешь? Какая, к чертовой матери, мойка? Какая работа? Какой еще Андрей?! Ты с ума сошел! Мне комары тут ногу отгрызли уже, увези меня на Майорку! — изнывала в динамике Барсукова.

— Жанночка, я счастлив! — только и повторял старый бизнесмен. — Я хочу мыть машины!

— Ты головой там нигде не бился?

— Нет, но пару раз ударился коленом, когда пылесосил салон «жигулей».

Барсуков отработал до конца смены, познакомился с менеджером Ксюшей, которая всегда выглядела такой уставшей, словно весь день укладывала рельсы, а затем убрал в боксе за собой и за Андреем, хоть особо никто и не требовал.

Вечером, пока никто не видел, Евгений сел в свою машину и уехал домой, где весь вечер делился эмоциями с супругой, а наутро вернулся полный сил и желания работать.

За последние пять лет у Евгения Павловича накопилось много сил и, несмотря на возраст, он с проворством студента бегал вокруг машин: мыл, протирал, полировал фары, пылесосил и делал всё, что требовалось, при этом совершенно не жалуясь.

Андрей смотрел на своего старшего товарища и никак не мог понять, почему тот такой активный.

— Понимаешь, Андрюх, пока я мою машины, я отдыхаю, — объяснял Барсуков во время обеда.

— Не очень понимаю, если честно, — признался измотанный с самого утра Андрей. Они вдвоем успели перемыть за пол дня кучу машин.

— Жена тоже не понимает. Я всегда о чем-то думал, всю жизнь: о бизнесе, о детях, о здоровье, а тут… Благодать. В мыслях покой, кайф.

— Ага, — кивал Андрей, делая вид, что верил словам о бизнесе.

— Слушай, а чего тут так всё плохо организовано? Грязь всюду, оборудование старое, нет фирменной спецодежды, и Ксюша эта весь день то в телефоне сидит, то курит. Почему бардак такой?

— Игорю Алексеевичу и так нормально. Он особо не парится.

— А тебе самому приятно так работать? Мне лично нет.

— В моем случае выбирать особо не приходится, да и деньги неплохие платят, хоть иногда и недодают, и штрафуют просто так.

— Ты молодец. Думаю, если бы сервис был чуть получше, клиент шел побогаче, то и зарплата у тебя была бы выше, а штрафов меньше, — подмигнул Барсуков. — Я поговорю с начальником.

— Не стоит, — аккуратно предупредил Андрей. — Плохая идея.

— Почему? У меня есть соображения, как сделать это место лучше.

Не слушая голос разума в лице молодого мойщика, Барсуков отправился в кабинет хозяина мойки и изложил ему свои мысли и предложения.

— Отец, я же тебя не учу, как из шланга поливать? Давай и ты меня не будешь бизнесу учить, — посмотрел из-под очков хозяин мойки на Евгения Павловича.

— Слушайте, но я же не прошу о многом. Просто замените старые шланги, а то мы сами быстро промокаем. И туалет почините, перед клиентами неудобно, а уж про нас я вообще молчу. Выдавайте новую форму хотя бы раз в год, зарплату платите честно, ну и так, по мелочи. Вы вложитесь немного, но в перспективе получите больше, если у вас будут довольные работники и хороший сервис.

— Еще раз зайдешь сюда с таким предложением ― вылетишь, понял? Тебе сколько лет? Сто? А всё мойщиком работаешь. Жизнь ничему не научила, раз начинаешь в первый же месяц права качать?

Барсуков спокойно проглотил оскорбления и молча вышел. Ему было не столько обидно за себя, сколько за то, что человек не хочет слушать советы своего подчиненного. Сам-то он всегда консультировался с рабочими, а их у него было больше пятисот. Потому его империя и не развалилась, как у многих конкурентов.

Не приняв всерьез предупреждения хозяина мойки, Евгений Павлович приходил к нему еще пару раз. А не увольняли Барсукова лишь потому, что он действительно хорошо работал и всегда получал самые большие чаевые, которые с радостью отдавал Андрею, незаметно добавляя сверху из своих денег. Он видел, как парень старается, всегда подбадривал его и помогал, если тот где-то ошибался или не успевал.

— Андрюх, а пойдешь ко мне старшим на мойку? — спросил как-то Евгений Павлович, когда они с Андреем закончили отмывать очередную партию таксистов.

— К вам? На мойку? — усмехнулся Андрей.

— Ну да. Я думал, что мне надоест через месяц эта работа, но вот уже три прошло, а я все еще в строю. А раз наш начальник ничего менять не хочет, то мы сами всё поменяем. Откроемся, мыть продолжим. Ты старшим будешь. Что скажешь? — улыбался мужчина.

— Скажу, что вам отдохнуть надо, Евгений Палыч. Боюсь, что с нашей зарплатой вы на свою мойку только через двести лет накопите.

— Так ты согласен на предложение или нет?

— Ага, без проблем, — брякнул Андрей и уткнулся в телефон.

На следующий день напротив мойки началась какая-то активная стройка: рылась земля, заливался бетон, возводился каркас.

— Сволочь тут какая-то решила еще одну мойку открыть у меня под носом! Совсем страх потеряли! — всё чаще слышались подобные выкрики хозяина, когда он разговаривал с кем-то по телефону.

— Интересно, там уже набирают персонал? — сказал как-то вслух Андрей, глядя на будущих конкурентов, чье здание выглядело как конфетка в новенькой обертке.

— Набирают, — ответил Барсуков.

— Откуда знаете?

— Спрашивал.

Прошло еще несколько месяцев, прежде чем Барсуков снова обратился с предложением к хозяину мойки, когда тот зашел в бокс во время перекура.

— Ты уволен, — вынес вердикт мужчина в кожаной куртке вместо ответа.

Андрей стоял в стороне и молча наблюдал.

— А кто работать будет? — усмехнулся Барсуков.

— Серега из запоя вышел. Он и будет, а ты всё равно скоро на пенсию свалишь, — отмахнулся хозяин.

— Я ж к конкурентам уйду.

— Мне теперь тебе в ноги броситься?

— А вы их не боитесь?

— Кого мне бояться? — оскалился хозяин. — Я тут десять лет, у меня свой клиент наработан, люди мне доверяют, смотри, какие тачки ко мне приезжают, — показал он на черный электрокар последнего поколения, припаркованный у ворот. Недолго думая, Барсуков достал из кармана брелок и нажал на кнопку. Машина приветственно моргнула.

В боксе повисла звенящая тишина. Было слышно, как у Андрея открылся рот от удивления. Евгений Павлович еще раз нажал на кнопку, машина снова моргнула и заблокировалась.

— Ты что, ключи украл? — спросил хозяин мойки.

— Ага. А сейчас и работника украду. Пойдем, Андрей, — повернулся Барсуков к молодому коллеге, — я тебе там форму привез, с бейджиком. В машине лежит.

— Уволю! — заверещал хозяин, сняв очки и глядя бешеными глазами на молодого мойщика.

— Вы меня так и не устроили, — напомнил Андрей, — я же сто раз приходил заявление писать.

— Я тебе не заплачу за этот месяц, щенок! — исходил слюной мужчина. — Быстро взял тряпки и пошел работать!

Испугавшись, Андрей хотел было послушаться, но Евгений Павлович остановил его. Затем достал из кармана несколько купюр и скрученные в трубочку бумажные листы.

— Вот твой договор, а вот твоя зарплата, — протянул он бумаги молодому коллеге. — Его зовут Андрей Васильевич, а не щенок, — спокойно сказал Барсуков бывшему начальнику.

Оба мойщика ушли под вопли разъяренного бизнесмена. А спустя день новая мойка через дорогу включила вывеску и начала принимать машины. Барсуков обзвонил всех своих знакомых, бывших коллег, клиентов и даже конкурентов, которых очень уважал. Такого количества дорогих машин Андрей не видел никогда в жизни. За год Евгений Павлович обучил молодого парня навыкам руководителя и позволил расширять бизнес по своему усмотрению, а сам, облачившись в комбинезон и сапоги, продолжал делать то, что привносило в его сердце покой.

Александр Райн

Приглашаю вас в свой тг канал https://t.me/RaynAlexandr

Показать полностью
Авторские истории

Элитная торговля

Бутик свадебных платьев «Золушка» не пользовался особой популярностью. Дело было в том, что располагался он на нулевом этаже самого захолустного торгового центра, выстроенного за мясокомбинатом, и был зажат между отделом зоотоваров и мастерской ключника. Сюда приходили только сильно заблудившиеся или сильно отчаявшиеся люди. Бермудский треугольник, будь он человеком, умер бы от зависти.

Денег на рекламу у хозяйки бутика не водилось ― практически весь бюджет съедала арендная плата, а на оставшуюся часть питалась сама бизнесвумен. Обычно ее рацион составляли гречка, картошка или макаронные рожки, приправленные растительным маслом и мечтами о грандиозном успехе.

Но успех всё не шел, пока как-то раз на пороге магазина не появилась весьма неординарная личность. Ее трудно было не заметить. Во-первых, эта женщина была единственным посетителем за день, а во-вторых, у нее был весьма специфический наряд, который заставил бы смутиться целый цыганский табор: безразмерная леопардовая шуба почти волочилась по полу, на широкополой шляпе покачивалось белое перо, а ноги в кружевных чулках утопали в красных ботильонах. Вся эта композиция была щедро посыпана стразами и напоминала ягодный торт.

— Бонжур. Меня зовут Сильвия, Сильвия Бобикова, — гордо представилась женщина прокуренным голосом. — Я бы хотела у вас работать.

В этот момент хозяйка «Золушки» поняла, что нужно было согласиться с директором торгового центра и отдать место под точку разливных напитков.

— Простите, я не ищу сотрудника, справляюсь сама, — сдержанно улыбнулась девушка странной гостье.

— Ох, ma chérie, продавец новогодних елок в феврале и то лучше справляется. Но вы не виноваты. По вашему загнанному виду я делаю заключение, что вам нужен отпуск. Что-нибудь в районе Тосканы подойдет.

Еле сдерживая слезы, хозяйка бросила:

— Я и сама знаю, незачем издеваться. Да и платить мне все равно нечем. И я не давала объявления. Откуда вы пришли?

— Я пришла из мест, где без конца крутятся деньги, а общение происходит на самых разных уровнях ― из троллейбусного депо. А платить мне не нужно, я готова получать оплату товаром. Одно платье в месяц меня устроит.

— Зачем вам столько свадебных платьев? — удивилась хозяйка.

— Мне часто делают предложение руки и сердца, а я, как истинная леди, не могу отказывать больше двух раз. Дайте мне работу, милочка, иначе я возьму сама.

Напор Сильвии вводил в легкое оцепенение и давал надежду на компенсацию по страховке, если кто-то решит сжечь торговый центр после общения с таким продавцом.

На следующий день странная дама была выпущена, по-другому сказать нельзя, в смену. Сама же хозяйка «Золушки» решила взять выходной для похода в больницу, парикмахерскую и просто выспаться. Она была уверена, что ничего не случится за столь короткий срок.

Изучив взглядом пустынный бутик свадебных платьев, Сильвия, качая тазом, словно разбалансированный коленвал, отправилась туда, где бушевала жизнь, — в соседние отделы. Первым делом она зашла в магазин зоотоваров, где десяток крикливых волнистых попугаев тут же умолки, признав в странной посетительнице вожака стаи.

— Душевного морнинга, — картаво поздоровалась Сильвия с продавщицей и ее клиентами. Ответных приветствий не последовало. — Мадемуазель, —обратилась она к полненькой клиентке в выцветшей футболке и потертых джинсах, — я вижу в ваших руках наполнитель для кошачьего туалета, но не вижу кольца на безымянном пальце. Неужели никто не наполняет вашу жизнь заботой и любовью, как это делаете вы для своего питомца?

— Я… Э… Ну… — закоротило покупательницу. — Нет.

— Тогда нам сию моменто нужно это исправлять.

Выхватив пакет с наполнителем из рук девушки, Сильвия увлекла ее в магазин платьев. Продавец зоотоваров молча смотрела им вслед округлившимися глазами ― никогда еще у нее так нагло не воровали клиентов.

— Выбирайте платье, будем примерять, — командовала Сильвия.

— Зачем платье? У меня и жениха-то нет…

— Ох, my darling, — покачала головой Сильвия, — жених — это вообще последнее звено на цепочке, вернее, ее застежка. Вот, примерьте это, — показала Сильвия на самое откровенное платье из всей коллекции.

— А не слишком открытое? — спросила смущенно клиентка, когда Бобикова буквально запихнула ее в наряд.

— Упаковка не должна перетягивать на себя внимание, предназначенное товару, — заключила продавец. — К тому же у вас есть форма.

— Ага… форма кекса… — сгорала от стыда девушка.

— Вы о кексах Golden Phoenix Cupcake, что стоят по тысяче долларов за порцию? Мадемуазель обладает завидной самооценкой, — без доли сарказма произнесла Сильвия, и девушка зарделась от смущения. — Вы прекрасны, ma chérie, — оценила Сильвия, когда девушка распустила волосы и немного поправила свой нехитрый макияж, — остался последний штрих в этой композиции.

— Какой?

— Мужчина, — сказала Бобикова и пропала из магазина на долгие пять минут. Вернувшись, она привела за руку перепуганного до чертиков молодого человека с пакетом кошачьего корма.

— Вот! Идеальный кандидат, — подтолкнула Сильвия парня.

— Так нельзя, вы что! — взволнованно запротестовала девушка в свадебном платье и бросилась извиняться перед незнакомцем.

— Это мужчина, а вы женщина. Он не женат, а вы не замужем, у него есть кошка и у вас тоже, значит, аллергии можно не бояться. Полное совпадение.

— Да у нас же могут не совпадать вкусы!

— Это вам не грозит. Вкус здесь есть только у меня, — обрубила Сильвия. — Знакомьтесь. Свадьбу, если что, я помогу организовать, даже с кортежем проблем не будет, я не последний человек в троллейбусном депо.

Понимая, что если они не послушаются, странная женщина их просто не отпустит, молодые люди наспех представились друг другу и показательно обменялись телефонами.

— Платье будет ждать вас два дня, потом я его продам, — вынесла вердикт Сильвия, когда девушка вернулась в свои джинсы и футболку.

Сразу после того как молодые люди ушли, Бобикова направилась в отдел ключника. Дальше состоялся весьма деловой разговор.

— Вы женаты? — спросила Сильвия мастера.

— Да.

— Счастливы в браке?

— Не очень.

— Любите жену?

— Да.

— Что же не так?

— Часто ругаемся.

— Тогда купите своей la malishka красивое свадебное платье.

— Зачем?

— Очевидно же, мой несведущий друг. Вам нужно развестись. Вы ведь ключник?

— Да.

— Делаете ключи?

— В основном.

— Тогда не мне вам объяснять, что если изделие с браком, оно не откроет замок и его нужно переделать. В браке ― то же самое, простите за каламбур. Начните всё сызнова. Сделайте предложение, отведите ее в ЗАГС. Верните романти́к в вашу жизнь.

— А если это не поможет?

— Тогда нужно признаться самому себе, что из плохой заготовки не выйдет хорошего ключа, и взять другую. Се ля ви.

Тут к ключнику зашел клиент и попросил сделать копию.

— Для себя или для вашей мадам? — бестактно влезла в разговор Сильвия.

— Для квартиросъемщиков, — смерил ее злобным взглядом клиент.

— Муж и жена? — продолжала напирать Сильвия, не замечая негодования собеседника.

— Молодая пара. Простите, какое ваше дело?

— Самое непосредственное. Я из отдела.

— Психоневрологического, что ли? — пошутил мужчина, глядя на внешний вид странной особы.

— Из отдела свадебных платьев. Моя задача — наполнять мир красотой и семейными штампами. К тому же вам, как арендодателю, лучше, если квартиру будет снимать пара в браке.

— Возможно, — поостыл мужчина. — Но их отношения не мое дело!

— Всё правильно, мсьё клиент, это мое дело, — кивнула Сильвия. — Дайте мне ключ и назовите адрес, дальше я разберусь сама.

Мужчина колебался некоторое время, но у Бобиковой была такая гипнотическая аура и такая необычная манера общения: казалось, она смогла бы примирить гугенотов и католиков, будь на дворе шестнадцатый век, а за окном Франция.

Позабыв про ключника, Бобикова отправилась на перекур. Она как раз заприметила небольшой островок табачной продукции и собиралась пополнить свой запас. Там внимание Сильвии привлекли модные электронные сигареты. А так как Сильвия считала себя синонимом всего, что касалось слова «мода», она приобрела себе такое устройство и направилась к месту курения. Выудив откуда-то полуметровый мундштук, Бобикова закрепила в него электронную сигарету.

Заметив это, стоявшие рядом продавцы матрасов захихикали и начали перешептываться.

— Леди, — громко обратилась Сильвия ко всем присутствующим дамам и внезапно выпустила в воздух облако сладкого дыма, — всех, кто не обременен семейным счастьем, я жду на бесплатную примерку платьев ежедневно с трех до пяти. Джентльмены, — повернулась она к мужчинам, — передайте мои слова вашим вторым половинкам. Если процент посещения будет маленьким, я приду с примеркой в ваши отделы.

Глядя, как женщина из отдела свадебных платьев раскурила электронную сигарету через мундштук, продавцы испуганно переглянулись и решили не задавать уточняющих вопросов.

После этого Сильвия дошла до магазина бытовой техники и посетила местный фуд-корт. А когда вернулась в бутик, ее уже ждала работодательница.

— Вы почему не на рабочем месте?! — накинулась девушка на Бобикову.

— Милочка, вы же должны отдыхать, — совершенно спокойно ответила дама в леопардовой шубе.

— Я сердцем чувствовала, что вы не работаете, а прохлаждаетесь, вот и решила проверить! А если бы пришел клиент? Где вы были, отвечайте?!

— Занималась маркетингом, — пожала одним плечом Бобикова.

— Чушь собачья! Вы тут больше не работаете. Всё, уходите! У меня и без вас проблем хватает! — истерила девушка.

Сильвия не стала спорить и, собрав вещи, ушла, оставив после себя лишь стойкий аромат каких-то дешевых духов и электронной сигареты со вкусом дыни.

На следующий день хозяйка бутика слегка задерживалась из-за того, что полночи провела в поисках работы и параллельно плакала. Она собиралась закрыть бутик и устроить распродажу товаров с серьезной скидкой, чтобы покрыть часть налогов и коммунальные платежи. Ругая себя за желание быть успешной и не быть при этом реалисткой, она не сразу заметила скопившуюся у входа в ее отдел очередь.

— Что происходит? — спросила она у толпы, но толпа не ответила. Вместо этого она хлынула внутрь, как поток воды через прорванную плотину. Люди быстро рассосались по магазину. Кто-то сразу хватал платье и шел оплачивать его без примерки, другие брали несколько моделей и отправлялись выбирать подходящее перед зеркалом. Среди посетителей девушка заметила и знакомого ключника.

— Спасибо вашей продавщице, — сказала какая-то круглолицая девица в выцветшей футболке и потертых джинсах. — Я еще не знаю, выйду ли замуж за Петю, с которым она нас вчера познакомила, но платье я точно хочу купить. Петя сказал, что не мог вчера отвести от меня глаз, — светилась от счастья покупательница.

— Х-х-хорошо, — кивнула хозяйка и пробила покупку.

Ключник, чье имя она не знала, тоже зарезервировал платье, оставив аванс.

— Скидку соседу сделаете? — спросил он смущенно.

— Конечно! — не верила своим глазам девушка.

— Я жену приведу, нужно будет кое-что под ее, так сказать, новые размеры подкорректировать.

— Приводите, буду рада помочь!

Через два часа очередь рассосалась. В пустой с утра кассе обнаружилась выручка, которая обычно собиралась за две недели. Не успела хозяйка расслабиться и перевести дыхание, как в три часа к ее салону хлынул новый поток. Взволнованные женщины требовали примерку платьев. Было даже несколько мужчин, которые были готовы сами залезть в платье, лишь бы Сильвия не пришла в их отдел, как обещала. В воздухе то и дело слышались вопросы: «А где мадемуазель Бобикова?», «Никто Сильвию не видел?»

Когда день подошел к концу, продавец прошлась по бутику и собрала гору вешалок-плечиков из примерочных. Это было что-то очень странное и невероятное. Колхозный маркетинг фееричной дамы сработал лучше всяких сайтов и реклaмных акций. Вот только она ушла и уже вряд ли вернется…

Положив плечики на стол, хозяйка «Золушки» уже собиралась расплакаться, но тут увидела странную визитку с совершенно безвкусным дизайном, напечатанную на обычном принтере.

— «Сильвия Бобикова. Элитные продажи для элитных личностей» — прочитала девушка и улыбнулась. На обратной стороне она нашла номер телефона, написанный от руки весьма корявым почерком.

— Алло, Сильвия, добрый вечер. Очень прошу у вас прощения, была не права. Не могли бы вы завтра выйти в смену? Пожалуйста.

— Ноу проблема, начальству не пристало извиняться. Не переживайте, я и не думала увольняться. Сегодня у меня как раз была партия в бридж. С утра я собираюсь зайти на мясокомбинат по соседству и рассказать о вашем магазине. Ждите аншлаг. Bitte, мa chérie, till tomorrow.

Александр Райн

заходите в мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr

Показать полностью
Авторские истории

Во имя красоты1

Андрей Валентинович всё рассчитал. Ровно полтора года нужно было откладывать на фундамент, год — на сруб и еще полгода — на крышу и материал для котла и внутренней обшивки бани. Три дня он потратил на расчеты и учел абсолютно всё: продукты питания, коммунальные платежи, амортизацию мотоцикла, интернет и телефонию, покупку нового насоса для септика, мелкие расходы — и всё это с учетом инфляции и истерики курса всевозможных валют. Не учел Андрей Валентинович только одного.

— Андрюш, как тебе мой маникюр? — раздался как-то раз вопрос из темной бездны.

Андрей Валентинович открыл глаза и увидел перед своим носом десяток красных, как спелая клубника, и непозволительно длинных для деревенской жизни коготков.

— Это что? Ань, если ты этим картошку собралась выкапывать, то идея неплохая ― кроты от инфаркта передохнут, — сказал он первое, что пришло в голову.

— Сосем дурной, что ли? Какая еще картошка? Ты посмотри на дизайн! — достала она ногтями чуть ли не до глазного хрусталика мужа. — Не хватало мне этой красотой землю собирать.

— То есть картошку мне теперь одному копать? Ну здо́рово… — скрипя пружинами, муж встал с дивана и направился в кухню.

— Это всё, что тебя волнует? — обиженно фыркнула ему в спину жена.

— Нет. Еще меня волнует, купила ли ты свечку в бензопилу, как я просил. Ты ради нее ездила в город.

— Маникюр две пятьсот стоил, на свечку не хватило.

Тут Андрея Валентиновича прошиб холодный пот. В расчетах появилась новая переменная, сроки сместились на бесконечно долгие четыре дня, голос его начал дрожать.

— Две пятьсот?! — бросился он к жене и, схватив за руки, начал внимательно разглядывать ногти. — Что ими можно делать? Изоляцию с проводов снимать? Конопатить стены удобнее? Или сорняки подсекать? Зачем это?!

— Для красоты, эстетический ты австралопитек!

— Сама ты авсрало… астрало… короче, питек этот, — теперь обиделся муж. — Я это не учитывал в своей бухгалтерии.

— Ну, значит, учтешь. Записывай: каждый месяц — две тысячи пятьсот, и это при условии, что раньше не сломаются.

— К-к-каждый м-м-месяц? — начал было задыхаться Андрей. — Ты сдурела? Да это же плюс полгода накоплений! Да за что тут платить вообще?

— Чтоб ты знал, там целый список манипуляций на два часа: обработка кутикул, придание формы, покрытие гель-лаком…

— Два часа? Да я на заводе болванки восемь часов на станке обрабатываю и придаю форму за три тыщи в день, а тут за два часа и одну болванку такие расценки?

— А еще там кофе наливают. Это называется сервис. И вообще, красота требует жертв.

Жена отвернулась от ничего не понимающего мужа и спрятала руки в карманы.

— Почему она требует именно моих жертв? Ну не-е-т! Так, знаешь ли, дело не пойдет. Слышишь меня?!

Не дождавшись ответа, Андрей Валентинович поднялся на чердак, где располагался его кабинет, с пинка завел системный блок компьютера, достал бухгалтерскую тетрадь и калькулятор.

— Две пятьсот каждый месяц за ногти… Я всю жизнь их грыз бесплатно! Да я напильником шестеренки вытачивал… Тоже мне мастера! — бубнил он себе под нос, производя расчеты.

Теперь после работы и всех дел по дому Андрей Валентинович подолгу пропадал на чердаке, что-то скрупулезно вычитывая и высматривая в интернете. Через две недели он вышел из дома, а вернулся, притащив какие-то коробки с наклейками из маркетплейса.

— Когда там у тебя второй визит на этот твой маникюр? — спросил он у нарезающей салат жены.

— В следующую субботу, а что?

— Так, ничего, — буркнул он и снова пропал на чердаке.

В следующую субботу Андрей Валентинович разбудил жену раньше будильника и как-то таинственно произнес:

— Вставайте, Анна Александровна, у вас запись через пять минут.

— Андрюш, что происходит-то? — открыла глаза жена.

— Вставай, говорю. Когтищи твои сейчас калибровать будем, — уже приказным тоном завил мужчина.

Ничего не понимающая Анна проследовала за мужем на чердак, который изменился до неузнаваемости. Посреди убранной комнаты стоял старый верстак, отделанный оргстеклом. На потолке была закреплена целая система прожекторов разной мощности. На столе Анна Александровна заметила набор для маникюра, антисептик, а еще несколько штативов с разными увеличительными стеклами, тиски, паяльник, микрометр и таблицу RAL, как в кровельном магазине. Неподалеку стояли точильный и сверлильный станки. Воздух пах непривычной чистотой и чем-то жженым.

— Андрюш, ты что, в маньяки подался? — проглотила комок жена, глядя на эту пыточную.

— Если маньяки начнут брать по три тысячи за свои услуги, то придется, а пока вот.

Он поставил на стол пол-литровую кружку, налил в нее из турки горячего кофе и протянул жене огромный бутерброд с колбасой и помидорами.

— Это что? — спросила перепуганная жена.

— Это сервис, — пояснил муж. — Садись, будем сейчас тебя маникюрить.

— Сдурел? Я тебе не доверю такое, это тонкая работа!

Она хотела сбежать, но муж преградил ей путь.

— Садись, говорю! Я тебя не обижу. Видишь эти пальцы? — показал он свои руки. — Я ими точные детали для станков делаю ― что мне какие-то там ногти!

— Андрюш, мне страшно…

— Волков бояться — в маникюрный салон не ходить. Не дрейфь, я уже на кошке тренировался.

— То-то, я думаю, она меня в прошлый раз так нежно царапнула, — немного успокоилась жена.

— Если не понравится, я тебе хоть каждую неделю буду деньги на салоны давать.

Эти слова полностью сняли налёт стресса, и женщина уселась за верстак. Андрей Валентинович нацепил на нос огромные очки, включил старый радиоприемник, затем взял руку жены и внимательно изучил гель-лак, который надо было снимать.

— Ба…

— Что такое? — испугалась Анна.

— Да как будто пьяный второкурсник из училища с врожденным артритом это ляпал.

— Прекрати! — шикнула жена. — Елена хороший мастер…

— Грелкин Иван Семенович хороший мастер, а это — бракодел, — бурчал муж, включая фрезер.

Андрей Валентинович делал всё очень аккуратно и так ловко орудовал кусачками, фрезой, пилками и другими инструментами, что если бы не убойная доза кофе, ничего не чувствующая жена уснула бы прямо за столом.

— Какое странное покрытие, — смотрела Анна на гель-лак, что ее муж смешал с растопленной паяльником субстанцией.

— Собственная разработка. Чтобы не ломалось. Сможешь старые доски от забора отдирать без инструмента, хоть какой-то толк будет от этих ногтей.

— Андрей!

— Шучу я, — улыбнулся муж.

Анна выбрала номер по таблице RAL, и муж аккуратно, словно маляр, рисующий вручную линию на роллс-ройсе, приступил к дизайну.

— Как ты это сделал? — не верила своим глазам женщина, разглядывая тончайшую работу, когда муж убрал микрометр. На каждом ноготке умещалась целая картина, где были изображены какие-то цветы и волшебные существа, а если пальцы соединялись в одну линию, получалась настоящая композиция. Тут были и Жар-птица, и русалки, и другие известные персонажи.

— Андрюш, это… это великолепно! — не могла отвести взгляд от ногтей супруга. — Где ты такому научился?

— У австралопитеков. Две пятьсот, — сухо сказал тот и выключил прожекторы.

— А терминал есть? У меня кредитка…

— Что? Кредитка?! Аня!

***

Андрей Валентинович был рад, что вопрос с маникюром закрылся. По его расчетам, оборудование должно было окупиться через полгода, и пусть сроки возведения бани сместились, а раз в месяц ему теперь суждено проводить время за новым хобби, он все равно был в выигрыше.

— Валентиныч, привет! — встретила Андрея как-то раз соседка, когда тот возвращался домой с работы.

— Привет, Кать. Аня в городе у дочери.

— А я к тебе.

— В смысле ко мне? — удивился мужчина. — Ты это брось, я не из тех, кто за чужими юбками бегает.

— Какие юбки, Андрей, я тебя умоляю, мне бы ногти сделать. Анька показала твою работу, я просто в шоке была…

— Я только жене делаю, — отмахнулся Валентинович, пытаясь пройти.

— Так я заплачу! Сколько там? Две пятьсот? Вот, — протянула женщина деньги.

Андрей немного помялся, но, взглянув на деньги и посчитав в голове сокращение сроков по возведению бани, согласился.

Включились прожекторы, завелся радиоприемник и точильный камень, на котором Андрей довел кусачки до идеальной остроты; в кружке дымился свежесваренный кофе, а на тарелке сиял богатырский бутерброд с сыром, индейкой и огурцами.

— А можешь мне под хохлому сделать? — хихикнула соседка.

— Да хоть под ивановский палех, — усмехнулся Валентинович и начал работать.

Через неделю у крыльца Андрея и Анны скопилась разновозрастная женская очередь, и все требовали маникюр.

— Андрей, даже не вздумай никого из них впускать, — протестовала жена, чувствуя уколы ревности. ― Что это за несанкционированный маникюринг под моем крышей!

— Думаешь, мне это нравится? Отобью оборудование и прекращу, — поднимаясь с дивана, сказал муж.

В итоге оборудование отбилось за месяц, а поток клиентов лишь увеличивался. Сначала Андрей брал заказы на ногти только по выходным. Затем начал работать по вечерам, после основной работы. А когда начали подтягиваться клиентки из города, он взял отпуск за свой счет. К кофе и бутербродам добавилась окрошка на домашнем квасе и разносолы. Заветная баня становилась всё ближе, а женщин с красивыми ногтями всё больше.

Поначалу к Андрею приходили разгневанные соседские мужчины, которые подозревали его в соблазнении чужих жен, но быстро поняли, что ничего такого на чердаке не происходит, да и сам Андрей был не против присутствия знакомых ребят во время работы. Потом мужья начали обвинять его в том, что женщины не хотят больше копаться в земле и берегут руки, а еще через неделю и вовсе стали говорить, что Валентинович разоряет чужие бюджеты.

Но это были не единственные перемены. К красивому маникюру деревенские женщины стали добавлять красивый макияж, покупать модные платья, делать красивую укладку и следить за питанием. Они преображались на глазах, а их мужчины, чья страсть давно поутихла, стали замечать, как огонь в сердцах разгорается вновь, словно кто-то смочил остывшие чувства бензином.

По деревне прокатилась череда страстных свиданий. С окон старого клуба сняли доски, вернули разворованное, а ныне никому не нужное музыкальное и световое оборудование; возродились танцы, потихоньку затягивалась демографическая яма.

Андрея больше не донимали. Наоборот, мужчины стали отправлять к нему жен чаще. Если не было денег, Андрей брал цементом, щебнем и песком, а то и физической силой.

Когда баня наконец была построена, Андрей хотел остановиться. Теперь у него было всё, о чем он мечтал, а денег хватало на то, чтобы отправлять жену делать маникюр в салон. Вот только она не хотела ни в какие салоны. И другие женщины тоже не хотели. Да что там женщины! У Андрея уже была своеобразная мужская клиентура в лице каменщика Суслова и водителя автобуса Сереги Иванова.

Пришлось уволиться с завода и подать объявление о поиске помощника. В резюме Андрей Валентинович требовал от соискателей указать токарный разряд, приложить рекомендательные письма с предприятий или из училища и справку из наркодиспансера. Он ни за что не взял бы на такую работу пьющего человека, так как сильно дорожил репутацией и пальцами клиентов.

Со временем он сменил оборудование на более профессиональное и заказал сайт для онлайн-записи клиентов.

А потом Андрею взбрело в голову сделать террасу, и он начал откладывать деньги. Но как-то раз жена пришла из другого городского салона и похвасталась очень красивой стрижкой и укладкой.

— Пятнадцать тысяч, — хитро улыбнулась она, крутясь перед зеркалом.

— Что-о-о?! Пятнадцать?! За вот это вот?! — начал задыхаться Андрей Валентинович и, поднявшись на чердак, включил компьютер.

Александр Райн

заходите в мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr

Показать полностью
Авторские истории
Серия Техники судеб

Профессор Кораблев

Бодро поднявшись по ступеням, профессор Кораблев толкнул дверь университета и, не обращая внимания на приветствия коллег и студентов, поспешил вперед. Он не собирался тормозить, но металлодетектор издал противный писк, и перед Кораблевым вмиг возник невысокий и серый, как плитка в университетском туалете, охранник и, нахмурив густые брови, медленно произнес:

— Телефон, ключи, ремень положите на стол, подготовьте пропуск или документы.

— Опять за свое? — вспыхнул Кораблев, словно пропитанная бензином тряпка.

Профессор уже с утра был на взводе. Сначала кофе на себя пролил, потом заметил под днищем машины черную масляную лужу, а еще куда-то подевалась его любимая фирменная ручка-перо, которой так приятно было выводить «неуд» в зачетках всяким лентяям и бездарям. Пришлось переодеваться, записываться на диагностику, ехать в канцелярский магазин…

— Пропуск или паспорт, можно водительское удостоверение, — не меняя интонации, монотонно произнес охранник.

— Ты совсем больной? Я тебе уже в тысячный раз говорю, что ничего показывать не буду. Вон туда свои глаза направь! — показал Кораблев на Доску почета, где его огромная фотография выделялась на фоне остальных прямо по центру. — Ничего не смущает?

Старик-охранник, словно не слыша истерических выкриков профессора, продолжал преграждать путь. Но и Кораблев не мог упустить случая козырнуть авторитетом.

— Не смог в жизни ничего добиться, нормальную специальность получить, устроился на три копейки и теперь пытаешься из себя что-то изображать?

Оскорбленный страж порядка продолжал стоять молча.

— Запомните, господа студенты! — громко обратился Кораблев ко всем, кто был в зоне голосовой досягаемости, и в шумном вестибюле тотчас повисла тишина. — Если вы на лекциях вместо того, чтоб на доску смотреть, будете в свои телефоны таращиться или в блузки заглядывать однокурсницам, станете вот таким же бесхребетным, бесполезным, бесперспективным увальнем, как этот вахтер, который уже год тут работает и никак не может запомнить профессора физики в лицо! — показал он рукой на охранника.

— Я три года работаю.

— Да ты тупее, чем я думал, — обрадовался такому ответу Кораблев.

— Ключи и телефон на стол. И предъявите документы.

— На, подавись! — профессор бросил на стол телефон и ключи, а затем ткнул охраннику прямо в нос своим паспортом. — Доволен?!

— Проходите, — сделал шаг в сторону мужчина.

— Ты здесь последний день, я тебе слово даю! — не поворачивая головы, голосил Кораблев, направляясь к лестнице.

Поднявшись на третий этаж, он первым делом зарулил на кафедру, где, как обычно, в это время пил чай декан Ноздрин.

— Григорич, ты же с ректором на короткой ноге? Можешь помочь удалить охранника? — налетел с порога Кораблев на товарища.

— Как это — удалить? — поинтересовался декан, отхлебывая чай и улыбаясь новенькой секретарше, что поедала его глазами, параллельно поедая кексы.

— Буквально: удалить, убрать, уволить! Задолбал этот идиот. Он же не работает, только кроссворды свои разгадывает или пишет что-то целыми днями в тетрадку. Тупой как пробка. Зачем он вообще нужен?

— Ну… для безопасности…

— Григорич, двадцать первый век! Давно придуманы камеры с распознаванием лиц, турникеты. Если надо, можно даже турель с автонаведением установить! Мы же университет — двигатель науки! У нас студенты роботов проектируют, зачем нам старый бестолковый охранник? Я сто раз говорил: пора всё автоматизировать.

— Иваныч, остынь. Если всё автоматизировать, то где простому человеку работать?

— Учиться надо, чтобы таких вопросов не возникало. Половину профессий вроде этого вахтера давно пора упразднить, они клещи на наших шеях.

— Нельзя так, — замотал головой декан.

— Льзя, Григорич, очень даже льзя! Прогресс не остановить. Еще немного, и, увидишь, пропадут эти вахтеры, контролёры и прочие старпёры.

— Хорошо-хорошо, я тебя услышал, поговорю с ректором. Ты лучше скажи, что там с теорией?

— Я близко, — гордо сказал Кораблев и, уставившись куда-то в окно, замолк.

Прошла пара минут, прежде чем Ноздрин снова спросил:

— И что? Думаешь, получится совместить мозг и процессор?

— Не мозг, Саш, лишь определенные участки. Этого достаточно, — произнес он тихо, почти шепотом.

— Ты же понимаешь, что это невозможно? — аккуратно спросил старый друг Кораблева.

— Всё возможно, Григорич. Мир не стоит на месте. Одна лишь переменная осталась в уравнении — и всё. И я найду ее.

— Может, пронесет, а? Ну бывает же, что наследственные болезни обходят стороной…

— Это неизбежно, — замотал головой профессор. — Я не хочу сидеть и ждать сложа руки. Короче, убери вахтера, мир должен автоматизироваться. А с меня ящик коньяка, — металлическим голосом подытожил Кораблев.

— Другой разговор! — расплылся в довольной улыбке декан. — Считай, его уже нет.

Этим же вечером старого охранника Петра Семеновича Рыбку уволили по какой-то высосанной из пальца причине. За ним приехал сын и помог загрузить в машину десять коробок с какими-то бумагами: то ли кроссворды, то ли какие-то тетради в крупную клетку, которые днями напролет заполнял старик, сидя на своем посту.

Через день Кораблев, как и обещал, принес в университет ящик коньяка, и в деканате случилась громкая пьянка, по итогу которой Кораблев и смог найти ту самую переменную для своего уравнения, после того как ударился виском о писсуар. Его словно осенило. Будучи еще в стельку пьяным, профессор ворвался в свою аудиторию и начал размашисто писать на доске уравнение, а когда закончил и был удовлетворен результатом, уснул прямо на одной из парт. Разбудил его чей-то незнакомый голос.

— Филипп Иванович, просыпайтесь. Филипп Иванови-и-и-ч!

Кораблев разомкнул больные с похмелья глаза и, откашлявшись желудочным соком вперемешку с проспиртованной мокротой, спросил:

— Ты кто?

— Моя фамилия Бочкин, зовут Сергей Константинович, я из отдела безопасности «Бюро судеб». У нас ЧП.

— Чё-ё-ё? — протянул Кораблев, поднимаясь на локте. Голова гудела, к горлу подступал коньяк и переваренное канапе, которое в него весь вечер пихала методистка. — Какое, к черту, бюро судеб? Какое еще ЧП?

— Ты — наше ЧП. Скажи, уравнение помнишь? — спросил серьезным голосом незнакомец, чей облик никак не мог сформироваться в мутном взгляде профессора.

— У-рав-не-ни-е? — промямлил Кораблев, взглянув на пустую доску. И тут его как током ударило. — Где оно?! Где уравнение?! Стерли? Зачем?!

— Ага! Забыл?

— Хрена с два! Всё помню! Вот тут оно, — постучал пальцем по лбу профессор. — Не дождетесь!

— Значит, придется память стирать, — тяжело вздохнул Бочкин.

— Чё-ё-ё? С какого это перепугу? Ты кто такой?! — трезвел на глазах Кораблев.

— Я из отдела безопасности, — строго повторил мужчина. — Ты вывел формулу, которую нельзя было выводить. Рано еще. Через пятьдесят лет только можно будет. А то весь мир в труху.

— Да чего ты мне тут лапшу на уши вешаешь! Я открыл формулу! Я! — профессор показал дулю. ― Хрен вам, а не пятьдесят лет!

— Увы, но такие правила. Судьба не дураками написана, а компьютерами, — пожал плечами Бочкин.

— Судьба? Компьютерами? — протер текущий нос Кораблев. — Компьютеры я уважаю. Слушай, не знаю, кто ты такой, но мне эта формула нужна, иначе… Иначе еще год-два, и я начну тупеть, пока не превращусь в овощ. У меня наследственное заболевание, и оно уже начинает проявляться. Понимаешь?

— Понимаю и сочувствую. Но чему быть, того не миновать, — с этими словами Бочкин выудил из кармана своего пиджака какое-то устройство, напоминающее мобильный телефон, только тонкий, как лист бумаги. — Слушай-ка, — загадочно улыбнулся он, — тебе, похоже, повезло.

— В каком смысле? — слез наконец с парты Кораблев.

— Судя по моим данным, у вас в университете работает один из наших ведущих и, я бы даже сказал, легендарных специалистов, который всё еще считает судьбы вручную.

— Ничего не понял, — поморщился Кораблев.

— Краткий экскурс, — прочистил горло Бочкин. — До автоматизации су́дьбы всегда высчитывались вручную. Раньше были специально обученные люди: профессора, академики и просто талантливые специалисты, которые, исходя из данных каждой вверенной им души, высчитывали судьбы. Эти расчеты влияли потом на общий фон мироздания. Короче говоря, вот встал ты с утра, а тебе на ногу стул упал, или там машина у сама собой сломалась за ночь, к примеру.

— Бывало такое, — подтвердил Кораблев.

— Это всё начало определенной цепочки в твоей судьбе. Стул на ногу упал, а вечером ты встретился с будущей женой или, наоборот, не встретился. Ну так вот, всё это не случайности, а результат работы нескольких человек: сборщика информации о каждом клиенте, мастера, который передает данные в бюро; потом идет расчет, а после в работу включается назначенный тебе техник, который и стул подкручивает, и машину ломает, пока ты спишь.

— Я тебе не верю!

Тут Бочкин заглянул в свой гаджет и, что-то там пролистав, сказал:

— Через пять секунд тебе придет сообщение от жены. Она спросит, где ты и почему не отвез в химчистку ковер?

— Да это всё херн… — начал было Кораблев, но тут его телефон пиликнул, и на экране появилось то самое сообщение. — Быть не может! — округлились его красные глаза.

— Может. Так о чем это я? Ах да! У вас работает один из немногих людей, кто высчитывает судьбы вручную. Представляешь, один человек считает судьбы целому университету!

— Не представляю, — признался Кораблев, — нереальный объем.

— Так и человек — легенда, — подмигнул Бочкин. — Можно попробовать уговорить его подкорректировать кое-что у тебя в судьбе. Умрешь в тот же год, что и должен был, но зато в своем уме. Вообще странно, что он допустил решение этой твоей формулы… — задумался Бочкин. — Это явная ошибка в расчетах и грубое нарушение. Его же теперь могут уволить. Эх, последних спецов на компьютеры заменят. Никаких больше корректировок…

— А кто этот человек? Я его знаю? — загорелись глаза у Кораблева. — Наверное, один из наших профессоров? Я же всех их… как облупленных! А тут такая тайна, оказывается. Любопытно теперь у него или у нее расспросить обо всем. Какой же мозг! Какой размах! Только не говори, что это Ноздрин, умоляю, я же ему не прощу!

— Нет, — замотал головой Бочкин, — фамилия у него Рыбка. Петр Семёнович

— Понятия не имею, кто это, — фыркнул Кораблев.

— Он у вас охранником числится.

— Что-о-о?! Вахтер?! Этот любитель кроссвордов и растворимого кофе? Этот хам?! Этот, этот…

— Этот великий человек, — закончил за него Бочкин. — Он тут уже три года работает. Раньше за ним целая область числилась. Стареет… Пойдем, познакомлю. Думаю, вам будет о чем поболтать.

— Не получится, — пожевал пересохшие губы Кораблев.

— Он на больничном, что ли?

— Уволили. С моей помощью, — траурно произнес, словно зачитал приговор самому себе, профессор.

— Да ну? Наверное, у меня данные не обновились, — тыкал без конца в свое устройство Бочкин. — Ну что я могу сказать. Только то, что говорю тысячу раз на дню: не судьба! Это вообще у нас фирменный слоган, — улыбнулся он. — Значит, у вас тут уже стоит компьютер, и он высчитывает судьбы. Боюсь, его мы не уговорим, — развел мужчина руками. — Прогресс дело такое, против него не попрешь. Ладно, мне пора. Завтра ты проснешься и ничего не вспомнишь, включая свою формулу. Аривидерчи.

Сказав это, он вышел в приоткрытое окно аудитории.

Кораблев решил, что всё это ему лишь привиделось. Белая горячка, и надо бы срочно ехать прокапываться, но в душе у профессора всё равно что-то не давало покоя. Он нутром чувствовал, что всё было взаправду. И если так, то он совершил самую серьезную ошибку в своей жизни. А ведь человек просто выполнял свою работу, следовал инструкциям, требуя пропуск или документы…

Выйдя из аудитории, профессор всё острее ощущал себя виноватым, а еще формула начинала потихоньку выветриваться из головы вместе с градусами. Кажется, он понимал, что печальный конец неизбежен.

На улице уже было темно, время близилось к двум часам ночи. Кораблев подошел к машине, чтобы бросить в нее свой портфель, и тут увидел недалеко под фонарем его — охранника.

Чувствуя себя на седьмом небе от счастья, Кораблев подскочил к пожилому мужчине и пустился с жаром извиняться и объяснять, что он всё знает: и про бюро судеб, и про то, что перед ним стоит настоящая легенда, и вообще он, Кораблев, идиот и хамло.

— Вы не идиот, вы умный. Очень умный, — произнес беззлобно охранник, когда профессор закончил исповедоваться. — А мне пора на покой. Я устал, хочу отдохнуть. Но у меня для вас предложение. Я могу вам помочь избежать болезни, а заодно узнать многое о судьбе.

— Я на всё готов! — твердо заявил Кораблев, не веря собственной удаче.

— Тогда завтра вы занимаете мою должность.

— Вахтера? — поморщился Кораблев.

— С официальной работой сами решайте, — махнул рукой старик, — я имел в виду работу с судьбами, расчеты.

— Я? Считать судьбы? — испугался профессор. — Да вы что… Да это же…

— Я вас отрекомендую, как серьезного кандидата. Не переживайте. После вашей формулы это покажется ерундой. Но это не ерунда, а очень достойная и важная должность. Самая важная должность! Я не хочу, чтобы всё заграбастали компьютеры. Не доверяю я машинам, судьбы — это не только нули и единицы.

— А если я не справлюсь? — голос Кораблева дрогнул.

— Тогда весь мир в труху, — пожал плечами Рыбка, — но так даже интереснее, бодрит, знаете ли, и не дает заскучать. Ну, что скажете?

— И я проживу в сознании?

— Иначе и быть не может.

— Тогда согласен.

— Вы только будьте готовы к тому, что жизнь круто изменится. Возможно, вы даже станете изгоем из-за того, что не сможете раскрыть свою истинную миссию близким и знакомым, да и времени она отнимает уйму, почти всегда нужно что-то считать.

— Но ведь это важная работа?

— Самая важная, — кивнул охранник, — а еще очень интересная, хотя порой и выглядит как обычное разгадывание кроссвордов.

Попрощавшись, довольный Кораблев поспешил домой.

***

— Петр Семёнович, вы же не подстроили это всё, чтобы на пенсию пораньше уйти? — спросил Бочкин, появившись из тени, когда профессор пропал из виду.

— Нет-нет, как можно. Это судьба у него такая, — хитро улыбнулся охранник.

— Ну-ну, — усмехнулся Бочкин. — Ладно, пусть работает, я и сам против всех этих автоматизаций. А тебе хорошего отдыха на пенсии.

Александр Райн

Приходите в мой канал https://t.me/RaynAlexandr там я делюсь рассказами, новостями о выходе книг, творческих встречах и пишу заметки о жизни

Показать полностью
Авторские истории

Разносторонняя печать

Миша давно планировал стать акулой бизнеса и зарабатывать больше, чем сможет потратить. Наслушавшись интернет-миллиардеров, он не сомневался, что большие деньги доступны любому — достаточно попросить Вселенную, и она напечатает лично для тебя миллионы. Он и не догадывался, что совсем скоро сам будет станком этой самой Вселенной.

— То есть вы хотите, чтобы я напечатал вам два миллиона долларов на принтере? — смотрел с тоской Миша на подвыпившего клиента, пришедшего к нему поздним субботним вечером.

— Именно так. Вам это не под силу? — спросил мужчина, глядя на Мишу одним своим бодрствующим глазом.

— Вы же понимаете, что фальшивомонетничество — это уголовное дело?

— Я… я не боюсь тюрьмы. Да и с такими деньжищами нет сомнений, что я смогу откупиться, — уверял мужчина заплетающимся языком.

— Где гарантии, что меня не примут потом как соучастника? — пытался как можно деликатнее отказаться от идиотского заказа печатник.

— Слово владельца трех заводов, одного отеля и двух бензоколонок, — мужчина поклонился и сделал аристократичный жест рукой, чуть не уронив со стола Мишин рабочий монитор, а затем уточнил: — Печать односторонняя.

Миша закатил глаза, но всё же запустил печать банкнот. Принтер недовольно завелся, замигал и начал жадно поглощать бумагу. Он успел выплюнуть несколько листов на общую сумму три тысячи долларов с одним и тем же банковским номером, когда в офис Миши влетела какая-то злобная фурия и, схватив будущего миллионера за воротник, заголосила:

— Костя, ты опять деньги печатаешь?

В маленьком помещении два на два метра становилось жарковато.

— Да нет, я это… просто зашел поздороваться, — побледнев, оправдывался мужчина.

— Сколько этот Рокфеллер попросил напечатать? — строго посмотрела женщина на Мишу и сдула локон с глаза.

— Два миллиона долларов, — тут же сдал своего клиента с потрохами печатник.

— Вот ведь засранец, шулер недобитый. За хлебом он, значит, вышел! Вы нас извините, но ничего печатать не нужно. Он просто не умеет честно проигрывать в монополию, постоянно хочет мою маму в дурах оставить, — вытерла женщина взмокший лоб.

— А чего она мне аэропорт не хочет продавать! — оправдывался мужчина.

— Костя, мама этот аэропорт честным трудом заработала! Умей проигрывать достойно! — схватив мужа под локоть, она потащила его прочь, угрожая по дороге: — Десять кругов в тюрьме просидишь.

— Эй! А платить кто будет за три листа?! — крикнул им вдогонку Миша.

— Возьмите из того, что успели напечатать, — донесся голос фальшивомонетчика, увлекаемого из торгового центра женой.

Миша тяжело вздохнул, глянул на не нарезанные еще деньги и стал выключать оборудование.

Вот уже месяц, как Миша оформился индивидуальным предпринимателем и открыл свою маленькую точку с полиграфией, но богатства всё никак не спешили к нему, чего не скажешь о чудаках, штурмовавших его офис ежедневно.

***

На следующий день после «долларового миллионера» к нему зашла до невозможности миленькая невысокая девушка и ангельским голосочком смущенно спросила:

— Добрый день, можете, пожалуйста, с флешки распечатать?

— Конечно, без проблем, — улыбнулся в ответ Миша и принял устройство в форме котенка.

— Еще вопрос: вы там восклицательных знаков можете в конце добавить? — улыбнулась посетительница, и в помещении как будто стало чуточку светлее.

— Без проблем, — ответил взаимной улыбкой Миша и щелкнул мышкой по файлу. Экран заполнили огромные буквы, из которых было сложено небольшое, но весьма доходчивое послание: «Еще раз поставишь сюда свое ведро, я тебе не только колеса спущу, но и тормоза перережу, тварь!!!!!!»

Миша почувствовал, как желудок свела судорога.

— Штучек пять восклицательных добавьте, — невозмутимо сказала девушка. В ее глазах Миша заметил жаркие костры инквизиции, которые поначалу принял за благочестивый блеск.

— Х-х-хорошо, — кивнул печатник и добавил знаки.

— Всего нужно одиннадцать копий. Сколько с меня?

— Берите так, это мелочи, — махнул дрожащей рукой Миша. — А скажите номер вашего авто, ну так, на всякий случай, вдруг увижу вас где на дороге.

Девушка с радостью написала свои номера и поспешила на выход. Сразу же зашел мужчина с очень недовольным лицом и обжигающим взглядом.

— Вы приглашения на свадьбу можете сделать и распечатать?

— Могу, конечно, — расслабился Миша, предчувствуя первый хороший заказ за последние сутки. — Сколько вам? Сотню?

— Три.

— Три сотни? — бизнесмен мысленно потирал руки от радости.

— Нет, всего три приглашения, черно-белые, — сухо ответил дядька.

— Именные?

— Вы за количество символов деньги берете? Если да, то необязательно.

— Нет, у нас стандартные расценки, — показал огорченный Миша на прайс.

— Хорошо. И адрес не указывайте, только телефон. Не хватало, чтобы нахлебники еще набежали, я и так не закладывал эти приглашения в бюджет.

«Думаете, будет много желающих?» — хотел было пошутить Миша, но, увидев серьезную мину клиента, передумал.

— По стоимости будет двести рублей.

— Вы их на золотой бумаге, что ли, печатаете? — нахмурился дядька. — Давайте уберем еще пару лишних слов.

В итоге на глянцевой бумаге осталось только слово «Приглашаем» и номер телефона. Выгребая из кармана полкуба мелочи различной фракции, мужчина отсчитал нужную сумму и перед уходом сказал:

— Не вздумайте звонить, вы не приглашены.

— Я бы и не посмел.

Забрав расчет, Миша отправился за кофе, а когда вернулся, заметил у входа томящуюся в ожидании женщину лет пятидесяти пяти, чье глубокое декольте могло заставить покраснеть даже неспелые помидоры.

— У нас в подъезде творятся похоть и разврат, — кокетливо произнесла она, вытаскивая из сумочки флешку. — С этим нужно срочно что-то делать.

Миша кивнул, открыл дверь своего офиса и хотел было войти, но женщина его остановила и, протянув флешку, спросила: — Вы не могли бы завезти распечатки после работы на адрес? Я опаздываю на работу. За доставку заплачу, сколько скажете.

— Ну… Ну да, могу, — согласился Миша, забирая флешку.

— Благодарю, мне нужно тридцать копий. Хочу, чтобы все три подъезда увидели. Вот тут мой адрес, — протянула женщина визитку и как-то многозначительно подмигнула.

— Сделаю.

Миша убрал визитку в карман и направился к своему рабочему месту. Загрузив файл на компьютер и открыв его, он прочитал про себя объявление: «Уважаемая соседка из 102 квартиры, вашу страсть слушают все восемь этажей. Это прекрасно, но будьте, пожалуйста, скромнее, квартира № 102!»

Миша поставил текст на печать и не успел сделать глоток кофе, как в его офис ворвалась запыхавшаяся мама с зареванным сыном.

— Нам срочно нужно распечатать реферат! — с порога заявила взмыленная женщина. — Тема: «Млекопитающие разных материков, занесенные в Красную книгу».

— Без проблем, — заявил Миша.

— Так печатайте!

— Откуда будем печатать? — спросил Миша после недолгого молчания.

— А я знаю? — удивилась женщина. У вас же написано в рекламе: печать рефератов. Вот и печатайте!

Миша мечтал о том, чтобы сработала пожарная сигнализация и ему не пришлось бы участвовать в надвигающейся дискуссии, но торговый центр отказывался гореть без причины. Набрав полную грудь воздуха, Михаил мысленно перекрестился и ответил:

— Вы должны принести реферат, а я его уже распечатаю.

Следующие пятнадцать минут были полны боли, криков и лишены всякой логики. В конечном итоге печатник сдался. Боль и усталость в глазах матери говорили об отчаянии, а «зажравшийся бизнесмен» не хотел войти в положение. Миша извинился и даже набрал текст реферата вручную.

После их ухода было еще несколько стандартных запросов: сделать высококачественную ксерокопию с экрана телефона, распечатать документы так, чтобы штамп на них «выглядел как настоящий», подделать свидетельство о смерти и сделать реставрацию фото на кружке. И всё это в течение одного очень долгого дня.

Был еще мужчина, который попросил распечатать всего два объявления о пропаже кота.

— Это кот тещи. Скажем так, мы с ним не очень ладили, — объяснился клиент.

Миша показал ему другое объявление, в котором значилось, что два дня назад был найден кот точно такой же окраса.

— Ну мы же не может быть уверены наверняка, что это он, — пожал плечами клиент и ушел прочь, даже не записав номер телефона нашедшего.

Перед закрытием Миша спустился на крыльцо, чтобы покурить. Там он встретил ключника Гошу.

— Знаешь, Гош, а ведь не так-то просто богатеть, как это расписывают бизнес-коучи в интернете, — задумчиво произнес Миша, вдыхая вечерний воздух.

— Знаю, — ответил Гоша, затягиваясь сигаретой. — Сегодня ко мне пришел человек и попросил сделать ключ по описанию…

— Иногда мне кажется, что я вот-вот сойду с ума, а ведь я еще налоги и страховые взносы ни разу не платил.

Мужчины постояли так немного, пока пар, исходящий от их мозгов, не смешался с табачным дымом и растворился в атмосфере, и разошлись.

Взяв тридцать копий текста про соседку, которая мешает всему подъезду своей громкой страстью, Миша закрыл офис и отправился на стоянку. Приехав по адресу, указанному на визитке, он прошмыгнул в открытый курьером подъезд и поднялся на нужный этаж. Лишь когда он позвонил в дверь, до него вдруг дошло, что номер квартиры, указанный в объявлении, совпадает с номером на визитке.

— Уже иду, — раздался знакомый голос.

«Видимо, самореклама такая. Плевать. Отдам и домой, спать…» — успокаивал себя печатник, но тут дверь открылась, и невероятно сильная женская рука буквально втащила его внутрь.

Этой ночью Миша домой так и не попал…

Александр Райн

У меня тут новая книга вышла, подробности можно найти в моей телеге https://t.me/RaynAlexandr

Показать полностью
Авторские истории
Серия Техники судеб

Сбор заявок

Петя Голубцов ворочался в постели, стараясь поймать за хвост ускользающий сон, но никак не получалось ― его то и дело отпугивали. Акустике панельного дома могли бы позавидовать лучшие концертные залы и кафедральные соборы Парижа. Соседские бабки опять раскрыли в подъезд свои двери и устроили оперный концерт на площадке.

— Ничего, Оль, не помогает. Всё из рук валится. Сплошное невезение. На почте мою посылку потеряли. Сын вчера звонил, отругал, что мошенникам по телефону номер карты назвала. Хорошо хоть денег немного там было. А дочка с зятем мне смарт-телевизор подарили полгода назад. Я его ни разу не включала, ничего не понимаю, а спросить боюсь. Дети бесятся, если я чего-то не понимаю. Ох и не везет…

Голубцов хотел лишь одного: впервые за неделю выспаться, а тут этот траурный утренник за дверью. Натянув шорты и тапочки жены, спящей, к слову, без задних ног, он нацепил на лицо самую злобную гримасу и, выйдя в подъезд, без приветственной речи перешел в атаку:

— Бу-бу-бу, бу-бу-бу, сколько можно?! Плевать всем на ваши проблемы. Идите к себе и нойте там друг другу. Чего вы постоянно на весь подъезд бубните?

— Извините, мы больше не будем, — откланялись соседки и попятились в свои квартиры.

Голубцов даже не успел победно улыбнуться, как снизу послышался голодный рёв перфоратора, вгрызающегося в сочный бетон.

— Поспал, блин…

Судя по эху, сверлили как будто прямо в подъезде. Не меняя прикид, Петя решил прогуляться в аптеку за берушами, а заодно проверить, кого там укусил вампир-ремонтник в восемь утра в субботу. Он заглядывал на каждый этаж и прислушивался, но везде было пусто. Кое-где почему-то пахло краской и растворителем, хотя стены здесь явно не красили со времен Юлия Цезаря.

Купив затычки для ушей, мужчина вернулся к дому, и тут под тапкой что-то хрустнуло. Убрав ногу, Петя заметил странные треугольные очки, которые, к счастью, лишь немного деформировались.

— Интересный дизайн, — покрутил в руках находку Голубцов. — Скоро, наверное, в форме бананов начнут делать.

Зайдя в подъезд, он намеревался оставить очки на подоконнике, но ради интереса решил примерить. Тут-то ему и открылось всякое. Петя даже тихонько ахнул, когда перед ним возникла стремянка, а на ней — мужчина в спецодежде, устанавливающий какой-то прибор над одной из дверей. Над другими дверями Голубцов заметил похожие приборы, а еще различные знаки виднелись там и тут: красные кресты, зеленые галочки, желтые смайлики. Оцепенев от страха, он затаив дыхание разглядывал через очки скрытый от обычного человеческого взора мир.

Установив небольшую металлическую коробчонку над дверью, странный мастер спустился по лестнице и достал тряпку и бутылек. Отвинтив крышку у емкости, он смочил тряпку жидкостью. В нос Голубцову ударил едкий запах растворителя. Работяга принялся стирать зеленую галочку с двери. Закончив, он снова забрался на стремянку.

Петя снял очки, и перед ним предстал обычный пустой подъезд ― без разноцветных знаков, лестницы и незнакомца в спецодежде. Вернув очки на нос, он подошел к неизвестному типу. На полу в чемодане лежал перфоратор — главный виновник шума.

— Интернет проводите? — дежурно поинтересовался Голубцов.

От испуга человек чуть было не полетел вниз вместе с лестницей, но Петя вовремя схватился за стремянку, не дав ему упасть.

— Ты где очки взял? — ответил вопросом на вопрос мужчина, глядя на Петю сверху вниз.

— У подъезда валялись. Ваши?

— Нет. Это сборщика заказов. Бубнов, бестолочь криворукая, уже вторые очки теряет за три года, — выругался мастер.

— Какого еще сборщика? Вы вообще кто? Почему я вас не вижу без этих идиотских очков? Зачем двери чужие портите и, самое главное, какого, простите, Хулио Хосе Иглесиаса, вы сверлите в восемь утра?

Прежде чем ответить, мужчина нажал на кнопку, и коробчонка над дверью загорелась зеленым светом.

— Вот так, — он отряхнул руки, спустился и снова потянулся за перфоратором. — Я вообще-то ничего вам объяснять не должен, но пусть Бубнов с этим разбирается, это его косяк. А мне работать одному скучно, поэтому я, так и быть, расскажу. Всё равно завтра забудешь, а я хотя бы челюсть разомну.

— Почему забуду?

— Память сотрут, — беззлобно улыбнулся мастер. — Протокол, техника безопасности, все дела. Я из «Бюро судеб», слыхал о таком?

Петя смотрел на него как на идиота.

— Объясняю: название говорит само за себя. Тружусь на благо судьбы. Видишь, зеленым горит?

— Ну вижу.

— Это значит, что в данную квартиру скоро начнет поступать позитивный заряд. Постепенно у ее безбашенной хозяйки наладится жизнь, решатся некоторые проблемы, здоровье придет в норму, тараканы в голове разбегутся. Не сразу, конечно, с годами. Судьба пишется медленно, по чуть-чуть.

Мужчина переставил лестницу к другой двери и начал размечать маркером место будущих отверстий.

Голубцову казалось, что над ним сейчас как-то очень тонко подшутили, но стоило ему снять очки для проверки реальности, как мастер исчезал вместе с инструментом. Если это не являлось доказательством его бредней, то что тогда?

— Само по себе, что ли, у нее все налаживаться будет? — не отставал Голубцов.

— Нет, конечно. У нас на каждую душу целая бригада трудится. Сперва сборщик собирает заказы и помечает жилье, потом я устанавливаю приемник или перенастраиваю старый, он улавливает общий фон и передает информацию на главный сервер. Потом специально обученный компьютер рассчитывает индивидуальную программу. Последним в дело вступает техник. Он уже и взаимодействует с клиентом напрямую: подстраивает реальность под написанную или исправленную судьбу.

Договорив, мужчина начал дырявить стену. Петя стоял словно оглушенный. Подобная информация субботним утром плохо усваивалась в его голове, да еще этот шум…

— Так я не понял, мою судьбу решают какие-то посторонние люди и компьютеры, что ли? — сделал тревожный вывод Голубцов и вцепился в ногу мастера, так что тот чуть не выронил инструмент.

— Ты прекращай мешаться! А то я тебе приемник вообще разобью, — он подумал, а потом добавил: — Я про тот, что у тебя на плечах. Не все так просто. Это тебе не интернет твой подключать. Есть куча нюансов.

— Ну ты договаривай, раз уж начал, — обиженно буркнул Петя.

— Пойдем на второй этаж, я сюда потом вернусь.

Они вместе собрали инструмент и поднялись на следующий уровень.

— Понимаешь, какая штука... Люди сами притягивают к себе те или иные обстоятельства. Судьба работает на нас. Все зависит от нашего настроения, поведения, целей, от слов, в конце концов. Вот в этой квартире, — мастер показал на дверь с желтым кругом, — живет мужчина. Зовут то ли Костя, то ли Коля, не помню. Короче, этот Вася всё время жалуется на одиночество. Он сам постоянно посылает во Вселенную запрос, говоря о том, как он одинок и никому не нужен. Сборщики же разные бывают. К примеру, Бубнов, который очки потерял, он же как робот безмозглый. Такой не станет разбираться в душевных тревогах, копать глубоко, помогать. Пришел, услышал, записал. У него ставка почасовая.

— Так вам и зарплату за это платят?

— Нет, что ты, мы трудовые извращенцы. Конечно, платят! Не перебивай больше!

Голубцов кивнул.

— Короче, вот этот Костя, значит, без конца говорит, что он одинок и умрет одиноким, а Бубнов тут как тут. Раз карандашиком в блокнот. Затем достал баллончик и пометил желтым ― цвет одиночества. Всё. Считай, человек сам себе судьбу накликал. Дальше я с приемником, тот пишет информацию, потом ― расчет и разнарядка. Вуаля. На выходе у нас сорокалетний закомплексованный алкоголик. Хорошо, если в компьютерные игры ударится, а то ведь потенциальный самоубийца. А кто виноват? Посторонние люди? Нет. Сам себе запрос сделал, — развел руками мастер.

— Но ведь у него над дверью красная лампочка горит, а не желтая, — показал пальцем Петя.

— Это потому, что он злым был после развода, сейчас поостыл, справился с гневом. Теперь только одинокий, — сказав это, мужчина с грохотом поставил стремянку и, забравшись по ней, что-то переключил в коробчонке. Лампочка изменила цвет на депрессивно-желтый. — Всё, теперь программистам будут другие данные поступать. Будь другом, подай растворитель и тряпку.

Голубцов потянулся за бутыльком, но остановился и вернулся к вопросам:

— А если человек оптимист, но ему патологически не везет, и всё тут? Вот прям неудача за неудачей. Ему что, каждый раз улыбаться и говорить, что всё будет хорошо? А если кто из близких погиб?

— У близких свои судьбы. Оптимист на это повлиять никак не может. Удача не зависит от тебя одного, это, мне кажется, и ежу понятно. Этажом выше на одну только одиннадцатую квартиру шесть приемников. У каждого члена семьи свой цвет и свой запрос, короче говоря, своя судьба, совершенно не зависящая от других. Человек всегда думает: если с его близкими что-то происходит, это значит, над ним лично кто-то издевается, специально гадит. А он тут вообще, по факту, ни при чем. У него-то по разнарядке всё хорошо. И при случае он себя спасти сможет, если будет запросы посылать позитивные. А других, увы, никак. Они сами себе хозяева. И так везде: на работе, на улице, в личной жизни. Мы же взаимодействуем друг с другом, влияем на состояние.

— Слишком сложно, — замотал головой Голубцов.

— Да чего тут сложного-то? — раздраженно буркнул мастер. — Ну вот пример: подошел к тебе на улице какой-нибудь тип, который пять лет запросы на злость посылал. Всё, что ни делается у него в жизни, всё обязательно жутко бесит. Он тебя увидел и смешал с грязью. А у тебя душа, к примеру, нежная, как у балерины. Ты не выдержал и принял всё близко к сердцу, начал грустить. Да так загрустил, что стал постоянно говорить и думать о том, какой ты несчастный, а Бубнов тут как тут. И вот над дверью серая или черная лампочка, а всё, что бы ты ни делал, будет твою грусть усиливать. А там либо кто-то вмешается, либо сам разорвешь порочный круг, если сможешь, либо… — он виновато развел руками: — Вот как-то так.

— А что, нельзя сразу поставить приемник на зеленый свет, минуя Бубнова?

— Нет, что ты. Он же отчеты сдает потом. Это увольнение сразу.

— Эх, увижу я этого Бубнова…

— Не увидишь. Он только через неделю сюда вернется. Да и Бубнов тут ни при чем. Он хоть и валенок, но человек просто делает свою работу. А я просто поболтать люблю, вот и болтаю лишнее. Ты не переживай. Каждый получает то, что сам хочет, тут уж ничего не поделаешь.

Мастер заменил батарейки в старых приемниках, протер лампочки и начал собираться.

— Но я же могу вмешаться, так? Могу помочь кому-то? И даже себе…

— Можешь, — улыбнулся мастер. — Вот только ты скоро всё это забудешь и вернешься к своей обычной жизни, а в обычной жизни ты далеко не альтруист и не благодетель.

— У меня очки останутся! — не сдавался Петя.

— Техник очки заберет, пока спишь. Не будь ты таким наивным. Но сегодня можешь развлечься. Только в приемники не лезь. Током убьет, — строго смерил он взглядом Петю. — Всё, мне работать надо. Спасибо за беседу, давно язык чесался кому-нибудь рассказать, чем занимаюсь. Нельзя. А тут ты с очками.

Голубцов и не собирался никуда лезть. Несмотря на сложную систему, описанную мастером из «Бюро судеб», Петя понял самое главное: чем больше вокруг людей с хорошими запросами, тем меньше они будут отрицательно влиять на него самого.

Добежав до своего этажа, он взглянул на соседские двери: зеленая, фиолетовая, черная… Голубцов позвонил в черную. Через минуту дверь ему открыла пожилая соседка, что с утра жаловалась на жизнь.

— Здрасти. Вы извините, что накричал утром, я это… не со зла. Давайте я вам с телевизором помогу, — смущенно произнес Петя, разглядывая свои тапки.

Соседка перебрала кучу причин для отказа, но Голубцов напирал со своей любезностью и, в конце концов, всё же смог уговорить.

Рассыпавшись в благодарностях, когда с настройкой телевизора было покончено, женщина переключилась на жалобы, но Петя ее быстро одернул:

— Вы прекращайте. Будете так говорить — обязательно беду на себя накличете.

Затем он прочел ей долгую и нудную лекцию о судьбе и пообещал, что теперь будет постоянно проверять, как у нее дела и какие запросы она посылает во Вселенную. То ли от страха, то ли действительно поняв, что от нее хотел сосед, женщина пообещала измениться.

Возвращаясь домой, Голубцов заметил над своей квартирой две лампочки: красную и желтую. Кажется, он со своей работой и злобой совсем перестал уделять время жене, и та чувствовала себя ужасно одиноко.

***

Следующим утром, как и обещал мастер, Голубцов обо всем забыл, а очки бесследно исчезли. Но не успел он протереть глаза, как заметил на столе странную записку, написанную его собственным почерком: «Следи за своими словами и мыслями: что у Вселенной попросишь, то и получишь».

Петя не любил ребусы, особенно составленные в неадекватном состоянии, но на другой стороне записки обнаружился номер телефона. Набрав его, он услышал женский голос:

― Добрый день, отдел кадров «Бюро судеб». Если вы хотите записаться на собеседование, нажмите «один», если вас уже избрали кандидатом на определенную должность, нажмите «два».

Голубцов прочитал послание, оставленное самому себе на бумажке. Сразу под номером телефона виднелась приписка: «Нажми два».

Тык.
Александр Райн
приглашаю вас в мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr

Показать полностью
Авторские истории

Большой круиз

— Алло, здрасти, у вас оформляться? — молодая девушка с потекшим макияжем и с испорченной дождем укладкой раздраженно выбивала ногтями дробь по стойке регистрации.

— Добрый день, да. Вы кого-то хотели оформить? — оторвалась от компьютера женщина, облаченная в форму с символикой компании.

— Да, у меня двое. Ребенок, девочка семи лет, и пожилой мужчина. Вам же возраст не важен?

— Всё верно, не важен, — мило улыбнулась женщина за стойкой, методично щелкая мышкой. — У вас документы с собой? Можно еще животных, если есть.

— Нет, только девочка и семидесятипятилетний мужчина. Вот документы, — девушка достала папку со всеми бумагами и поправила волосы, заметив себя в зеркале на стене. — Все же по закону? Не на органы же их забираете? — она попыталась сыграть заботливую мать, но так неправдоподобно, что самой стало тошно.

— Нет, что вы, какие органы, — аккуратно хихикнула работник регистратуры. — Со всеми разрешениями и сертификатами можете ознакомиться на нашем сайте, а после оформления через два дня мы вышлем вам официальный бланк с печатью и подписью владельца нашей компании.

— Он сам, что ли, всё подписывает? — девушка удивленно выкатила и без того большие глаза.

— Да, Николай Олегович лично принимает всех пассажиров круиза.

Регистратор вносила данные и периодически морщила лоб, вглядываясь то в паспорт старика, то в свидетельство о рождении девочки. Сверху по крыше неустанно барабанил дождь. Он шел уже несколько дней, медленно погружая город в одну сплошную лужу и, кажется, даже не планировал останавливаться.

— Какой он? — спросила девушка от скуки. ― Никогда не видела вживую долларовых триллионеров.

— Кто? Йодов? Ой, вы бы его увидели, никогда бы не подумали, что это какой-то богач. Совершенно простой дядька. Ходит в джинсовке и кроссовках, пьет воду из кулера, всегда немного лохматый.

— Женат? — закусила губу посетительница.

— Да, конечно, у него жена и трое сыновей. Они тоже женаты, если что, — подмигнула регистратор и улыбнулась. Но, наткнувшись на кислую мину посетительницы, сменила выражение лица на деловое.

— Ясно, — брякнула девушка. — Зачем вообще они куда-то поплывут?

— Ну, когда у человека целый флот, он же должен его как-то использовать. Йодов вот устраивает самый масштабный в истории круиз.

— Чудила…

— Что, простите?

— Ничего, это я так, о своем. А сколько продлится плавание?

— Ну, ориентировочно сто пятьдесят дней, — женщина уже заканчивала с бумагами. — Можно ваш паспорт? Кем работаете?

— Инфлюенсер.

— Это официальная должность? Мне нужна выписка с работы или хотя бы реквизиты фирмы, юридический адрес…

— Это работа. Остальное вам знать не обязательно, — плеснула желчью посетительница, но, заметив хмурую мину регистратора, смягчила тон, а затем и вовсе затянула оправдательную речь: — Слушайте, вы не подумайте, что я какая-то там дрянь. Просто у меня только-только пошли дела, я сейчас заключила сделку с серьезными брендами, у меня охваты как у Джейсона Стэйтема. Блин, мне просто некогда вот этим всем заниматься…

— Вы про дочку и пожилого мужчину?

— Да, это отец мой. Он еле ходит и спит плохо. Еще эти его заскоки с головой… — девушка надула щеки и устало потерла веки. — Его нельзя одного оставлять, короче. А тут ваш Йодов со своей программой. Я вообще не думала, что кто-то будет платить деньги за то, чтобы забрать под опеку чужих людей…

— И животных, — напомнила женщина за стойкой, — мы принимаем всех: больных, хромых, старых, немощных или просто одиноких. Николай Олегович очень добрый человек, он поклялся всех пристроить и помочь после круиза начать всё с нуля. Так что не переживайте, мы о ваших родных позаботимся. Но я обязана вас уведомить о том, что вы вправе отправиться с ними.

— Но мне ведь тогда не заплатят, верно?

— К сожалению, нет. Если вы остаетесь опекуном, то вы им и остаетесь. И еще: в круизе придется работать. Каждый должен быть чем-то занят, обязан помогать другим пассажирам и команде. А еще там не будет работать интернет…

— Ты угараешь, что ли? Я не поеду или не поплыву, хз, как там правильно. Как я уже сказала, у меня работа. Нормальная работа. И новая жизнь. А в круизы эти ваши я еще скатаюсь, и не раз. И интернет там будет ― как на всех нормальных судах. Треш какой-то, если честно. Вроде такой богатый хрен, целый флот купил, а какой-то с***й Wi-Fi не подключил. Идиотизм.

— А если мы вам найдем каюту с интернетом?

— Нет. Я же сказала! Или ты оглохла? Всё? Оформила?

— Да. Простите, — регистратор вернулась к бумагам, суетливо собирая их в одну стопку, — нужны ваши подписи и реквизиты. Деньги поступят в течение суток.

— Давай быстрее, там, походу, ливень усиливается.

Девушка нервно запахнула свой плащ, затем небрежно оставила автографы рядом с каждой галочкой на всех страницах договора, выхватила свой паспорт и, выругавшись, направилась к выходу.

По пути она окинула брезгливым взглядом толпы у других регистрационных стоек: старики, инвалиды, дети, кошки, собаки, черепахи в аквариумах, попугаи и даже лошади с коровами. Кого только не тащили люди в этот круиз. Но были и те, кто записывался самостоятельно. Целые семьи шли к стойкам регистрации.

— Больные. Какой идиот поплывет на сто пятьдесят дней в качестве рабочей силы? — стараясь как можно скорее вырваться наружу, бубнила себе под нос девушка.

Этим же вечером за ее дочкой и отцом приехал трансфер. Прощание было коротким и холодным. Больше всего на свете хотелось как можно скорее покончить со всем этим и забыть, как страшный сон. А тут еще ребенок устроил шоу: начал кричать и плакать в дверях. На секунду сердце матери сжалось, она начала было сомневаться, но тут пиликнул телефон, сообщив о поступлении средств на банковский счет, нервы отпустило, и на лице засияла облегченная улыбка.

Документы, как и было обещано, пришли через два дня. Теперь вся ответственность и все проблемы перешли к ЗАО «Ковчег» во главе с его владельцем Н. О. Йодовым, чья личная подпись, а не какое-нибудь факсимиле, стояла в конце каждой страницы.

Александр Райн

Добавляетесь в мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr

Показать полностью
Авторские истории
Серия Техники судеб

Командная работа

Зубов перешагнул порог малометражной бетонной темницы, взятой его клиентом в кредит и гордо именуемой квартирой-студией, и достал судьбофон. Но, не успев глянуть задание, уставился на незнакомый женский силуэт, подсвечиваемый лунным светом, пробивающимся через дешевые жалюзи.

— Добрый вечер, — холодно поздоровалась неизвестная.

Зубов хорошо видел в темноте и не мог не разглядеть у нее на плече шеврон «Техники судеб» ― такой же присутствовал и на его одежде.

— И вам привет, — не сходя с места, ответил Зубов. — Вы по какому вопросу? Я вроде выходные не просил, подмена мне не требуется.

В темноте на секунду вспыхнул огонек и тут же погас. В ноздри Зубова ударил дым с запахом арбуза.

— А про выходные теперь вообще можешь забыть, не будет у тебя их больше, выходных.

— Не понял, — нахмурился Зубов. — Это что значит?

— Что значит, что значит, — явно насмехалась девушка. — Значит, что ты попал.

Атмосфера становилась всё тревожнее, но техник не терял самообладания и молча ждал, пока незнакомка договорит.

— У вас пополнение, получите и распишитесь. Зовут Анна, двадцать четыре года, по образованию ― технолог общественного питания, по профессии ― мастер маникюра, по жизни ― неуклюжая разиня и возлюбленная вашего подопечного.

Девушка толкнула по столу папку с личным делом.

— А я тут при чем? — удивился Зубов, бросив взгляд на бумаги в картонной оболочке.

— Ну вы же способствовали их роману. Теперь Анна переходит к вам вместе с котом, двумя ахатинами и комплексом психологических проблем, причем у всех четверых. Поздравляю. Скоро появится новая ячейка общества. Работайте на здоровье, — злобно оскалилась девушка.

— Подождите! — вспыхнул ничего не понимающий техник. — Так мой клиент же против семейной жизни. Это его нерушимое жизненное кредо!

— Раньше думать нужно было. Сам виноват, что не уследил за своим кобелиной.

В спокойном тоне неизвестной коллеги фальшивыми нотами прорезалось раздражение.

— Что значит не уследил? — Зубов подошел ближе и, упершись в стол руками, впился глазами в черные зрачки девушки. — Я что, за псом не уследил? Это взрослый человек, он сам решает: где, с кем и во сколько. А я, как и вы, работаю по разнарядке. И не курите тут! Не хватало еще моему подопечному проблем с легкими! — он резко выхватил электронную сигарету из пальцев девушки и метнул в вертикально приоткрытое окно, четко попав в зазор. — Почему вы решили, что спихнете это на меня? Забирайте сами! — Зубов достал личное дело своего клиента из портфеля и небрежно бросил на стол.

— Слушайте, мне ваш товарищ даром не нужен, — еще менее сдержанно отвечала дама. — А так как это он начал клинья подбивать к моей подопечной, то вам с ними обоими и возиться!

Она встала из-за стола, собираясь уйти.

— Стоять! — перегородил ей дорогу Зубов. — Подождите. Прошу прощения… — он надавил на свою переносицу пальцами, закрыв при этом глаза, и, успокоившись, продолжил: — Давайте что-то решать, мы же оба не заинтересованы в развитии событий. Вот-вот случится катастрофа. У моего клиента не лучшие финансовые времена. Ипотека, ремонт телефона… Мы только-только на поездку к морю накопили. Я три года отпуск ждал, нельзя нам возлюбленную, не потянем.

— А почему вы только сейчас этим озаботились? А не когда он с ней там шуры-муры наводил.

— Я им свечку не держал!

— Разве? А по моим данным, это вы как раз свечи и настраивали на их первом свидании, — показала девушка записи в судьбофоне.

— Я действовал по инструкции…

— Ха, по инструкции! Инструкции инструкциям рознь. Даже бармен в ресторане способен приготовить один и тот же напиток по-разному. И хоть технически всё будет по одному рецепту, но вкусы коктейлей могут отличаться. Вы слишком старались ― и вот результат.

— Я профессионал, — отрезал Зубов, — и привык работать хорошо. Повторяю: давайте решать проблему.

— Не решим, — замотала головой техник, вернувшись на свой стул. — У нас вариант только развести их. Но механизм уже запущен, я читала разнарядку: сегодня Анна должна остаться у вас с ночевкой. Она приготовит свой фирменный борщ и пюрешку с котлетами, — девушка обвела взглядом холостяцкую квартиру и заключила: — У вашего товарища нет шансов.

— Да уж, с козырей зайдет... Мой Лешка себя уже четыре месяца роллтонами и пельменями фарширует. Там такой желудок, что даже хеликобактер брезгует заселяться, — задумчиво произнес Зубов. — Но я не хочу ничего менять в своей работе.

— Согласна… Мне перемены тоже ни к чему. Я с Аней уже пять лет, привыкла к ее закидонам, а перестраиваться нет желания. Хорошо, давайте рискнем. Меня, кстати, Инга зовут, — протянула девушка руку, — Инга Шапкина.

— Зубов Иван. А у вас крепкое рукопожатие, — уважительно заметил мужчина.

— Я восемь лет целую деревню опекала ― березовую чурку разбиваю с одного удара, — улыбнулась Шапкина, разжимая хватку, и техники разошлись по своим клиентам.

***

Проверив разнарядку, Зубов убедился, что дело дрянь. Везде теперь фигурировала будущая сожительница Алексея.

Первым делом Зубов открыл второе окно в квартире не на сорок пять градусов, а на сорок семь. Это было в допусках, и технически он ничего не нарушил, но, по расчетам, клиент теперь должен был простудиться. Затем, как и было сказано в задании, техник потравил тараканов, использовав для этого специальное средство собственного изготовления, притягивающее грызунов (техники судеб знают много химических соединений, недоступных обычным людям). Также нужно было установить в электрический щиток специальный датчик, который в нужный момент отключал электричество. Но Зубов пошел дальше. Он сделал так, что лампочка над кроватью не просто погаснет, а разлетится на сотни частиц, лишив бедных влюбленных ложа.

Прибираяв одном месте, Зубов разводил бардак в другом: перекатывал пыль, размазывал грязь. Маленькие, совершенно незаметные штрихи меняли облик квартиры и общий портрет хозяина. Вот тут теперь виднеется краешек пустой бутылки из-под коньяка, здесь — след от кружки; там демонстрирует миру свое одиночество дырявый носок, а под морозилкой скапливается лужа. Кому захочется жить с поросенком и алкоголиком?

Инга тем временем занималась своей подопечной. Судьба требовала накормить кота, чтобы тот не разбудил хозяйку раньше времени. Шапкина превысила дозу корма, так как нигде не значилась точная граммовка. Да, эта девушка знала, как обходить систему.

Следующим шагом был фирменный рецепт борща. Эта семейная реликвия являла собой секретный метод приворожения, передаваемый из поколения в поколение. Рецепт, состоящий из более чем двадцати шагов, напоминал схему запуска космического корабля. Запомнить все детали было невозможно. По разнарядке Шапкиной требовалось положить бумагу на самое видное место, что она и сделала в точности по инструкции. Вот только по ее расчетам, при малейшем дуновении ветра лист должен был слететь со стола и затеряться под кухонным гарнитуром. Нанеся еще несколько штрихов на судьбу своей клиентки и не нарушив при этом правил, техник скрестила пальцы и принялась ждать.

Первым делом после пробуждения Анна наступила в последствия ночного пира, оставленные котом по всей квартире. Девушка забеспокоилась о здоровье мохнатого друга, даже не подозревая, что животине очень плохо лишь потому, что совсем недавно было очень хорошо.

Мечась по дому в поисках кошачьих лекарств и переноски, девушка, как и предполагала ее техник, смахнула рецепт борща со стола. Внезапно зазвонил телефон. Робот в динамике искаженным женским голосом поставил перед фактом: «Сегодня ожидается доставка с восемнадцати ноль-ноль до часу».

— Как сегодня?! Я только через неделю ждала! Связь с оператором, связь с оператором! — кричала в трубку Анна, но бездушный киборг только повторял: «С восемнадцати ноль-ноль до часу. Просьба находиться дома».

Цифровой ад сводил с ума. Свидание накрывалось медным тазом.

***

Подопечный Зубова проснулся ближе к вечеру с сильнейшей болью в горле, груди и носу. По телу разливался жар, конечности ломило, кашель рвал легкие, градусник показывал неутешительные и пугающие тридцать семь и два.

В дверь позвонили. Закутавшись в одеяло, Леша сделал шаг и заметил, как перед ним пробежало несколько маленьких серых незваных квартирантов.

«Мыши!» — с ужасом понял мужчина.

В дверь продолжали трезвонить. Оглядев свой бардак, хозяин ужаснулся: впускать девушку в этот свинарник было никак нельзя.

— Слушай, Ань, я, кажется, заб…— хотел было перенести свидание Алексей, вещая через небольшую щелку в двери, но тут из рук гостьи вырвался взбесившийся черный кот и рванул в квартиру.

— Прости, прости, прости! Людвигу с утра было плохо, а я не хотела переносить встречу и решила взять его с собой… Ты не обижаешься? — виновато потупила глаза девушка.

В квартире тем временем бушевала стихия. У Аниного кота было криминальное уличное прошлое, и он имел серьезные претензии к мышам. А тут, оказывается, квартирует целое семейство Микки Маусов, нужно было срочно давить авторитетом. Разлетались пыль, срывались шторы, переворачивалась мебель. Лешин бардак быстро становился общим.

— Заходи, — открыл дверь обрадовавшийся такой удаче мужчина.

— Ты что, заболел? — встревоженная девушка потянулась ко лбу Алексея. — Тридцать семь и два, — испуганно произнесла она. — Мой папа каждый раз говорил, что вот-вот умрет, когда была такая температура. Слава богу, до сих пор жив. Ложись в кровать, я тебя быстро на ноги поставлю, — скомандовала Аня.

Оба техника наблюдали со стороны.

— Вы зачем кота притащили? Он же всех моих мышей распугает, — процедил сквозь зубы Зубов.

— А я откуда знала, что у вас тут мыши в планах!

Пока Леша замаливал грехи, валяясь в постели, Аня поставила чайник и бросилась убирать за своим питомцем, попутно наводя порядок во всей квартире. Труды Зубова безжалостно летели коту под хвост.

— Я хотела тебя своим фирменным борщом накормить, но рецепт куда-то подевался, придется готовить по памяти. Пойду схожу в магазин за продуктами, — сообщила девушка, после того как напоила Лешу чаем с медом и лимоном.

— Давай я сам схожу, мне уже лучше, — заявил тот, восстав из мертвых. — Заодно микробов выгуляю.

Взяв список продуктов, молодой человек пустился в путь.

— Послушайте, Инга, у нас с вами как-то все неправильно складывается, — сделал вывод Зубов.

— Тоже мне Генерал Очевидность. Не переживайте, у меня в запасе еще несколько козырей.

Леша вернулся через полчаса заметно приободрившийся, да еще и с куцым букетиком полевых цветов в руках.

— А вазы-то у меня и нет, — обвел он квартиру грустным взглядом.

— Сейчас организуем! — девушка радостно чмокнула в щеку своего неряшливого романтика и наполнила водой пустую бутылку из-под коньяка, оказавшуюся под рукой как нельзя кстати.

Зубов сердито поджал губы.

Дело шло к борщу и пюре. Анна ломала бетонную стену памяти, но рецепт вытесняли диалоги из сериалов и слова из песен. Пришлось готовить наудачу. Алексей взялся помочь, и уже через пятнадцать минут из кастрюли с водой на мир смотрели глазастые картофелины, неумело очищенные и утопленные молодым человеком. Котлеты сделали из той курицы, что выплыла из морозилки, нарочно отключенной Зубовым.

— Ну и где ваши козыри? — бросил техник через час.

— Анна родом из одного небольшого городка, в котором все еще процветает бандитизм. Девочка бывает очень несдержанной, если ее спровоцировать. Нужно попробовать.

Когда борщ был готов и Аня начала накрывать на стул, потому что столов у Алексея не было, Шапкина не придумала ничего лучше, чем подставить ей подножку, когда та тащила кастрюлю с борщом. Сначала половина квартиры окрасилась в красный, потом Анна открыла рот, и краской уже залились Алексей, Людвиг, и даже мышам стало стыдно от услышанного.

— Вот теперь-то он ее выгонит, — обрадовались в один голос техники, но и тут сыграли обстоятельства. Услышав Анну, соседи сверху резко закончили ремонт, начатый два года назад и сводивший с ума весь подъезд.

— Я сдаюсь, — объявила Инга, заметив, как молодые люди поедают остатки борща прямо из кастрюли, потому что все тарелки разбиты.

Не теряя надежды, Зубов щелкнул выключателем, и лопнувшая над кроватью лампочка осыпалась стеклянным дождем.

— Черт! Придется менять матрас, а то, боюсь, можем порезаться. Наверное, тебе лучше ночевать дома, — сказал Алексей, но тут Анне позвонили из службы доставки и сказали, что готовы привезти ее новый диван прямо сейчас.

— Отлично! Только я бы хотела изменить адрес, — сообщила девушка.

Абсолютно всё складывалось в пользу влюбленных. Битва была проиграна. Но тут до Зубова дошла самая простая и гениальная идея.

— Ай, вы чего? — вскрикнула Шапкина, когда техник вырвал у нее несколько черных волос и подбросил молодым людям.

Заметив женские волосы другого цвета, блондинка Анна не смогла удержаться и устроила допрос с пристрастием своему потенциальному мужу. Тот не нашел логичных оправданий и выдавал какие-то сумасшедшие гипотезы. Сработало. Вечер был испорчен. Молодые люди разругались, адрес доставки дивана был снова изменен, выдохнувшие техники разошлись по своим углам в надежде, что все закончилось.

***

Прошло полгода. Инга перешагнула порог с недавних пор ставшей ей совершенно ненавистной съемной квартиры Анны. Здесь больше не было того спокойствия, уюта и тепла, как раньше. Теперь в тридцати квадратных метрах поселились мрак, уныние и антидепрессанты. С ними Анна познакомилась через два месяца после разрыва с Алексеем.

Достав судьбофон, Инга собиралась прочитать разнарядку. Теперь задания напоминали работу медсестры, а не техника: проветрить помещение, провести кварцевание, закатить под стол часть таблеток, заменить испортившуюся еду на свежую… Но тут она заметила в темном углу знакомый силуэт.

— Мы совершили ошибку, — послышался из тени голос Зубова. — Нужно бы все вернуть назад, иначе Леша погибнет. Он уже трижды пытался приготовить тот борщ, и два раза его забирала скорая с отравлением. Бутылок дома стало больше, да и мыши наглеют, кусаются, заразы.

— Борщ? Так ведь он был приготовлен кое-как, без нужного рецепта, — вспомнила Шапкина.

— Это был лучший борщ в его жизни. А мы поступили как эгоисты.

— Уже ничего не вернуть. Аня его не простит, — не скрывая горечи, ответила Инга. — Но вы правы, это была ошибка. Думаю, нам стоит сообщить обо всем начальству.

— По протоколу — да. Но сперва можем попробовать сами, — не сдавался Зубов. — У нас неплохо выходит работать в команде.

— У нас отвратительно выходит, — напомнила Шапкина.

— Так отвратительно, что даже хорошо! Давайте хотя бы попробуем!

— Ну… Ну давайте. Я как раз нашла фамильный рецепт макарон по-флотски.

— Отлично! А у нас мыши вчера устроили восстание. Я тогда занимаюсь своим клиентом, а вы — своим. Встречаемся здесь в восемь утра. Если им судьба быть вместе, то даже мы не в силах помешать!

— Договорились, — улыбнулась Шапкина. — А еще я думаю, мы с вами могли бы делить обязанности поровну и работать посменно с нашими ребятами, если дело выгорит.

— Можно попробовать, — кивнул Зубов. ― Мы хорошая команда.

— Согласна!

***

Следующие несколько дней в доме Анны происходили невероятные и очень увлекательные события, из-за которых вся улица ходила ходуном, а итогом стало то, что Алексей и Анна съехались. Кот Людвиг нашел общий язык с мышами и стал их крестным котом. Шапкину и Зубова наградили штрафом и отправили в отпуска: его на Северный полюс, ее на Южный.

А по возвращении техники узнали новость: у их подопечных ожидается пополнение. Это означало прибавку к жалованию и новые приключения, требующие четкого исполнения правил.


Александр Райн

добавляйтесь в мой тг канал. Больше рассказов, информация о книгах и встречах с читателями https://t.me/RaynAlexandr

Буду признателен за поддержку!

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!