AlexandrRayn

Не успел Кнутов открыть тренажерку, как вопросы полетели со всех сторон:

— А будет отдельный женский зал?

— А если я только фотографироваться буду приходить, надо за посещение платить?

— А если я не накачаюсь, вы вернете деньги?

— А можно я буду продавать у вас на входе таблетки для роста мышц?

— А папу моего устроишь на работу?

Только на последний вопрос Кнутов дал положительный ответ. Родного тестя и не устроить — считай согрешить против священного брака и собственных амбиций. Когда еще представится такая прекрасная возможность заявить родителям жены о своих достижениях.

Дядя Андрей, к слову, давно чах без работы. Сидя на диване, он стремительно старел и рыхлел. Об этом свидетельствовало круглое аристократичное пузико, благородная возрастная одышка и набор различных обвислостей там и тут. Наличие массы свободного времени после увольнения не шло ему на пользу, и жена с тещей решили пристроить бедолагу по семейному блату.

— Только устрой его на хорошую должность! — требовала жена.

— Оль, ну какая должность? — Кнутов был полон беззлобной иронии. — У нас единственная должность — это фитнес-тренер. С заводским опытом Андрея Семеновича люди будут разбираться в трансмиссии трактора и в домино, но не в спортивных упражнениях. Могу его сторожем устроить ночным и уборщиком на полставки, если будет перед сменой зал убирать.

— Ладно. Может, оно и к лучшему, — согласилась супруга. — Пусть сидит электронные книжки читает и в «Одноклассниках» в шашки играет ― хотя бы не надорвется.

На том и порешили.

В первую рабочую смену Кнутов дал тестю несколько вводных.

— Дядя Андрей, тут все просто. Приходите за полчасика до закрытия и просите ребят убирать за собой инвентарь: блины, штанги, гантели ― все должно быть на своих местах. Потом протираете тренажеры, полы, сауну, душевую и до утра следите, чтобы никто не проник внутрь и не сдал наши веса в чермет. Бомжи и алкоголики все окна уже отполировали своими лбами, глядя на тренажеры. В общем, работа ― не бей лежачего.

Дядя Андрей кивнул и заступил на пост. В первый день хозяин сам проследил за тем, чтобы спортсмены убрали зал.

— Если не слушаются, просто рявкните на них, — подмигнул зять и ушел.

Работа и правда была не очень сложная. Андрей Семенович закончил с уборкой за два часа и принялся рубиться в шашки со своим старым заводским соперником, который тоже охранял какой-то фитнес. Вроде бы даже бассейн.

На следующую смену сторож пришел один, и его вежливый тон вместе с рыхлой фигурой были восприняты клиентами, как атака комара на стадо носорогов.

За полчаса до закрытия сторож смог уговорить только одного спортсмена сложить инвентарь. Правда, сложил он его в собственную сумку прямо на глазах у стража порядка и ушел домой. Так Андрей Семенович смог попасть на свою первую пару гантелей, даже не вступив полноценно в должность.

Бездушный зал напоминал последствия битвы при Арсуфе. Крестоносцы бросили горы побежденного железа и ушли в закат, оставив бедного охранника прибираться на поле сражения.

Дело шло небыстро. Если некоторые гантели можно было катить сразу, а только в конце пути требовалось некоторое усилие, чтобы их сложить на место, то с блинами, гирями и другими утяжелителями приходилось проявлять смекалку, расходуя и без того ограниченные ресурсы тела.

Дядя Андрей начинал с малого. Поднатужившись и крякнув, он поставил первый блин на ребро и покатил. Но, споткнувшись о брошенный гриф, чудом не разбил себе голову, налетев на велотренажер. Металлический диск продолжил движение по инерции ― как колобок. Но в отличие от самоходного хлеба, ни один медведь или лиса в здравом уме не сунулись бы к этому уничтожителю лап и пальцев, чтобы остановить. Не сунулся и сторож. Он подождал, пока диск докатится до душевой, врежется в стену, разобьет плитку и с грохотом приближающегося поезда ляжет на пол мертвым грузом.

Гири дядя Андрей перемещал с помощью самодельного рычага: легкий гриф, упертый в гантель. К середине ночи обессиленный сторож раскорячился на эллипсе, а ведь ему еще нужно было расфасовать грузы. Многие клиенты старательно завешивали легкие блины тяжелыми. Поэтому, чтобы снять с тренажера два с половиной килограмма, дядя Андрей был вынужден предварительно осилить три подхода по двадцать пять. Бомжи за стеклом радостно потирали руки. Для них не было таких рекордных весов, которые они не смогли бы взять и сдать в металлоприемник.

К утру сторож добрался до своей электронной книги. Прочитав оглавление, он мгновенно уснул. Но тут сработал будильник. Открыв из последних сил зал и впустив бодрых и отдохнувших спортсменов, сторож передал смену дневной уборщице и на ватных ногах потопал домой отсыпаться.

Разомкнув глаза, дядя Андрей понял, что не может подняться. Попросив жену наполнить ванну Фастум гелем, он превозмог боль и восстал из мертвых, громко хрустя валежником, который еще вчера являлся позвоночником. Нужно было собираться на работу. Заботливая жена приготовила ему на обед блинов, и Андрей Семенович на глаз смог определить вес каждого из них.

Ходить и дышать было сложно. Молочная кислота сочилась из ушей, дядя Андрей состоял из боли и хрипа, двигался ломаными и короткими движениями, как танцор в стиле «робот» из восьмидесятых.

Дойдя до зала, он что есть мочи рявкнул на спортсменов, требуя порядка. Но его рёв был таким слабым и невпечатляющим, как крик умирающего льва, что возымел скорее противоположный эффект в прайде.

Теперь металл был разбросан не только в зале, но был найден даже в раздевалке, в сауне и в туалете. Дядя Андрей уже раздумывал над тем, чтобы сбегать домой и принести сварочный аппарат, чтобы зафиксировать снаряды в одной весовой категории, но из уважения к зятю передумал.

Сегодня мужчина справился чуть лучше, чем вчера. Он даже смог пару раз махнуть шваброй для виду и отпугнуть бомжей легким грифом, но все равно чуть не погиб от обезвоживания и злости. Хотелось бросить эту глупую затею, вернуться на диван и хотя бы год спокойно прожить на заслуженной пенсии, до которой оставалось всего ничего. Но Андрей Семенович не мог сдаться. Это противоречило его принципам. К тому же он был уверен, что зять на него рассчитывает.

***

Так прошло два месяца. Андрей Семенович проштудировал некоторую литературу и теперь перед началом уборки хорошенько разминался. Он изучил все тренажеры и знал, какой вес и куда размещать; гантели теперь не катал, а носил; перестал пользоваться рычагом, научился быстро определять веса и распределять их по своим местам. Заканчивая уборку за пару часов, он шел в сауну, потом в душ, затем принимал пищу, делал влажную уборку и садился читать.

Сторож вошел в режим. Он хорошо спал и перестал нервничать, сдувалось пузо, начал сгорать жир. Иногда Андрей Семенович делал уборку по два раза за ночь, просто ради удовольствия. Бомжи приходили к окнам спортзала все реже и уже начали терять надежду. Жена же, наоборот, стала всё чаще искать внимания своего мужчины. Она заметила перемены в области рук, ног и шеи любимого, стала ревновать.

Как-то спустя полгода Андрей Семенович пришел на работу за час до начала смены. Он принес с собой спортивную сумку, в которой хранился термос, его спортивная форма для уборки и электронная книга. В тот день он побрился, и спортсмены, не признав в нем старого уборщика, начали протягивать руку как равному себе. Они подумали, что это новенький пришел в их зал, и оценили его физподготовку. Но когда Андрей Семенович схватился за тряпку и ведро и стал протирать снаряды, узнали старого знакомого.

В этот день случилось странное. Андрей Семенович заметил, как клиенты начали убирать за собой места и подготавливать тренажеры для других.

— Не нужно, я сам всё тут уберу, — подошел он к одному из ребят, но тот извинился и сказал, что ему не сложно.

Сторож выхватил штангу из его рук и играючи понес на положенное место, а затем разобрал ее и тряпочкой протер блины со всех сторон, держа на весу.

Спортсмены делали вид, что занимаются, а сами косились на уборщика, весело раскладывающего гантели по цветам и размерам и при этом что-то насвистывающего себе под нос.

Прошло еще полгода. Бомжи мигрировали в соседнюю область, боясь случайно повстречать на улице знакомого сторожа-качка. Андрей Семенович приходил в спортзал и начинал работать. Он передвигал тренажеры, чтобы помыть под ними пол, а затем и вовсе сделал перестановку, которая оказалась весьма удачной с точки зрения уборки и тренировок, ― и всё это без посторонней помощи. От аристократичного пузика не осталось и следа, обвислости стали упругостями, одышка превратилась в горячее богатырское дыхание. Мужчина обрел форму, достойную журнального разворота, и был готов совершенствоваться дальше, но родные Андрея Семеновича не разделяли этих перемен. Дочь считала, что отец губит себя этой работой, а жене не нравилось спать вдали от такого прекрасного спортивного тела, которое ей принадлежало по закону, и она требовала, чтобы зять упразднил должность сторожа.

В итоге Андрея Семеновича заменили на бездушную и бессильную камеру видеонаблюдения, а за неубранные снаряды ввели серьезные штрафы, вплоть до исключения из клуба.

Мужчина провел дома на диване две недели, и, поняв, что тоска съедает его изнутри, а на седом животе снова проклевывается жирок, принял решение вернуться в зал. Никому ничего не сказав, он купил абонемент и начал ходить в клуб три раза в неделю. Правда, методику тренировок так и не изменил: приходил в клуб с тряпками, шваброй и моющими средствами. Вскоре приверженцы культа бицепса, наблюдавшие за результатами Андрея Семеновича, стали последователями его методики. Собралась целая группа качков со швабрами и тряпками. Все они просились к бывшему сторожу на занятие. Но тот лишь пожимал мощными плечами. Узнавшему об этом зятю ничего не оставалось, кроме как снова взять тестя в штат. Но на этот раз действительно фитнес-тренером.

А потом позвонил директор одного химического предприятия и предложил Андрею Семеновичу стать новым лицом средства для мытья полов, но тот не спешил соглашаться. Времени на съемки совсем не было: нужно было готовиться к получению первого в его жизни спортивного разряда.

Александр Райн

Подписываетесь на мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr там я публикую другие рассказы и заметки из своей жизни

День в семье Бочкиных начался как обычно: с заунывных тирад главы семейства.

— Мне единственному на всем белом свете присылают сообщение из банка с отказом в кредите, хотя я даже не делал запрос, — голосом болотной выпи завывал отец семейства Сергей Бочкин за завтраком.

Привыкшие к этим бесконечным жалобам на судьбу, жена и сын Бочкина продолжали молча есть.

— Ну почему я такой неудачливый, Эль? — повернулся Сергей к супруге, но та ответила вопросом на вопрос:

— Тебе огурец на бутерброд положить?

Не получив сочувствия, глава семьи наконец замолчал. С той минуты тишину в кухне нарушала только звонкая и частая капель. Ночью соседи сверху затопили Бочкиных, и теперь и без того крохотная кухня была заставлена кастрюлями, ведрами и мисками, собирающими бытовые осадки.

На работе у Сергея тоже всё шло далеко не гладко. Вчера он снова не смог правильно оформить заявку на тендер, а материал, который был заказан им с учетом хорошей скидки, но на непроверенном складе, приехал бракованный, без сертификатов и совершенно непригодный к перепродаже. Телефон этой конторы, разумеется, уже не отвечал, и теперь Бочкин вместо ожидаемой прибыли, снова получил убыль. Директор рвал и метал.

— Ну почему вечно я?! Почему именно мне не везет?! — стонал на весь офис несчастный Сергей, чувствуя себя обделенным божьей милостью.

Ближе к концу дня в их кабинет вошел какой-то незнакомый человек в деловом костюме и с модной прической и из всех менеджеров, коих было десять человек, попросил именно Бочкина показать ему склад с материалами.

Провожая клиента по узкой бетонной отмостке, ведущей на склад, менеджер размышлял про себя: «Этот у меня точно ничего не купит. Слишком богато выглядит. Был бы на моем месте Супов, точно заключилась бы сделка века, а меня просто пошлют…»

Оказавшись на складе, человек в костюме остановился и попросил выслушать его.

— Сергей, у меня к вам дело. Я не хотел начинать разговор в офисе.

— Так, значит, покупать ничего не будете? — теряя последнюю надежду, впился щенячьими глазами в клиента Бочкин.

— Нет. Я по другому вопросу.

— Я так и думал. Ну и что там за дело? Я вам крыло помял на стоянке, да?

— Нет, хотя я не проверял, надо будет глянуть, — задумался на секунду мужчина. — Дело в том, что я к вам пришел из некоего бюро, занимающегося вопросами человеческих судеб.

— Из налоговой, что ли? — отшатнулся Бочкин.

— Нет, не оттуда. Я буквально из «Бюро судеб», — еле заметно улыбнулся мужчина.

— Ясно, — махнул рукой Сергей и хотел было уйти, чтобы закончить предаваться меланхолии на работе и затем пойти предаваться ей дома. Но тут ему в спину донеслось:

— Сергей, вы очень несчастный человек, вам патологически не везет. Каждый день вы просыпаетесь с мыслью, что кто-то отнял вашу счастливую подкову при рождении и всю жизнь весело бьет вам ею по голове, не оставляя даже ржавой пыли удачи на ваших волосах.

Бочкин остановился и задумчиво произнес:

— Не так образно, конечно, но да, так и есть. А откуда вы знаете?

— Говорю вам, я из «Бюро судеб», — мужчина довольно близко подошел к нему и, понизив голос, заговорщицки произнёс: — Предлагаю пообщаться в нашей конторе. Поверьте, скоро ваша жизнь может круто измениться в лучшую сторону. Что скажете?

— А вы меня похищать не собираетесь?

— Боже упаси. Вас похищать я бы не стал ни за что на свете.

— Брезгуете, да? Даже для похищения не гожусь… — оскорбился Бочкин.

— Да перестаньте вы заниматься самоедством! — не выдержал тип. — Говорю же, скоро все изменится. Пойдемте.

Он проводил Бочкина к своей машине, а сам, прежде чем сесть за руль, на всякий случай проверил, не помято ли крыло.

Через сорок минут Сергей уже сидел за столом в абсолютно белом кабинете. Напротив него с виноватым видом перебирали какие-то бумажки трое неизвестных в костюмах. Наконец один из них взял слово:

— Сергей, я не буду вас посвящать во все подробности, скажу лишь очень поверхностно и доступно для вашего понимания…

Бочкин обиженно фыркнул и отвернулся, насколько позволяли шейные позвонки.

— Дело в том, что ваша неудача — результат ошибки.

— А я знаю, — как-то слишком уверенно ответил Бочкин.

— Знаете? — все трое переглянулись.

— Конечно. Я проклят. С рождения. Иначе и быть не может. Никому не может вот так патологически не везти без причины, — деловито пробубнил Сергей.

— Нет-нет, ни о каком проклятии речи не идет. — Мужчины в костюмах беззлобно засмеялись. — Но вы правы, всё началось с вашего рождения.

Бочкин откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, изобразив интерес.

— Дело в том, что у вас есть брат-близнец.

Сергей ожидал чего угодно, но точно не такого заявления. Он решил, что над ним шутят, но тут на стол легли фотографии человека, один в один похожего на него, только в другой одежде и, очевидно, находящегося в другом городе.

Грудь резко сдавило, и воздух стал с трудом поступать в легкие. Сергею тут же сунули стакан воды и дали время прийти в себя.

— Матушка вам не сообщила, поэтому придется теперь нам. Дело в том, что когда вы с братом родились, ваши родители были на грани грандиозного развода. Не в нашей компетенции посвящать вас в подробности, мы перейдем к главному. По обоюдному согласию и не без решения суда ваши родители разделили вас с братом и разъехались по разным областям, разорвав все связи. Тридцать лет вы жили, не зная друг о друге.

— Это же… Это просто… Это как бы… — Бочкин словно бочка переполнялся негодованием, которое уже лилось через край. — Мама говорила, что отец погиб, что я у нее один, а тут… Простите, у меня в голове не укладывается!

— И это еще не всё, — теперь замотал головой другой мужчина.

— Не всё? — вытаращил глаза Сергей.

— Да. Дело в том, что мы перед вами тоже виноваты. Из-за того, что вы близнецы и ваши родители, будь они вечно здоровы, назвали вас обоих Сергеями, наша контора неправильно распределила ваши судьбы. Вся удача и счастье должны были достаться только одному человеку: вам, Сергей.

— Мне?!

— Да. Но из-за нашей ошибки достались вашему брату.

Тут Бочкин ненадолго вышел из беседы под стол. Откачав его и напоив водой из кулера, вершители судеб продолжили:

— К каждому человеку на планете прикреплен личный техник судьбы. Ваш получал задания, предназначавшиеся вашему брату, и всю жизнь провоцировал вас на неудачи. Но теперь, когда мы обо всем узнали, есть шанс всё изменить.

— Это как же? — жадно осушая кулер без помощи стакана, спросил Бочкин.

— К сожалению, из-за сложившейся ситуации мы не можем самостоятельно всё решить. Регламент обязывает нас предоставить вам выбор и запросить письменное разрешение на изменение судьбы.

— Что-что я должен сделать? — никак не мог понять Бочкин.

— Вы должны подписать документ, который позволит нам забрать удачу у вашего брата и передать ее вам. Отныне ваша жизнь изменится, всё станет так, как вы всегда хотели.

После этих слов трое в костюмах зачем-то похлопали.

— А поделить удачу поровну нельзя?

— Увы…

— Как-то несправедливо всё это…

— Мы тут бессильны. Высший замысел, — развел руками мужчина.

— Ну а с братом-то я могу это обсудить?

— К сожалению, обсуждать категорически запрещено. И после подписания бумаг вы всё забудете: этот разговор и вообще всё, что касается нашего бюро и вашей судьбы.

Бочкина обуревала целая гамма чувств. Это было видно по его резко меняющему цвет лицу.

— А я могу подумать?

— А что тут думать? Вы же всегда хотели, чтобы у вас была удача, — впервые подал голос третий человек.

— Да, но я же отберу ее у своего родного брата. Нет, мне нужно время…

— У вас есть сутки. Вот наш телефон, — теряя остатки терпения произнес первый тип в костюме и протянул карточку: — Как будете готовы, звоните. Но помните: никому ни слова.

Бочкин ушел. Остаток дня он провел в глубоких раздумьях, чем сильно удивил родных, привыкших и по вечерам слушать его бесконечные, полные драмы жалобы.

Да, действительно, Бочкину не терпелось поставить подпись и начать жить по-новому, начать жить как настоящий счастливый и удачливый человек. Наверняка он сразу сменит работу на более оплачиваемую, скопит денег на новую квартиру, купит наконец машину, о которой мечтает, а не ту, в которую каждый месяц нужно вливать по два литра масла.

С другой стороны, он лишит родного брата привычной жизни и взамен подарит свою — полную неудач и сожалений. Выбор был трудным.

На следующий день Сергей прогулял работу под предлогом болезни и позвонил в «Бюро судеб».

— Я готов, — твердо заявил он.

— Мы пришлем машину, у нас тут еще кое-какие новости, — послышался тревожный голос в динамике.

Через час Сергей оказался в том же белом кабинете и, ни с кем не поздоровавшись, с ходу начал произносить пламенную речь:

— Я не буду ничего подписывать! Пусть удача остается у моего брата. Будет нечестно спустя столько лет отбирать ее. Я уже знаю, как жить эту жизнь без помощи везения, и смогу прожить так еще долго, а вот он совершенно не готов к такому. Я просто не имею права. Пусть всё останется на вашей совести и на совести ваших техников, или кто там всё напутал!

— Сергей, Сергей, успокойтесь, пожалуйста, — продолжали виновато улыбаться мужчины в костюмах. — Дело в том, что произошла еще одна ошибка…

— Еще одна?! Издеваетесь? У меня есть сестра-близнец? Собака-близнец? Кто?! — закричал Бочкин.

— Нет-нет. У вас только брат. Но дело в том, что это не вы несчастный человек, а ваш брат, — перешел почти на шепот говоривший. — Мы не того пригласили вчера на разговор.

— Что-о-о?! — Сергей хотел снова выйти из беседы, но его вернули в неё легкой пощечиной.

— Да, так и есть. Ваш брат всю жизнь вёл борьбу: отец много пил и часто бил его, а потом и вовсе определил в интернат для проблемных детей. Отец был готов даже на такое, лишь бы не отдавать вашего брата обратно матери. В интернате у Сергея не было друзей, только враги, даже среди воспитателей, и он несколько раз сбега́л, но его всегда возвращали. Потом он не смог никуда поступить для получения профессии и все эти годы работал разнорабочим на стройках и грузчиком на железной дороге. Лишь благодаря стойкому отвращению к алкоголю, привитому ему вашим отцом, он не стал пьяницей или чего еще хуже…

Бочкин слушал эту поразительно тяжелую историю и стыдил себя за слова о том, что он привык жить без удачи.

— Ваш брат снимает комнату в общежитии и до сих пор не женат, — продолжил работник бюро. — Он хороший человек, как и вы. Поэтому, когда он узнал, что может получить вашу удачу, то сразу же отказался от нее в вашу пользу.

Бочкин сидел пораженный открывшейся ему истинной и не мог произнести ни слова. Стыд, злоба, смущение — всё это било по нему электрическими разрядами. Он думал о своей небольшой, но уютной квартирке, о своей немного рассеянной, но такой заботливой жене, о сыне-троечнике, который рисует странных, но очень красивых зверей и пробует играть на укулеле. Он думал о своей машине, что уже почти семь лет питается самым дешевым моторным маслом и продолжает ездить; о работе, где есть дружный коллектив и хорошая средняя зарплата, а также директор, готовый терпеть его, Бочкина, неудачи и недочеты. Сергей впервые понял, как же сильно ему повезло. Он был очень везучим человеком. Он был счастлив.

— Мы признаём нашу вину и готовы в качестве компенсации познакомить вас с братом! — вырвал Бочкина из раздумий торжественный голос мужчины за столом.

— А потом мы всё забудем и разойдемся кто куда своей дорогой? Так?

— Нет-нет, исключено, — замахал руками второй тип, — вы ничего не забудете. Мы это утрясли с начальством. Но и рассказывать об этом тоже никому будет нельзя, сами понимаете, — он прижал указательный палец к губам.

Бочкин кивнул.

— Сергей, заходите, — скомандовал один из сидевших за столом.

Дверь открылась, и в кабинет вошел мужчина, с которым Сергей последний раз виделся в роддоме. Несмотря на то что они никогда больше не встречались, Бочкин почувствовал родного человека. Это был момент, который сложно описать словами. Обычно такие минуты называют просто: «счастье». Их оставили наедине.

Братья обнимались, плакали, делились историями из своей жизни, даже пытались рассказать друг другу о том, что всегда чувствовали отсутствие чего-то важного. А когда разговаривать и плакать уже не было сил, Бочкин произнес:

— Знаешь, я так рад, что нашел тебя. Думаю, я мог бы договориться, чтобы тебя взяли к нам на работу, если ты, конечно, согласишься переехать.

— Спасибо тебе огромное, но я только что нашел работу, — улыбнулся брат.

— Ого, шустрый ты. Это какую же?

— Мне предложили должность техника судьбы, и я согласился.

— Уж не в знак ли компенсации за их ошибки? — прищурился подозрительно Бочкин, но брат замотал головой.

— Сказали, что я идеально подхожу: одинокий, честный, трудолюбивый. Я, конечно, приукрашиваю, но в целом так и есть.

— Я тебя поздравляю! И даже немного завидую: интересная, должно быть, работа, — улыбался во весь рот Сергей, не веря, что всё сложилось в итоге так хорошо.

— Ну не всё же тебе одному должно везти в этой жизни, — подмигнул брат. — Пойдем? Я бы хотел познакомиться с племянником.

рассказ из серии Техники судеб Техники судеб

Александр Райн
Подписывайтесь на мой канал в телеграм https://t.me/RaynAlexandr

Я заметил Кашина, как только он появился из-за угла моего дома. Двор будто накрыла тень, жадно поглотившая свет и тепло летнего дня. Хмурой тучей Кашин надвигался в мою сторону и молча метал молнии в атмосферу, но, кажется, меня даже не замечал.

— Макс! Максим! Кашин, блин, оглох, что ли?

Вернувшись в реальность, Кашин остановился и взглянул на меня непонимающим взглядом.

— А, привет, Вань, не видел тебя, — протянул руку старый знакомый.

— Ты чего такой загадочный? Слушай, а исхудал-то как! Лиля не кормит, что ли? — внимательно разглядывал я его осунувшееся и постаревшее лицо.

— Нет, — замотал головой Кашин, — и сама плохо ест. Я пойду.

Отпускать этот циклон в таком настроении было опасно.

— Чего случилось-то?

Я был уверен, что он махнет рукой и скажет что-то вроде «неважно», но тучу прорвало, и слова посыпались градом.

— Да влетел я! В который раз… Бригаду нанял со стороны. Они с проводкой намудрили. Короче, котел для сауны стоимостью полтора миллиона у одного коммерса погорел. Хожу вот, деньги на адвоката собираю. Мой переехал, телефон поменял, наверное, тоже кому-то должен остался. У тебя нет хорошего спеца в этих вопросах, кстати?

На секунду я заметил, как сквозь тучу пробивается луч надежды.

— Можно позвонить Диману.

— Диману? Кто это? Хотя какая разница, звони!

Я достал телефон, нашел номер и нажал на вызов. Гудок, еще один, третий. Потом номер был несколько раз занят. Снова гудки.

— Работает, некогда, видимо, — развел я руками, и Кашин снова почернел лицом. — Давай доедем. Там тебе точно подскажут, — предложил я и сам не заметил, как Кашин молниеносно запрыгнул в салон моей незапертой машины и по-гагарински скомандовал: «Поехали!»

— Хорошо, я всё равно давно хотел узнать, что там сзади стучит. Вот и повод. Заодно на масло запишусь.

— Ты о чем? — подозрительно нахмурился Кашин.

— Увидишь, — улыбнулся я, трогаясь с места.

По пути мы заехали в магазин, где я купил торт и пачку чая. Всю дорогу Макс не проронил ни слова, но когда мы въехали в район промзоны и свернули к гаражам, начал подавать признаки тревоги.

— Мы точно к юристу едем?

— Не, мы к автомеханику.

— Издеваешься? Какому еще механику? У меня суд через четыре дня, ты чего время мое зря тратишь?

Кашин начал выходить из себя и пару раз попытался выйти на ходу из машины, но я его удержал.

— Диман — это записная книжка. У него знакомые во всех сферах работают. Не удивлюсь, если даже контакты космонавтов найдутся. Там тебе и юриста, и новую бригаду, и заказчика подберем, — объяснил я.

В ответ Кашин что-то пробубнил себе под нос, но когда заметил вдоль длинного бетонного забора вереницу припаркованных машин, умолк. Каких железяк тут только не было! От самого простого жигуленка, напоминающего зомби, что на ходу теряет органы, до автомобилей класса «выходная карета князя Юсупова». Некоторые экземпляры были напичканы электроникой, как целая космическая станция, поэтому шутка про космонавтов приобретала оттенки реальности. Внутри машин было пусто.

— Половина неделями стоит в очереди на лечение, другая половина — уже выздоровели, ждут хозяев, — пояснил я знакомому.

Наконец мы подъехали к высоким красным воротам, возле которых ютилось еще несколько разнокалиберных авто. В мастерскую мы попали через калитку и тут же услышали голос механика.

— Да, есть номер альпиниста, записывайте: восемь… — дальше он диктовал мобильный номер.

Когда мы подошли, Диман уж был наполовину под капотом старенького немецкого седана, только ноги забавно торчали, словно машина пыталась его проглотить. Рядом стоял хозяин металлического пациента и терпеливо ждал. Наконец Диман вылез из механической пасти и, убрав фиксатор, аккуратно закрыл капот.

— Я вам вчера еще цилиндры тормозные поменял, а то там уже совсем плохо всё было.

— Я что, просил? — взбеленился клиент, глядя на Димана, спокойно вытирающего руки салфеткой. — У меня денег ровно на замену того, что ты сказал, о дополнительных работах надо заранее предупреждать! Сейчас ты мне эти цилиндры посчитаешь, жидкость, работы еще на десять тысяч, так?

— Да чего вы кричите? У меня были цилиндры. Лежали полгода тут без дела. Один человек сам не те заказал и оставил мне. А жидкость ― вообще расходник. Я с вас ничего брать не собирался, как и отпускать с такими тормозами. Вы разобьетесь, а мне потом с этим жить, — сказал механик. — Захотите, в следующий раз допла́тите, не захотите — не надо. Это моя инициатива была, так что вообще не переживайте.

И тут произошла мгновенная метаморфоза. Я даже толкнул Кашина локтем в бок, чтобы тот ничего не пропустил. Человек, который минуту назад был готов рвать и метать, изменился в лице и, кажется, искал в своей памяти необходимые слова благодарности, но, не найдя, вытащил из салона машины визитку и протянул Диману.

— Извините, я что-то перегрелся, походу… Жара с утра, фух… — он вытер сухой лоб. — Сам я кухни устанавливаю, с нуля. Лично на замер и на производство езжу, гарантию даю. Всё как положено, если надо будет, звони, скидку сделаю, проконсультирую. Спасибо еще раз!

Он еще целую минуту жал Диману руку, а после сел в машину и уехал.

Механик подошел к небольшому шкафчику на четыре отделения и, открыв второй ящик сверху, аккуратно положил туда карточку. Кашин встал на цыпочки и разглядел то, что я уже сто раз видел. В ящичке была оборудована целая картотека с этими визитками: деревянные кармашки, подписанные буквами алфавита. Карточка легла в кармашек с буквой «К» — кухни. И она там была уже не первая.

— Какими судьбами? — спросил Диман — худой улыбающийся дядька лет сорока пяти с вечно уставшими глазами и ровной коричневатой щетиной в половину лица.

— Сзади стучит что-то, есть минутка послушать? — спросил я, но тут Кашин меня одернул. — Точно, нам бы номерком у тебя еще разжиться.

Тут у Димана зазвонил телефон и включилась гарнитура в ухе. Механик жестом попросил нас подождать.

— Да, Лёх, прости, занят был. Номер стоматолога? Детского или взрослого? А, хирурга… Минуту.

Диман подошел к столу и открыл упитанную, размером со словарь Ожегова, тетрадь.

— Это его телефонный справочник, легендарная вещь, — шепотом пояснил я.

— Я тебе дам три контакта, звони любому, там подскажут, — сказал Диман и начал диктовать номер.

— Откуда у него столько номеров? — спросил Кашин.

— Это всё клиенты. Диман уже двадцать лет работает. Ты же видел подход. Человек делает с душой и без обмана. Детали проверяет внимательно, цену не ломит, где нужно проконсультирует. Вот довольные клиенты оставляют свои номера и помогают кто чем может. У меня один знакомый переехал за семьсот километров, но ремонтируется только здесь, никому больше не доверяет.

К нам вернулся Диман, и мы вместе дошли до моей машины, чтобы провести нехитрую диагностику.

— Слушайте, а чего вы один работаете? У вас такой поток, наняли бы помощника, а лучше троих, зарабатывали бы хорошо, — бестактно спросил Кашин, когда механик поставил свой диагноз моей подвеске и записал на ремонт и замену масла.

— Мне и так всего хватает, — не задумываясь ответил механик. — А работать я люблю один, мне так спокойней. Да и зачем мне много денег?

— Чтобы тратить, — сделал очевидный вывод Макс.

Тут в разговор влез я, вспомнив про торт и чай. Услышав про сладкое, Диман широко улыбнулся и пригласил нас в свою каморку на втором этаже. Там он и показал Кашину фото своего огромного дома с верандой и прудиком во дворе. Потом поделился с нами фотографиями из отпуска в горах, куда они катались всей семьей две недели назад, рассказал об операции, которую перенесла его супруга в прошлом году. И за всё это Диман благодарил своих клиентов: строителей, что возвели ему дом, риелторов, подобравших дешевую землю, турагентов с выгодными заграничными путевками и врачей, что лечили его родных.

— Вам, кстати, билеты не нужны на спектакль? Тут главный актер нашего театра их каждый месяц привозит, а мне просто некогда. Очень хорошие постановки, — протянул механик приглашения. Я отказался, а вот Макс с радостью взял.

— А мужа у вас случайно для тещи найти не получится? А то она как овдовела пятнадцать лет назад, совсем невыносимой стала.

Диман лишь дружески посмеялся в ответ.

После разговора мы вернулись в мастерскую, мастер снова открыл тетрадь и отыскал для Кашина номер адвоката.

— А точно хороший? — спросил недоверчиво Макс.

Диман улыбнулся и предложил выйти на улицу, где показал на самую дорогую машину стоимостью в половину всего автопарка, что собрался у ворот мастерской.

— У плохого адвоката такой машины не будет. Скажете, что вы мои друзья, вам хорошую скидку сделают. Ладно, мне работать надо.

С этими словами механик и открыл дверь какой-то старенькой, дышащей на ладан «Волги». Тут у него снова зазвонил телефон.

— Нет, Пал Андреевич, никто у меня саунами не занимается, но как только найду номер, обязательно вам пришлю, — сказал Диман, и тут я заметил, как Кашин судорожно показывает механику свой телефон и машет руками, намекая на себя.

***

— Ну что, доволен? — спросил я Макса, когда мы возвращались. — Теперь-то суд выиграешь, можно не переживать.

— Я подумал и решил не судиться, — сделал неожиданное заявление мой тревожный знакомый.

— Как это? На тебя же в суд подали!

— Позвоню заказчику и предложу решить миром, как он изначально и предлагал. Предоставлю какую-нибудь компенсацию в виде дорогостоящих работ и сделаю все сам, хоть я и зарекался надевать снова перчатки и мечтал только командовать. Я смогу, опыт же никуда не делся. Придется попотеть, но, в конце концов, это моя вина, что допустил до работ непроверенных людей. Я тут, пока мы у твоего Димана были, понял, что за пять лет врагов накопил в два раза больше, чем друзей. Считай, столько упущенных возможностей. Надо что-то менять, пожалуй.

— А вот это правильные мысли. Держи, — протянул я Кашину свою визитку.

— Что это?

— Мой номер. У тебя же его нет, как я понимаю. А вдруг тебе помощь хорошего агронома внезапно понадобится. Всякое бывает. Не всё ж к Диману ездить. Я, глядя на него, тоже потихоньку свой справочник собираю, — показал я кошелек, набитый визитками.

Кашин улыбнулся, взял карточку и протянул мне в ответ свою.

Александр Райн

Приглашаю вас свой тг канал https://t.me/RaynAlexandr

Этой историей поделилась со мной одна моя читательница и попросила превратить ее в рассказ, что я и сделал, добавив персонажей и немного приукрасив. Но суть осталась неизмененной.

Дядя Миша работал при городском кладбище и уже давно мечтал поправить свое финансовое положение. Ничего противозаконного он не планировал — всего лишь хотел систематизировать и облегчить прием заказов. Деятельность его была бесхитростной и финансово безболезненной: тут подварить, там подкрасить, мусор убрать, смазать петли — стандартный набор. Но вот если бы эти заказы стояли на потоке, то дядя Миша мог бы выйти на вторую зарплату и со временем купить ту самую моторную лодку с навигацией, о которой так долго грезил.

Весь год он собирал контакты у посетителей, чьи родственники покоились на вверенной ему территории, а по весне, когда дело близилось к Пасхе, решился на спам-атаку.

Одной дождливой весенней ночью, когда работнику кладбища не спалось, началась подготовка к мрачной реклaмной кампании. Дядя Миша знал, что в мессенджерах заложена функция массовой рассылки сообщений. Состряпав коммерческое предложение, мужчина начал объединять потенциальных клиентов в одну группу, названную в честь его рабочей зоны.

Но как только число клиентов перевалило за триста, что-то пошло не так. Вместо того чтобы отправлять сообщения, дядя Миша начал их получать. Поняв, что теряет контроль, новоиспеченный хакер принялся активно и беспорядочно тыкать пальцем по экрану телефона, пока не зацепил спасительную кнопку «Покинуть чат», в результате чего безвозвратно удалился из группы, которую сам и создал.

Следующим утром по меньшей мере триста человек открыли глаза, заарканили антеннами своих смартфонов сеть и получили уведомление, от которого пальцы сами складывались в троеперстие, а в памяти всплывали тексты молитв:

«Вы присоединились к чату “Воскресенское Кладбище”».

С таким же сообщением встретил свое утро и продавец напольных покрытий Женя Ковров.

Преодолев волнение, Женя зашел в чат и заметил бурную активность таких же ничего не понимающих, как и он, горожан. Немного пролистав ленту сообщений и окунувшись в суть, Ковров пришел к выводу, что чат был создан неизвестным лицом для неизвестных целей. На удивление, в переписке незнакомых между собой людей не обнаружилось ни одного грубого слова ― и это в таком-то чате. На поверхности плавал лишь беззлобный флуд: одни болтали о погоде на ближайшие праздники, другие обсуждали способы покраски яиц, третьи предавались ностальгии о том, каким прекрасным был город сорок лет назад.

«Граждане, я, конечно, понимаю, что вопрос не в тему и все мы тут заложники чьего-то странного прикола, но вдруг у кого есть трос? Помогите машину из канавы вытащить. Я на Северной, 39 застрял во дворе», — появилось свежее сообщение.

Пять секунд — вот сколько потребовалось Коврову, чтобы понять, что речь шла о его родном дворе. Уже десять минут на улице кто-то активно газовал, но мужчина не придавал этому значения. Выглянув в окно, Женя заметил бедолагу-таксиста, съехавшего в размытую дождем рытвину.

«Сейчас помогу», — ответил Ковров и, схватив ключи от машины, рванул вниз.

***

— Спасибо, зёма! — поблагодарил таксист Женю, когда тот вытащил его из грязевого капкана. — Я думал до вечера тут проторчу. Никто не едет, все на заказах, а во дворах ни у кого помощи не допросишься.

— Вас тоже в чат против воли добавили?

— Так и есть. Зенки раскрыл и чуть кирпичей не наложил.

Тут у обоих мужчин пиликнули телефоны.

«Никто, случайно, в сторону трубного завода не едет? Мне бы костыли забрать у продавца в том районе. В городе пробки перед праздником, такси озверели с расценками», — вылезло новое сообщение в чате кладбища.

Таксист взглянул на трос в руках Жени, затем перевел взгляд на свою машину с налипшей на резину грязью и, машинально обменявшись с Ковровым кивком, написал в чат:

«Могу подвезти, кидай адрес».

***

Ковров забежал домой, умылся, переоделся и поспешил на работу.

День был вполне обычный. Клиент шел вялый, безденежный; на носу маячили выходные. Мысли и разговоры людей вертелись вокруг двух насущных тем: куличи и теплицы. Не спасали ситуацию ни акции, ни скидки.

В какой-то момент Ковров понял, что надо брать инициативу в свои руки, и, вспомнив о таинственном чате, без всякой надежды на удачу написал:

«Если вдруг кому нужен ламинат по супернизкой цене, приходите на Центральный рынок, секция 43, назовите промокод “Кладбище Воскресенское” и получите скидку пятнадцать процентов».

Написал и забыл.

Через полчаса в отделе напольных покрытий началась какая-то суета. Ковров в это время спасался от скуки чаем с бутербродами.

— Слушайте, там пришли какие-то неадекваты! Талдычат о каком-то кладбище и ржут. Я не знаю, чего они хотят, — чуть ли не со слезами на глазах влетела в каморку персонала продавец Анфиса.

Разом проглотив бутерброд с двойной порцией колбасы, Ковров пулей вылетел в торговый зал и, заприметив улыбающихся клиентов, подбежал к ним.

— Вы с Воскресенского?

— Мы, — хитро переглянулись розовощекие супруги, одетые в одинаковые рубашки. — Скидку-то нам сегодня дадут или как?

— Дадут! — кивнул Женя, вытирая крошки с губ. — Выбирайте, я вам подскажу и всё оформлю.

Через двадцать минут был продан ламинат, а также плинтусы со всеми соединениями и необходимым крепежом. К тому же Ковров не поленился и, разузнав у коллег номер хорошего и недорогого мастера, связался с ним и договорился о монтаже для своих новых необычных знакомых.

— Слушайте, а классный чат, — заметил Женя, протягивая им чек.

— Мы тоже так думаем, — ответила розовощекая клиентка, которая поневоле стала участником этого мрачного онлайн-диалога, а потом пригласила туда и мужа. — У меня лично, помимо этого, четыре чата: домовой, рабочий, школьный у сына, и детсадовский у дочери. Так вот, только в чате кладбища я еще ни одного матерного слова и ни одной угрозы не прочла.

Вечером Ковров поймал себя на мысли, что до сих пор не отключил уведомления чата и продолжает читать переписку совершенно чужих друг другу людей. Одни уже договорились вместе отпраздновать Пасху и обсуждали рецепты куличей, другие обменивались контактами массажистов, третьи женили собак, и ни один человек за весь день не удалился и не выказал недовольства. Несмотря на траурное название чата, люди невольно создали внутри него мир, полный гармонии, приправленный безобидным черным юмором, и берегли этот самый мир как зеницу ока.

А спустя неделю один из участников решил впервые написать сообщение по теме и добавил в беседу работника кладбища из своих контактов. И этим человеком оказался дядя Миша.

«Вот, мой знакомый, работает на кладбище, занимается уборкой и мелким ремонтом. Думаю, будем многим полезен».

«Большое спасибо за приглашение, но я там больше не работаю», — ответил дядя Миша, приправив сообщение грустным смайликом.

Тут же посыпались вопросы:

«А что случилось?»

«Почему?»

«Как так вышло?»

«Дая недавно решил у себя в телефоне всю администрацию кладбища вместе со своим кумом и бывшим начальником объединить в одну группу контактов и назвать ее «Скотный двор», но вместо этого, сам не знаю как, создал чат. В общем, меня быстро вычислили. Так что, если кому нужен новый сотрудник, готовый держать язык и пальцы глубоко в одном месте, я готов рассмотреть вакансии».

Александр Райн

подписывайтесь на мой тг канал с рассказами и заметками из жизни https://t.me/RaynAlexandr

На сайте знакомств Юлин профиль был самым ярким и бесящим. Что ни фото, то какие-то пафосные сюжеты: ночные клубы, модные выставки, рестораны с панорамным видом, катание на кабриолетах, шампанское на закате, клубника в шоколаде. Скрудж Макдак вел себя куда скромнее.

Женская половина сайта хотела быть как Юля — зарвавшейся богатой дрянью с комплексом богини, а та часть пользователей, что имела в своих организмах помимо Х еще и Y-хромосому, считала девушку недоступной каменной высотой — жадной и бездушной.

Мажорку оценивали, ее обсуждали, но никто ей не писал. Мужчины искали кого попроще. Юля напоминала им о собственных неудачах, неправильном выборе профессии и заурядных родословных. Любой из них знал, что такая, как Юля, даже не чихнет в сторону простого мебельщика, теплотехника, наладчика или машиниста асфальтоукладчика. Но именно такому и ответила этим вечером девушка.

«Пафосная выскочка и содержанка», — нагадил в сердцах Данила Пальцев под новой фотографией Юли.

Мужчина решил от лица всех обиженных одиночек сковырнуть этот мажорный нарост на сайте знакомств. Профиль Данилы напоминал заброшенный завод: много лет производил только впечатление разрухи. Фотографию Пальцев взял ту же, что распечатал на рабочий пропуск, в графе «О себе» написал: «Холост, среднеспециальное, козерог» и зачем-то приложил свежие результаты анализа крови. В хобби указал: «Еда и сон». С такой анкетой Пальцеву часто писали с предложением тянуть газопровод где-нибудь в Сибири, а вот девушки никогда не проявляли интерес. Но не сегодня.

«Почему вы так решили?» — спросила в ответ Юля.

«Потому что ты никогда не пойдешь на свидание с обычным работягой. Тебе надо, чтобы с ложки кормили фуа-грой. А сама в жизни палец о палец не ударила, смотреть тошно», — не успокаивался Пальцев. Ему хотелось какой-то справедливости, хотелось доказать, что пафос не главное и перед ним очередная пустышка без мозгов и самоуважения.

«А пойдете со мной на свидание?»

К такому Пальцев не был готов и на минуту растерялся. Но быстро нашел, что сказать:

«У меня есть куда более важные траты, чем выгуливать дорогих баб!»

Он поставил восклицательный знак и почувствовал, как его переполняет достоинство.

«Тогда давайте я вас выгуляю, если, конечно, у вас хватит смелости».

«Да что ты будешь делать!» — ругался про себя Пальцев.

Его загоняли в угол, высмеивали, хлестали его же оружием.

«Не переживайте, смелости хватит!» — пошел он ва-банк, хоть и знал, что ничего хорошего из этого не получится. С другой стороны, он может сбежать в любой момент и удалить анкету с сайта. В конце концов, что он теряет, кроме пары часов из своего унылого графика?

***

Встретиться договорились следующим вечером. На свидание Данила пришел в своем единственном костюме, который остался еще с выпускного и на который из жалости не покусилась даже моль; с запахом шарикового дезодоранта на всем теле, чистой головой и парой тысяч рублей в кошельке. За ночь мужчина поостыл и потерял весь свой боевой запал. Вернулись неуверенность и смущение, хотелось всё бросить и бежать домой к сериалам и макаронам с тушенкой, но тут из-за деревьев показалось то, чего Пальцев никак не ожидал увидеть: та самая Юля с сайта знакомств ехала за рулем кабриолета. Да, это был самый настоящий кабриолет, что совсем не удивило Данилу. Удивило его то, что машина была марки Иж 1995 года выпуска и в кабриолет ее превратили явно не на заводе, а где-то в гаражном кооперативе. Из хриплых колонок звучала популярная музыка, на заднем сиденье лежали какие-то огромные квадратные сумки и выделялся пышный и яркий веник иван-чая.

— Это вам, — показала Юля на букет, припарковавшись под знаком «Остановка запрещена».

— М-м-не? — удивился Пальцев.

— Ну да, я же вас пригласила.

Юля вышла из машины, и Данила разглядел милую круглолицую девушку околоспортивной внешности, одетую в простенький, но изящный самодельный сарафан. При правильном ракурсе и хорошей камере могли бы получиться очень хорошие модельные фото.

— Когда высохнет, сможете перетереть и заварить. Подарки должны быть не только красивыми, но и практичными, я считаю, — задорно подмигнула Юля.

Пальцев ничего не понимал. Перед ним была та же девушка, что и на фото, но это был совершенно другой человек, а не тот, которого он представлял в своей голове. Практичные подарки, машина, сарафан… Где-то явно таился подвох, но вот где?

— Садитесь, нам нужно скорее ехать, — галантно открыла с ноги пассажирскую дверь Юля.

— К чему такая срочность? Куда? — удивился Данила, заползая в авто.

— В ресторан, конечно! Только нужно сперва на фуа-гра заработать, — улыбнулась барышня и, выкрутив руль до упора, стартанула с места. Колеса взвизгнули, а улица наполнилась запахом жженой резины.

По пути Юля ввела Пальцева в курс дела.

— В сумках сзади — заказы из ресторана, сейчас развезем по клиентам и получим свой, такой же.

— Не понял, — чихнул Пальцев, когда они проехали мимо поливальной машины и водяная пыль наполнила салон кабриолета.

— Я покажу, — крикнула Юля, входя в занос на повороте.

— Квартира тридцать семь, — высадила девушка Пальцева около одного из подъездов и вручила пакет с едой, — я в соседний двор.

Данила не успел даже открыть рот, а машина уже скрылась в арке между дворами.

Пальцев взглянул на пакет в своих руках, затем на домофон и, сам не понимая зачем, набрал номер квартиры.

— Доставка, — сказал он, когда в динамике что-то булькнуло.

Лифт не работал, и Даниле пришлось подниматься на десятый этаж пешком.

— Ого, какой у вас сервис, даже в костюмах еду развозите! — протянул запыхавшемуся Пальцеву чаевые дядька с голым торсом. — Надеюсь, ваша еда стоит своих денег.

— Я тоже, — искренне пропыхтел Пальцев.

Когда он вышел, кабриолет уже ждал, а водительница махала рукой:

— Давайте скорее, у нас еще восемь заказов! И если успеем еще раз заехать на базу, сможем на десерт заработать.

По пути Данила пытался завести разговор, а еще уговорить прекратить странное свидание и отвезти его домой, но музыка в колонках, рев прогоревшего резонатора и скрип колес не оставляли мужчине шансов.

Снова двор, снова домофон, Юля вручает пакет и просит не тормозить. Пальцев смотрит вслед удаляющемуся авто и шурует к домофону.

— Доставка!

***

— Ну, что будете? — протянула Юля меню выжатому как лимон Пальцеву, когда они закончили с доставкой и расположились в ресторане на диванчике под кондиционером.

— Я не понимаю, вы что, обычным курьером работаете? — вытирая пот с лица, спросил Данила.

— Только когда хочу вкусно и дорого поесть, — хихикнула девушка. — У меня договоренность с директором. Два раза в неделю я выхожу на полдня и могу заказать что угодно из меню. Попробуйте гребешки, вкусно.

Пальцев поморщился, затем еще раз пролистал меню и заказал полтора литра воды, какой-то теплый салат, утиную ногу в малиновом соусе, тарелку шашлыка, фруктовую нарезку и семгу. Выбирал мужчина по принципу «чем дороже, тем лучше».

Ели молча. Уж слишком сильно разыгрался аппетит во время поездок.

— Ну что, думаю, можно в клуб, растрясти вашу рыбу с шашлыком и пропустить по стаканчику, — предложила девушка. Объевшийся и разомлевший Данила лениво кивнул.

Юля привезла его в такой пафосный район, что даже голуби тут гадили как-то изысканно. На входе в клуб томилась длинная очередь, но Юля и Пальцев оказались слишком важными персонами, и их запустили внутрь через отдельную дверь. Вскоре Пальцев понял почему.

Юля провела его прямо за барную стойку.

— Это Влад, бармен. Влад, это Данила, он…

— Машинист асфальтоукладчика, — ответил за Юлю Пальцев.

— Да? Не знала, что у вас такая интересная профессия, — похвалила Юля своего спутника. — В общем, тут всё примерно то же самое, что и с асфальтом: нарезаете, заливаете, трамбуете.

— Вы о чем? — протестовала Пальцев. — С ума сошли? Я не буду разливайкой работать!

— Вам и не нужно. Будете мыть посуду, нарезать фрукты и лимон, готовить лед, пока я выступаю. Заработаете нам на пару коктейлей.

— Стойте! А вы куда?! — хватал Пальцев ускользающую от него девушку.

— Я на сцену, у меня сет на полтора часа, буду играть.

В этот момент ведущий объявил о выходе нового диджея с никнеймом Безумная Юлия.

Пальцев вдруг ясно осознал, что лучшего определения для его спутницы не найти. Он собирался сбежать, но не успел — бармен вручил ему гору рюмок и попросил нарезать лимон. Данила сдался. Ему то и дело подмигивали красивые, обвешанные золотом девушки по ту сторону барной стойки, молодые официантки называли его котиком, так как не могли запомнить имя, а Влад показывал, как смешиваются коктейли стоимостью тридцать литров бензина каждый.

Юля играла весьма посредственно: треки сменялись слишком резко, ее музыкальный вкус оставлял желать лучшего, но зато девушка умела зажечь толпу, выкрикивая в микрофон какие-то совершенно несуразные лозунги, от которых весь зал радостно махал руками, кричал, срывался на танцпол и усиленно заказывал выпивку, что для Пальцева было настоящим испытанием. Он даже пару раз чуть не оставил на слайсе то, в честь чего была названа его фамилия.

— Это вам, — протянул Данила термоядерного цвета коктейль Юле, когда та вернулась со сцены. — Я сам смешал, один к восьми.

— Судя по вкусу, один тут кола, а остальное — крепкий алкоголь, — поморщилась Юля. — Мне кажется, им машину можно заправлять.

— С таким ценником, конечно, можно! Я колой немного разбавил, чтобы совсем не наглеть.

— Сделайте мне лучше горячего чаю с лимоном, а то голос сел. Можете туда сорок капель коньяка плеснуть, мне хватит, — улыбнулась девушка.

Пальцев приготовил чай, хлебнул коктейля собственного производства и под натиском Юли отправился с ней на танцпол, где, сам того не ожидая, протанцевал сорок минут.

— Скажите, а если вам срочная медицинская помощь потребуется, вы по приезде в больницу сперва проведете несколько операций под местной анестезией, а только потом примете роль пациента? — на полном серьезе спросил Пальцев, когда они с Юлей вернулись за бар.

— Если самое эффективное лечение окажется платным, а денег у меня не будет, то возможно, — залилась смехом девушка. — Знаете, некоторые вещи кажутся недоступными, но лишь потому, что люди не ищут альтернативные подходы. Идемте, у нас в программе еще пикник с панорамным видом.

В качестве оплаты за свою работу Юля забрала бутылочку дорогого шампанского и какие-то легкие закуски. До обзорной точки они шли пешком, опьяненные сумерками и небольшой дозой алкоголя.

Вечерний город готовился ко сну. Из окон домов доносились звуки микроволновок, гудение стиральных машинок и чья-то усталая речь. Пальцев шел рядом с самой пафосной девушкой сайта знакомств и размышлял над ее словами о людских желаниях и подходах к их исполнению. Мировоззрение его стремительно менялось.

Наконец они добрались до какой-то стройки. Старое семиэтажное здание реставрировалось и было окружено строительными лесами и защитной сеткой.

— Высоты не боитесь? — спросила Юля.

— Не знаю, я обычно на асфальте провожу всё свое время.

Вопрос Юля задала не просто так. Подойдя к строительным лесам, она подняла с земли две желтые каски и, нахлобучив одну на себя, а вторую на голову Даниле, предложила подняться наверх.

— Да вы что? Это же незаконно и небезопасно! Нас же могут поймать, оштрафовать. А если мы сорвемся?! — отнекивался Пальцев.

— Так вы в каске, — постучала Юля по пластику.

— Так себе аргумент.

— Этот дом стоит на самой верхней точке. Скоро работы будут закончены, и мы уже не сможем увидеть город с такой удачной позиции. Где ваш авантюризм, Данила?

— Под барабаном дорожного катка, — признался Пальцев.

— Не бойтесь, я подстрахую. Поверьте, оно того стоит, — пропустила Юля вперед мужчину.

Немного помешкав, Пальцев ступил на лестницу и начал взбираться. Юля последовала за ним. Но вместо обещанной страховки она то и дело подгоняла спутника, угрожая стянуть с него ботинки.

Через пару минут эти двое уже сидели на верхней площадке строительных лесов, откуда и правда открывался захватывающий вид. Под мерцающим мириадами звезд черным небом дремал небольшой городок, в котором тысячи одиноких людей стеснялись жить полной жизнью и следовать мечтам.

Юля открыла шампанское, а Данила удивил ее, выудив из кармана губную гармошку и сыграв какую-то забавную мелодию детской песенки.

— Это всё, что я выучил десять лет назад. С тех пор забросил, — признался Пальцев, убирая инструмент.

— Получилось плохо, вам нужно больше тренироваться, — подколола его Юля и, достав свой телефон, сделала несколько снимков.

Они расстались ближе к рассвету, поцеловавшись смущенно, как пятиклассники. А когда Данила как следует выспался и включил телефон, то заметил полсотни сообщений. Это были фотографии, которые Юля делала незаметно на протяжении всего прошлого дня. На фото Пальцев увидел совершенно незнакомого себя: подставляющего довольное лицо под теплый ветер, когда они с Юлей развозили заказы на ее кабриолете; ужинающего разнообразием дорогих блюд и попивающего модные коктейли; отплясывающего среди стильных и веселых богачей и поедающего сырную тарелку на фоне звездного неба. Если бы Пальцев не знал, что всё это приключилось с ним, он бы подумал, что на фото какой-то зажравшийся мажор и хозяин жизни, но никак не дорожный рабочий.

Раздался звонок.

— Алло, не спишь? Ты вчера букет свой забыл. Он уже высох, приглашаю на чай, — послышался знакомый голос в трубке. — Приходи, если хватит смелости.

«Чай же так быстро не сохнет», — подумал Пальцев, а вслух сказал:

— Приду.

Александр Райн
подписывайтесь на мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr

рассказ из серии "техники судеб" Техники судеб

Вот уже три недели техник судьбы Нина Жукова упрашивала начальство закрепить за ней целое семейство.

— Ипотеку взять хочу, надоело по чужим квадратным метрам мыкаться, дайте мне работу! — доставала каждое утро своего мастера техник.

— Ну нет у меня для тебя, Жукова, свободной семьи, нет, понимаешь! Что я сделаю? Сводничеством ради тебя заняться?! — не выдержав, закричал однажды шеф.

— А вы можете? — обрадовалась Нина.

— Я много чего могу. Уволить, например, за то, что мешаешь мне работать. Всё, иди. Как что-то появится, вызову.

Повесив свой маленький нос, Жукова в очередной раз покинула кабинет мастера и направилась в столовую, но тут ее окликнул кто-то из темного угла.

— Жукова, пст!.. Не хочешь подработку взять?

— Хочу. Что за подработка? — оживилась девушка.

Подойдя ближе, она разглядела в тени узкую хитрую физиономию техника по фамилии Крысин.

— У меня семейство одно есть. Так, ничего особенного, но из-за них мне отпуск не дают. Подменить меня никто не хочет, все заняты. Возьмешь на месяцок? А если понравится, потом можешь и с концами забирать. У меня работы и так хватает.

Крысин выглядел нервным и постоянно озирался по сторонам, словно предлагал запрещенные вещества, а не работу.

— Что за семья?

— Фамилия Чемпионовы. Двое взрослых, мальчишка, дед и хомяк.

— Ой, я люблю хомяков! — захлопала в ладоши Жукова. — Когда нужно приступать?

— Тихо ты, — шикнул Крысин. — Хоть завтра начинай! Ну что, договорились?

— Ага! Спасибо тебе, спасибо-спасибо!

— Да не за что. Главное, начальству не говори. Я тогда на твой аккаунт их разнарядки перекину. Всё, увидимся через месяц, — откланялся Крысин и исчез в темноте длинных коридоров.

***

Нина была на седьмом небе от счастья. Лишние деньги были совсем не лишними. А тут еще такая говорящая фамилия намекала на легкий безопасный труд, низкую ответственность и удлиненные выходные. У Чемпионовых и без потустороннего вмешательства всё должно в жизни идти как по маслу — была уверена Нина. Ее не смутило даже то, что работать придется во время бодрствования клиентов, что было редкостью в ее профессии.

В первую же смену техник получила весьма странную разнарядку, от которой у нее пробежал холодок по телу: «Семейство должно выжить». И сразу пришло дополнение: «Всем составом, включая деда и хомяка». Дальше шел огромный список заданий. Точность выполнения должна была составлять девяносто пять процентов.

— Перестраховываются, — успокаивала себя Нина, принимая таблетку невидимости.

Войдя в квартиру, техник судьбы прочла первый пункт в списке: «Проверь электричество». Нина даже не успела открыть подробности задания, как взгляд зацепился за оголенные провода, торчащие из стены. Глава семейства решил сэкономить на электрике и сам взялся менять розетки во всем доме. Разобрав первую, он отвлекся на телефонный звонок и так заболтался, что напрочь забыл об электричестве, которое, к слову, все это время было включено.

Мимо проводов то и дело пробегал любопытный пятилетний Чемпионов и вразвалочку проходил самый старший и самый травмоопасный член семейства. Как дед дожил до семидесяти лет, оставалось загадкой для окружающих. Мужчина был на грани каждые пять минут. Он постоянно резался до крови всем, что только попадалось под руку: от бритвы до страницы собственного паспорта; пил таблетки, не читая названий и инструкций; спотыкался на ровном месте и непременно летел виском на самый острый угол.

Нина успела вырубить автомат в тот самый момент, когда ребенок схватился за один провод, а дед коснулся голым коленом другого и потрепал внука по голове рукой. Еще доля секунды, и на два поколения Чемпионовых в квартире стало бы меньше.

Читать следующие задания было совсем не обязательно. Нина и без этого почувствовала опасный запах, доносящийся с кухни.

Мать семейства была настоящей сорвиголовой. По городу она передвигалась исключительно на спортбайке без шлема, устраивала фотосессии на крышах многоэтажек во время грозы, перебегала дорогу в неположенном месте и не ставила телефон на авиарежим в самолетах.

Несмотря на то что женщина была рождена без гена домохозяйки, иногда на нее накатывало. Сегодня, к примеру, она решила испечь пирог из красивых грибов, собранных в лесу во время утренней пробежки. Завернув неизученную начинку в тесто и погрузив всё это дело в форму для запекания, а затем в духовку, женщина открыла газ. Дальше нужно было зажечь огонь, но Чемпионова уже ускакала на рынок за зеленью. Сама она есть пирог не собиралась, так как питалась исключительно сырыми и полезными продуктами.

Жукова вбежала в кухню и открыла окна, чтобы проветрить. В этот момент за ее спиной уже синел лицом дед, подавившийся таблетками, а Чемпионов-младший открывал коробок со спичками.

Треснув деда по спине, Нина вернула ему дыхание, а затем выхватила спички у ребенка и присела на стул передохнуть, пока клиенты приходили в себя после ее вмешательства.

— Дед, а ты в домового веришь? — спросил мальчик, почувствовав потусторонние силы.

— Не знаю, Леш, но у нашего, кажется, очень сильный удар, я чуть пломбы вместе с таблетками не выплюнул.

Когда дед с внуком ушли, техник залезла в духовку и проверила начинку пирога специальным прибором, определяющим яды.

«Ложные опята» — выдало результат устройство.

— Да что же это за отряд самоубийц мне подсунули! — бубнила Жукова.

Сбегав по-быстрому в ближайший магазин, Нина на скорую руку состряпала новый пирог. Вернувшись в прихожую, она подключила провода и установила розетку на место. В этот момент с рынка возвратилась хозяйка квартиры. В руках у нее были пакеты, из которых торчали зеленые стебли сельдерея, листья салата и пучки руколы.

— Опять, что ли, лопухи на ужин? — поморщился дед, встречая невестку.

— Вам, Игорь Александрович, с вашими проблемами полезно такое питание, — смерила его взглядом Чемпионова.

— Все мои проблемы связаны с отсутствием этого самого питания. Чувствую себя как на пастбище, скоро вообще мычать начну.

— Не переживайте, — протянула ему пакеты невестка, — я там пирог поставила грибной, пальчики оближете.

«Не хватало мне, чтобы они еще и пальцы облизывали. У этого семейства точно глисты-убийцы заведутся, — ругалась про себя Нина. — Ну Крысин, подсобил так подсобил. Спасибо тебе, дорогой».

— А чего у нас так холодно? — поежилась женщина.

— Пойду окно закрою, — проявил инициативу дед, и Нина сама не заметила, как меньше чем через секунду втаскивала неуклюжего мужчину за ремень обратно в квартиру.

«Хоть сетку ”антидед“ ставь на все окна», — ворчала Нина, закрывая окно.

Что-то громко хлопнуло, квартира и половина дома погрузились во мрак. Уснули холодильники, разгладились волны вайфая. В подъезде начали открываться соседские двери, из окон выглядывать жильцы, проверяя, не выключился ли свет в других домах. То же делали и Чемпионовы.

— Это не я! — сразу решил отвести от себя все подозрения глава семьи.

В тот день в электриков играли двое. Уже не молодой, но и не умудренный опытом хомяк лежал возле перекушенного удлинителя. Нашли его по характерному запаху подгоревших котлет.

Семья была в ужасе, маленький Чемпионов готовился затопить соседей слезами, а тут еще дед подливал масла в огонь, говоря, что мохнатого камикадзе за такое харакири не примут в хомячий рай и, несмотря на трагедию, жареный хомяк выглядит аппетитнее всего, что обычно готовят в этом доме.

У Нины при себе имелся воскрешающий набор, который выдавался техникам один раз в год и мог быть использован только в самых экстренных ситуациях. Хомяк не входил даже в сотню этих случаев, но девушка чувствовала себя ответственной за случившееся. Пусть это будет стоить ей карьеры, но она хотя бы доведет до конца этот сложный день.

Набрав полный шприц целительной эссенции, Нина воткнула иглу в животное и надавила на поршень. Хомяк раздулся, глаза его открылись, шерсть начала восстанавливаться и дрожать, животное задышало на радость домочадцам. И только дед огорченно произнес:

— Значит, жареного мяса в этом доме я не дождусь.

Зверя изловили и отправили обратно в клетку, которую Жукова позже незаметно заварила.

С кухни начали доноситься вкусные ароматы.

— О, кажется, пирог готов, — улыбнулась мама Чемпионовых и пригласила всех к столу.

Нина тем временем смогла дозвониться до Крысина и наорать на него.

— Знаешь, мне, вообще-то, их точно так же передали, — сказал коллега. — Наш техник Хмырин подсунул мне этих Чемпионовых под предлогом того, что ему нужно попасть на свадьбу. А ему в свое время эту семью подсунул Хитров. Так что не нужно мне на совесть давить!

— Подожди, так ты хочешь сказать, что у этой семьи нет своего постоянного техника? — спросила Нина, чувствуя, как сердце сжимается от тоски.

— Да с ними никто больше месяца не выдерживает. Странно, что до сих пор семья в полном составе. А хомяк, кстати, уже одиннадцатый год живет ― его постоянно воскрешают. Наше бюро за Чемпионовых по двойному тарифу платит. Так что мой тебе совет: потерпи две недельки, заработаешь, а потом передашь кому-нибудь. Но не мне! Я точно не возьму обратно, даже не надейся! — сказал Крысин и сбросил вызов.

Пока семейство обедало, Нина внимательно изучила квартиру. Работы здесь было непочатый край: в ванной вот-вот сорвет кран с горячей водой; балконная плита висит на соплях; сверху живут явно не самые адекватные соседи; мать Чемпионовых морит семейство полезным голодом и не признаёт никакой медицины, кроме гомеопатии; отец берется за все виды ремонта без минимального опыта, а дед, судя по биографии, постоянно влезает в большие долги, особенно любит занимать у местных бандитов. И ведь семья даже не подозревает о том, что ежедневно находится на грани, а невидимая сила удерживает их в живых для бог знает каких вселенских замыслов.

Из кухни донеслись звуки кашля. Кажется, дед опять подавился, и теперь его спасали всей семьей. Только маленький Чемпионов бегал по квартире и хватался то за бутылку с уксусом, то за опасную бритву, которые Жукова ловко выбивала у него из рук.

— А вкусный у тебя пирог, Кать, получился. Завтра еще сделаешь? — нахваливал муж супругу.

— Без проблем! Там столько этих грибов ― на целый год хватит. С утра наберу и приготовлю, а может, и на суп замахнусь!

Слушая всё это, Нина чувствовала, что Чемпионовых нельзя оставлять без присмотра, но и находиться с ними круглосуточно ― тоже сомнительное удовольствие. Подобная опека кого угодно с ума сведет. Требовалась какая-то система, внедрение технологий, научный подход. Все свои свободные моменты Нина посвящала этому вопросу и наконец нашла решение. Взяв бумагу и ручку, она начала писать письмо, в котором подробно изложила проблему.

Как-то утром в квартире Чемпионовых раздался звонок. Гостей никто не ждал, а звонили очень настойчиво.

— Кажется, я знаю, кто это, — побледнел дед, — не открывайте, — препятствовал он родственникам, но это не помогло: гость в конце концов открыл дверь собственным ключом. Точнее, это была гостья.

На пороге возникла бабушка Чемпионовых, которая почти пятнадцать лет провела в командировках на Северном полюсе. Суровая и жизнелюбивая полярница обвела ошеломленное семейство строгим взглядом и объявила:

— Дорогие мои, я вернулась. Ты, — показала она невестке на мотоциклетное снаряжение, — чтобы без полной защиты, включая шлем, из дома больше не выходила! А ты, — посмотрела она на сына, — надеюсь, в розетки больше не лезешь самостоятельно?

Чемпионов замотал головой.

— Я прослежу, — кивнула бабушка и вытащила палец внука из его же носа. — Тебя я скоро в экспедицию возьму, раз такая тяга к исследованиям.

Последним на очереди был муж.

— Что-то ты совсем тут без меня исхудал и постарел. И раньше был не Геракл, а сейчас вообще без слез не взглянешь.

— Конечно, бросила меня на пятнадцать лет, пять из которых я с этими травоядными спортсменами провел, — обиженно надулся старик Чемпионов.

— Так ты сам говорил мне следовать за мечтой, вот я и последовала. Так что не нужно мне тут сопли размазывать!

— Конечно сказал, ты же меня контролировала как ребенка!

— А ты и есть ребенок. Ни шагу не можешь сделать, никуда не вляпавшись. Да и тебе самому этот контроль нравится. Пойдем, я тебе тут сала привезла и целый мешок шоколада. Будешь у меня как полярник питаться, пока не примешь человеческий вид.

Дед фыркнул, но повиновался. Остальные члены семейства последовали его примеру.

Через три дня Нина впервые смогла взять выходной, а через полгода спокойно отправилась в отпуск, не передавая никому ставших ей родными Чемпионовых. Взяв ипотеку, она вдруг почувствовала, что могла бы еще немного увеличить нагрузку и повысить свой доход. Такое желание, конечно же, не осталось без внимания. Как-то раз Жукову поймал в коридоре ее коллега по фамилии Хмырин и слезно попросил взять на пару дней его подопечных ― семью по фамилии Удачины. Хмырину срочно нужно было попасть на чью-то свадьбу.

Александр Райн

Подписываетесь на мой канал в тг https://t.me/RaynAlexandr

Своих новых соседей Петровна услышала, едва попав в подъезд. В воздухе витало сильное напряжение. Молодожены опять затеяли ссору и уже негромко переругивались, борясь с заклинившим дверным замком.

Петровна знала, что как только эти двое окажутся за своей дверью, начнется грандиозный скандал с битьем посуды, матами и другими экстремальными номерами. Меньше всего женщине хотелось попасть на этот концерт, хоть у нее и были бесплатные билеты в виде тонких стен.

— Ты, пугало размалеванное, — обратилась Петровна к девушке, — хоть бы раз подмела полы на площадке. А ты, — смерила женщина грозным взглядом соседа, — пэтэушник безрукий, чтоб я тебя больше у электрощитка не видела. Не умеешь — не лезь и не позорься.

Не дав соседям опомниться, Петровна юркнула в свою квартиру и, крутанув замок, прислушалась.

— Совсем охренела! — послышался возмущенный женский голос. — Мы вообще-то деньги за уборку платим!

— Зай, не слушай ее, бабка явно не в себе. Ты не пугало, это она — старое чудище. Совсем с катушек слетела. Хочешь, я ей сейчас всё выскажу?

— Не надо, Паш, пусть провалится. Заходи, я дверь открыла. И ты не безрукий. Если бы не ты, мы бы так и сидели в субботу без света.

Петровна дождалась, пока соседская дверь закроется, а затем приложила ухо к стене. Соседи еще немного поворчали, обсуждая ее, а затем, забыв о своей ссоре, тихо занялись домашними делами. Петровна улыбнулась. Она знала, что теперь вечер и ночь пройдут спокойно в обеих квартирах.

Утром Петровне нужно было ехать на работу. Одевшись, она открыла холодильник и по привычке взяла два яйца.

Во дворе стоял жуткий шум, который ужасно раздражал все ближайшие четыре дома. Не нужно было читать гороскоп, чтобы понять очевидное: два Овна на своих машинах, как обычно, уперлись лбами на однополосной дороге и старались перегудеть друг друга. По логике этой дуэли проигравший Овен сдавал назад, но, как правило, битва могла затянуться на неопределенный срок. Петровну уже знали почти все местные водители и давно разъезжались миром, но оставались еще индивидуумы, что не ознакомились с ее подходом к данной проблеме.

Подойдя ближе, Петровна один за другим поймала взгляды свирепых автолюбителей, а затем метнула каждому в лобовое стекло по яйцу. Автомобильный конфликт был исчерпан через полсекунды. Теперь у водителей появился общий враг в виде ненормальной тетки, что уже улепетывала в сторону остановки. Выйдя из машин и выплеснув в спину женщине остатки своей злобы, новоиспеченные Дева и Весы вернулись в свои салоны, включили дворники и одновременно сдали назад.

Подъехал троллейбус. Петровна зашла внутрь. На протяжении трех остановок она наблюдала следующую картину: какая-то женщина лет шестидесяти или около того стыдила молодую беременную девицу с огромным животом и совершенно измученным видом за то, что та не уступает ей место.

Петровна подошла ближе и совершенно спокойно обратилась к недовольной даме:

— Этот автобус на кладбище не идет, вам сто второй нужен. Я тоже ошиблась, давайте на следующей вместе выйдем.

— Вы о чем? — растерялась пассажирка. — Мне не нужно на кладбище.

— Разве? — удивилась Петровна. — А я на вас гляжу и понимаю, что пора. Лучшие места стоит заранее бронировать. Вам сколько, девяносто три?

— Совсем офонарела? Да я… Да я младше тебя лет на десять!

— Правда? Что-то не верится, — с совершенно невинным лицом произнесла Петровна. — Выглядите лет на двадцать старше, да еще и ноги вас не держат. Давайте на сто второй пересядем? Там места всегда свободные есть. Посидим, поболтаем о том, какая хорошая жизнь была и как не хочется с ней расставаться. Что нам, старым мумиям, еще нужно теперь? Зад посадить, да катиться в сторону неминуемого конца.

— Да иди ты в баню! Сама свой зад сажай и катись в сторону конца, я еще и постоять могу!

***

Работала Петровна уборщицей в торговом центре. Там она могла заехать мокрой тряпкой по ногам покупателей, что затевали ссору с продавцами, переключая тем самым внимание на себя; перехватывала на ходу директоров отделов и вступала с ними в спор, когда те являлись без настроения и целенаправленно шли срывать злость на своих сотрудниках; иногда кидалась с кулаками на цыган, заметив тех за жульничеством.

Сегодня ее рабочая смена началась с детского плача.

— Ну что ты за бестолочь такая? Я же сто раз говорила, чтобы ты не забыл дома свой дурацкий пластилин. И в кого ты у меня такой? — отчитывала мать своего сына-первоклассника на весь первый этаж.

Меньше всего с утра Петровне хотелось слушать эти истеричные упреки, и она, подойдя к ребенку, спросила:

— Ну что же ты такой глупый? Ножки-то вытирать надо, когда в магазин заходишь. Правильно мама говорит: бестолковый ребенок.

У матери мальчика от такой наглости вытянулось лицо.

— Вы что себе позволяете?!

— Я? Ничего, — невозмутимо ответила уборщица, — просто констатирую тот факт, что ребенок недалекого ума. Вы же сами так сказали.

— Мало ли что я сказала! Это мой ребенок!

— Ну а это мой торговый центр. Я здесь убираюсь. А ваш тугодум явно не понимает элементарных вещей: ноги надо вытирать. Отстает, наверное, в школе?

— Да как вы смеете вообще?! Мой ребенок один из лучших в классе! У него четверки только по физкультуре и музыке! Чтоб вы знали, это очень умный мальчик, им вся семья гордится, и в школе все гордятся! А то, что я сказала, никак к его развитию не относится, он просто немного рассеянный, но для первоклассника это нормально. А вот у вас явно идиоты выросли, раз не смогли мать от работы поломойки уберечь! — плескала слюной женщина, а Петровна за ней тут же протирала пол тряпкой.

Мальчишка уже не плакал: кажется, редкая похвала от матери возымела успех. Спокойно дождавшись, пока у женщины выйдет весь гнев, Петровна подмигнула мальчугану и пошла работать дальше. В отделе электротоваров как раз разгорался конфликт.

— Я вам повторяю: это последняя, возьмите какую-нибудь другую, — донесся до Петровны голос знакомого продавца.

— Так эта по акции, а сейчас моя очередь! — отвечал ей недовольный мужчина.

— Я первая про эту лампочку спросила, вы сами слышали! Если бы не я, вы вообще об этой акции не узнали бы.

Когда Петровна со своей шваброй зашла внутрь, она увидела картину целиком. Мужчина и женщина стояли возле кассы и готовы были порвать друг друга (а заодно и продавца) из-за одной-единственной лампочки. Позади них уже скопилась очередь, а молодая секундантша за кассой никак не могла разрешить спор.

Вытянув швабру перед собой, словно копье, Петровна разделила толпу надвое, как Моисей Красное море, и, схватив с прилавка лампочку, обратилась к кассиру:

— В женском туалете как раз перегорела. Счет на торговый центр выстави.

Водопад слов в очередной раз обрушился на Петровну, но женщина явно была под невидимым зонтом.

После работы Петровна закупила продукты и отправилась домой. В родном дворе спокойно разъезжались и уступали друг другу проезд автомобили, на площадке в подъезде снова затевали ссору молодожены, но, заметив сварливую соседку, объединились в оборонительный союз.

Зайдя домой, Петровна первым дело отправилась в душ — смывать налипший за день негатив. Затем поставила чайник, достала конфеты и два часа перед сном слушала тишину, созданную не без ее участия.

***

Иногда мы ошибочно думаем, что человек метнул в нас молнию, обидел, задел за живое. Но мы даже не догадываемся, что на самом деле он только что принял весь удар на себя. Эти люди работают как громоотводы. Осознанно или нет, они оберегают нас от нас самих. Их методы часто сопровождаются громкими словами и действиями. Это пугает и отталкивает. Но именно так и работает громоотвод. Он оставляет нам лишь гром, в то время как по нему идет разрушительный разряд.

***

Следующее утро встретило Петровну гудением машин. Встав с кровати, она первым делом взяла из холодильника два яйца.

Начинался новый день.

Александр Райн
Друзья, приглашаю вас в свой телеграм канал https://t.me/RaynAlexandr там я публикую не только новые и старые рассказы, но и делюсь новостями о своём творчестве и выпуске новых книг