AlexandrRayn

Пенелопа Олеговна укладывала внука спать, когда в дверь позвонили.

На пороге стояла соседка: миниатюрная, скрюченная сколиозом бабушка, с надутыми «гиалуронкой» губами. Под глазами её блестели новые корейские патчи, а «ботексный» лоб украшала россыпь синих вытатуированных звезд, тянущихся от плеча.

— Мелания Петровна, тебе чего в такой час нужно? На дворе половина третьего ночи, все нормальные люди вечерние «сторисы» лепят и глинтвейн за сериалами потягивают.

— У тебя табачку не будет? — жалостно простонала женщина и сделала губами «бантик». — Кальян забить нечем, я уж и чай пыталась туда засунуть и листочки авокадо, но всё не то. Хотя, с авокадо, как оказалось, неплохо прочищает, но я без дыма не могу сериалы нормально воспринимать — в телефоне сразу «залипаю».

— Ну ты дымишь… Я же нам на двоих заказывала на той неделе, неужели всё закончилось?!

— Да ко мне тут Дженифер Андреевна с Ярополком Артуровичем вчера зашли «почилить», — начала свой рассказ соседка. — Эти двое, сама знаешь, напьются своего чая со зверобоем — глаза бешеные, руки трясутся. Давай, говорят, в «tik tok» что-нибудь «запилим», «хайпанём» на новом вирусе, «бабла» поднимем, заодно кальян раскурим.

Женщина нервно теребила кончики дредов и тяжело вздыхала:

— Короче, курили мы его до пяти утра, пока у Ярополка вставную челюсть не свело. Потом он встал и уронил себя прямо на кальян. Жаль, что заснять не успели — хороший вышел бы «видос».

— А почему у Ярополка в «инсте» фотка такая странная? Лицо всё в квадратиках красных.

— Так это он уголь лбом затушил, мы, как увидели, сразу давай фоткать. А у него аккаунт Дженифер Андреевна ведёт, вот и выложила смеха ради. Потом мы смотрели на «youtube» как первую помощь при ожогах оказывать, а там сейчас столько рекламы, мама дорогая… Пока нашли нужный «гайд», Ярополк собрался и уехал домой спать. Ну мы с Дженифер ещё решили забить табачку, как раз классный канал нашли про «мировые заговоры». Ты, кстати, в курсе, что на самом деле земля и не земля вовсе, а голова?

— Да ты что?!

— Ага, оказывается, от нас всё это время скрывали правду. Помнишь сказку про колобка?

— Ну.

— Ну так вот, никакая это не сказка, а система мироустройства. Колобок — это же сплошная голова!

— Ну?

— А мы — её перхоть.

— Вот это да! Никогда бы не подумала!

— Ага! Сплошные заговоры. Потому и проезд постоянно дорожает, и коммуналка повышается. Ладно, что-то я тут задержалась, пора, наверно, домой топать, у меня прямой эфир через полчаса.

— Подожди, — тормознула Пенелопа Олеговна соседку и через секунду исчезла за дверью.

— Вот, — протянула она маленькую баночку по возвращению, — пряный кокос с гибискусом!

— Ой, спасибо тебе, родная, завтра верну должок! — расплылась в беззубой улыбке Мелания Петровна.

— Даже не вздумай! Ты разве не знаешь, что табак в долг не берут? Плохая примета. Я к тебе потом лучше приду давление измерить, мой аппарат сломался.

— А что случилось?

— Ой, там такая история забавная, я тебе ссылку на видео в «телегу» кину. Ладно, пойду, а то там внук Димка хнычет чего-то. Представляешь, как ребёнка назвали?

— Да уж, в школе заклюют…

— И не говори. Подкинули мне на выходные, говорят, что хотят на книжную ярмарку сходить.

— Ну и молодёжь пошла, одни книги на уме, — цокала языком соседка.

— Да уж, потерянное поколение.

Когда мне было пятнадцать лет, отец притащил домой дворового щенка. Это был потрясающе красивый щенок, хоть и не породистый, не титулованный. Он быстро всему учился и отличался примерным поведением. С родителями он легко нашёл контакт. Отец и мать души в нем не чаяли и меня, честно говоря, это иногда подбешивало.

Вообще странный был пёс. Никогда ничего не грыз дома, в туалет — строго на улицу. Все команды выполнял на раз, знал — на кого лаять, а перед кем повилять хвостом. И взгляд такой умный-умный, будто вот-вот заговорит. Но у меня почему то с ним сложились очень странные отношения. Он то ласковый ко мне, то скалится. Бывало даже мог облаять или цапнуть, притом без каких-либо причин, за что, естественно, получал.

Я много раз говорил отцу, чтобы он выгнал ненормального пса. Но тот сразу обрубал мои просьбы словами: «Тебя-то выгнать, лодыря, не можем, а ты хочешь такого умного пса бросить». Так и приходилось мне с ним уживаться. Со временем я заметил интересную закономерность: пёс начинает странно себя со мной вести только в случаях каких-то моих провинностей. Стоило мне прийти домой «под мухой», как тот сразу начинал на меня лаять. И никак не мог угомониться, поэтому приходилось запирать его на балконе. Или если мне звонил один из моих друзей, что приторговывал запрещёнными курительными продуктами. Когда я пришел домой со своего «первого дела», пёс был как заведённый. Он бросался на меня, укусил за голень, лаял как ненормальный и мне пришлось его выгнать на улицу.

— Отец! Ты видел?! Ты видел, что твоя дурацкая псина творит?!

Но отец был спокоен и неприступен как камень.

— Он просто чует недоброе. Вот ты где был?

— С друзьями, — мямлил я. — Так вот о чем я и говорю: твои друзья тебя под откос поведут, и ты с ними погрязнешь в проблемах. Я видел эти лица — в них сплошная пустота! — твердил мне отец, выставив вперед указательный палец. Но я, естественно, не слушал: куда мне, я же взрослый, самостоятельный.

Шли годы. Я взрослел, пёс старел. Мои дела шли в гору и денег становилось всё больше, но съезжать от родителей я не хотел. Не то, чтобы я был криминальной личностью, но в наших делах было мало законного. Мы занимались «недвижимостью», как я это называл. Искали слабовольных людей и всякими разными методами выселяли их из их квадратных метров, а потом продавали квартиры.

Через какое-то время нам подвернулся один очень привлекательный заказ на трёхкомнатную квартиру в центре. Жили там какие-то алкаши и денег можно было срубить быстро и много. Я, как обычно, позавтракал, собрал все необходимые документы и уже было хотел выходить, как ко мне подбежал наш пёс и жалобно так заскулил. Ни разу его таким не видел. Он тянул зубами мой плащ, словно не пуская на улицу. Покусывал ботинки, преграждал мне путь. Он уже был очень старым и жить ему оставалось очень мало. Это была очень странная и трогательная картина. Я долго не мог выйти из дома. Но в конце концов не выдержал и начал кричать на него. Тогда он посмотрел мне прямо в глаза. Я увидел эти маленькие стеклянные шарики и замер. Они были такими родными, такими мудрыми, словно кричали мне: «Стой!!!».

Но я, наконец, смог отпихнуть собаку от двери и вышел. Дело прошло успешно. Всё получилось даже слишком просто. Но когда я пришел домой, то встретил на пороге отца, у которого из глаз текли слёзы.

— Что случилось? — спросил я его. Отец вообще редко плакал, я даже не помню, чтобы это хоть раз было при мне, но сейчас он был сам не свой.

— Тимошка умер… — сказал он и заплакал навзрыд. Мне стало неловко, я не знал как себя вести. Отец обнял меня и продолжал плакать.

А через неделю случилось следующее. К нам в дверь позвонили. Это был наряд полиции. Меня повязали и отвезли в суд. Мои товарищи сдали меня с потрохами. Наша схема оказалась подставной. Меня решили сделать козлом отпущения. А дальше была тюрьма. Там-то я и начал свою новую жизнь. Точнее закончил предыдущую. Мутные связи, тюремные разборки, наркотики — я падал всё ниже и ниже. Когда я вышел из тюрьмы, то уже не знал, что делать и как обозначить себя в обществе.

Прошло столько лет... И я ничего не смог придумать кроме как продолжить заниматься криминалом. В итоге тюрьма стала моим постоянным местом жительства, и через несколько лет после очередной отсидки я решил снова пойти на крупное дело, чтобы навсегда покончить со всем. Мне нужно было заработать много и быстро. Всё закончилось слишком легко: пять ножевых, одно из которых было в сердце…

Я умирал в грязной луже где-то за гаражами. Моя жизнь крутилась перед глазами, словно цветные стеклышки в калейдоскопе. Я закрыл глаза. А когда открыл их снова, то почувствовал, как меня гладит по голове что-то шершавое. Это был язык. Собачий язык. Язык моей новой мамы. Я стал собакой. Это было прекрасно. Наконец всё закончилось; жизнь человека, который только и делал в жизни, что ошибался, отпустила меня, и я могу спокойно существовать, не зная душевных бед.

Но в один прекрасный день, кода я бегал под тёплым весенним солнцем, гоняя голубей, что постоянно приземлялись неподалёку от наших труб, ко мне подошел мужчина и взял на руки. От него очень здорово пахло табаком и сладким кофе. Я посмотрел в его глаза и что-то кольнуло меня в сердце. Они были очень знакомы мне, словно мы когда-то уже встречались.

— Тимошка, вот как я тебя назову! Пошли домой, нечего тебе слоняться по улице, а то ещё проблем не оберёшься.

Александр Райн

Другие работы в социальных сетях:

https://vk.com/alexrasskaz

https://www.facebook.com/AlexandrRasskaz

Двери троллейбуса сложились гармошкой, и тепло из салона вырвалось паром в ночную прохладу.

Пятерка ночных гуляк влетела внутрь, громко оббивая грязные носы своих ботинок обо всё, что попадалось на пути: ступени, стойки поручней и ноги пассажиров.

Никто из присутствующих одиночек, которых собрал вместе единственный ночной транспорт, не стал делать замечания окрылённой от хмеля толпе молодых людей, которые с диким огнём в глазах обсуждали возможности применения своих детородных органов.

Каждый старался перекричать друг друга, озвучивая свои мысли насчёт того: кому, куда и за какие грехи. Всё это сопровождалось злобным смехом и закреплялось тостом. Молодые люди устроили распивочный пункт прямо в задней части салона и громко стукались донышками бутылок после каждого взрыва хохота.

Механизм довольно затарахтел, двери зашипели, гармошка выпрямилась, и машина, плавно качнувшись, отчалила от городской пристани.

Народу в салоне, не считая новоприбывших, было немного: человек десять, включая кондуктора, которая поднялась с места и направилась к толпе, крепко сжимая в руке веретено билетов.

― Молодые люди, проезд оплачиваем, ― устало произнесла женщина, чьи очки были старше любого из них.

― Проездной, ― рыкнул один из них.

― У меня тоже!

― И у меня! ― последнему, кажется, не было и восемнадцати: пушок под носом, ломаные движения и нерешительный взгляд. Но в толпе друзей он чувствовал себя уверенно и, чтобы доказать это, кричал громче всех.

― Предъявляйте, ― сухо ответила женщина, явно не впечатлённая представлением.

― А вы свой сначала предъявите! ― брызнул пенящейся слюной самый плечистый.

― Я кондуктор, ― всё так же бесстрастно произнесла сотрудница «перевозчика».

― А я электрик! И что мне теперь — за свет не платить?! ― отозвался тот, чья бутылка с пивом уже потеряла своё донышко, и содержимое текло по его куртке, разнося кислый запах на весь салон.

― Молодые люди, либо оплачиваем, либо выходим, ― после этих слов как по сигналу троллейбус остановился, и все остальные пассажиры покинули транспорт.

― Тебе же сказали: у нас проездные, ― выкатив худую грудь полумесяцем, прокаркал малец.

― Валер, поехали на базу! ― крикнула женщина водителю.

― Да, Валер, поехали на базу, ― передразнивали парни

женщину и показательно вытирали воображаемые слезы.

Двери зашипели, гармошка сложилась, машина отчалила и совершила разворот. Ребята посмеялись секунд десять, но, когда машина начала набирать ход, до самого трезвого, наконец, дошло.

― А как троллейбус посреди дороги развернулся, если он едет по проводам?! ― с институтским интересом спросил он.

Остальные лишь пожали плечами, не придавая значения несущественному вопросу.

Троллейбус стремительно наращивал ход, гудел и, как ни странно, обгонял машины. Лампы потускнели, многие и вовсе погасли. Теперь только городские фонари и рекламные вывески прерывисто освещали внутренности салона.

Кондуктор молча сидела на своём месте и смотрела перед собой. Остановок больше не было.

― Эй! Шеф, ты куда нас везёшь?! ― наконец крикнул один из смелой пятёрки.

Ответа не последовало.

― Слышь! Останови, мы сойдём! ― голоса у ребят ломались. В них проклёвывалась нотка трезвости.

Кондуктор не шелохнулась.

Город закончился, теперь они мчались по тёмной трассе. Света в салоне не было, за исключением мигающих лампочек в кабине водителя. Из карманов молодых людей вылезли мобильные телефоны с отсутствующим сигналом и просьбой обновить интернет-страницы.

Как только машина свернула в поле, один из балагуров подлетел к кондуктору и начал сыпать угрозами:

― Да ты знаешь, где я работаю?! Если завтра я не появлюсь в офисе, ты без пенсии останешься!

После этих слов погасли передние фары.

― Пожалуйста, выпустите нас, мне к ЕГЭ готовиться надо, ― умолял фальцетом юнец.

Троллейбус мчал, разрывая ночную тишину своим гудением.

Молодые люди, уже полностью протрезвев, дрожали и вспоминали, как нужно действовать при захвате заложников. Они пытались разбить стекло молоточком, используя вместо него бутылки из-под пива. Ломали ногти, чтобы вскрыть дверь-гармошку, но всё было зря.

― Вот, сдачи не нужно! Верните нас на в город! Умоляю!!! ― наконец появились первые деньги.

Кондуктор всё так же сидела без движения. Мольбы о прощении, призывы к совести и даже слёзы теперь заполнили троллейбус, а он всё ехал и ехал, пока не достиг огромного озера.

― Где мы? ― перешептывались ребята

― Нас утопят, ― плакал юнец с пушком под носом.

― Серёг, ты троллейбусом умеешь управлять? Может вырубим их? ― с надеждой в голосе промямлил кто-то.

Но Серёга лишь мотал поникшей головой.

Наконец передняя дверь открылась, и кондуктор вышла на улицу. В свете луны её силуэт мелькнул в кабине водителя. Ребята заметили, как в руках у женщины появился продолговатый предмет.

― Всё… Нас застрелят… И утопят…― вытирал опухшие глаза электрик, и друзья не могли найти слов, чтобы поддержать друг друга.

Свет в салоне зажёгся, и кондуктор, звучно топая, зашла внутрь, оббивая ботинки о ступени. В руках у неё были швабры и ведро.

Она поставила их рядом с дрожащей толпой и улыбнулась:

― Как полы помоете, я вам выдам тряпки, приступите к стенам и сиденьям, а потом поедете домой. Возражения имеются?

Пятерка синхронно замотала головами.

Ночь была долгая. Ребята разделились. Один бегал за водой, другой менял тряпки, двое относили грязную воду к непонятно откуда взявшейся цистерне, в которой уже плескалась вода. Видимо троллейбус приезжал сюда не один раз.

Закончили с восходом солнца.

Троллейбус блестел как новенький, даже стёкла сияли. Ребята, уже полностью протрезвев, работали молча и слаженно. Когда работа была закончена, кондуктор пробила им билеты, и троллейбус двинул в сторону города.

Ночных бунтарей развезли по их остановкам, а машина выехала на свой основной маршрут: встречать новый день и новых пассажиров.

Александр Райн

Другие работы в социальных сетях:

https://vk.com/alexrasskaz

https://www.facebook.com/AlexandrRasskaz

https://vk.com/alexrasskazhttps://zen.yandex.ru/id/5fd331f98...

Страшно болеть нынче.

Вон, в Нижнем Новгороде, мужик очнулся спустя три дня пребывания в холодильнике морга.

«Когда Виктор Иванович очнулся, он почувствовал холод и вышел к санитарам».

За пледом так сказать вышел.

Я всю жизнь ипохондрик, но чувствую, что нужно подобрать себе другую фобию, иначе довыделываюсь однажды и, пойду плед просить.

«В свою очередь сотрудники морга назвали данный случай уникальным, так как выжить после трех суток нахождения в холодильной камере смог бы не каждый».

Видимо, как не старались, мужик всё же выжил. Кстати, клиент-то вообще не с модным диагнозом слёг — что-то с сердцем. От собственного дивана до холодильника его отделил всего один звонок в скорую и обморок.

Может, в связи с ситуацией в мире, это такой новый способ лечения?

Напоминает мне это всё то время, когда батя меня плавать учил. К чему все эти основы, теории, практика со спасательным жилетом и прочие комфорты? Проще же по-спартански, сразу проверку на выживаемость провести. Отпустил на середине речки, а там если выживет — в племя и плед, а не выживет, ну у нас ещё один есть на всякий случай.

Интересно, в морге бланки для больничного присутствуют? Или мужик прям оттуда на работу пошёл.

Страшно болеть.

о пруфах https://tarakann.ru/obshchestvo/nizhegorodecz-voskres-posle-...

Жора - снежный человек

В наших окрестностях завёлся снежный человек. Сначала он выходил лишь по ночам, рылся в мусорных баках, пугал кошек и сдирал объявления с подъездов. Потом местные одинокие женщины стали оставлять ему тут и там «покушать». То косточку из борща на газетке возле подъезда положат, то сырок заветренный в блюдце под берёзкой накромсают. У каждой урны теперь виднелась баночка из-под сметаны, заполненная фильтрованной водой, а кое-где — даже домашний компот и корочка хлеба.

Никто его не видел, но все знали, что он есть, даже имя ему дали: «Жорка».

О наличии йети говорили невероятно огромные следы и продукты жизнедеятельности, что Жора оставлял тут и там. Поначалу снежный человек прибился к местным бомжам. Но когда те попытались сорвать с него шубу, Жора рассвирепел и прогнал весь местный «бомонд», за что в блюдцах теперь стала появляться ветчина, а под берёзой — сыр Дорблю́ и коньяк вместо компота.

Жора просёк, что за хорошие дела и еда хорошая. Поначалу он путал хорошие дела с плохими, но быстро понял, что за выбитые стёкла и спущенные колёса ему хрен на блюде, а вот за расчищенный от павших листьев двор и убранный снег — ему окорока и Бехеровка.

Жора стал разборчив в еде. Высадил по периметру домов клумбы, починил палисадники, пробил от грязи ливнёвки, о которых жители забыли с советских времен, даже машины двигал по ночам так, чтобы все уместились.

За расположение йети стали бороться. У первого подъезда — пироги с ливером, у второго — фаршированный перец. Водители стали оставлять на капотах торты и зефир в шоколаде, чьей машины хозяин был наиболее добр к Жоре, того она наутро ждала очищенная от снега и льда.

На ночь перестали закрывать подвалы, чтобы йети мог поспать в тепле и сухости, а некоторые незамужние дамы оставляли открытыми балконы и двери в подъезд. Мужчинам подобное быстро надоело, и они вызвали отлов животных, чтобы Жору кастрировали и привили на всякий случай от всяких болезней.

Когда ребята из отлова встретили Жору и взглянули на «фронт работ», то, не скрывая смущения, выписали официальное постановление, назвав Жору элитным самцом-осеменителем, к тому же внесли его в «Красную книгу», отчего спрос на него только вырос.

Жору стали привлекать благовониями, на подоконники выставлялось дорогое вино и французские деликатесы. Женщины выходили на ночные прогулки в откровенных нарядах даже во время крещенских морозов и февральских вьюг.

Мужчины организовали охотничий кружок, на собраниях которого они обсуждали способы избавления от назойливого пришельца.

За Жору теперь полагался солидный штраф, но даже он не отпугивал местных самцов, желающих избавиться от конкурента.

Прозвучал первый выстрел. Подстрелили. Правда не Жору, а Петра Аркадьевича, что шёл домой с корпоратива, шатался и мычал как раненый мул. Мужчина давно забросил стрижку и бритьё и вполне походил на дикого зверя. Благо пуля прошла сквозь бороду и задела лишь самолюбие декана, кем являлся Аркадьевич. Но мужчина все ровно упал и схватился за сердце.

Пришлось вызвать «скорую». Декана откачали. Причиной, конечно, был не выстрел, а дагестанский коньяк, но кружок после этого прикрыли.

Жора, правда, всё видел, расценил подобное покушение как неуважение к его авторитету и покинул родной двор. К счастью известность снежного человека быстро облетела город и повсюду его ждали с распростертыми объятиями. Но уставший от городской суеты йети решил взять отпуск и отправился в родные края. От жареной курицы и французского багета он совсем разжирел, а от коньяка и вина вообще стал зависим, к тому же начал курить.

Жора вернулся в свой родной лес — к жене и детям, которым однажды сказал, что видел настоящего человека и пошёл посмотреть на него ещё, а потом пропал на два года.

Александр Райн

Другие работы в социальных сетях:

https://www.facebook.com/AlexandrRasskaz

https://vk.com/alexrasskaz

Свадебные шашлыки
Оксана позвонила мне и сказала, что согласна выйти за Толика, хотя тот и не спрашивал. Толик не сильно расстроился, так как любил её, но ей сказал, что лучше просто расписаться и не тратить деньги на торжества.

Но прознавшие прекрасную новость родители Оксаны настояли на том, что свадьба должна обязательно быть, и проходить мероприятие обязано в их семейной загородной резиденции, располагающейся на южных склонах «СНТ Родничок».

Дядя Вова, отец невесты, был прожжённым охотником и потому все званые обеды, ужины, завтраки и полдники проходили исключительно в формате шашлыков. Он начал приготовления с ночи. Надел камуфляжный костюм, налил в термос чай, взял свой знаменитый охотничий нож и отправился добывать мясо в глухие заросли гипермаркета «Лента». По его мнению, свежее мясо продавалось только первые десять минут после открытия, потом на витрины выставлялись несъедобные муляжи и части тел уволенных сотрудников.
По одному только запаху дядя Вова мог понять, как умерло животное: в муках и меланхолии, или моментально и, пребывая в радости.

Сегодня мясо было исключительно грустное, и охотник подумал, что это нехороший знак, но пару десятков килограмм всё же взял, ведь не каждый день дочка выходит замуж.
Гостей решили позвать немного – только самых близких друзей дяди Вовы. Я, как друг семьи и бывший любовник Оксаны, был приглашен на роль фотографа.
Торжество было назначено на вторник, так как по выходным на дачах собиралось много соседей, а это потенциальные нахлебники и завистники.

Галина Петровна, новоиспечённая тёща, была рада больше всех, ведь её кабачки, наконец, пойдут в дело, а не стухнут на балконе, как это бывало каждый год. Поэтому основой всех блюд свадебного стола, включая торт, был благородный овощ. Он же был приготовлен в качестве подарка всем гостям и особенно жениху – как символ мужской силы и плодородия.
Несмотря на жару, Галина Петровна в приказной форме попросила, чтобы все были одеты подобающе, так как будет вестись фотосъёмка. Потому дядя Вова разжигал мангал в костюме-тройке и галстуке. Жених был красив: чёрный смокинг, небесного цвета рубашка, лакированные туфли, позолоченные запонки. Невеста облачилась в купленное в кредит белоснежное платье, высокие каблуки, серебряную диадему – высший шик. Я же, чтобы не выделяться, надел единственные чёрные носки и галстук- бабочку поверх белой футболки. Свадебный эскорт в виде «Яндекс-такси» смог доехать лишь до первых ворот СНТ. Дальше дороги как таковой не было – её размыло два дня назад и до «резиденции» нам пришлось пробираться чужими огородами.

По дороге Толик наелся крыжовника и яблок, от чего у него случился кишечный дисбаланс. Один из огородов охранялся парой доберманов, они-то и помогли ему быстро справиться с недугом, а заодно – решить проблему с удобрением соседских помидор и пары клумб гладиолусов. Были сделаны первые фото в семейный фотоальбом.

Дядя Вова руководил подготовкой территории, стоя у мангала.
— Вот здесь, — указывал он пальцем, — должен стоять шатер с закусками. — Тут будет стоять музыкальный фонтан. А вон там нужно натянуть тент на случай атмосферных осадков.
Гости начали отмечать свадьбу еще до того, как узнали, кто женится. Потому все указы хозяина «фазенды» исполнялись неохотно, и к началу гуляний был развернут только разливочный пункт. На розливе стоял сам дядя Вова.

Жена на секунду отвлеклась от рубки салатов и организовала ещё один стол с надписью: «для подарков молодожёнам», после чего половина гостей скоропостижно отчалила, прихватив с собой подаренные им кабачки.

Когда Толик и Оксана вышли из кустов шиповника, служивших природным забором между двумя участками, от их костюмов остались только хорошие фото из салона и проценты по кредиту.

Новоиспеченная тёща отобрала у закусывающих гостей остатки каравая и поспешила к молодоженам. По дороге она споткнулась, и соль слетела с выпечки. Благо, что Толик как раз тянулся поцеловать новую «маму» и поймал рассыпанную в воздухе соль глазами — плохая примета не омрачила праздник, а я получил пару классных снимков.
Женщины уволокли невесту в дом, чтобы переодеть, так как подвыпившие мужчины уже косились на её изрядно порванный наряд в филейных частях тела и своими слюнями полили половину хозяйского огорода.

Толик решил, что это тот самый момент, когда можно подбить клинья к тестю.
— Перевернуть бы, — посоветовал он дяде Вове.
Рука тестя сама потянулась к охотничьему ножу, но тёща грозно посмотрела на него сквозь стенку дома и тот успокоился на секунду.
— Дядя Вов, у вас вон там подгорает, давайте я пивком полью, — не успокаивался жених и выплеснул на шашлык стакан нефильтрованного. Угли грустно зашипели и начали тухнуть.
Тесть был человеком верующим. Он верил, что как только кто-то начинает лезть со своими советами туда, где он был профессионалом, в особенности, если дело касается приготовления мяса, то все привилегии и родственные связи автоматически обнуляются.
Когда Оксана вышла из домика в мамином сарафане и папиных калошах, Толик брал новую глубину, изучая лицом дно поливочной бочки.

— Папа! Ты что наделал?! — кричала она на дядю Вову
— Парню плохо стало от пива, я предложил ему освежиться, — пожимал плечами тесть, а сам раздувал потухшие угли.
Через два часа начало темнеть. Загорелись первые теплицы.
Виноват был двоюродный брат дяди Вовы, который прятался от жены с сигаретой.
Молодых поздравляли и часто кричали «горько», так как других развлечений больше не было. Приглашенный тамада сломал своим лицом единственный магнитофон, когда подошел к дяде Вове с предложением жарить не только мясо, но и тофу для тех, кто не ест животных.
В полночь начались конкурсы.

Галина Петровна заплетающимся языком сказала: «кто первым принесет мне тую с участка Петрашкевичей, получит главный приз вечера».
Разгорячённые напитками гости, словно ждавшие этой команды, сорвались на поиски злосчастного имения Петрашкевичей. Через полчаса у Галины Петровны было три туи, два кипариса, одна пихта и четыре канадские ели.

К великому сожалению конкурсантов, что отбивались от голодных алабаев, перелезая через колючую проволоку и страдая от солевой картечи, главным призом оказался кабачок.
Для первой брачной ночи молодым была выделена баня, так как все кровати в доме были отведены под нужды жертв конкурса.

Толик был горяч – виной тому давление, скаканувшее под двести из-за коньяка, которым дядя Вова поил его в течение вечера, желая проверить стойкость жениха. Вызвали «скорую».
Машина доехала до первых ворот и застряла в колее. Больного пришлось нести на самодельных носилках, так как сам он был не в состояние даже стонать. Дядя Вова предложил еще раз освежиться в бочке, но там уже сидел его двоюродный брат, которого наказала жена за курение. Я продал ей компрометирующее фото за двести рублей и обещание больше не щипать меня за зад.

Толику сделали укол и посоветовали не вставать с постели до утра.
В этот момент дядя Вова починил магнитофон и всех пригласили танцевать. Первый танец принадлежал молодым и, по настоянию Галины Петровны, это должен был быть вальс.
Для вальса была подобрана наиболее подходящая композиция из имеющихся в коллекции Галины Петровны. Динамики заскрипели, зажглись фонари, жених и невеста взялись за руки и с первыми аккордами Лепса пустились в танец. Гости плакали. Молодые отдавили им все ноги.
Закончилась свадьба салютом и общим фото, которое я делал уже на телефон, потому что камеру мне разбил двоюродный брат тестя. Дядя Вова достал из закромов свою ракетницу и сделал залп. На призыв к спасению прибыла бригада МЧС и осталась до утра.
Отоспавшись в розах, родители невесты объявили о начале второго дня свадьбы. Дядя Вова разжёг мангал и поставил чайник. В кустах малины разыскали дрыхнущего Толика. Я растолкал спящую под моим одеялом Оксану и сказал, что пора вставать.

(с) Александр Райн


https://www.facebook.com/AlexandrRasskaz

https://vk.com/alexrasskaz

Подарили нам билеты в театр. Надо сказать, что в театре последний раз я был 8 лет назад. Сам настоял на этом, чтобы удивить свою новую знакомую, а ныне жену, своей культурностью. В прошлый раз я был в этом месте с дикого похмелья, так как праздновал свой день рождения. В антракте я полоскал рот вином в буфете за бог знает какие деньги. Но постановка мне понравилась. Был классный спектакль "номер 13", который вдохновил меня на новые походы в театр, который по воле судьбы случился лишь на днях.

В этот раз я оделся, как подобает, надухарился, был трезв и полон детского восторга и трепетного ожидания. Уже в троллейбусе я громко сообщал жене, что мы опаздываем в ТЕАТР и нужно было ехать на такси! На самом деле мы приехали раньше, и еще полчаса залипали в телефонах, ожидая мастерской игры местных актеров.

Через полтора часа мы покинули малую сцену, где проходил спектакль и стеснялись заговорить друг с другом. Сначала мы обменялись парой слов об игре актеров, потом обсудили декорации, свет, и саму сюжетность спектакля. Но не сдержавшись, и рискуя выглядеть настоящим быдло, я всё таки сказал: "по-моему это было какое г***но".

- Согласна, - поддержала меня жена и мы оба выдохнули, потому, что можно было больше не притворяться.

Игра одного актера. На сцене девушка полтора часа болтала по телефону со своим возлюбленным, который от неё ушел и теперь они долго и нудно расставались. Как же я был счастлив и искренне аплодировал, когда в конце она выбросилась в окно. Это были лучшие пятнадцать секунд за всё представление. Теперь можете закидать меня помидорами и тухлыми ананасами.