AlexandrRayn

— Лёшка, смотри какая мадмуазель к нам приехала, ― тыкал сальным пальцем мастер в стекло экрана.

Камера видеонаблюдения смотрела прямо на водительницу в новеньком Chevrolet: блондинку в солнцезащитных очках, со слегка надутыми гелем губками, в стильной майке и белых штанах.

― Беги, открывай ворота, научу тебя как деньги зарабатывать, ― расплывался в самодовольной улыбке мужчина. ― И смотри, чтобы она тут ничего не сшибла, пока заезжать будет― крикнул он вдогонку.

Лёшка распахнул ворота, включил прожекторы, и машина аккуратно, под руководством студента, вкатилась в бокс.

― Мальчики, добрый день, мне бы масло поменять. В кои-то веки решила маникюр сделать, а тут, как назло, компьютер запищал, мол, пора бы уже и свеженького залить.

Она смотрела на Лёшку, который только было открыл рот, как его перебил начальник:

― Не проблема, мэм, ― широко улыбался толстенький, низенький, лысенький, пахнущий жженым сцеплением. ― Вы пока отведайте кофе в зале ожидания.

― Спасибо большое, масло, если что, вот, ― достала она канистру дорогого масла из багажника и вручила Лёшке, ― и фильтр, ― сунула она ему в руку пакет.

― Сделаем, ― любезно откланялся мастер, и Лёшка тоже сделал что-то вроде реверанса, с маслом и фильтром в руках.

― Не, ну ты видал? Маникюр она только сделала, хы-хы-хы, а так бы, конечно, сама бы поменяла.

― Тащить ведро для отработки? ― поинтересовался Лёшка.

― Погоди ты с отработкой. Сейчас я тебя научу как деньги зарабатывать, ― повторил мужчина.
Мастер загнал машину на подъёмник, затем походил под её днищем, пошевелил колеса, пошкрябал металлической щёткой, потянул за разное, а затем протяжно зевнул:
― Тащи, Лёша, тормозуху!

― Это зачем?

― Ты вопросов лишних не задавай — вредно для головы.

― Почему для головы? ― Лёшка не успел договорить, как ему прилетел подзатыльник — да такой, что кепка слетела на грязный пол.

― Теперь понятно, почему?

― Понятно, ― обиженно буркнул Лёшка и отправился за тормозной жидкостью.
Мастер взял бутылку и аккуратно полил сзади на один из дисков.

― Работать, Лёшенька, нужно не по двенадцать часов в сутки, а мозгами ― по-учительски произнёс мастер и закрыл бутылку.

― Так-с, ― почесал он несуществующую бороду, ― теперь тащи масло из бочки.

― Так ведь там совсем другое масло, оно в три раза дешевле.

Мастер посмотрел на него так, как смотрит кот на хозяина, который говорит ему, что тот не должен ходить по цветам. Лёшка тяжело вздохнул, а затем принялся менять масло. Мастер тем временем убрал полную канистру в сейф, а рядом с машиной поставил точно такую же, но пустую.

Последнее, что сделал мастер, — это поменял одну из свечей зажигания на старую, а потом включил на всю мощность кондиционер.

Через полчаса Лёшка пригласил девушку в бокс. Парень был бледный, лицо его было искажено от мук совести и холода, который царил теперь в помещении.

― Ой, а чего это у вас тут такой дубак? ― спросила девушка, обнимая себя за плечи.

― Разве? А вроде ничего, мне вот даже жарко, ― искренне удивился мастер, стоя в бушлате.

― Всё готово? ― поинтересовалась клиентка.

― Почти.

Мастер состроил очень озабоченную гримасу, подвёл девушку к висящей на подъёмнике машине и показал на колесо.

― У вас тут тормозная жидкость вытекает. Надо бы цилиндр поменять, а то опасно. Тормоза коварны, могут отказать в любой момент.

― Странно. Всё же новое, ― нахмурилась девушка.

― Ой, сейчас так делают, что новое хуже старого, ― махнул мужчина рукой, а затем добавил, ― лишь бы народ развести.

― Так-то оно так, но всё равно странно. Можно попросить вас тряпочкой протереть?
Мастер тяжело вздохнул, а затем, крикнул:

― Лёшка!

Лёшка появился сразу.

― Протри тряпкой, ― указал он на жидкость.

― Вы же понимаете, что так делу не поможешь? ― улыбался мужчина, глядя на девушку как на наивную дуру.

― Понимаю. Но вдруг это не тормозная жидкость. Алексей, ― обратилась она к парню, когда тот насухо вытер диск, ― залезьте, пожалуйста, в салон и понажимайте на тормоза.
Лёшка вопросительно посмотрел на мастера, на котором не было лица. Тот кивнул, и Лёша повиновался. Пять минут он усердно давил на тормоза, но диски по-прежнему были сухими.

― Сухо, ― указала на очевидное девушка.

Мастер утвердительно кивнул.

― Тут ещё кое-что, ― замялся он. ― Лёша, заведи двигатель.

Через секунду машина завелась, но работала она как-то неровно.

― У вас в двигатель попадает охлаждающая жидкость. Видите, дым белый валит из глушителя?

― Да.

― Ну вот. Да и работает она неровно, слышите?

― Ага.

― Скоро греться начнёт, а потом раз — и двигатель стукнет, ― он ударил кулаком по столу так, что девушка подпрыгнула.

― Хм.

Она подошла к выхлопной трубе и некоторое время наблюдала за белым дымом, параллельно растирая свои плечи.

― Может это из-за холода парит?

― Да какой же холод? Плюс двадцать!

― Скажите. А правда, что антифриз на вкус сладковатый? ― спросила ни с того ни с сего девушка.

― Правда! ― крикнул вылезший из машины улыбающийся Лёшка, который решил блеснуть умом.

Она посмотрела на мастера и тот неохотно кивнул. Тогда девушка сделала то, что от неё никто не ожидал — поднесла руку к белому дыму, а затем лизнула свои пальцы. У мастера и Лёшки отвисли челюсти.

― Вы знаете, что-то не отдаёт сладостью. Может вы попробуете?

Мастер надулся. Лицо его стало каким-то бордовым, на лбу появились и начали пульсировать вены.

― Лёшка, попробуй.

― Да, Алексей, попробуйте, пожалуйста.

Лёшка проделал ту же операцию, что и клиентка, а затем сделал заключение, ― нет, не сладит.

― Значит, я думаю, стоит глянуть свечи?

― Я гляну, обязательно гляну, ― затараторил мастер, боясь, что девушка полезет под капот.

― Масло поменяли? Всё в порядке?

― Да! ― гордо заявил специалсит, ― вот ваша канистра!

Девушка взяла канистру и перевернула её вверх тормашками:

― Это не моя.

― Ваша! Чья же ещё.

― А я говорю, не моя. На моей снизу фамилия написана, я масло у своих поставщиков беру.
В этот самый момент у мастера резко зазвонил телефон, вернее, он сделал вид, что телефон зазвонил и убежал куда-то в угол, где громко заговорил о каких-то деталях.

― Алексей, я думаю, что масло всё же нужно поменять. И залить на этот раз то, что я вам дала, ― улыбнулась коротко девушка.

Лёшка кивнул и достал канистру из сейфа. Мастер глядел на него из угла и кипел от злости. Он уже представлял, как Лёшка стоит у тисков и прокручивает плашкой заржавевшие болты, коих в сервисе скопилась целая бочка.

Когда масло поменяли, а заодно вернулась на место и родная свечка, девушка поблагодарила мужчин и завела двигатель.

― Лёш, а не хотите работу сменить? ― обратилась она к парню через спущенное стекло. ― У меня папа ― гонщик, в ралли участвует, у нас свой бокс, новый инструмент, машин много, постоянно требуется ремонт и уход. Мне сейчас некогда помогать — я ведь и за слесаря там, и за менеджера, да и сама, в конце концов, катаюсь.

У мастера и Лёшки глаза вылезли из орбит, а девушка продолжала:

― Работы много, даже очень, но и зарплата соответствующая ― мы не обидим. Вы подумайте. Папа через две недели из отпуска возвращается, если согласны, я пока никого больше искать не буду.

― Да он же студент ещё, ― улыбался виновато мастер, ― вам, наверняка, опытные люди нужны, ― намекал он на себя.

― А ничего, что студент, зато ещё не испорчен, ― холодно улыбнулась девушка в ответ и, протянув Лёшке визитку, спокойно выехала из бокса задом, без посторонней помощи.


Александр Райн

«Часы для успевания», — прочитал Антон название товара и посмеялся над ним.

Антон был самым непунктуальным человеком из всех знакомых ему людей. Он мог бы опоздать даже на собственные похороны или на официальный спуск господа с небес для вручения пропуска в рай каждому лично в руки. Он обязательно потерялся бы в это время где-нибудь на грязных задворках инстаграма или читал бы статью о новых телескопических удочках. Хотя на рыбалке бывал лишь однажды и то запутался в сетях и оборвал все лески рыбакам, когда пошёл купаться во время прошлогодних шашлыков.

Три часа он пытался перевести с китайского русского на привычный ему с детства, но так и не смог понять, что пытается втюхать ему AliExpress. «Натурал, седые, стиль, часы для падение, временное, не трогай, придурок», ― вот и всё, что можно было узнать о технических характеристиках вещицы за десять долларов.

Как ни странно, но часы приехали ровно минуту в минуту, как было указано в дате и времени прибытия товара. А вот Антон пришёл за ними только через три дня. На сенсорном экране стояло время, дата и место прибытия: точь-в-точь, как было указано на сайте почты.

Мужчина примерил вещицу на запястье, затянул ремешок и принялся выставлять дату и время. После того, как всё было установлено, часы запросили ещё одну настройку в виде геолокации.

«Это ещё зачем?» ― подумал Антон и раскрыл прилагающуюся инструкцию.

Тяготы перевода легли на плечи «Гугла» и спустя каких-то пятнадцать минут стало ясно, что ничего не ясно.

Тогда Антон решил обратиться за помощью к одному знакомому «китайцу», который торговал шерстью на центральном рынке. Киргиз по имени Алтынбек посмотрел на Антона как на идиота, но по старой дружбе всё равно перевёл инструкцию, так как, по счастливой случайности, ходил на курсы китайского.

― Написано, что нужно выставить дату и время, а ещё место, куда хочешь прийти вовремя, необразованный ты пень.

― Что, прям вот так и написано?

― Да, ― уверенно произнёс Алтынбек.

― Коничева! ― поклонился Антон, искренне думая, что он поблагодарил торговца по-китайски, и удалился с рынка.

«Ну и фигню же я в очередной раз купил», ― брюзжал про себя мужчина, выставляя дату и время.

На часах было 16:00. Он поставил 16:05 и сегодняшнюю дату. Затем выставил адрес парикмахерской, которая находилась в пяти километрах от него. «Сейчас засниму всё на видео и отправлю назад этим халтурщикам, чтобы деньги вернули», ― решил он про себя и начал записывать все свои действия на камеру.

До парикмахерской Антон добирался на автобусе, который прождал на остановке, по ощущениям, минут двадцать. Ещё столько же он провёл в пути, затем минут пять ещё шёл с остановки. Как только он поднялся по ступенькам и произнёс торжественную речь на камеру о том, что это не часы, а сплошное надувательство, а затем глянул на телефон, чтобы озвучить реальное время, у него пропал дар речи. Смартфон показывал ровно 16:05 — точь-в-точь, как на часах.

«Быть не может!» ― Антон ворвался в парикмахерскую и, найдя взглядом настенные часы, ахнул: 16:05. Всё это он зафиксировал на камеру (улики осыпались на ходу).

Он решил не терять самообладания и, зафиксировав на камеру стрелки настенных часов, а заодно уточнив у администратора, правильно ли они идут, выставил новое время, дату и место на своих. На этот раз он поставил расстояние вдвое больше, а времени на это задал всего одну минуту.

До указанного места Антон шёл пешком. Он постоянно сверялся со своим телефоном, на котором минуты сменялись как обычно, но, стоило ему дойти до установленного места, как всё время вокруг, включая то, что показывал интернет, скидывалось до того, которое было установлено на наручных часах. Он снова пришёл вовремя.

«Вот это да! Вот тебе и натурал, стиль, часы для падения! ― восхищался про себя Антон, ― да с такими часами я теперь нигде и никогда не опоздаю!».

Сказано ― сделано. На следующий день Антон решил выставить точные дату и время прихода на работу, но так, чтобы он явился на службу на десять минут раньше (вот начальство удивится).

Это было самое долгое и ленивое утро длиною в два дня. Антон погулял в парке, помыл машину, отоспался как следует, постирал и погладил скопившуюся гору рубашек и носков, а когда ему стало уже совсем скучно, побрёл на работу. И действительно, он пришёл в нужный день, в нужное время, чем реально удивил начальника. Антон гордился собой и радовался волшебным часам. Правда, когда он вышел на улицу, машина его снова была грязной как раньше. Потом оказалось, что та же участь постигла носки с рубашками, которые снова пахли потом и ни о какой глажке речи не было. Получалось, что все дела за эти дни тоже обнулялись. Обнулялось всё, кроме самочувствия Антона, а оно было на высоте.

Он стал везде успевать: на деловые встречи, свидания, на приём к врачу, на дни рождения друзей, при этом двигаясь так медленно, что даже не успевал вспотеть. Иногда он неделю мог идти на встречу со своими родителями или на концерт, который в данный момент ему был не так интересен. А чего бояться? Билеты же не пропадут.

Со временем Антон познакомился с прекрасной девушкой, на которой впоследствии женился, опоздав на свадьбу на полгода. Это был самый затяжной мальчишник в истории. Но, несмотря на это, мужчина пришёл на бракосочетание вовремя. В загсе невеста смотрела на него как-то странно, не сводя глаз.

«Должно быть сильно влюблена в меня» ― думалось Антону. А она вдруг спросила:

― Ты себя как, вообще, чувствуешь?

― Нормально чувствую, что за странный вопрос?

― Просто у тебя какие-то морщинки нарисовались в уголках глаз, я раньше их не замечала.

― Это я просто не выспался, ― зевнул Антон для убедительности и, потянувшись, предложил сделать то, ради чего они пришли.

Через год у Антона родилась дочь. На выписку он явился лишь через три года. Уж больно не хотелось ему вступать так рано в роль отца. Ну не готов он был морально и физически: провёл время на морях, посмотрел горный Алтай, поохотился в сибирских лесах. Сбережений хватило на всё, они потом вернулись к нему, правда, фотографий никаких не осталось, а новые знакомые были ему больше не знакомы, но это мелочи.

Он был счастлив, держа на руках дочь, а жена была бледной и совсем нерадостной. Её муж ещё утром не был седым, а тут — половина головы в серебре и этот шрам на половину лица (последствия встречи с медведем в сибирской глуши).

Антон и сам удивился, взглянув на молодую жену, а потом на себя в зеркале. Он изменился, а она ― нет. Тут-то ему стало понятно, что происходит, когда он выставляет время на часах и не следует ему, а специально опаздывает. Ему вдруг стало очень страшно, и он решил, что больше ни за что не станет пользоваться часами, иначе его жена и все вокруг поймут, что происходит что-то неладное. Да и сам он прекрасно понимал, что подобное противоестественно.

Шли годы. Антон снова стал непунктуальным, как и раньше, даже ещё хуже. Он уже давно привык задерживаться на несколько дней, а не минут. С работы его попёрли, он пропустил выпускной дочери в детском саду, опоздал первого сентября, когда она пошла в первый класс. Он поздно приходил домой, иногда задерживался на пару дней, слоняясь где-то с кем-то, занимаясь лишь ему одному известно чем.

Жена не могла больше этого терпеть, последние годы сильно ударили по её нервам, и она тоже состарилась на пяток лет, правда, естественным путём. Женщина потребовала развода.

― Нет! ― сказал Антон, ― я исправлюсь! Дай мне ещё один шанс, последний, прошу! ― он чувствовал, что ещё не догулял — совсем чуть-чуть, буквально недельку.

― Хорошо, ― кивнула устало она и погладила его по щеке, ― приходи сегодня домой ровно в семь часов и ни минутой позже. Если опоздаешь хоть на минуту ― я подаю на развод.

― Не опоздаю! ― уверенно заявил Антон и достал из тайничка свои часы.

Он выставил время так, что должен был прийти домой на пять минут раньше, а затем вышел из дома. Он решил, что одной недели ему хватит. Он сможет наесться свободы вдоволь. И потом обязательно станет примерным семьянином, а часы выкинет.

Его жена хлопотала весь день. Она вылизала всю квартиру, постелила новое постельное бельё, купила ароматические свечи и масла. Она приготовила его любимые стейки и отыскала в магазине самое лучшее по отзывам вино. Вечер должен был быть волшебным, они обязательно будут счастливы, он придёт вовремя как и обещал. И он пришёл — на пять минут раньше.

Дверь открылась, в прихожей послышался какой-то глухой стук и свистящее дыхание. Жена налила вино в бокалы и пошла встречать мужа. В комнате пахло индийскими благовониями и жареным мясом, в колонках играл мелодичный джаз, а в коридоре, в тусклом свете жёлтых ламп, стоял сухой сгорбленный старик, руки которого дрожали, а челюсть ходила ходуном.

― Вот видишь. Я же говорил, что приду вовремя, даже на пять минут раньше.

Александр Райн

На улице Матросова люди никогда не смотрели прогноз погоды, не слушали гороскопы и не верили в предсказания, но они всегда точно знали, как будет.

Дело в том, что у них был свой собственный синоптик-прорицатель по имени дядя Вова, который на сорок процентов состоял из титана.

Старый кровельщик ломался столько раз, что успел сдружиться с тремя поколениями травматологов и хирургов, а рентгенолог вообще стал ему зятем.

Его коленка могла предсказать погоду на десять дней вперед с расхождением в два градуса. Пальцы на его ногах были знаками Зодиака. Сегодня, к примеру, пришел к нему с утра сосед Ленька, а у дяди Вовы уже мизинец в вопросительный знак сворачивается, боль жуткую приносит.

― Сегодня, Ленька, никаких важных переговоров не назначай, ― пыхтит мужчина. ― Стоит сделать паузу, обдумать как следует последствия. Потратить капитал всегда успеешь, лучше избежать возможных рисков и направить энергию на здоровье.

― Это что, получается, Володь, мне сантехника пока не вызывать? У меня уже два дня стиральная машинка стоит нерабочая, ― чесал затылок Леня, а дядя Вова продолжал, чувствуя, как мизинец ноет:

― В любовных делах видятся перспективы, возможны новые романтичные рандеву и сердечные колыхания.

― Стоп, Володь, какие еще перспективы? Ты давай потише. Катька, если услышит про эти твои рандеву, колыхнет так, что я к твоему зятю на прием пойду. Я, вообще, к тебе за лобзиком зашел, одолжишь?

― А тебе зачем?

― Сарай на даче хочу в выходные доделать. Дверь нужно собрать, доски вот купил, а пилить нечем.

― В выходные пасмурно, временами проливной дождь, влажность воздуха восемьдесят процентов, не советую электроприборами пользоваться. Меня так однажды с третьего этажа скинуло, с тех пор голенью чувствую курс норвежской кроны.

― И как она? ― заинтересовался Ленька, давно мечтавший заняться вложениями.

― Стабильно. Движений не предвидится.

― Эх, ну ладно, через недельку зайду.

― Через неделю у тебя намечается внезапное путешествие. Прогулки на свежем воздухе и много неприятного общения.

― Блин! А я все думаю, что меня теща в «Одноклассниках» и по WhatsApp этими фотографиями подберезовиков терроризирует, что аж телефон грибами воняет. Видимо, намекает, что скоро ее в лес везти. Спасибо, Володь, поеду в автосервис, попрошу мне сцепление поменять, как раз пару недель делать будут, ― с этими словами Ленька ушел и даже не дослушал о том, что, скорее всего, ему там еще на двадцать тысяч ремонта насчитают в процессе замены.

Дядя Вова умылся, позавтракал и только было собрался идти за хлебом, как чувствует ― ребра у него защекотало. И точно, не успел выйти на лестничную площадку, а там уже он ― Семенович из третьего подъезда.

― Геннадьевич, а я к тебе! Тут матч зрелищный намечтается «Спартак» ― «Зенит», посоветуешь, как ставить?

― Семеныч, ты же знаешь, я азартные игры не приветствую, у меня напарник из-за них квартиру потерял.

― Да я-то знаю, но с твоей помощью же не проиграешь! У тебя ключица золотая!

― Титановая, ― поправил дядя Вова.

― Да я в шутку! Ну так что, с каким счетом «Спартак» выиграет?

― А с чего ты решил, что он выиграет?

― Как это?! ― нахмурился Семенович и повязал на шею шарф с любимым клубом, несмотря на жару плюс тридцать градусов.

― Проиграет он, 3:1.

― Да ты че, Геннадьевич, совсем умом тронулся? Может, тебе вторую ключицу для баланса сломать?

― Слышь, Семенович, я, конечно, не хотел тебе говорить, но тебя сын на деньги обманывает. Прямо сейчас то, что ты ему на первый взнос по ипотеке дал, в онлайн-казино спускает, он же у тебя рак по гороскопу?

Семенович побледнел, а затем шарфом лицо вытер и неаккуратно запихнул его в штаны.

― Дурак он! А не рак! ― с этими словами мужчина бросился на лестницу, забыв о ставках.

― Говорю же, азарт до добра не доведет! ― крикнул ему вслед дядя Вова.

Ковыляя, он дошел до булочной, где собирался купить свежего хлеба.

― Дядя Вова, день добрый, как ваш копчик? ― поинтересовалась с тревожной улыбкой на лице кассирша Олеся. Женщина эта была настоящим рекламным лицом фирмы: телосложением напоминала круассан, а внутри была очень нежной, но на любителя. Как сыр с ветчиной.

― Пока молчит. Не переживайте, Олеся, будет у вас малыш, просто еще не время. Как только почувствую, что мне словно затупившееся копье в поясницу загнали, значит, у вас будет пополнение в семье, а пока дайте мне как обычно.

Расплатившись, дядя Вова побрел к пруду, где обычно завтракал сам и кормил уток.

― Пс-т, Вовка, пс-т, ― подзывал его с соседней скамейки старый знакомый ― директор метеобюро, кутающийся в плащ. Подзывал он как бы невзначай, чтобы никто не увидел, к кому он за помощью обращается.

― Чего тебе, Боря? Опять прогноз на ближайший месяц нужен? ― недовольно буркнул дядя Вова. ― Твои ребята вообще работать не хотят?

― Да не кричи ты так, а то я потом позору не оберусь. Можешь хотя бы про атмосферное давление информацию дать? ― шептал мужчина, не поворачивая головы и кидая несуществующий хлеб уткам. ― Нас же скоро закроют, если ложный прогноз перевалит за пятьдесят процентов.

― А что же вы нормально работать не начнете? Давали бы правильный прогноз погоды, и все у вас было бы хорошо.

― Да где этот прогноз-то взять? Мы раньше по Колькиному мениску определяли, так его Центральный офис переманил, теперь на всю страну прогнозы составляет.

― Ладно, так и быть, записывай, ― проворчал дядя Вова и начал диктовать данные, сверяясь то с коленями, то с локтями.

Вечером к нему домой с бутылкой вина заявилась Лиза из парикмахерской, решила сюрприз сделать, а дядя Вова уже во всеоружии ― с цветами и свечами, стейки ну кухне жарит и салаты рубит.

— Вот не удивить тебя, Володь. Хотела внезапностью взять, порадовать, а ты, как всегда, знаешь, что я приду.

― Сюрпризов мне в жизни хватило. То обрешетка дырявая, то утеплитель ядовитый, а то и напарник страховку не закрепит. Теперь вот весь в титановых пластинах, ― бубнил по-доброму мужчина, стоя у плиты.

― Да уж. Не позавидуешь тебе, ― налила женщина вина в бокалы и приобняла дядю Вову, ― А в душе у тебя тоже титановые пластины стоят?

― Нет. Душа у меня целая и хрупкая. Так что будь, пожалуйста, аккуратнее, ― он обнял ее в ответ.

― Ну что, всё готово, пошли футбол смотреть? Там сегодня битва серьезная, намечается ничья.

Александр Райн

— Вы что с ребенком сделали? Он весь вечер проплакал из-за боли в ладонях! — кричала мамаша на всю раздевалку так, что некоторые, пришедшие на занятие впервые, начали собираться домой.

— Это мозоли. Ваш сын пришел заниматься спортивной гимнастикой, а не шашками. Чего вы хотели, отдавая его в спорт? — оправдывался тренер.

— Ему восемь лет! Должны быть специальные средства, защита от таких вот мозолей!

— О чем вы? Какие средства от мозолей? Сейчас кожа огрубеет, покроется коркой и их будет меньше. Нужно потерпеть, иначе никак, — Федор Иванович, заслуженный тренер, разводил руками.

— Потерпеть? Вы с ума сошли? Все, мы у вас больше заниматься не будем, пойдем в частный спортзал, где подобное не допустят!

Год за годом гимнастическая школа становилась все более похожей на фитнес-центр. Олимпийское золото уже мало кого интересовало, имена чемпионов прошлого и настоящего меркли наряду с известными блогерами, медийными личностями и другими более популярными спортсменами вроде футболистов. Тренеры все больше начали походить на обслуживающий персонал, родители сами диктовали им, как нужно проводить тренировки и как разговаривать с детьми.

Федор Иванович растерял почти всех учеников и был снят с оклада вместе со многими коллегами. Результатов школа не давала, как ни старалась. Дело шло к закрытию.

Однажды Федор Иванович вообще оказался в легком ступоре, закончив работать в обед. Он выпустил очередную группу дошколят, не желающую идти в спортивный класс, а других спортсменов на горизонте не наблюдалось.

Давно он не прогуливался по улицам в будний день так рано, было весьма непривычно. Обычно тренировки начинались с самого утра и заканчивались поздним вечером. Кроме матов и спортивных снарядов Иваныч видел только закаты и рассветы, а тут целый мир вокруг — такой молодой и жутко деловой.

Игнорируя общественный транспорт, Иваныч побрел домой через дворы и гаражи, спешить было некуда. Минуя большую часть пути, он вышел на старый заводской стадион, где кроме бегунов-однодневок по вечерам на трибунах проводили свой досуг некоторые безработные жильцы близлежащих малосемеек.

Путь к дому шел через спортплощадку, которую чудом еще не сдали на металлолом.

На брусьях курили и громко матерились какие-то школьники, их грязные портфели валялись на земле. «Должно быть, ребята из малосемеек», — подумалось Федору.

— Эй, шпана, почему не в школе? — поинтересовался тренер.

— А тебе какое дело? — рявкнул тонким голоском один из пацанов, на вид — лет десяти.

«И правда, какое мне дело? Это же не мои ученики», — подумал Федор, а сам сказал:

— Тебя что, родители не научили тому, как со старшими разговаривать? И про уважение не рассказывали?

— Шел бы ты, дядя, не тебе мне про уважение чесать, — сплюнул пацан на землю.

— Чего-о? — Иваныч начинал выходить из себя. Никто из детей никогда с ним так не разговаривал, даже те, которым родители в зад дуют.

— Да ты, сопляк, совсем оборзел? Может, мне тебя уважению научить?

— Чему ты меня научишь, старый козел? Ты же на полпути в могилу.

— В могилу? Старый? А ну, брысь со снаряда! — скомандовал своим привычным тренерским голосом Иваныч и, подойдя к пацану, потянул его за ногу.

— Ты чего, дядя? — соскочил тот, а следом за ним и его молчаливый друг.

Освободив брусья, Иваныч запрыгнул на них одним рывком и повис на руках. Сделав несколько сильных махов, он встал вертикально — голова внизу, ноги наверху.

— Ничего себе мужик дает! — подал, наконец, голос второй мальчишка.

После этого Федор соскочил со снаряда, сделав сальто назад. Правда, приземление получилось не очень удачное (возраст), да и практики не было уже очень давно. Он отделался легким ушибом колена, но не взвыл от боли, хотя и очень хотелось.

— Ого! Как это вы так сделали?! — резко перешел на «вы» тот, кто недавно дерзил мужчине, словно дворовому псу.

— Гимнастикой занимался, — не в силах сдержать одышку, гордо заявил мужчина, — и преподаю. Точнее, преподавал.

— А меня не научите? — подал голос второй мальчуган.

— Нет! — отрезал мужчина. — У тебя духу не хватит, на первой же тренировке взвоешь, мозольки на руках заболят.

— Пф, мозольки, — с этими словами парень показал свои ладони, они были все в кровавых волдырях.

— Где это ты так? — удивился тренер.

— Мы с Тимохой иногда подрабатываем у его дядьки, траншеи копаем вместо первых уроков.

«Так вот почему они не в школе».

— Спортсмены не курят, — начал искать новые оправдания Федор, уж больно ему не хотелось тащить всякую шпану в зал.

— Подумаешь, да мы бросим на раз-два, только научите нас так же! Мы тоже хотим сальто уметь делать, пацаны офигеют, когда увидят! — говорил один, а кивали оба.

Федор задумался.

— Ну пожалуйста!

— Чтобы так научиться, нужно каждый день ходить на тренировки, хотя бы на два часа.

Тут-то парни и задумались. Лица их поникли, а потом один спросил:

— А вечером ходить можно? Мы утром на работу ходим.

— Можно, почему же нет, — пожал печами Федор Иванович. Он вдруг увидел знакомый огонек в глазах этих невоспитанных сорванцов.

— Тогда мы завтра придем?

Мужчина вздохнул. Новых групп у него все равно в ближайшую неделю не предвиделось, а дома мариноваться желания не было.

— Бес с вами, приходите к шести, вот адрес, — достал он визитку спортшколы из рюкзака и всучил одному из парней.

Тот схватил и, смяв ее, сунул в задний карман.

Тренер усмехнулся и побрел домой. Он знал, что никто из этих двоих не придет.

— Иваныч, чего домой не идешь? — спросил на следующий день один из коллег, который тоже выпустил очередную группу.

— Да так. У меня тут ученики новые должны прийти, — усмехнулся, сам не веря своим словам, Федор.

— Еще одна партия тепличных неженок, — пробубнил в ответ коллега, — два-три занятия отходят, а ты из-за них торчи тут весь день.

— Может, и вообще не придут…

После этих слов в зал зашли двое вчерашних парней — лохматые, грязные, громко матерящиеся.

— Эти, что ли, к тебе? — с опаской спросил тренер.

— Да. Эти, — удивленно ответил Иваныч и подошел к мальчишкам.

— Пришли, значит.

— А то!

— Ну что ж. Идите переодеваться.

Началась тренировка. Иваныч решил сразу из них весь дух (а заодно и дерзость) вымотать, дав им полный комплекс: разминка, растяжка, подкачка, ну и десять минут батута.

— Ну что, все, сдулись? — спросил тренер в конце тренировки, глядя на раскрасневшиеся потные лица.

— А можно завтра мы на козле попробуем? — спросил один из парней, указав на снаряд.

Иваныч был в легком шоке, но, не подав виду, сказал:

— Это конь. Можно. Приходите к шести.

На следующий день он был уверен, что мальчишки не вернутся. Боль в мышцах должна была отбить всякую охоту, но парни вернулись. На удивление, они стали ходить почти каждый день, постоянно требуя научить их чему-то новому. Как только один из них научился делать сальто назад, учеников у Федора прибавилось. Через год у него уже была целая группа из не самых благополучных семей и домов. Многие, конечно, отсеялись и вернулись на улицу, но несколько человек все же продолжили тренировки, и на зависть остальным тренерам Иваныч впервые за последние годы поехал на областные соревнования.

Медалей его ребята не завоевали, но это только раззадорило пацанов, и они перевелись в спортивный класс. Тренировок стало больше, сдавались разряды, завоевывались первые грамоты.

Опыт Иваныча был перехвачен другими тренерами. Шпану собирали по всему городу. Этим ребятам не было нужно согласие родителей, никто за них особо не переживал. Никто, кроме их тренеров. Большинство парней, окончив школу, поступили в техникумы и институты, завязав с большим спортом, но достойно войдя в большую жизнь. А некоторые поехали на сборы, в их числе были и ребята Федора, их судьба уже была предопределена. Впереди маячил первый в их жизни чемпионат Европы.

Александр Райн

За окном стояла лунная ночь. Боря сидел за накрытым газетами столом и чистил вяленую рыбу, когда с улицы донесся стук копыт, который затих прямо возле шиномонтажа, где Боря и вел свое существование. Затем раздалось мощное ржание и несколько глухих ударов хлыстом.

Мужчина даже не привстал. По телевизору, который стоял на шкафу под потолком, шел какой-то ситком начала двухтысячных и, по мнению Бориса, это было куда интереснее того, что творилось за стенами.

В металлическую дверь постучали, но мастер лишь поерзал пятой точкой на стуле, разминая затекший зад.

Стук становился настойчивее, и так как пульта от телевизора не было, а слов героев сериала из-за шума было не разобрать, мастеру пришлось встать и дойти до двери.

Отперев замок и толкнув дверь, Боря увидел на пороге высокого мужчину в черном плаще до земли. Тонкая кожа, белая, словно свежая дорожная разметка, обтягивала череп. В темных глазах подергивался бледный огонек.

― У вас написано: «Круглосуточный режим работы»! ― немного раздраженно произнес человек в дверях.

Боря пожал плечами, затем зевнул и лениво произнес:

― Что там у вас?

― Колесо замято, и спица вылетела. Я очень спешу, не могли бы вы быть немного расторопнее?

Боря еще раз зевнул, но на этот раз так сладко, что человек не выдержал и зевнул в ответ.

Мастер щелкнул выключателем, и на улице загорелся желтый фонарь, осветив улицу.

Прямо перед шиномонтажом была припаркована накренившаяся на один бок колесница, запряженная двойкой вороных лошадей. Из ноздрей животных вырывался горячий пар. Совершенно невозмутимый Боря зевнул в третий раз. Даже лошади не смогли устоять перед этим и повторили за ним.

Подойдя к колеснице, мужчина неуклюже пнул замятое колесо и присвистнул.

― Тридцатый радиус. В копеечку встанет, ― причмокнув губами, констатировал он, глядя на ночного клиента.

― Да плевать мне, сколько это будет стоить! Вы сможете починить?! ― тип явно был не в духе.

― Ну-с-с-с. Вообще, мы таких работ не делаем. По-хорошему, вам к сварщикам или кузницам.

― Ночью работаете только вы, ― злобно прожевал эти слова мужчина в черном, явно понимая свою безвыходность.

― Могу отстучать молотком и приварить спицу, но гарантии на сварку не даю, не моя специальность, ― развел руками Боря.

― Делайте! Только быстрее, умоляю!

― Окей, босс, ― с этими словами Боря вразвалочку пошел за домкратом.

Колесо снялось не с первого раза. На пневмопистолет не было нужной насадки, гайку пришлось откручивать газовым ключом. Каждую дополнительную операцию Боря педантично записывал в тетрадку.

Ремонтируемая деталь была небрежно брошена на стол к рыбьим очисткам.

― Можно аккуратнее?! Этому колесу почти пять тысяч лет, его сделали из вавилонской стали! ― все больше выходил из себя посетитель, но Боря в очередной раз смерил его простодушным взглядом. Мастер навернул около тридцати кругов вокруг стола, с профессорским видом прикидывая план будущих работ.

Клиент то и дело поглядывал на настенные часы, цокал языком и уже досконально изучил все выцветшие плакаты с голыми женщинами, которыми было обклеено помещение. Где-то вдалеке слышались звуки сирены.

Наконец Боря взял в руки молоток и начал стучать. Стучал он долго, с разной силой, периодически проверяя глазом ровность и округлость. Затем та же операция была проделана с отвалившейся спицей, которая была согнута в вопросительный знак. Когда колесо снова обрело форму обруча, Боря ушел в соседнюю комнату, из которой стали доноситься звуки передвигаемых вещей и легкий профессиональный мат, не адресованный никому лично, но обязанный быть услышанным всеми присутствующими, чтобы те поняли, как сильно напрягают мастера. Сирена приближалась.

Когда Борис вернулся, одна его рука тянулась к полу под весом сварочного аппарата, а вторая держала пачку каких-то древних электродов времен перестройки.

Сварочной маски у Бори не было, он просто отворачивался от вспышек и щурился, стараясь попасть электродом в места соединения. Когда все было сделано, колесо потеряло всю свою элегантность и внутренней стороной напоминало скорее хулахуп, но вполне могло еще послужить.

― С вас семьсот рублев, ― зевнул в очередной раз Боря, а затем добавил: ― Балансировка нужна?

― Не надо, ничего мне не надо, просто прикрутите и я поеду!

Сирена была уже близко. Буквально в паре километров.

Боря пожал плечами и, поставив колесо на место, начал прикручивать гайку. В какой-то момент гайка перестала крутиться.

― Резьба замялась, нужно плашкой пройтись, ― лениво произнес мастер.

― Не нужно! Держится?

― Шататься будет.

― Плевать. Вот ваши деньги! ― мужчина достал из кармана золотую монету и кинул Борису.

― Это что?

― Шумерское золото.

― И что мне с ним делать? Рублей нет?

Мужчина вскинул руки к небу, попросив у него терпения, затем достал другой кошелек и отсчитал Борису ровно семьсот рублей. Он залез в колесницу, в одной его руке возник из воздуха кнут, в другой — огромная коса, лезвие которой блеснуло лунным светом. Мужчина занес кнут, но не успел ударить. Рядом с ними по дороге промчалась машина скорой помощи с включенными мигалками и сиреной.

― Вот чтоб тебя! ― выругался худой тип в плаще и опустил руку с занесенным кнутом.

― Что такое? ― неохотно поинтересовался Боря.

― Не успел…

― Бывает. Поверьте, оно ведь к лучшему. Зато сейчас вам шпильку прокрутим, потом отбалансируем, сможете нормально ездить, не переживая за безопасность. Может, кофе?

― Можно, ― понуро ответил мужчина, слезая с повозки.

― Заходите, присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.

Боря поставил чайник, достал из шкафа банку «Нескафе» и, встав на стул, сделал звук телевизора погромче.

― В нашем деле главное сервис! ― гордо заявил он и отряхнул тряпкой гостевое кресло. ― А спешка — она ни к чему. Можно ведь и на тот свет попасть, если сильно спешить.

― Да уж, с таким сервисом попадешь, ― проворчал негромко посетитель и развалился поудобнее в кресле.

Этой ночью не было зафиксировано ни одного смертельного случая.

Александр Райн

― Алло, Дон Корнишон, установка теплиц, ― произнес сквозь сон Влад, когда зазвонил телефон.

― Алло… Это экст… сенс Владислав? Сро… но… Нужна помощь… Приз…ки в кварт…е! ― слышалось в динамике телефона.

― Да, это Владислав! Экстрасенс! У вас что-то срочное? ― ожил мужчина, услышав, что кому-то нужна помощь мистика. Экстрасенсорика была самой выгодной из его профессий. Но последнее время спрос на потустороннее резко упал, и новые заказы бывали редкой удачей. Телевидение перестало доить корову мистицизма и переключилось на передачи про садоводство — близился дачный сезон. Влад переобувался в новое амплуа быстрее, чем джип в шиномонтажке в сезон.

― У нас тут… приз… аки, ― создавалось впечатление, что в трубке два голоса перебивают друг друга, ― Приезжайте… прямо сей… с… лю… бые… деньги…

С трудом, но адрес был записан и Влад, натянув свой сценический ритуальный свитер и башмаки с закрученными носами, начал собирать рабочий инвентарь.

Через двадцать минут он уже стоял на пороге клиента и проверял через фронтальную камеру телефона макияж.

Звонок не работал, пришлось стучать. Через минуту на пороге появился пожилой мужчина в растянутой тельняшке со свежим испугом на лице.

― Андрей, ― представился мужчина.

― Дон Кор… То есть Владислав, экстрасенс. Вызывали? ― томным голосом произнес мистик.

― Да! Проходите скорее! ― мужчина шире раскрыл дверь.

― Вы знаете, у меня тут призраки завелись! ― возбужденно тараторил хозяин.

― Они сейчас в доме?

― Были! Клянусь, были буквально десять минут назад, а вы приехали, и они уже ушли! ― уверял мужчина и при этом нервно размахивал руками, словно оправдываясь.

― Стандартная ситуация, ― с легкой иронией произнес Влад, ― поверьте, я десять лет в деле, призрака увижу и узнаю на раз-два.

Он медленно осматривал квартиру на предмет «потустороннего»: осматривал дверные петли, которые могут скрипеть от старости, нажимал посильнее носком на застеленный линолеумом пол. Иногда скрип старого линолеума создавал эффект шагов, пугая особо мнительных людей. Он также обратил внимание на то, в каком состоянии проводка. Все свои проверки он профессионально маскировал различными бутафорскими уловками: напускал ароматный дым, стучал в бубен, зажигал свечи, отвлекая внимание клиента от сути. После того как причина была установлена, Влад просил человека покинуть паранормальную зону, начиная проводить тайный ритуал изгнания: смазывал петли, прикручивал посильнее половицы, устранял электрические недочеты.

― Так как вы поняли, что у вас призраки? Слышались скрипы? Шаги? Может быть, чей-то шепот? ― спросил он, разглядывая старые оконные рамы, через которые мог просачиваться сквозняк.

― Хуже. Намного хуже. Они постоянно тут ошиваются: ходят, болтают, включают электрические приборы, словно хозяева какие.

Влад задумчиво кивал головой, заодно прикидывая, насколько адекватен сам хозяин.

― А недавно вообще случилось немыслимое!

«Наверное, сейчас расскажет про то, что холодильник размораживается. Так бывает, когда старики забывают его сами закрыть».

― Представляете, меня не было всего сутки…

― Так.

― Прихожу…

― Ага.

― А в зале обои переклеены!

― Обои?! ― такого на практике экстрасенса еще не бывало.

― Да! Я как увидел, чуть с ума не сошел! Обои, главное, поклеили, а плинтуса в углу оставили. Так они там неделю потом пылились. Я не выдержал и прикрутил, а то чувство какое-то незавершенности ― жутко бесит.

― И правда, удивительно, ― потер подбородок мистик. Он достал из кармана амулет, сделанный из пластиковой кроличьей лапы и ниток, и начал водить им по воздуху, что-то бормоча себе под нос.

― Что-то еще, может? ― спросил он наконец-то.

― Да! Много всего… Свет, например. У нас очень дорогое электричество. Я стараюсь экономить. Вышел из ванной ― выключил. А эти полтергейсты проклятые постоянно оставляют. Иногда целая война из-за этого света. Я выключу в коридоре, они включат и оставят. Я опять выключу, а через час снова горит. И так во всем доме. Круглые сутки у нас тут ясный день! Пришлось энергосберегающие лампочки поставить. Я им квитки за квартплату на видное место кладу, чтобы знали, что это не бесплатно! Но они их вечно куда-то прячут!

Влад слушал все это с нескрываемым удивлением. Такого на его практике еще не было. Простой смазкой петель тут не обойтись.

― Вы все время говорите: «Они»…

― Да. Парень с девчонкой ― молодые, оба бледные, словно побелка, вечно ходят из угла в угол как неприкаянные, будто связь с потусторонним миром ищут.

― Хм, что ж, мне все понятно, ― неуверенно произнес экстрасенс, ― будем изгонять.

С этими словами Влад достал из внутреннего кармана вейп и начал пускать в воздух густой ароматный дым. Затем вытащил из портфеля бубен и ритуальный стеклянный шар, купленный в Fix Price.

― Ну, слава богу! А то я уже устал. Сил нет, как надоели! ― обрадовался Андрей. ― Особенно волосы их в сливе ванны, постоянно пробивать приходится.

― В каком смысле — волосы? ― остановился Влад и повернулся в сторону мужчины. В этот момент замочный механизм щелкнул, и в квартиру зашли парень и девушка с сумками в руках.

― Вы кто?! ― спросил бледный парень, глядя на размалеванного экстрасенса с бубном в руках и вейпом в зубах.

― В-в-в-лад, э-э-э-кстрасенс,― нервно произнес мистик, глядя округлившимися глазами на нежданных гостей.

― А что вы делаете в нашей квартире?!

― Духов изгоняю…

― Ой! Не надо! ― бросила девушка сумки.

Влад смотрел на молодых людей, явно живых, испуганным взглядом. Он повертел головой в поисках Андрея, но тот как сквозь землю провалился.

― А где он?! ― спросил он у парня, который, кажется, собирался вызывать полицию.

― Кто?

― Андрей. Хозяин квартиры. Он вызвал меня, чтобы я разобрался с полтергейстами.

― Говорила же, что его Андрей зовут, а ты все — Нафаня, Нафаня, домовой! ― запричитала девушка.

― Ничего не понимаю, ― Влад уселся на пол и схватился за голову.

― Мы эту квартиру купили месяц назад, приехали с севера, ― начала рассказывать девушка. ― Как заехали, сразу заметили, что тут происходит что-то странное.

― Началось все со света. Я только с кухни уйду, а он выключается. Не успею из ванной выйти и к выключателю потянуться, как он сам щелкает. Поначалу страшно было, а через неделю привыкли, как будто автоматическое выключение ― удобно. А потом и вовсе лампочки сами поменялись, ― вступил в разговор парень. ― Начали ремонт делать, поклеили обои, а плинтуса не прикрутили ― дрели не было. Так что вы думаете, приходим как-то, а они уже на месте ― чудеса!

Влад уже начал думать, что сходит с ума или его разыгрывают. Мистик постоянно искал глазами того, кто встретил его в дверях — мужик обязан был выскочить из шкафа и сказать, что все это ― часть дурацкого шоу.

А молодые продолжали:

— На днях ванна засорилась, вызвали сантехника. Тот пришел, вода стоит. Только инструмент доставать начал, как засор сам рассосался. Сантехник пожал плечами и ушел, но деньги за работу все равно взял. С тех пор мы никого не вызываем. Муж говорит, что у нас домовой, а я от соседки слышала, что здесь раньше мужчина жил ― на все руки мастер, жутко дотошный был. Думаю, это он нам в благодарность за то, что мы такие хорошие, помогает. Так что спасибо, но изгонять никого не нужно. Глядишь, скоро и wi-fi нам настроит, а то тут ни в одном углу не ловит сеть, кому ни позвонишь, связь прерывается.

Влад встал с пола, собрал все свои манатки и поспешил удалиться из этого сумасшедшего дома. «Уж лучше теплицы ставить, там хотя бы огурцы не разговаривают».

Вечером раздался звонок.

― Алло! Владислав? Алло! Это Андрей! Они здесь ― призраки! Помогите! Они ламинат кладут, нарушают технологию, жутко бесят!

Александр Райн