"Горн" - это огромный ковчег, который фигурирует в хронике по Black Crusade, которую мы ведем с друзьями. Хроника достаточно эпическая и очень пафосная - так что наши корабли ей под стать.
Почти двадцать пять километров в длину, он содержит сотни и тысячи производственных линий, а значительная часть команды его состоит из темных механикус и мутировавших сервиторов, в число которых так легко попасть любому, кто попробует не подчиниться приказу. Говорят, корабль обладает собственной демонической волей. Говорят, что Кузнец Варпа Клеон Кор, лорд "Горна", выходец из Железных Воинов, заключил договор с демонами и полностью подчинил корабль себе.
Тяжелая железная дверь, которая некогда была частью какого-то БТР, протяжно заскрипела, когда Нейтан Пилз вошел внутрь «Когитатора CL-3-113» и немногочисленные выпивохи неосознанно оглянулись, чтобы посмотреть на разрушившего тишину внезапного посетителя — седого старика, одетого в мешанину из каких-то рабочих брюк, черную разодранную майку и видавший виды форменный китель «Горна». Владелец заведения, Поршень, узнав постоянного клиента молча достал из под сколоченной некогда из ржавых железных листов стойки стакан — обрезок трубы с заваренным дном — и налил туда тягучей черной жидкости, сильно отдававшей машинным маслом и спиртом.
Нейтан кивнул владельцу в знак приветствия, но тот, как всегда, не ответил, лишь сгреб в руку три новенькие гайки, которые Пилз положил на столешницу в качестве оплаты за выпивку. Взяв выпивку, старик занял один из свободных столов и огляделся, отметив новые лица. Пилзу действительно нравился «Когитатор». Обычно Ржавый Порт — шумное место. Молодежь приходит сюда, чтобы выпить, подраться и потрахаться и большинство местных заведений обычно предоставляют все эти услуги. Но не «Когитатор». Построенный вдали от Рынка, практически у самого входа на уровень пустотников, этот бар почти никогда не собирает много народа: люди просто боятся подходить так близко к Шлюзу. Как по мнению Пилза — так не зря. Баек ходит много, а пустотники очень не любят, чтобы кто-то без их разрешения спускался в их дом, так что лучше перестраховаться — даже сам Нейтан каждый раз рискует, приходя сюда.
Несколько молодых парней за столиком неподалеку — пара мутантов, член какой-то варбанды, судя по символике и еще какой-то паренек в форме «Горна» начали перешептываться и Нейтан как-то автоматически навострил ухо — навык, без которого на «Горне» не выжить.
— Стиг имеет доступ к схемам корабля и может использовать когитаторы, Олт может разобрать что угодно, а ты, Глаб, можешь любого скрутить щупальцами. Ну а лучше меня на этом корабле никто не орудует с лазпистолетом. У нас получится, парни, я уверен!
— Кли, приятель, я не знаю. Звучит очень рискованно, если мы залезем куда-то не туда, то нас просто разберут на детали жестянки. Ты этого хочешь?
— Как по мне, так лучше сдохнуть, чем всю жизнь прозябать на нижних палубах. Если мы справимся, то Железный Лорд наверняка нас наградит как Чемпионов! Станем офицерами или может даже приближенными Лорда — представь, что о нас будут говорить во всех портах! Да все девки будут нашими!
— Я не слышал, чтобы кто-то вообще побеждал в Охоте. С чего ты взял, что мы справимся?
Подслушанный разговор навеял воспоминания и Нейтан незаметно для себя погрузился в свои мысли. Он вспомнил свой первый день на этом корабле — сколько, восемьдесят лет назад? Вспомнил, как гордо шел впереди своей команды, лучших из лучших, как он сам думал тогда. Вспомнил, как они подошли к шлюзу — тому самому, что ведет куда-то в недра корабля, где и происходит Охота. Нейтан тогда думал, что они будут спускаться вниз как герои, под апплодисменты и крики тотализаторщиков. Но реальность их всех обломала.
У шлюза не было никого, кроме какого-то несущего вахту мужика. Он не стал бить ни в какой гонг и не стал объявлять про «новых претендентов на право зваться чемпионами Горна» по воксу. Он просто посмотрел на них взглядом, который потом еще долгие годы снился Нейтану. Он посмотрел на них как на мертвецов.
Поначалу там, внизу, было спокойно. Даже умиротворяюще. От входа вглубь уровня тогда шел длинный коридор, сплошь стены метров на восемьсот. Они шли, шутили, чтобы успокоить нервы и, кажется, были готовы ко всему. Но этой готовности им не хватило, чтобы даже заметить, как позади их бесшумно отодвинулась одна из металлических панелей и из технического тоннеля в коридор вылез металлический монстр в оборванной тряпице черно-красного цвета, которая когда-то была мантией темного механикус. Из-за фонового шума корабля, который в этом пустом коридоре звучал даже сильнее, чем обычно, они не услышали металлическое цоканье десятков жукоподобных ног по полу и лишь в последний момент скорее угадали, чем действительно почувствовали опасность. Отскочив в сторону, он тут же начали бежать, что есть сил, однако один из них, огрин, был медлительнее остальных.
Пилз вздрогнул, вспомнив, как долго они еще слышали его крик. Он раздавался эхом по коридорам, но что хуже всего — он звучал прямиком откуда-то из-за стен. Им казалось, будто одичавшая жестянка специально тащит его по каким-то тоннелям параллельно их пути — чтобы запугать их или поиздеваться. Лишь через несколько часов душераздирающие крики стихли.
Они провели там несколько дней, по ощущениям Нейтана, хотя это могли бы быть и несколько часов, и несколько недель. Рюкзак с провизией где-то потерялся и им приходилось охотиться на пустотных крыс и жрать каких-то диких созданий, что нередко нападали на них из раскаленной темноты во время стоянок. Но если бы кто-то спросил тогда Пилза, что там было самым худшим, то ответ был бы однозначным — жара. Не темнота, не творящийся вокруг хаос, не постоянные нападения, не отсутствие пищи и не вода, которую они добывали, пробивая в трубах дыры, ржавая и отдающая мочой, а жара. Всепоглощающая, пронизывающая, изматывающая жара, от которой Пилз не мог спать и всё время хотел пить. Он чувствовал тогда, как с каждым шагом этот жар подтачивает его силы, как мышцы, кажется, просто запекаются под кожей и еще чуть-чуть и он не сможет больше идти, потому что его ноги превратятся в две огромные рульки. Наверное, тогда он был бы даже рад этому. Тогда ему не нужно было бы больше идти, он бы просто обожрался собственной запеченной ногой и улегся бы на раскаленном полу жариться и ждать смерти.
Но нет. Они пытались идти вперед. Они пытались вернуться. Все было бессмысленно, этот корабль будто играл ими. Нейтан клялся, что за пару часов отдыха там, где только что был проход оказывалась стена. Помещения и коридоры перестраивались словно бы сами собой. Та труба, в которой час назад текла пусть ржавая и горячая, но вода, неожиданно оказывалась паровой или частью плазмоотводящей системы. Ожоги забрали еще троих их изначально десяти человек в группе. Двоих сожрали какие-то мутировавшие пустотные чудовища, которые атаковали их практически каждую стоянку. Троих, включая огрина, забрали жестянки. Еще одного Нейтан подстрелил в ногу, когда они убегали от группы из совсем диких голых пустотников-каннибалов.
Так Пилз остался там один. Он проклинал всё на свете — и себя, и этих идиотов, что пошли за ним, и этот корабль. Он и сейчас не знает, сколько ходил там, медленно сходя с ума от этой злобной жары, одиночества и страха. С каждым шагом он чувствовал, как очередная песчинка его рассудка растворяется в гнетущей темноте и не было способа как-то это замедлить. В те моменты Нейтан думал, что, возможно, даже это лучше, чем то, что есть сейчас. В глубине души он знал, всегда знал, каким трусом на самом деле является Нейтан Пилз и Боги, как он ненавидел тогда себя за эту трусость. У него еще был лазпистолет и были заряды. Всего один выстрел решил бы проблему, но нет, он так и не решился. Поэтому он надеялся, что если песчинки рассудка кончатся, он совсем сойдет с ума, растеряв всю свою человечность до капли и его разум просто уснет, оставив тело на попечение инстинктам.
Это почти случилось, когда Нейтан неожиданно для себя увидел человека. Это был не дикий механикус и не пустотник-каннибал. Это был простой рабочий, который шел куда-то по своим делам по не слишком освещенному коридору какого-то из нижних уровней корабля. Пилз тогда испугался, нет, он просто обделался от ужаса. Он боялся, что кораблю наскучило играть с ним и он действительно просто свел свою игрушку с ума. И дико, дико боялся, что если его увидят, то убьют. Потому что тогда он понял, он все понял: Охота — это всего-навсего извращенный способ принести жертвы этому кораблю. Первый Кузнец не допустит, чтобы кто-то ушел живым, таков их договор с этой громадиной. И поэтому Пилз спрятался. И прятался еще годами, скрываясь по темным коридорам, но никогда больше не заходя туда, где человеку быть не положено. Он воровал еду и вещи, чтобы выжить. Он был скрытен и научился долго стоять на месте, практически не дыша. Его почти никто не видел.
С годами Пилз осмелел. Безумие стало помаленьку отпускать его и он начал выходить к людям — каждый раз в новой части корабля и каждый раз после этого он менял одежду. Оказалось, что он почти забыл Готик за эти годы, так что в первое время он прикидывался немым или безумным, чтобы выменивать еду или даже выполнять простые поручения команды — впрочем, безумствами тут никого не удивить. И так Пилз снова вернулся в мир живых, никем не замеченный. Однажды ему удалось залезть в когитатор одного из писцов, покуда тот отлучился и вбил свое имя, но во внутренних списках команды никакого Нейтана Пилза не было. До сих пор старик иногда думает, что, возможно, Нейтана Пилза и на самом деле не существовало. Может быть, он — просто безумец. Или это хитрые Боги и гребаный корабль потешаются над ним, насылая ему видения, покуда он умирает в тех раскаленных коридорах. Утешает только то, что совсем скоро Нейтан получит ответы на свои вопросы — ведь жить ему осталось совсем недолго. Для такого как он, дожить до сотни лет практически нереально, но Пилзу по какой-то причине везло, но годы и выпивка из машинного масла уже берут своё.
Допив залпом остатки отвратительного тягучего пойла, Пилз поднялся из-за стола и пару секунд поколебался, глядя на перешептывающуюся молодежь. Приняв для себя решение, он направился к выходу, так и не обронив в «Когитаторе CL-3-113» ни слова. Выйдя из бара, он привычным путем направился по неприметному проходу, который выводит в коридор L10-N1, неподалеку от которого Пилз нашел для себя небольшой закуток, который называл домом. Так же, как и сотни раз до этого, старик неспешно шел по коридору, чувствуя, как разливается по телу усталость от машинного спирта пустотников.
Спустя двадцать минут по тому же тоннелю пройдут четверо парней — два мутанта, член варбанды и молодой парень в форме рядового. Увидев старика, прибитого к полу неожиданно свалившейся на него тяжелой арматурой, прошедшей через все тело, начиная от поднятого к потолку удивленного лица, парни присвистнут и пару дней будут подшучивать над этим, пока в конце концов в их обиход не войдет выражение «везет как старику» — единственное наследие, которое оставит после себя на «Горне» человек-призрак Нейтан Пилз.
