Воевали чьи-то дети, воевали чьи-то внуки,
Размыкались, разрывались чьи-то любящие руки.
Чьи-то губы льдом застыли на последнем поцелуе.
Кто-то Господа помянет, к сожалению не всуе.
Без ответов, без вопросов сапогами по дорогам,
По болотам, по откосом, рядом с чертом, рядом с богом.
Пот и порох, кровь и слезы. До чего привычный запах.
Видят алый флаг и звезды в отгарающих закатах.
Замирая, задыхаясь, прорастая телом в поле,
Не сдаваясь, не прощаясь...Кто достоин этой боли?
Споря со свинцом навылет, до последней дрожи тела,
Пуля ведь любого примет. Биже, ближе. Пролетела!
И печати сапогами на булыжниках Берлина
Вы поставили следами, не согнув ни честь, ни спину.
Мы запишем, мы запомним, и с рождения впитаем
Вместе скровью и безмолвьем.
Благолорим Вас. Поздравляем
Ждать
Вы уйдете, мы будем ждать.
Мы стоим, забывая дышать,
За границей родного порога,
Дальше воля дороги и бога
Мимо люди идут воевать.
Вы идете, а мы стоим.
И пройдут миллионы зим,
А потом вы вернетесь назад,
Если небо отпустит солдат,
Те, кто живы, горят под ним.
За закатом бежит рассвет,
Много горестей, много бед,
Растворилась в пыли дорога,
Может нет никакого бога?
Не ищи, не найдешь ответ.
Черта тоже, наверно, нет.
