Пока у меня много важных дел, вроде пошивки нового платья для куклы, мои подружки вовсю устраивают личную жизнь.
- Вася или Петя? - уже в который раз спрашивает меня Танька. - А может вообще Виталик? У него бинокль есть и карта России большая на кухне висит.
Мне в голову приходит, что карта на кухне это не главное в мужчине, но говорю я совершенно другое:
- У тебя бисер еще остался? Хочу рисунок по подолу вышить.
Накануне Дня Святого Валентина Танька разоряется на открытки и конверты и репетирует "Я тебя тоже" разными интонациями. Я тоже разоряюсь, в этом наборе гелевых ручек есть такие цвета, которых я даже представить не могла.
- Он подойдет ко мне, возьмет за руку и скажет: "Я тебя люблю", - мечтательно закатывает глаза Танька.
- Кто? Виталик?
- Какой Виталик, господи. Энрике Иглесиас.
Танька нежно гладит постер из журнала.
- Помоги мне заполнить конверт. Как на английском наш город пишется?
Свет в школе потушен, только на втором этаже долбит музыка и вспыхивают разноцветные лучи.
- Он подошел ко мне! Ты представляешь? - щеки подруги горят, глаза блестят. Прелесть.
- Кто? Иглесиас?
- Да какой Иглесиас, господи.
Нарядная девушка убегает, чтобы рассказать новости остальным.
На встрече одноклассников наконец доходит до сплетен.
- Вот я про Таньку знаю, что она между Васей и Петей металась.
Танька шикает, чтобы муж не услышал, но сама весело смеется. Виталик наверняка в курсе. Я тоже улыбаюсь мыслям о том, как причудливо все иногда складывается.
- Вечно ты в облаках витаешь, - слышу голос подруги.
Может, у Энрике тоже был шанс. Но не было карты на кухне.
