Довелось мне, по молодости лет, трудиться электромонтером СЦБ на железной дороге. На станции было два электромонтера и возглавлял их электромеханик, Алексеич, человек пред пенсионного возраста. Был он худ, руки в пигментных пятнах и морщинах. Хороший он был человек, но не этим запомнился.
Случай первый. Нужно было, согласно графика, провести плановую ревизию стрелочных приводов. Алгоритм действий достаточно прост. Выходишь на контакт, посредством громкоговорящей связи, с дежурным по станции (ДСП) и запрашиваешь добро на проведение работ на такой-то стрелке. Если стрелка не в маршруте, то дежурный дает добро. Подходишь к стрелке, выключаешь питание на нее посредством курбельного контакта, поднимаешь крышку механизма стрелочного перевода и занимаешься обслуживанием. Надо сказать, что электродвигатели, установленные на стрелке, бывали нескольких типов: постоянного тока и переменного на 110 и 220 вольт. Так вот на этой станции, где я трудился, были двигатели переменного тока, на 220 вольт питания. И это не абы что, если залезть в контакты голыми руками. Мало не покажется, это, пожалуй все знают из опыта общения с бытовой электросетью. На моих же глазах, выключив питание и подняв крышку, Алесеич вновь включил курбельный контакт и начал проводить протяжку контактов обычной, металлической головкой на десять. Голыми руками. При включенном курбельном контакте! Я же, молодой недотепа, ничего лучшего не придумал, как протянуть руку и взяться за те же контакты, что Алексеич протягивал. Если человека током не бьет, означает ли это, что и тебя не ударит? Нет. Не означает. Меня так шарахнуло, что мама не горюй. Алексеич даже испугался. И наорал на меня за такое грубое нарушение ТБ. А на мой вопрос, почему он-то без резиновых рукавиц работает, ну или почему при включенном питании? Ответил, что и 380 спокойно выдерживает.
Случай второй. С тем же Алексеичем пошли мы в Южную горловину станции на предмет проверки групповой муфты. Это такая чугунная штуковина, чем-то напоминающая казан на ножках. В которую заходят этак с десяток кабелей, в каждом из которых где-то по тридцать жил. Так что размер этой муфты в диаметре может быть и полметра. Таким он и был. И стояла эта муфта между двумя путями: главным и боковым. Только мы ее вскрыли и начали проверять кабельные колодки, как по громкоговорящей связи дежурный объявил прохождение состава по главному пути. На зеленый свет. Так-то мы всегда знали, какой поезд и когда идет. А этот был военный состав и шел по своему графику. Положено в таких случаях крышку муфты вернуть на место, болты затянуть. И вернуться к проведению работ по проходу состава. Но крышка тяжеленная, да и что за беда, если ее на место не поставить? Так мы и рассудили. Отошли в сторону и ждем состав. И вот он летит по зеленке, только вагоны мелькают. И из последнего высовывается какая-то личность и выплескивает что-то из кастрюли. Полная кастрюля прокисшей, пшенной каши прямиком в нашу муфту! Надо было видеть наши физиономии. Чистили мы ее весь день. Злились на себя. Алексеич меня успокаивая, рассказал. Что однажды, вот таким же манером, не захотел уходить от повторителя светофора, который располагался между путями. На двух крайних путях стояли составы, а по главному пропускали на полном ходу пассажирский. Алексеич присел возле светофора, на голову тужурку натянул и переждал проход почти всего состава. А в последнем вагоне кто-то нажал педаль в туалете. Хотя на станции пользоваться им запрещено. Видать приперло. Ну и все это добро приземлилось на Алесеича. Вонял он, как ему помнится, знатно. Так что каша, пусть и прокисшая, такая мелочь…