В мире будущего, где интерьер значил больше, чем душа, имя Аделаиды Лейнер звучало с уважением. Ее проекты были революцией, изменяя жизни так же, как хирурги изменяли тела. Ее офис, утопающий в зелени и мягком свете, символизировал то, чем он занималась: идеальную гармонию среды.
Утром в пятницу в дверь ее кабинета вошел мужчина. Высокий, сдержанный, словно изваяние, он смотрел на нее взглядом, который обычно принадлежал людям, потерявшим себя.
– Аделаида Лейнер? – спросил он, голосом глубоким, но каким-то пустым.
– Да, – кивнула она, жестом приглашая его сесть.
– Мое имя Дамиан Холл. Я хотел бы заказать обстановку. Особенную.
Ее брови слегка приподнялись. Она знала, кто он. Миллиардер, магнат, человек, о котором говорили, что он построил империю из ничего, а затем окружил себя непреступными стенами. Люди назвали его «человеком без чувств».
– Расскажите подробнее, – произнесла она, беря в руки планшет.
Он помолчал, словно подбирая слова, затем произнес:
– Я хочу научиться любить.
Проект начался. Аделаида и ее команда изучали все о Дамиане. Его привычки, страхи, воспоминания. Они анализировали, почему он стал таким отстраненным, и пришли к выводу, что он построил вокруг себя не только стены, но и пустоту.
Дизайнеры создали интерьер, где каждая деталь была призвана пробудить эмоции. Стены теплого оттенка янтаря. Полки с книгами, которые могли бы растрогать даже самого хладнокровного человека. Скульптуры, намекающие на уязвимость.
Но что-то внутри тревожило Аделаиду. Проект шел идеально, и именно эта безупречность вызывала в ней странное беспокойство.
Когда дом был готов, Дамиан пригласил Аделаиду на первый ужин. Она вошла внутрь и почувствовала себя так, словно ее обняло само пространство. Мягкий свет, запах свежего хлеба, легкий шепот флейты из невидимых колонок. Все идеально.
Дамиан встретил ее у двери. Его взгляд был другим – открытым, спокойным.
– Это потрясающе, – произнесла она, рассматривая детали. – Как вы себя чувствуете?
– Я чувствую… легкость. Свободу.
Но чем больше она разговаривала с ним, тем больше понимала, что перед ней стоит чужой человек. Он был вежливым, доброжелательным, но в его словах не было ничего личного. Ни искры боли, ни намека на сомнение. Личность, которая была в нем раньше, исчезла, растворившись в совершенстве ее работы.
В ту ночь Аделаида долго не спала. Она думала о своей роли в его жизни, о том, что она создала. Впервые за много лет она почувствовала груз своей ответственности.
На следующий день она отправила Дамиану письмо:
«Настоящая обстановка – это не вещи, которые мы создаем, а люди, которых мы выбираем. Ваш дом может быть совершенным, но без людей вокруг он останется просто местом. Я ошиблась, и теперь мне нужно начать с чистого листа.»
Она уничтожила свои чертежи и покинула профессию, оставив позади все, что было ее жизнью.
Дамиан сидел в пустой гостиной, держа ее письмо в руках. Вокруг было тихо. Слишком тихо. И вдруг он почувствовал странное, почти забытое чувство. Оно было болезненным и холодным, но оно было настоящим.
