Флот

Все дело было, разумеется, во внутренних распрях. Генеральные Штаты Нидерландов вынудили штатгальтера, которым только за год до того стал молодой Вильгельм II, заключить мир. Главным миротворцем была, разумеется, Голландия и в ней конкретно, разумеется, Амстердам. Из амстердамских окон все эти войны выглядели сплошным убытком, тратой денег и повышенными налогами. Враг в самой Голландии появлялся последний раз семьдесят, нет, серьезно, семь десятков лет назад, так зачем им, нормальным деловым людям, вся эта, прости господи, инфантерия?! Корабли — иное дело, они нужны для охраны конвоев из обеих Индий. А война — нет, не нужна, разорение и баловство одно.

С точки зрения голландского бизнеса оба мирных договора были вообще замечательными и победными. Южные Нидерланды остались испанцам? Пусть о них у самих жителей голова болит. Амстердаму, Роттердаму, Харлему и Делфту от их наличия ни холодно, ни жарко. Устье Шельды у врага? Ха-ха, теперь-то конкуренты из Зеландии попляшут! И так далее.

Официально Голландия, Зеландия и остальные провинции Республики именовались «провинциями-сестрами». Отношения у них, соответственно, были чисто сестринскими: чужому в обиду не дадут, но уязвить, подколоть и нагадить сестрице сами никогда не забудут.

Надо еще понимать, что в Голландию, подальше от линии фронта с испанцами, переселилось около ста пятидесяти тысяч фламандцев. И это были не крестьяне или чернорабочие, нет, все солидные, состоятельные люди, с капиталами, деловой хваткой и талантами. Сто пятьдесят тысяч готовых торговцев, мастеров, художников, врачей и учителей. Во всей Голландии населения-то было всего около полутора миллионов. Так что плюс одна десятая, причем — образованная и богатая.

Голландия резко и четко гнула свою линию за мир, чего и добилась. Правда, молодой штатгальтер оказался не так-то прост, получить все задаром и нахрапом у амстердамских воротил не вышло.

Имевший несмотря на свой возраст замечательное образование, сам Вильгельм II видел, что обе войны зашли на самом деле в позиционный тупик. Сил на коренное изменение не было ни у одной из сторон. Мирные переговоры тянулись, по правде говоря, уже десятилетие и каждый из игроков пытался лишь добавить себе очков на поле.

По итогам Тридцатилетней войны Нидерланды (и Швейцария, к слову) официально и всеми державами были признаны независимыми государствами. Забавно, что независимость страна получила не в войне за эту самую независимость, а в совсем другой войне.

Это был, пожалуй, самый важный для самого Вильгельма II пункт. Амстердам не видел в том ни пользы, ни вреда (независимость в бухгалтерских документах не отображается), поэтому с легкостью согласился. Для штатгальтера же, копившего ненависть к своему униженному положению — как так, какие-то Генеральные Штаты, сборище адвокатишек и купчишек, имеют наглость указывать принцу Оранскому! — это признание независимости открывало прямую дорогу к его заветной мечте: к трону. Впрочем, это уже отдельная история.

Вильгельм II, штатгальтер Нидерландов.

В ситуации с Испанией тоже все было не так однозначно. Вильгельм II вынудил на внутреннем фронте Генеральные Штаты позволить сохранить под ружьем значительную часть армии, а на внешнем заручился поддержкой могущественной Франции. Две страны решили добить испанцев парой лет позже, когда те расслабятся и распустят собственную, дорого обходившуюся в содержании армию во Фландрии и Валонии. Тогда Нидерланды (уже под короной, как мечтал Вильгельм) займут север и восток страны, а Франции достанется юг и запад.

Забавно, но планы на продолжение войны после передышки были и у Мадрида. Мировое соглашение обеими сторонами молчаливо признавалось небольшим перемирием, не настоящим мирным договором. А забавно потому, что Нидерланды больше ни разу в своей истории не будут воевать с Испанией. И «небольшое перемирие» так и длится до настоящего времени.

Искренне радовались миру только жители восточных и южных частей Нидерландов, по которым все это время и прокатывались волны армий. Армий под разными флагами, но грабившими одинаково. Но кого мнение этих простецов вообще интересует?..

На повестке дня встал вопрос войны с Англией.

Спесь и предубеждение

Воевать с Англией хотел штатгальтер. Английская революция сильно ударила по планам еще его отца, а теперь и самого Вильгельма II. Воевать с Англией хотела верхушка Амстердама, Голландии, Зеландии, Фрисландии и остальных провинций. Английские купцы «нагло воровали» у них «принадлежащие им по праву» деньги. Воевать с Англией хотели китобои, рыбаки и моряки. А то английские коллеги чего-то совсем охамели.

С другой стороны моря расклад выглядел примерно таким же.

Воевать с Нидерландами очень хотел Кромвель. Трон лорда-протектора трещал и шатался, небольшая победоносная война могла все исправить. Воевать хотели лорды адмиралтейства и лондонское Сити. А то Амстердам зарвался, на английские права покушается. Воевать хотели китобои, моряки и рыбаки. А то нидерландцы у самого Дувра уже селедку под ноль выгребают.

Англия активно восстанавливала свое могущество после кровопролитной и жестокой гражданской войны. Война сильно ударила по стране, никогда за последние столетия не была она еще столь слабой. Почему же Нидерланды не задушили своего конкурента, так сказать, в зародыше?

Надо сказать, что предыдущий штатгальтер Нидерландов, Фредерик-Генрих, был в шаге от вмешательства в ту войну. На стороне Стюартов, разумеется. Были разработаны планы десантных операций, выделены полки для них и корабли, которые должны были отправить нидерландскую армию к Лондону. Но тогда Генеральные Штаты резко выступили против, как по идеологическим мотивам, так и по экономическим. Идейные республиканцы не желали поддерживать войну против таких же республиканцев, а торговый люд не желал тратить деньги.

Ведь время, казалось, и так играло на руку Нидерландам: английская казна была пуста, английский флот был разделен и беспомощен, торговля сильно просела. Больше того, английские колонии в Северной Америке оказались сильно завязаны на Новый Амстердам, принадлежащий нидерландской Вест-Индской компании, WIC. Туда свозились товары со всего побережья и уже оттуда голландскими и зеландскими кораблями отправлялись в Европу.

Все шло хорошо, казалось, что еще немного и Англия превратится в экономический придаток Соединенных Нидерландов. Но теперь все стремительно менялось. Англия стремительными темпами набирала могущество, а Нидерланды все так же безмятежно почивали на розовых перинах собственной важности.

Надо сказать, что обе противницы видели войну легкой прогулкой, небрежным щелчком по носу слишком много возомнившему о себе конкуренту.

Нидерландские верхи считали, что власть Кромвеля ненадежна, что у Англии намного меньше кораблей и кораблестроительных мощностей, что новые республиканские адмиралы и капитаны не имеют ни опыта, ни традиций флотоводства.

С точки зрения англичан власть в Нидерландах вечно пребывала в раздрае, корабли не отличались ни качеством, ни надежностью, экономика слишком сильно зависела от моря, а адмиралы и капитаны зажрались и стали не бесстрашными и голодными морскими волками, а жирными и трусливыми корабельными крысами.

И ведь обе стороны были правы! Но отчетливо видя проблемы соперника собственные беды предпочитали не замечать.

Реальные плюсы и минусы сторон

А что же было на самом деле, можно ли сравнить противников максимально объективно? Попробуем.

Итак, Республика Семи Соединенных Нидерландов. Плюсы:

1. Огромный флот. Поскольку в то время не было еще устоявшейся классификации судов (линейные корабли, фрегаты и так далее), то считали по общему мобилизационному потенциалу. Торговый корабль того времени мало чем отличался на самом деле от военного и при дооснащении пушками спокойно становился в строй. По такому счету Нидерланды могли выставить до полутысячи кораблей — огромная цифра. У Англии при полной мобилизации выходило в два, а то и три раза меньше.

2. Чрезвычайно развитые кораблестроительные мощности. При надобности флот мог получать до сорока серьезных кораблей в месяц. У Англии в месяц могло быть построено два-три новых корабля.

Флот Республики Семи Соединенных Нидерландов ("Staatse vloot").

3. Много денег. Денег, конечно, много не бывает, но финансовые возможности Нидерландов реально опережали весь остальной мир. Англия на этом фоне была просто нищей.

4. Большое количество обученных экипажей, опытных капитанов и адмиралов. Флот Республики воевал постоянно. Английский флот после Революции только-только приходил в себя.

Были, разумеется, свои плюсы и у Англии:

1. Население. В Англии проживало порядка 17 миллионов человек, в Нидерландах — меньше четырех миллионов. Разница более, чем в четыре раза! Потому Англия, как считалось, могла не опасаться прямой высадки десанта, а вот про другую сторону такого сказать было уже нельзя. Что заставляло Нидерланды держать значительные военные силы внутри страны.

2. Устойчивая экономика. Англия куда меньше зависела от импорта-экспорта, морской торговли и даже рыбной ловли, чем ее соседка. А потому морская блокада, основной метод войны на море крупных держав, была бы ей неприятна, но не смертельна. В отличии от Нидерландов, особенно Голландии и Зеландии, не могущих без рыболовства и морской торговли себя элементарно прокормить.

3. Гораздо более прозрачная и понятная система управления флотом, а значит и дисциплина. В Нидерландах она напоминала запутанную паутину — служебные, контрактные, профессиональные, личные и денежные обязательства адмиралов и капитанов пересекались под немыслимыми углами, так что можно было надолго задуматься, а какой именно из долгов надо прямо сейчас исполнять. В Англии подобное было невозможно, определенные права на оспаривание приказа оставались у собственно капитанов кораблей, но командующие эскадрами и флотами могли спокойно отправить такого капитана в отставку и даже арестовать или казнить (ну, это в самом крайнем случае). В Нидерландах подобное было немыслимо.

4. Более серьезная мотивация к войне. Нидерландцы хотели, разумеется, проучить «англичашек», но… но так, чтобы это не мешало по-настоящему важным делам — торговле и обогащению. В Англии куда лучше понимали, что без укорота Нидерландам никакого обогащения и торговли у нее не будет, значит надо серьезно постараться.

О больших пушках

Еще одним штампом, кочующим по русскоязычным публикациям об этих войнах, является «качественное превосходство английских кораблей». Штамп этот родом из того же XIX века и тогда он соответствовал всем представлениям науки. Английские корабли действительно несли больше пушек, пушки были мощнее, дальнобойнее и крепче. Казалось бы, что тут не так?! Ведь всем же понятно, что главная задача военного человека — бабахнуть посильнее, подальше и поточнее, нет?

Но если бы мы заикнулись об этом в первой половине XVII века, то нас подняли бы на смех не только голландские, французские, испанские или, там, датские адмиралы, а и сами англичане. Все вышеперечисленное, по мнению военной науки того времени, никаким «качественным превосходством» не являлось, а были английские корабли таковыми исключительно от бедности.

Считалось, что корабли строят для перевозки грузов и зарабатывания денег. В идеале пушек бы вообще не должно быть, потому что они весят много, а прибыли не дают никакой. Но обороняться надо, иначе и твое отберут, так что пушки все-таки нужны. И тут есть два пути.

Можно делать так, как делали испанцы с галеонами в Новом Свете, или те же нидерландцы с «кораблями зеркального пути»: каждый корабль оснастить и трюмами для товара, и пушками. Чтобы он и возить много мог, и обороняться как следует. Получалось по-разному, но чаще всего ни то ни се. Такие корабли в большинстве своем и возили куда меньше, чем «нормальные» торговцы, и оборонялись хуже полноценных военных.

Можно собираться в конвои и поручать охранять беззащитных, зато нагруженных торговцев, военным кораблям. Вот тут уже есть простор. Но есть и вопросы.

Основным методом ведения войны на море оставался абордаж. Потому что людишек бесплатно рожают, а корабль, порох и ядра денег стоят. Так что задача — сблизиться с врагом, отстрелять как можно больше людей на вражеской палубе и попытаться захватить корабль. Мачты, реи и прочий такелаж можно тоже посбивать, не важно, это все чинится корабельными плотниками на раз-два. А вот если в корпус попасть — этак корабль и утопить можно! А кто потраченные на порох деньги вернет?!

Значит, пушки нужны скорострельные, небольшого калибра, чтобы не дай бог не повредить корпус, и небольшой же дальности. Противопехотные, если в современных терминах говорить. Стрелять все равно метров на двести.

И второе. Пришел, значит, охраняемый караван в тот же Амстердам. Купцы радуются, купаются в деньгах, ванили и сахаре, а военные моряки что? Вот тебе пятак за охрану и пшел вон? Платили, конечно, не пятак и даже не то, чтобы мало… Но по сравнению с грузом даже одного торгового корабля — гроши! Слезы! А ведь плыли все вместе, из одних и тех же портов. А вот если на военный корабль тоже немножко товару погрузить… А, нет, пушки мешают. Тяжелые, да на каждую еще куча припасов. Хм, но вот по проекту на корабле восемьдесят орудий. Много же, да? Если пару десятков снять (и продать), никто же не заметит? Да чего там, пиратов хватит и полсотней орудий пугать, а настоящий враг встретится — как-нибудь пронесет, божьей милостью! Зато мешков с кофе и перцем получится добавить на корабль на хорошую, на отличную даже адмиральскую, капитанскую и даже боцманскую пенсию!

Но такой подход годился, когда кораблей много и они легко заменяются. Ведь в абордажной свалке на тридцать пиратских кораблей надо и собственных столько же иметь. Ну, или чуть меньше, но именно что чуть. Нидерланды, Испания, Франция могли себе позволить строить сотни кораблей в год. Англия не могла. Поэтому ее корабли вооружались куда мощнее, чтобы не победить и захватить корабль противника, но просто элементарно отогнать одним своим кораблем три-пять чужих. Чтобы отбить охоту связываться.

Большие, мощные, дальнобойные... и малочисленные английские корабли.

На английские корабли ставили семьдесят, сто, а то и сто двадцать орудий, пушки были мощнее, дальнобойнее и опаснее для противника. И тяжелее, в том числе — для карманов капитанов и адмиралов. Ведь заботиться о корабле тем полагалось из собственных средств.

Платой за это стала еще большая бедность военного английского флота. Лишенный «призов», то есть захваченных кораблей (на всех флотах того времени даже действую в бою, в составе эскадры, капитан и команда, захватившие чужой корабль, получали от 2/3 до 4/5 его стоимости вместе с товарами), лишенный «подработки» в колониальных рейсах, флот Англии был вынужден существовать только на выбитые из казны деньги. Что, конечно, не могло идти ни в какое сравнение с флотами других держав.

Итак, война начинается...

В Сети можно наткнуться на изображение человека, якобы ставшего прототипом Попая — вымышленного героя американских комиксов, игр, мультипликационных и кинофильмов. Мы проверили, действительно ли моряк на фото — его прообраз.

(Для ЛЛ: нет)

На вирусном снимке запечатлён человек в военно-морской форме с курительной трубкой во рту и с примечательным прищуром. Если верить интернет-публикациям, то это кочегар британского линкора «Родни» Фрэнк Фигль (Frank Fiegel) по прозвищу Попай, послуживший прототипом одноимённого персонажа. Причём время создания снимка указывают по-разному: то ли 1920 год, то ли 1940-й. Подобные публикации встречаются на различных развлекательных сайтах, среди которых «Культурология», Abrakadabra.fun, «ЯПлакалъ» и «Пикабу», где пост получил более 2700 плюсов. Это предполагаемое фото Фрэнка Фигля ходит и по соцсетям — например, во «ВКонтакте», в таких пабликах, как «Наука и техника» (23 000 просмотров, 130 лайков), «То, что вдохновляет…» (43 000, 820), «Пикабу» (139 000, 1600), «Пикабу познавательный» (31 000, 180), «Яхтсмен | Yachtsman» (12 000, 200), «Военные корабли России и СССР» (6800, 240) и «Удивительные истории» (320 лайков), а также в LiveJournal и Twitter.

Скриншот поста. Источник

Морячок Попай, любитель шпината с непропорциональными предплечьями и с трубкой во рту, был создан уроженцем города Честер, штат Иллинойс, художником-карикатуристом Элзи Крайслером Сегаром. Дебют персонажа состоялся 17 января 1929 года в газете New York Journal в ежедневных комикс-стрипах Thimble Theatre. В 1933 году Попай впервые появился в анимации — в короткометражке от Fleischer Studios и Paramount Pictures, впоследствии став одним из самых известных мультипликационных персонажей того времени.

В рассматриваемых выше публикациях о прообразе Попая может содержаться как чёрно-белое фото, так и его колоризированная версия от румынского художника Jecinci. С помощью обратного поиска по картинкам мы нашли исходную фотографию на сайте Имперского военного музея в Лондоне. Там указано, что снимок сделан в сентябре 1940 года на борту британского военного корабля Его Величества «Родни» (HMS Rodney). Согласно подписи, человек на фотографии — это старший кочегар по прозвищу Попай, выслуга 21 год. Однако нам не удалось отыскать имя этого моряка.

Колоризированное фото и чёрно-белый оригинал. Источники: Jecinci и IWM A 849

При этом Фрэнк Фигль, согласно большинству источников, на самом деле считается прообразом Попая. Как сообщает Associated Press (AP), при создании своих героев Сегар вдохновлялся жителями Честера, где он вырос и где теперь находится Музей Попая. По воспоминаниям местных, одноглазый Фигль обладал недюжинной силой и крепким подбородком, а также любил курить трубку и драться. При этом в статье AP отмечается, что жители не знают, раскрывал ли Сегар когда-нибудь источники своего вдохновения.

О происхождении персонажа в своей книге Popeye: An Illustrated Cultural History рассказал писатель Фред Грандинетти. Ниже приводим перевод отрывка.

Согласно истории города Честер, штат Иллинойс, образ Попая был вдохновлён местным жителем Фрэнком Фиглем по прозвищу Рокки (можно перевести как «крепкий» или «твёрдый». — Прим. ред.). Ли Хаффстатлер сама родом из Честера и придерживается той же точки зрения. По её словам, Рокки Фигль был польского происхождения и жил со своей матерью в доме недалеко от кладбища Эвергрин. Хаффстатлер описала его как «высокого, сильного, всегда готового к бою и вечного победителя». <...> Причём Рокки (или Попай) побеждал даже без шпината.

Рокки подрабатывал в салуне Джорджа Гозни. Закончив свою работу и выпив пару кружек пива, он выносил стул на улицу, садился, откидывался назад и с трубкой во рту начинал дремать на солнышке. Само собой, спящий Рокки становился привлекательной мишенью для проходивших мимо школьников. Они подкрадывались к нему, громко кричали и убегали. Рокки просыпался и вскакивал со стула, размахивая руками и готовясь к драке, но, увы, противника уже не было. К тому времени дети были в квартале оттуда.

В газете Chester Herald Tribune от 28 марта 1947 года есть некролог Фигля, который умер в своём доме в Честере 24 марта 1947 года. Он родился 27 января 1868 года, и на момент смерти ему было 79 лет.

Редактор написал, что в Честере Рокки был известным персонажем и что он считался человеком, вдохновившим Элзи Сегара на создание Попая. В статье говорится: «В молодые годы он демонстрировал чудеса физической подготовки. Из-за крепкого телосложения его по-доброму прозвали Рокки». Его угловатая челюсть и знаменитая трубка из кукурузных початков, по-видимому, произвели впечатление на молодого Сегара.

Получается, что на момент съёмки вирусной фотографии моряка Фиглю было уже 72 года. Несмотря на утверждения в постах из соцсетей, Фигль вообще не служил на флоте, как сообщается в газете Southern Illinoisan за 8 апреля 1979 года.

В Честере принято считать, что Фигль послужил Сегару основой для персонажа Попая. Хотя Фигль не был моряком и был более склонен к употреблению спиртного, чем шпината, у него была репутация такого же крепкого и бесстрашного человека, как и герой мультфильма. «Он никогда не боялся ничего, что ходило на двух ногах», — сказал племянник Фигля, 79-летний Клайд Фигл (Clyde Feegle. — Прим. ред.) из Сент-Луиса.

<...>

Фигль, бармен и разнорабочий из Честера, редко был устроен на постоянную работу, и его часто видели слоняющимся по городским салунам.

Sun, Apr 8, 1979 – Page 33 · Southern Illinoisan (Carbondale, Illinois) · Newspapers.com

В той же газете рассказали, что Фигль и не догадывался о своей роли в создании Попая вплоть до последних лет своей жизни, хотя в некоторых интернет-публикациях утверждается обратное: будто бы Сегар спрашивал у Фигля разрешения на создание персонажа.

Он жил со своей матерью до её кончины, потом продолжил жить в доме один, а позднее, уже в старческом возрасте, жил вместе со своим пожилым другом. Только в 1938 году, за девять лет до своей смерти, он узнал, что был прообразом Попая. В том же году умер автор комиксов Сегар. Газета St. Louis Post-Dispatch опубликовала фотографию Фигля, сидящего в кресле-качалке и курящего трубку, заявив, что он был источником вдохновения для персонажа.

Фигль умер в 1947 году, через два дня после переезда в дом престарелых. Он был похоронен в безымянной могиле рядом с матерью, но в Честере его не забыли.

Настоящее фото Фрэнка Фигля. Источник: скриншот газеты Southern Illinoisan

Согласно Грандинетти, 7 сентября 1996 года, благодаря членам Официального фан-клуба Попая, на могиле Фигля было установлено надгробие, на котором также выбито классическое изображение Попая 1929 года.

Источник: DaWaRa / Find a Grave

Таким образом, Фрэнк Фигль из США действительно считается реальным прототипом моряка Попая, однако сам он не служил на флоте, а на вирусном фото изображён моряк британского военного корабля, вероятно, просто косплеющий образ известного персонажа.

Фото на обложке: соцсети

Наш вердикт: неправда

Другие проверки

Ещё нас можно читать в Телеграме, в Фейсбуке и во Вконтакте

В сообществах отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла).

Аудиоверсии проверок в виде подкастов c «Коммерсантъ FM» доступны в «Яндекс.Подкасты», Apple Podcasts, «ЛитРес», Soundstream и Google.Подкасты.

Поделиться чеканной монетой с проектом с самым большим количеством пруфов на абзац можно внизу поста :)

Гибель крейсера «Де Рюйтер»

Вместе с этим программа включала в себя и заказ кораблей на собственных верфях, чтобы возродить судостроительную промышленность. Первыми из них стали четыре эскадренных миноносца типа «Холланд».

Чертеж эсминца типа «Холланд»

В 1947 году было выдано техническое задание на разработку проекта противолодочного эсминца, и в 1948 году проект уже был утверждён под названием «Type 47A», или «A-jagers». Первоначально предполагалось построить по нему 12 кораблей, но в конце 1948 года из-за финансовых трудностей заказ уменьшили вдвое. А в начале 1949 года после долгих дебатов было решено строить только 4 эсминца: «Холланд», «Зиланд», «Ноорд Брабант» и «Гелдерланд». Две единицы были заложены на верфях Royal Schelde, по одной — на верфях Wilton Fijenoord и Rotterdam Dockyard в 1950-1951 годах.

Пятилетний перерыв в судостроении дал о себе знать. Строительство кораблей шло намного более низкими темпами, чем предполагалось. Сказывалось отсутствие опытных кадров, отставание от передовых кораблестроительных технологий, недостаточная материальная база. Тем не менее в декабре 1954 года на вооружение был принят головной корабль серии, а до середины 1955 года в строй вступили остальные три эсминца.

Эсминцы типа «Холланд» получили вытянутый корпус длиной 113,1 м и шириной 11,4 м с клиперным форштевнем и полубаком, простирающимся примерно на половину длины корпуса. Стандартное водоизмещение составляло 2215 тонн, полное — 2765 тонн. В своём классе эти корабли являлись одними из самых небольших. Водоизмещение похожих британских эсминцев типа «Дэринг» достигало 2830 тонн (стандартное), а у американских типа «Митчер» этот показатель составлял 3642 тонн.

Эсминец «Гелдерланд» (тип «Холланд»)

Внутренний объём рационально разделялся на множество герметичных отсеков поперечными водонепроницаемыми переборками для повышения живучести. Для надстройки было решено использовать алюминиевые сплавы, позволившие снизить метацентрическую высоту и значительно облегчить верхнюю массу корпуса.

В качестве ГЭУ для новых эсминцев было решено использовать две уже имеющиеся силовые установки, предназначавшиеся для недостроенных перед Второй Мировой войной эсминцев типа «Герард Калленбург». Еще две такие же ГЭУ были заказаны в Германии.

Двухвальная силовая установка состояла из двух ТЗА и трёх котлов. Её суммарная мощность составляла 45000 л.с., что позволяло развивать максимальную скорость 32 узла. Стандартный запас топлива обеспечивал дальность плавания в 4000 миль экономическим 18-узловым ходом.

120-мм артустановка «Бофорс Mk.10»

Для управления огнём использовалась РЛС GA-03 производства Hollandse Signaal Apparaten.

Так как башни универсальных орудий имели достаточно высокую массу для такого водоизмещения и при этом отличались хорошей скорострельностью и высокими баллистическими характеристиками, было решено ограничить средства ПВО ближнего радиуса одним 40-мм автоматом «Бофорс» SP48, расположенным на юте.

В конце 1950-х годов предлагался проект установки на эсминцы пусковой установки ЗУР в кормовой части. Но он был признан нецелесообразным из-за дороговизны.

Эсминцы типа «Холланд» изначально проектировались, как противолодочные корабли, поэтому от установки на них торпедных аппаратов решили отказаться. Практика конца Второй мировой войны показала, что во время выхода на рубеж торпедной атаки эскадренные миноносцы из-за постоянно совершенствующихся радаров становятся крайне уязвимы к огню артиллерии противника.

375-мм противолодочный бомбомёт Bofors M\50

Вместо торпедных аппаратов на каждый корабль установили по два четырёхствольных реактивных 375-мм бомбомёта «Бофорс» M/50. Гидроакустическая аппаратура была представлена британскими ГАС типа 162 и типа 170B.

Все эсминцы типа «Холланд» активно эксплуатировались во время своей службы. Они принимали участие в учебных походах, в том числе с флотами стран-участников НАТО, регулярно ходили в голландские колониальные владения. В период с 1973 по 1982 год все четыре корабля были выведены из состава флота. Три из них отправились на разделку, но головной «Холланд» избежал этой участи. Как и крейсеры типа «Де Зевен Провинсиен», он был продан в Перу, где прослужил до 1986 года под новым именем «Гарсиа».

Материал подготовлен волонтёрской редакцией Мира Кораблей

Понравилась статья? Не забудьте подписаться на наш канал.