Сегрегация

Часть I.

Дальнейшая история полка- яркий пример того, что сегрегация в армии- плохая идея, и насколько отрицательно она может повлиять на боеспособность части.

Копать отсюда- и до победы…

В ходе Второй Мировой на передовую полк не попал. Вначале на его базе была развернута курсы подготовки личного состава; затем, разбитый на несколько частей, он помогал «Морским Пчелам» (инженерные батальоны ВМФ США) в строительстве взлетных полос и прочих сооружений и нес службу по охране баз.

Максимально интенсивные боевые действия, в которых полк принимал участие- отлов еще прячущихся на островах Сайпан и Тиниан японцев из уже разгромленных частей в декабре 1944 и принятие капитуляции японского гарнизона на острове Акасима в июле 1945-го. После капитуляции Японии полк был расквартирован в Джифу (Япония), где занимался охраной верфей Кобе. [6][9]

Почему же, в принципе, полнокровная часть так и не приняла участие в боевых действиях, даже когда нужда в личном составе была очень велика (например, в ходе боев за Пелелиу, Окинаву, Иводзиму)? Почему полку доверили, по выражению Джозефа Гэллоуэя, «только чистить карманы сдавшихся японцев»? [3]

Да потому, в первую очередь, что полк считался ненадежным. Семена того фиаско, который полк потерпел в ходе войны в Корее, были посеяны уже ранее. По словам генерал- лейтенанта Джулиуса Бектона (кстати, черного), «Они были великолепны на парадах; полк выигрывал все бейсбольные и баскетбольные армейские чемпионаты. Но они тащили все, что не приколочено гвоздями. Они продавали наркотики. Командиров, которые могли бы повести за собой полк, не было» [3].

Причина такого безобразия крылась, в первую очередь, в той самой сегрегации. Трудно уважать командира, который считает тебя человеком «второго сорта». По словам одного из солдат, были и офицеры, которые относились к черным солдатам без предубеждения и делали что могли, чтобы поправить пошатнувшуюся дисциплину и отвратительную боевую подготовку. Но их было меньшинство. Большинство же своими обязанностями манкировали. Одни хотели избежать обвинений в расизме; другие искренне верили, что все черные ленивы, безответственны, не в состоянии даже почистить оружие или нормально выкопать окоп; третьи просто были плохими командирами, без каких- либо задатков лидера. В итоге, основными чувствами, которые солдаты и офицеры полка испытывали друг к другу, были враждебность и разочарование [3].

Рухнувшие надежды.

26 июля 1948 года президентом США Гарри Трумэном был издан приказ № 9981, согласно которому предписывалось «искоренить в войсках дискриминацию по расовому, религиозному, национальному принципу». В «цветных» полках это вначале вызвало прилив энтузиазма, но ненадолго.

Дело в том, что в приказе не устанавливались конкретные сроки по исполнению указанных мер, что вполне устраивало многих высокопоставленных командиров (включая самого генерала МакАртура), привыкших к тому, что «белые- отдельно, черные- отдельно» [3][8].

Например, когда генерал Уолтер Ли Уэйбл заказал в Токио четыре переносных бассейна для войск, переброшенных в Корею, он дополнительно указал, что черные имеют право пользоваться только одним из них [8].

Еще один пример- летом 1948 г., когда уже упомянутый генерал- лейтенант Джулиус Бектон был еще молоденьким лейтенантом на курсах офицерского состава в Абердине, командир части, полковник, собрал весь личный состав в клубе и зачитал Приказ № 9981. Но… после этого изрек: «Джентльмены, пока я здесь командир, никаких изменений не будет. Все остается как было- по прежнему остаются Офицерские клубы № 1 и №2 (№1- для белых, №2- для черных, клубы для рядового состава №1 и №2, бассейны №1 и №2. Представьте, каково это было слышать черным…».

Единственным более- менее заметным результатом для «цветных» полков стало появление смешанного командования (и белые, и черные офицеры). Но продвижение черных на ответственные посты попросту блокировалось [3][8].

«Под Ичоном мы скопом стоим, авиация бьет по своим...»

Когда в 1950 г. началась война в Корее, недостаток личного состава все- таки заставил генерала МакАртура перебросить 24-й пехотный на передовую.

Поначалу полк даже добился некоторого успеха- с мизерными потерями взял небольшой городок Ичон 19 июля 1950 г. (правда, предварительно перепаханный артиллерией вдоль и поперек). Но радость была недолгой[6][9].

Вот некоторые результаты боев, в которых участвовал 24-й пехотный:

- 6 августа рота L (3-й батальон) попала в засаду и «отступила в беспорядке» (занятный эвфемизм; бежала, бросив оружие и снаряжение);

- 18-20 августа войска Северной Кореи нанесли удар, сбив роту С (1-й батальон) с занятых позиций; в результате между позициями рот образовалась дыра длиной в километр; во время боя неоднократно отмечались случаи «оставления позиций без приказа» (бегство);

- 31 августа очередной удар северокорейской армии- и опять- «оставление позиций без приказа»;

- 6 сентября- очередной удар по позициям рот I и L- «оставление позиций без приказа»;

- 30 ноября- бой у Куну- Ри (в районе реки Чонхон)- «оставление позиций без приказа», «отступление в беспорядке»;

- 6 марта 1951 г.- попытка наступления американцев и войск Южной Кореи в районе реки Хан- 24-й пехотный вновь «отступил в беспорядке».

Я отнюдь не хочу сказать, что весь 24-й пехотный поголовно состоял из трусов. Например, пулеметчик Уильям Томпсон 6 августа, когда его рота попала в засаду в районе города Собук, ценой своей жизни задержал противника, за что первым из состава американских войск в Корее был награжден Medal of Honor (посмертно). Такой же медали (и также посмертно) был удостоен сержант Корнелиус Чарлтон, заменивший убитого командира взвода и несмотря на пулю в груди, выполнивший свою боевую задачу.

Но в целом, дела с дисциплиной в батальоне обстояли плохо.

Белые офицеры изо всех сил старались перевестись из полка хоть куда- нибудь, текучка кадров была огромной- за 14 месяцев пребывания в Корее сменилось 14 командиров полка (при том, что в других полках- от 2-х до 4-х), причем трое сменились за первые два месяца. В 1-м батальоне полка за первые три месяца в Корее трижды менялись командиры, но по сравнению со вторым и третьим- это были еще цветочки- там сменилось по пять [3][6].

Типичными предубеждениями белых офицеров по отношению к черным были следующие- они боятся темноты, ленивы, ненавидят белых, игнорируют приказы белых офицеров, нелояльны к вышестоящим командирам и т.д. [3][6]. Многие офицеры опасались идти в бой, т.к  считали, что черные рядовые просто бросили нескольких раненых белых офицеров при отступлении [3]. Рядовой и сержантский состав из черных платил им тем же- вовсю циркулировали слухи (и чем больше становились потери, тем слухи становились изощреннее),что белые офицеры специально задерживают поставки необходимого снаряжения (в том числе, теплой одежды и обуви), учиняют различные зверства по отношению к подчиненным и даже (подумать только!) специально навели авиацию, нанесшую удар по «черному» полку (такой случай «friendly fire» действительно был, но это была чистая случайность, какие иногда происходят на войне) [8]. В итоге, там, где в других полках в хватало одного офицера на роту, в 24-м пехотном необходимо было не менее двух- один отдавал приказы, второй следил, чтобы они не игнорировались личным составом [3].

Что касается игнорирования приказов белых командиров- подобные случаи были и документально подтверждены. Причем подобное отношение встречалось не только со стороны рядового и сержантского состава, но и со стороны чернокожих офицеров [8].

6 августа 1951 г. командование полком принял полковник Артур С. Чемпени, сразу заявивший, что он намерен приложить все силы, чтобы сменить репутацию полка с «напуганного 24-го на сражающийся 24-й» [8].

Но уже осенью 1950 г. чернокожий лейтенант Леон Аарон Гилберт, занявший место раненого командира роты А 1-го батальона, отказался возвращаться со своими солдатами на оставленные ими позиции, мотивируя это тем, что он и солдаты страдают от стресса, усталости, голода и жажды, и вообще «это чистое самоубийство». По приказу Чемпени лейтенант был немедленно арестован, предан суду военного трибунала и приговорен к смерти. Только помилование, дарованное ему Президентом США, спасло его от веревки, заменив его на 20 лет каторги с лишением всех наград, званий и привилегий (впоследствии наказание было снижено до 17 лет, из которых отсидел он всего 5) [8].

Впоследствии данные трибуналы в 24-м пехотном стали обыденностью; судили иногда целые подразделения[8]. Только за одно заседание трибунала в 1950 г. было осуждено 50 человек за самовольное оставление части и трусость перед лицом врага [1].

Но даже «драконовские» репрессии не помогли привести полк в порядок. Официальная «История Армии в годы войны в Корее», опубликованная в 1961, называла полк «напуганным и деморализованным». Да что там официальная история… Песня, известная под названием «Bugout Boogie», обязана своим появлением именно 24-му пехотному полку:

«When them Chinese mortars begins to thud, the Old Deuce-Four begin to bug» («Когда китайские минометы начинают стучать, старый добрый Два- Четыре начинает расползаться, как тараканы») [3].

Примечание. Глагол «to bug», который можно примерно перевести на русский, как «разбегаться, словно тараканы» появился в американском армейском сленге именно в годы войны в Корее.

24-й пехотный был настолько ненадежен, что командир 25-й пехотной дивизии, генерал майор Уильям Б. Кин потребовал заменить в ходящий в его состав 24-й пехотный любым другим полком, потому что, по его мнению этот полк сам представлял угрозу его дивизии. Впрочем, ввиду нехватки людских ресурсов это требование было проигнорировано командующим войсками генералом МакАртуром ввиду нехватки людских ресурсов[5].

Последняя капля.

Изучая ход боев под Куну- Ри (описанный в книге Black Soldier, White Army: The 24th Infantry Regiment in Korea), в ходе которых полк потерял пятую часть офицеров и треть личного состава, меня несколько насторожили две вещи.

Первое- в книге подробно описывается, как бежал под ударами НОАК 3 батальон 24-го полка. Меня сразу насторожило соотношение потерь- один убитый, 30 раненых и 109 пропавших без вести.

Второе- в главе подробно описаны действия третьего батальона. Про действия первого говорится весьма вскользь. Но… мне внезапно бросилась в глаза фраза «Company C of 1st Batallion was gone and would have to be rebuilt from scratch…». (Роты С больше не существовало и ее нужно было создавать с нуля…) [9]. И это все...

Так что же случилось с ротой С и откуда такое большое количество пропавших без вести?

Ответ на этот вопрос может дать вот эта фотография и китайские источники. [5]

Чернокожие солдаты роты С 1-го батальона 24-го пехотного полка в китайском плену.

Если верить китайским источникам, рота сдалась в полном составе, включая офицеров, после того, как была окружена китайскими войсками [5].

Дело обстояло примерно так (опять- таки, если верить китайцам).

После того, как рота была окружена, китайцы, разглядели противника в оптику и увидели черных солдат и среди всего трех или четырех белых офицеров. Тогдашняя официально- идеологическая точка зрения Китая гласила, что черные солдаты- люди подневольные, которые подвергаются угнетению, пригнаны на войну насильно, а посему могут быть распропагандированы и привлечены на свою сторону. Поэтому китайцы собрали с бору по сосенке всех, кто хоть мало- мальски знал английский язык и принялись уговаривать американцев сдаться. [5]

Правда, первая попытка выслать к ним парламентеров окончилась для них трагично: с американской стороны был открыт огонь, один из парламентеров был убит, остальные ранены. Разъяренные китайцы подтянули еще подкрепление и принялись молотить окруженных из всех видов оружия.

Но… после того, как доклад об обстановке дошел до штаба 347-го полка НОАК, дело уже перешло «в плоскость политическую». Вскоре к месту окружения подтянулся политотдел 39-й армии НОАК с громкоговорителями и переводчиками. Началась компания по «распропагандированию».

«Угнетенные черные братья! Мы знаем, что вас заставил сражаться американский империализм, сложите оружие и мы гарантируем вам безопасность! Не будьте пушечным мясом для Уолл- стрита! Сдавайтесь, китайская армия не убивает пленных, мы гарантируем вам жизнь!» [5]

Через какое-то время из кустов появился чернокожий офицер, заявивший, что он- командир роты С 1-го батальона 24-го пехотного полка, под его командой находятся 147 подчиненных, из которых 33 уже мертвы. У них кончились припасы и они готовы сложить оружие. Получив заверения в неприкосновенности, командир роты приказал подчиненным сдаться. [5]

Примечание. Надо сказать, что китайцы, судя по всему, действительно не третировали сдавшихся в плен. Черные, побывавшие в китайском плену и переданные после заключения перемирия американской стороне, жаловались на скудную пищу и холод, но не на издевательства [1]. Впрочем, солдаты НОАК питались в те годы не обильнее и мерзли не меньше.

Эта история наделала шуму- первый в истории американской армии (после Гражданской войны) случай сдачи в плен целого подразделения в 100 с лишним человек.

Командование дивизии заявило, что репутация полка запятнана, а доверие к нему подорвано[6].

И уже никакие смены командиров не могли спасти полк от расформирования.

1 октября 1951 г. 24-й пехотный полк был расформирован. Вслед за ним были расформированы и прочие «цветные» полки. История «солдат Баффало» была окончена [6]. Можно считать, что именно история 24-го пехотного наконец подтолкнула командование американской армии к исполнению требований приказа № 9981 о десегрегации.

Спасибо всем прочитавшим за внимание!

Источники информации:

[1] https://koreanwarlegacy.org/chapters/african-americans-in-th...

[2] https://koreanwarlegacy.org/chapters/african-americans-in-th...

[4] https://forum.axishistory.com/viewtopic.php?t=85501&star...

[3] Joseph I. Galloway “The 24th Infantry and the Failure of the Segregated Army”

[5] https://wenxuehe.wordpress.com/2016/04/09/the-untold-story-h...

[6] https://www.historynet.com/korean-war-forgotten-24th-and-34t...

[7] https://en.wikipedia.org/wiki/Leon_Gilbert

[8] https://web.archive.org/web/20070311132012/http://www.stetso...

[9] William T. Bowers, William M. Hammond, and George L. MacGarrigle: Black Soldier, White Army: The 24th Infantry Regiment in Korea

https://books.google.ru/books?id=s5smqFkTmcIC&pg=PA210&a...

[10] https://web.archive.org/web/20100628163622/http://www.forlov...

Эпиграф.

«Вопрос свидетелю:

- Замечен ли был офицер Спаркс в жестоком отношении к людям?

Ответ свидетеля:

- Нет, что вы… Только к цветным.»

Из показаний свидетеля, данных военному трибуналу в Сан- Антонио. [6]

Подразделения, целиком состоявшие из «цветных» солдат- это отдельная страница в истории Армии США. Иррегулярные индейские отряды воевали на стороне восставших колонистов еще в годы Войны за Независимость (1775-1783); не чурались колонисты привлекать к военной службе и негров, завезенных в страну в качестве невольников (или родившихся уже в неволе здесь же). Полки, целиком состоящие из «цветных», принимали активное участие в Гражданское войне Севера и Юга (1861- 1865); «Цветные Войска Соединенных Штатов» (это вполне официальное название, United States Colored Troops) к концу этой войны составляли 10% от всей численности армии Севера, или более 178,000 человек [1].

После окончания Гражданской войны в 1866 г. Конгрессом США было принято решение о создании двух кавалерийских (9 и 10 кавалерийские) и двух пехотных (24 и 25 пехотные) полков, укомплектованных исключительно «цветными» ветеранами Гражданской войны. Все вместе они получили название «Солдаты Баффало» (в честь названия полка «черной» кавалерии, проявившей себе в войнах с индейцами).

В моем рассказе речь пойдет о судьбе 24-го пехотного полка Армии США, состоявшего целиком из чернокожих. Эта история- одна из тех, которые там не особо любят вспоминать. И это понятно- можно кого угодно считать виноватым в изложенных далее событиях, приведших к расформированию полка- черных, ненавидевших их белых, некомпетентное командование, расистов- политиков,- но факты проявления ненадежности в бою, неподчинения командованию, и даже мятежа с убийством мирных жителей , подкрепленные историческими документами, увы, никуда не денешь…

«По долинам и по взгорьям…»

Поначалу боевой путь полка складывался довольно гладко, и, как говорится, ничто не предвещало… Полк исправно нес гарнизонную и пограничную службу, охраняя сограждан от еще не замиренных индейцев, разных банд «романтиков с большой дороги» и мексиканских налетчиков, временами совершавших рейды через границу с целью поживы. Участвовал в испано- американской войне 1898 г., где сражался в битве на холме Сан- Хуан; в 1899 г. отправился на Филиппины воевать с тамошними повстанцами; в 1916 был переброшен на охрану границы с революционной Мексикой и принял участие в неудавшемся походе генерала Першинга против войск Панчо Вильи.

Вскоре после начала Первой Мировой войны правительством США было принято решение о строительстве дополнительных военных баз для подготовки войск. Для охраны строительства одной из них, Кэмп Логан, и был направлен 3-й батальон 24-го полка. Батальон покинул пункт постоянной дислокации в Коламбусе, штат Нью- Мексико, и прибыл к месту строительства неподалеку от Хьюстона, штат Техас [2].

«Большая ошибка».

Тут надо сказать, что к черным в Техасе в то время относились, как бы это сказать… без особой любви. А к вооруженным черным- тем более (можете себе представить сейчас заголовок статьи «Негры- солдаты должны умереть!»? [4]) И известие о том, что несший прежде службу на охране строительства полк Национальный гвардии, состоящий из белых, будет заменен полком, состоящим целиком из черных, не вызвала в городе особого восторга.

Тем не менее, Хьюстонская торговая палата заверила командира батальона Ньюмана в «теплом патриотическом приеме»- деньги, выделенные на строительство, необходимо было осваивать [3].

Военный лагерь Кэмп- Логан [3].

Тем не менее, когда солдаты 24-го пехотного прибыли из Нью- Мексико (до которого «законы Джима Кроу» о расовой сегрегации еще не добрались) в Хьюстон, они были весьма неприятно удивлены. Оказалось, что здесь им ездить в одном транспорте с белыми нельзя, пить из одних баков с белыми- тоже нельзя, а для местных они не ветераны войн за эту страну, а просто «ниггеры» [3][5]. Полиция Хьюстона тоже относилась к ним без особого почтения, наградив синяками нескольких солдат, выбравшихся в город [5][6]. Впрочем, солдаты, судя по другим источникам, тоже не отличались кротостью нрава и дисциплина в батальоне прихрамывала. Вход и выход в расположение батальона строгостью не отличался, в результате чего у солдат не было особых затруднений со спиртным и дамами легкого поведения, и выбираясь в город, те побаивались в основном военной полиции, а та относилась к ним снисходительно [6].

«Из искры возгорится пламя»

23 августа 1917 г. двое патрульных, Ли Спаркс и Руфус Дэниелс, несущих службу в квартале Сан- Фелипе, населенном преимущественно черными, попытались задержать нескольких игроков, игравших на улице в «кости» (азартные игры подобного рода были под запретом). [5][6]. Игроки разбежались, и, как показалось Спарксу, один из них забежал в дом одной из местных жительниц, чернокожей Сары Трэвис. Вломившись к ней в дом, полицейские обыскали его, но никого не нашли. Видимо, хозяйке не понравилось вторжение в ее дом, и она принялась на повышенных тонах высказывать свое недовольство. Это было ошибкой. Оба офицера и раньше были замечены в чересчур жестком поведении по отношению к черным; миссис Трэвис сразу же досталось «на орехи», после чего полицейские выволокли ее на улицу в одной ночной рубашке. Пока патрульные ждали экипаж, чтобы «упаковать» домовладелицу и отправить в участок, вокруг начала собираться толпа, привлеченная ее воплями.

В толпе оказался рядовой Эдвардс, который вмешался в ситуацию, после чего копы немедленно переключились на него- сбили  с ног и принялись лупить рукоятками револьвером, и лупить жестоко. Как сказал Спаркс: «Когда я с ним закончил, он был уже «хорошим ниггером». Тут эту свалку заметил показавшийся рядом капрал военной полиции Балтимор, который попытался забрать Эдвардса, но... Как завила свидетельница, один из полицейских сказал капралу: «Еще шаг, и с тобой будет то же самое!». Балтимор сказал Эдвардсу: «Сейчас иди с ними, я тебя все равно потом заберу». Возможно, это и вывело Спаркса из себя; он размахнулся и ударил Балтимора револьвером по голове. Балтимор бросился бежать, а полицейские бросились за ним, стреляя из револьверов (как они утверждали, в воздух). Капрал забежал в соседний дом и попытался спрятаться под кровать, но был из- под нее вытащен, нещадно бит, арестован и отправлен в местный полицейский участок. Надо сказать, что Спаркс здорово разбил ему голову, и когда капрала волокли в кутузку, все его лицо было в крови. Поэтому, когда слухи об аресте капрала достигли полка, в них уже говорилось, что капрал Балтимор убит полицейскими [5][6].

Балтимор пользовался большим уважением в полку; к тому же, прямо за пару дней до этого двое солдат были избиты полицейскими Хьюстона за нарушение правил сегрегации; полк немедленно забурлил, солдаты принялись сбиваться в группы и пошли разговоры о походе на Хьюстон. Дежурный офицер, майор Сноу, немедленно связался с полицией, чтобы установить факты и потребовал передать ему капрала. Когда выяснилось, что Балтимор жив и будет передан в полк, солдаты слегка успокоились, но ненадолго [5][6].

Майор Сноу запретил все перемещения и приказал усилить караулы; но вскоре ему доложили, что одна из палаток, где хранилось оружие, разграблена. Майор объявил общее построение и произнес на плацу речь, что «глупо и безрассудно военным брать правосудие в свои руки». Но его речь была прервана выстрелом одного из солдат, тайком протащившим на построение оружие. Кто- то заорал, что к лагерю идет толпа белых, чтобы всех линчевать, и после этого вся дисциплина рухнула окончательно. Солдаты расхватали оружие и боеприпасы, после чего началась хаотическая стрельба [8].

Но толпа не может без руководства, и место отстраненных от командования официальных командиров немедленно заняли неофициальные. Один из них, сержант Вида Хенри, собрал вокруг себя группу из 150 человек. Он приказал пополнить боекомплект и выдвигаться маршем в сторону Хьюстона. Колонна из солдат прошла сквозь пригороды Хьюстон, стреляя по окнам домов. Солдаты обстреляли машину с белыми пассажирами; другую, везшую черных, они не тронули [8].

Колонна прошла две с половиной мили по направлению к Сан- Фелипе, прежде чем полицейские попробовали ее остановить. Группа из шести полицейских открыла огонь по колонне солдат (!). Ответным огнем из винтовок двое полицейских были убиты на месте, один смертельно ранен. По иронии судьбы, одним из убитых оказался Руфус Дэниелс, один из двух полицейских, избивших Эдвардса и Балтимора [3][5].

Вскоре после этого солдаты остановили полицейскую машину; двое находящихся в ней полицейских были разоружены и расстреляны. Вскоре после этого кто- то заметил движущийся автомобиль с открытым верхом, за рулем которого был кто- то в погонах. Решив, что это полицейский, солдаты открыли огонь, убив водителя наповал, но… это оказался капитан Национальной гвардии Мэттис, чье тело озверевшие солдаты изуродовали почти до неузнаваемости. Видимо, выплеснув свою злобу, солдаты начали остывать и осознавать, что это все, конец, пощады им не будет. Бунтовщики начали потихоньку разбегаться. Сержант Вида Хенри предложил оставшимся вернуться в лагерь. На подходе к лагерю он пожал сослуживцам руки и ушел в ночь. На следующий день его тело нашли с размозженным черепом- сержант застрелился [3][8].

Когда стрельба стихла, 17 человек были мертвы- четверо полицейских, двое солдат, капитан Мэттис и восемь гражданских. Еще один офицер полиции скончался на следующий день от полученных ранений, как и один из солдат; еще один из бунтовщиков был убит при задержании. Этот убитый солдат стал единственным, кто погиб от огня противника; остальные двое- жертвы хаотичного «дружественного огня»…

Час расплаты.

На следующий день в Хьюстоне было введено военное положение. Лагерь был оцеплен войсками. Батальон был разоружен; часть солдат успела разбежаться до этого и попыталась найти убежище у местного сообщества все в том же районе Сан- Фелипе; операция по их отлову продолжалась несколько дней [3]…

Разоруженный батальон был доставлен обратно в штат Нью Мексико, где в городе Сан- Антонио состоялось первое заседание военного трибунала.

Заседание военного трибунала по делу о мятеже в Хьюстоне [3].

Первый трибунал занял 22 дня. По его итогам 13 человек были приговорены к смерти через повешение (сержант, 4 капрала и 8 рядовых); 41 человек был приговорен к пожизненному заключению; 4- к тюремному заключению на незначительный срок (от 2,5 лет и менее).

Смертникам огласили приговор, но не сообщили о времени и месте его приведения в исполнение. Впрочем, Армия США не стала с этим долго затягивать- инженерным войскам пришлось работать при свете факелов, но виселица была готова еще до рассвета. В 7:17, за минуту до восхода солнца, все 13 приговоренных были повешены одновременно [9].

Второй трибунал состоялся шесть дней спустя. Из пятнадцати обвиняемых 5 были приговорены к смертной казни, остальные к пожизненному. После одобрения вышестоящей инстанцией, приговор был приведен в исполнение.

Фото места захоронения 18 повешенных бунтовщиков. Надпись: "На этом участке захоронены 18 военнослужащих 24-го пехотного полка США. Повешены неподалеку отсюда за участие в мятеже в Хьюстоне, штат Техас, 23-го августа 1917 г.".

Третий трибунал судил сразу 40 человек. 11 были приговорены к смертной казни, 12 к пожизненному заключению, остальные признаны невиновными. Из 11 приговоренных к повешению 10 были помилованы президентом США Вильсоном; казнь заменили на пожизненное заключение. Это весьма негативно было воспринято общественностью [10].

Происшедшее подавалось, как заранее спланированный заговор. «Правосудие восторжествовало, бунтовщики, сбившие с толку честных солдат, казнены либо закончат свои дни в тюрьме». Вроде как пятно позора смыто кровью виновных. Полк не был расформирован, и продолжил свое существование. Но эта оказалась не последняя неприглядная страница в его истории.

Продолжение следует.

Спасибо за внимание!

Источники информации:

[1] http://www.wvculture.org/history/ahnews/1103news.pdf

[2] https://eric.ed.gov/?id=ED446013

[3] https://homsk.com/begemot/bunt-chernokozhih-soldat-amerikans...

[4] «Negro Soldiers Must Die» https://news.google.com/newspapers?nid=999&dat=19180112&...

“United States vs. Sergeant William C. Nesbit, et al. Volume 1”

https://cdm16035.contentdm.oclc.org/digital/collection/p1556...

[6] Greuning, Martha (November 1917). "Houston: An N.A.A.C.P. Investigation" https://books.google.ru/books?id=O1oEAAAAMBAJ&pg=PA14&am...

[7] Record of Trial by General Court Martial of Corporal John Washington, et al., 24th Infantry. Volume 1

https://cdm16035.contentdm.oclc.org/digital/collection/p1556...

[8] United States vs. Corporal Robert Tillman, et al., 24th Infantry, vol 2

https://cdm16035.contentdm.oclc.org/digital/collection/p1556...

[9] Laurence J. Morris “Military justice”

https://books.google.ru/books?id=SERsEA9uHtUC&pg=PP1&amp...

[10] https://www.nytimes.com/1918/09/05/archives/president-saves-...

В начале ХХ века более 90 % афроамериканцев жили в южных штатах США, и только четверть из них — в городах. В конце 1900-х годов сотни тысяч этих людей в поисках лучшей жизни стали перебираться на север, в основном в крупные города. Это явление получило название «великой миграции».

Уже в 1920-е годы в Америке появилась прослойка горожан афроамериканского происхождения, имевших сбережения, свободное время и собственный автомобиль. Впрочем, они могли не столько путешествовать, сколько перемещаться. До середины 1960-х в стране действовали «законы Джима Кроу», дискриминировавшие темнокожее население вплоть до запрета пользоваться общественными туалетами. Если на юге работали специальные заведения для афроамериканцев — отели, рестораны, бары, — то на севере и западе ничего не было, а в «обычные» заведения пускали только белых.

Путешественников, въезжавших в небольшие города, часто встречали билборды с надписью «Неграм здесь не рады». Афроамериканца запросто могли не пустить в закусочную, на заправку или в общественный туалет, а остановка в незнакомом месте могла быть просто опасна.

Вот как в 1951 году описывал свои семейные поездки один из лидеров движения за гражданские права Джон Льюис:

«Мы не могли остановиться ни в одном ресторане, пока не выбирались с Юга, так что у нас был собственный ресторан, прямо в машине… Чтобы заправиться и сходить в туалет, приходилось все тщательно планировать. Дядя Отис уже ездил по этому маршруту и знал, в каких местах были туалеты для „цветных“, а какие можно было смело проезжать. У нас была карта с пометками, и мы планировали маршрут исходя из расстояний между заправками, на которых можно было спокойно останавливаться».

Журналист и писатель Джон Уильямс писал в 1965 году, что «белые путешественники не имеют ни малейшего понятия, каких нервов и какой смелости стоила негру поездка с восточного на западное побережье Америки». Лично ему это удалось благодаря «стальным нервам, отваге и большой удаче», а также «винтовке, дробовику, дорожному атласу и путеводителю с перечислением тех мест, где негр может остановиться, не подвергнувшись унижениям, оскорблениям или чему-нибудь похуже».

Один из первых и точно самый известный из таких путеводителей — «Зеленая книга негра-автомобилиста» («The Negro Motorist Green Book») — появился в 1936 году. Название обыгрывало фамилию автора идеи и руководителя проекта Виктора Грина. Он работал почтальоном — сначала в Нью-Джерси, а потом в Нью-Йорке — и в середине 1930-х, вдохновившись путеводителями для евреев, опубликовал первый путеводитель (потом они выходили ежегодно на протяжении 30 лет). Сначала это была небольшая брошюра со списками и рекламой ресторанов, авторемонтных мастерских, магазинов в Нью-Йорке и его окрестностях. Тексты были адресованы местным жителям: в списках мест не было ни отелей, ни пансионов. Уже через несколько лет книги Грина становятся гораздо объемнее и охватывают более широкую географию: в них уже можно увидеть не только списки нью-йоркских заведений, но и информацию о разных американских городах.

"Автомобиль стал настоящим подарком для негра, так как негр зарабатывает больше денег и больше занимается бизнесом в автомобильной промышленности, чем в любой другой. Например, 25 лет назад обычный цветной молодой человек работал в основном носильщиком, швейцаром, лифтером или официантом, а средний заработок в то время составлял 5 долларов в неделю. Как только этот молодой человек научился управляться с автомобилем, он стал начинать с 15 долларов в неделю как минимум, а по мере освоения этого ремесла становился автомехаником и зарабатывал по 25 — сегодня же хорошие механики, если они могут быть еще и шоферами, получают от 25 до 50 долларов в неделю, тем самым перейдя из класса прислуги в класс механиков…

Неграм принадлежит значительная часть таксомоторного бизнеса по всей стране — то же можно сказать и об авторемонтном бизнесе… Вы найдете негра в каждой из отраслей, связанных с автомобилем, в том числе в тех регионах страны, где действуют так называемые законы Джима Кроу. Негры занимаются автобусными перевозками, потому что их пассажиры предпочитают ездить на автобусах, а не перемещаться в „джимах кроу“ 

, а это, конечно, создает много рабочих мест и для шоферов, и для механиков. Те, кто может позволить себе личный автомобиль, пользуются для перемещения исключительно этим средством — по той же причине. В целом негр заработал и зарабатывает больше денег в автомобильной индустрии, чем в какой-либо еще. Нас ждет светлое будущее — ведь автомобильный бизнес только начался" - Бенджамин Дж. Томас, владелец Бродвейской автошколы. «Автомобиль и его значение для негра», из «Зеленой книги негра-автомобилиста» 1938 года

Страница издания «Зеленой книги негра-автомобилиста» Виктора Грина 1939 года

The New York Public Library

Обложка издания «Зеленой книги негра-автомобилиста» Виктора Грина 1947 года

The New York Public Library

Обложка издания «Зеленой книги негра-автомобилиста» Виктора Грина 1948 года

До конца 1940-х годов на обложках и в рекламе фигурируют белые люди. В 1948 году издание описывается как «путеводитель для автомобилистов и туристов» — их изображает белая пара.

The New York Public Library

На обложке выпуска 1947 года опубликован новый призыв: если раньше редакция советовала держать путеводитель под рукой в машине, то теперь они рекомендуют носить «Зеленую книгу» с собой. В том же выпуске перепечатана статья из «Нью-Йорк Таймс» о сборе пожертвований на «негритянские колледжи», а также список адресов этих колледжей и обращение директора фонда с приглашением посетить их. «Образованные негры, — пишет автор статьи, — были когда-то редкостью. Их число растет из года в год, а их вклад в искусство, науку и образование получает все более широкое и справедливое признание в соответствии со способностями. Эти достижения приносят пользу всем нам, вне зависимости от цвета кожи. Оценивая по достоинству и без предрассудков вклад всех рас в общее благо, мы все ближе подходим к достижению своей цели — совместной жизни в гармонии друг с другом».

Редакция «Зеленой книги» очень внимательно следила за тем, чтобы информация была достоверной. Иногда рекламируемые заведения проверял сам Грин, иногда местные корреспонденты, которые потом отправляли ему письма. Некоторые из этих писем были опубликованы в выпуске за 1947 год:

«Последние пару лет наши немногочисленные заведения с трудом справляются с надлежащим удовлетворением потребностей туристической публики. Мнение некоторых из них, которое скорее всего разделяют и остальные, таково: они считают, что клиенты-негры имеют право на хороший прием, но не стремятся размещать свою рекламу в вашем путеводителе из опасений, что наплыв туристов-негров приведет к потере их прежних клиентов. К цветным здесь относятся вполне нормально, но в этих краях их всегда было так мало, что я затрудняюсь сказать, не вызовет ли появление здесь негров в больших количествах значительных сложностей».- Из Шелби, штат Монтана

«В Дикинсоне нет негритянских семей, и туристов-негров здесь бывает немного. <…> Некоторые заведения были бы рады предоставлять свои услуги неграм, но не хотели бы рекламировать себя в негритянском издании. <…> Отношение большинства из тех, с кем я общался, состоит в том, что сами они не имеют каких-либо предубеждений относительно цвета кожи, но этого нельзя сказать о некоторых из их постоянных клиентов. Это я слышал от владельцев отелей, парикмахерских и других заведений. <…> Невежество — корень предубеждения. В наших местах распространен особый тип невежества в отношении негров. В Северной Дакоте их так мало, что цветной — это экзотика. Часть предубеждений здесь основана именно на незнакомстве с другой расой. Они носят общий, а не конкретный характер. Абстрактный разговор о неграх вызывает у местных жителей совсем другие чувства, чем общение с цветным клиентом, обращающимся к ним за услугами».- Из Дикинсона, штат Северная Дакота

«Зеленую книгу» можно было купить на заправках компании Esso, продававшей бензин афроамериканцам. На второй рекламе с фотографией пансиона едва ли не впервые в путеводителе появляются афроамериканцы. На третьей странице обложки выпуска 1947 года перепечатана рецензия на «Зеленую книгу» из газеты PM Daily 

и реклама самого путеводителя: «То, что вы искали! Теперь мы можем путешествовать без неловких ситуаций!»

Страница издания «Зеленой книги негра-автомобилиста» Виктора Грина 1951 года

«Железнодорожный выпуск» 1951 года рекламирует комфортабельные новые вагоны в поездах Northern Pacific — с белыми пассажирами и афроамериканцами в роли обслуживающего персонала. The New York Public Library

Обложка издания «Зеленой книги негра-путешественника» Виктора Грина 1952 года

В 1952 году издание меняет название на «Зеленая книга негра-путешественника». Редакция поясняет, что прежнее название «сбивало с толку, поскольку многие думали, что путеводитель предназначен только для автомобилистов, тогда как им может пользоваться любой путешественник вне зависимости от вида транспорта».

The New York Public Library

Страница издания «Зеленой книги негра-путешественника» Виктора Грина 1952 года

Реклама нью-йоркского агентства по продаже недвижимости теперь рассчитана исключительно на целевую аудиторию.

The New York Public Library

Страница издания «Зеленой книги негра-путешественника» Виктора Грина 1959 года

Реклама мотеля в штате Миссури: «Первый негритянский мотель на Шоссе 66. 10 современных корпусов — Разумные цены — Большой бассейн — Роща для пикника — Места для гриля — Кафе с сэндвичами — Ужины — Пиво». Сейчас на месте мотеля находится кемпинг с коттеджами и бассейном.

The New York Public Library

Последняя книга

Последний выпуск «Зеленой книги» (1966–1967) открывается предисловием. Оно предваряется кратким сообщением о федеральном Акте о гражданских правах, принятом 2 июля 1964 года:

«Гражданские права: факты и вымыслы

Акт о гражданских правах 1964 года — это новый закон о правах человека, каждого человека вне зависимости от расы, вероисповедания и цвета кожи.

МЕСТА ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ: Закон вступает в силу незамедлительно, каждый отель, ресторан, театр или другое заведение обязаны неукоснительно его соблюдать. Законы, принятые в 31 штате, устанавливают еще более жесткие правила».

Полистать несколько выпусков ежегодника можно тут, а здесь, если вы живёте в Штатах, интересно будет посмотреть названия контор, давших рекламу в путеводитель 1956 года, посмотреть, живы ли ещё эти заведения, и чисто ради интереса узнать у нынешних владельцев, помнят ли они, что когда–то значились в справочнике.