В семье Никитиных был объявлен общий сбор.
Нет, не так – Общий Сбор.
Главное клановое собрание на тему – сваты.
(Сначала Никитины собрались по другому поводу – приехал наряд полиции описать особые приметы без вести пропавшей дочери Наташки. И уточнить, в чем была одета возможно ныне покойная. Включая подробности – цвет белья и его наличие.)
Потом пришла счастливая (и не спавшая ночь) Наташка и заявила:
- В следующие выходные придут сваты. Готовьтесь! - и ушла к себе в комнату грезить о замужестве и восстанавливать силы.
Родные Наташки - мать, брат матери (местный бизнесмен) дядя Коля и отец – опешили.
- Как?!
Клан Никитиных два месяца назад пережил выдачу замуж старшей дочери Светки. И то, только благодаря дяде Коле, у которого в супермаркете из десяти квадратных метров «Алёнка» истекали сроки годности у половины товаров. И банкам, отзывчиво давшим три кредита. Но с трудностями: со скрипичным квартетом за марш Мендельсона у ЗАГСа рассчитались только позавчера.
Мать Наташки, крайне эмоциональная женщина пробовала всплакнуть. Даже, завыть в полный голос, от счастья.
- Господиии! За что мнееее… - начала она.
Папа Наташки, выпивший с утра «с горя», а после приезда полиции «с радости», неожиданно перебил супругу. И деловито сказал:
- Самогона надо поставить, - и хотел, даже, пойти заняться вместо прослушивания элегии супруги.
- Отставить выть и уходить, - пресёк попытки родственников к бегству от реальности бизнесмен дядя Коля, - Нам нужен план.
(Дядя Коля был не просто старшим братом мамы Наташки, но и опорой семьи. Три судимости и четыре брака (или наоборот), бизнес в виде мегамаркета «Алёнка» и связи во всех сферах, включая церковь и кладбище, придавали его словам вес.)
- Сколько их придёт? – тоном главнокомандующего спросил дядя Коля.
Мама Наташки, передумавшая рыдать, побежала в спальню к осватываемой уточнить количество.
- Она говорить человек пятнадцать-двадцать. Род у них не большой, - сообщила через минуту итог мама Наташки.
- Округлим – сорок, - резюмировал дядя Коля, - Давайте считать по меню с нами на пятьдесят голов. Что у нас со спиртным?
(Папа Наташки был главным семейным экспертом по спиртному, вопрос был ему.)
- Со Светиный свадьбы оставалось два ящика водки – влезла мама Наташки.
- Не два, а полтора, - оскорбился папа, - Но, я пойду посчитаю…
- Не надо!
- И трёхлитровка самогона, - вспомнила мама Наташки.
- Самогон в расчёт не берите! Он вытхнулся и замутнел, - вздрогнул папа, - Пойду посмотрю….
- Сиди, не надо!
- Значит спиртного нет, - подвёл черту дядя Коля, - Пишем: два ящика. Что у нас по мясу, рыбе? – спросил он у мамы Наташки.
- Кабана бить не дам! – встала в позу сестра, - Впереди свадьба.
- А кур?
- Да, и правда, зачем нам двадцать кур? – озарило маму Наташки.
- Пишем: куры есть, - сказал уверенно дядя Коля, - Я дам майонез, всё равно ведра пораспухали и минтай. Плиту. Она попахивает, - по-царски сказал дядя Коля, - Винегреты-компоты на тебе, сестра.
Общий Сбор семьи Никитиных продолжался ещё часа три. Под руководством бизнесмена дяди Коли они детализировали меню, шоу-программу (с дракой и баянистом) и где взять табуретки и столы.
В другом конце города, в это же время, в семье Петровых тоже состоялась беседа, на тему «Мы идём в сваты». Утренняя, с семейным голосованием и высказыванием мнений. Сразу после того как Васька объявил о намерении жениться и пришёл оттуда где ночевал.
Глава семьи Петровых, баба Нюра, участница великой отечественной войны (с соответствующей прибавкой к пенсии), скромно сидела в углу. Тугоухость, приобретённая ещё при взятии Рейхстага, позволяла ей сохранять спокойствие в любых ситуациях.
В том числе и при походе в сваты за внука.
- Кого берёшь-то? – наконец спросила баба Нюра у Васьки.
Васька, знаками скульптора-профессионала стал описывать телесную красоту будущей избранницы. И, даже, что-то объяснять словами.
Но, баба Нюра упорно не понимала связи между внуковыми сферическими движениями рук в разных местах воздуха и необходимостью жениться на их обладательнице.
Наконец, сын Михаил и невестка знаками и криком объяснили кого.
- Кого?! – возмутилась баба Нюра, - Да вы что! Сдурели?
В бабынюрином понимании Васька был достоин как минимум принцессы.
Или в крайнем случае – дочки директора местного завода. Но, не Наташки. Объяснений этому мезальянсу могло быть два, и баба Нюра уточнила:
- Она, что – беременная?
И, второе:
- А что за ней дают?
Получив разъяснения (снова криком и жестами), что Наташка не беременная и ничего за ней не дают баба Нюра приуныла. Единственный внук гиб на глазах: женился черти на ком, без веских причин и приданного.
Сын Михаил и невестка уважительно относились к бабе Нюре, во-первых, всю свою потрясающую пенсию она не могла истратить на себя и давала деньги в долг и без долга. Во-вторых, была собственником дома (где Петровы проживали) и сохраняла интригу с завещанием до смерти. В-третьих, баба Нюра гнала животворный самогон (по утраченным рейхстагским рецептам) который чудесно продавался. И был главной статьёй дохода, сразу после геройской пенсии.
Тогда баба Нюра изрекла:
- Не бывать этому!
Петровы: сын, невестка и Васька-жених, опрометчиво не обратили внимания на предсказание и стали детализировать поход в сваты как могли.
Через неделю, десятого мая, ровно в 11.50 по московскому времени (за десять минут до выхода из дома всего рода Петровых из сорока пяти человек), баба Нюра померла.
Напряглась и померла, чтобы спасти Ваську, единственного внука и оболтуса, от женитьбы на не беременной бесприданнице Наташке.
Пока Петровы отходили из погребальных хлопот и оплакивали утраченный источник существования Васька передумал жениться.
Совсем.
Решил учиться.
