Это второй из рассказов моей подруги.
Первый - Холера
Глава 2
Геннадий Геннадьевич – так звали нашего учителя физкультуры, но мы звали его Ген Геныч. Да он сам был не против. Говорил нам, можете звать Ген Генычем. Я же знаю, что за глаза вы меня так называете.
Геныч наш нам казался старым, старым, но добрым, своим, и мы любили его. Как я сейчас думаю, ему было лет сорок всего-то, не больше. Это мы были слишком юными, и кто постарше, казался нам таким старым.
Был он небольшого роста, худощавый, подтянутый, с веселым характером. Черноволосый, с живыми, умными глазами, которые светились какой-то внутренней силой. Часто над нами подшучивал, но беззлобно, с юмором. Мы на него не обижались и с радостью бежали на его уроки.
В сентябре на месяц нас отправляли в колхоз помогать собирать урожай. Почему-то без нашей рабочей силы колхозники не справлялись с уборкой. А на поле мы их никогда не встречали, чаще мы на поле, а они на рынок в город торговать своим урожаем. Вот так и вкалывали каждый год целый месяц на полях Родины.
И вот нашему новому 8А классу предстояло ехать в колхоз под руководством Ген Геныча.
Почему новому? Немного разъяснений.
После окончания семи классов (обязательное среднее образование в то время было семилетнее) многие уходили из школы. Кто в техникум, кто шел работать. И от трех наших седьмых классов едва-едва осталось полтора. Но в школу пришло много ребят из сельской местности, там ведь были только семилетки. И учеников опять набралось на три класса. И нас городских перемешали с деревенскими ребятами. Мои две лучшие подруги Геля и Неля попали в другой класс. Сначала мы очень переживали, но потом смирились. Дружба-то осталась. Так и получилось, что в нашем классе оказалось много новых учеников. Конечно, приезжали деревенские ребята, которые в основном учились на пятерки, но уровень их подготовки все равно был слабым, а наша школа была очень сильная. Лучшая в городе по качеству знаний. Проучившись год, после восьмого класса опять нас осталось едва на два класса, но зато они были небольшие. Всего человек по тридцать, а обычно в классе сорок и больше учеников было. Так многие деревенские ребята не потянули, потонули в двойках и ушли, а некоторые отсеялись из-за материальных затруднений. Они все ведь жили по частным квартирам, и их родители не смогли их обеспечивать. Снова отвлеклась, но это не рассказ, а воспоминания, поэтому, что вспомнилось, то и пишу.
И вот мы едем с новым классом во главе с Генычем в деревню Пронино, которая находится в 23 километрах от города.
Собрались на станции, где нас ожидал состав, состоявший из двух товарных вагонов и одного пассажирского. А что из себя представлял пассажирский вагон? Обычный грузовой вагон, в которых возили скотину, но в нашем по бокам были прибиты скамейки, чтобы не на полу сидеть. Вот в этом вагоне (их называли "телятниками") нам и предстояло ехать на трудовые свершения.
Мы даже не подозревали, да и не думали, что впереди нас ждет столько интересного, необычного и настоящее испытание, которое осталось в памяти на всю жизнь.
И вот мы отправились в путь по новой железнодорожной ветке, которую наконец- то построили.
Строительство ЖД Галич – Кострома начали сразу после войны и строили много лет. Дорогу открыли только в 1957 году. Раньше наши города связывал только разбитый Костромской тракт. Головная боль всех шоферов, со знаменитым участком, который называли "Ильинский поворот", почему так не знаю. Здесь в грязи могли утонуть машины и только с помощью трактора, за которым бегали в деревню, преодолевали ее. Так вот мы ехали по новой дороге, заводили знакомства (это же была первая встреча с новым классом), болтали. Вдруг среди леса поезд остановился. В чем дело? Выглянули в дверь и видим. С паровоза слезает паренек с ведром в руке и совком. Тут мы не выдержали, выскочили из вагона и бросились к нему. Что он будет делать? Он проходит вперед и под колеса паровоза на рельсы совочком из ведра сыплет песочек и так и идет впереди паровоза, периодически посыпая рельсы. А паровоз за ним "чух-чух" помаленьку ползет вперед. Так и полз наш паровоз некоторое время, "лети, лети вперед в коммуне остановка". Потом весело без песочка начал движение. Это было так смешно и необычно. Почему надо было подсыпать песок под колеса? Видимо дорога шла в горку, и тяги паровоза не хватало. Он пробуксовывал, а при подсыпании песочка увеличивалось сцепление. Машинист остановил поезд, дал гудок, мы попрыгали в вагон и двинулись дальше. И пока мы добрались до нужной станции, такое чудо мы наблюдали несколько раз. Вот такая была дорога в начале ее эксплуатации. Но в то время это было благо. Наконец после двух-трех часов такой езды, прибыли на место. Станция с красивым названием "Тёбза". Вылезли из вагона и оказались посреди леса, где одиноко стоял маленький домик станции и тропка уходила в лес, и по ней нам еще предстояло пилить три километра до деревни Пронино.
Поселили нас в одной из комнат школы-интерната. Так как многие ребята школы еще не вернулись, они тоже проходили месячную трудовую повинность, но в своих колхозах, а потом привозили справки, что отработали ее.
Комната большая, и даже были кровати. Постельное белье привезли с собой, а вместо матрасов набили соломой мешки, которые для этой цели сшили наши родители. Все, и мальчишки, и девчонки, поселились в одной комнате. Через пару дней Геныч выгнал мальчишек из комнаты за «хорошее» поведение. Они вставали ночью, и кто крепко спал, тех мазали сажей. Перед комнатой был большой коридор с печкой, вот туда со своим матрасами на пол, переселились ребята.
Длинными вечерами сидели перед печкой, грелись, разговаривали и слушали бесконечные рассказы учителя. Он был прекрасным рассказчиком, знал множество историй, и мы с нетерпением ждали этих вечеров.
На краю нашего города, да почти уже в черте города находилось старинное кладбище. Там уже давным-давно не хоронили. Мы как-то с ребятами случайно туда забрели, но почти сразу ушли. Там было такое запустение, разбитые гранитные надгробья, какие-то сооружения, и мы сбежали. Кстати через много лет, когда я уже жила в Горьком, туда перевели наш городской сад с танцевальной площадкой. Ужасно.
Так в один из вечеров разговор зашел об этом кладбище, и Геныч рассказал много интересного. Кто там захоронен, о склепах, которых там было несколько, и кому они сооружены. Разговор как-то вышел, что страшно ночью бывать на кладбищах. И меня как черт дернул, я выпалила, что я бы пошла, не побоялась. Вот тут-то я влипла в историю. На меня все налетели и предложили поспорить. На что спорили не помню. Ген Геныч был судьей. Я думала, что все понарошку, забыв совсем, что около деревни, где мы жили было кладбище, куда мне и предложили сходить в полночь.
Легли спать, я думаю все уснут и забудут о споре. Но вот меня будит Геныч и говорит:" Ну что, пойдешь?". Что мне оставалось делать. Встала, оделась, хотела идти. Вдруг он дает мне в руки несколько початков кукурузы и говорит смеясь, не забудь разложить не могилки. Я думаю, что он не предполагал, что я попрусь туда. Я взяла початки и ушла в ночь, в страх.
Пронино раскинулось на возвышенности, внизу текла речка Тёбза, дальше небольшой лесок, и на другом берегу находилось старое кладбище и храм. Уникальный деревянный храм, который был построен в середине 16 века без единого гвоздя. Но к сожалению храм начал разрушаться. Пять его куполов провалились внутрь. Храм стоял без крыши и продолжал гнить под дождем и снегом.
Вот мне и предстояло туда идти.
Проделав бегом этот путь, оказалась перед полуразрушенной оградой. Что делать? И страшно, но и вернуться нельзя – позора не оберешься. Я решилась, перелезла через ограду и оказалась на кладбище. Страшно, аж зубы стучат, хожу между могилами и уговариваю покойников, чтобы спали, мол я вас не побеспокою. Разложила початки на могилки и во весь дух побежала обратно. Утром все вскочили ни свет, ни заря и помчались проверить, ходила ли я туда. Спор я выиграла, но главное не это, я преодолела себя, свой страх. А Геныч сказал: " Молодец". И это была высшая награда.
Дни летели, мы теребили лен, связывали в снопы и ставили домиком для просушки. Месяц подходил к концу. Однажды проснувшись утром, увидели, что все поля замело снегом. Ни о какой работе не было и речи.
Что-то длинный занудный получается рассказ о тех событиях, но это воспоминания и надо закончить про наши злоключения, которые ждали нас впереди.
Так вот мы остались в школе, ни о какой работе речи не вели. Но нам же было скучно, и несколько отчаянных голов решили пойти на болото за клюквой. Конечно никому ничего не сказали и смылись, надеясь быстро вернуться. Я впервые увидела, как растет клюква. Это так было красиво. Зеленая вершинка кочки, остальное все в снегу, и на тоненьких, тоненьких ниточках красные ягоды. Ягод было много, мы быстро набрали клюквы, но промокли до нитки и в сапоги начерпали воды, но были счастливы, что домой привезем подарок. Надо было возвращаться, и тут мы поняли, что заблудились. Куда идти – без понятия. Лес не знакомый, но на наше счастье вдали заработал трактор, и на его звук так и шли. Тракторист показал дорогу и мы приплелись в школу уже к вечеру мокрые и усталые. Отдать должное Генычу, он не ругал нас, а только спросил, где мы были.
Молча разделись, повесили все сушить и юркнули в постель. Только начала засыпать, слышу громкий голос Геныча: "Подъем, одеваться, идем на станцию, поедем домой". Кое-как собрались, натянули мокрую одежду и пошли. Вот тут поняли, что мы наделали, убежав на болото. В темноте дошли до станции в предвкушении, что скоро будем дома. Но здесь нас ждало разочарование. На окошечке кассы висела бумажка, где было накарябано, сегодня поезда не будет. Вот такой сюрприз ждал нас. А больше здесь поездов не ходило, значит ждать сутки. Обратно уже не вернешься. Домик станции крохотный, один небольшой зальчик ожидания, пара скамеек и грязный пол. Расположились кто где, сунули мешки под голову и уснули. Утром учитель говорит: "Пойдем пешком домой, всего-то ничего – 23 км."
Странная была постановка вопроса тогда. В колхоз худо-бедно организовывали отъезд, а обратно – как сумеешь, никому не было дела до таких мелких проблем. Сколько из-за этого было трагедий. Попадали под поезда, так как приходилось прыгать на ходу, а однажды погибла целая группа студентов техникума. Они не успели на паром, который перевозил народ через озеро. Ширина озера около пяти километров. Был вечер, а это последний паром. Ночевать на берегу под открытым небом радости мало. Они уговорили двух рыбаков их перевести на своих лодках. Когда доплыли до середины озера, началась гроза и сильный ветер. Одна лодка перевернулась, все стали хвататься за другую и она тоже перевернулась. Так все и утонули – 23 человека. Это была такая трагедия. Их хоронил весь город.
Вышли мы на Костромской тракт, он был недалеко, и начался наш переход "через Альпы". Дорога вся разбита. Ухабы, колдобины, ямы и месиво из грязи и снега. Тут-то наша троица, которая бегала за клюквой, получила по заслугам. Не отдохнувшие, не выспавшиеся, в полусухой одежде плелись еле-еле. Потом вроде разошлись и весело зашагали со всеми. Но это продолжалось недолго. С каждым шагом становилось все тяжелей идти, хотя Геныч нас поддерживал и разговорами, и заставлял петь. Потом страшно захотелось есть, но было нечего, а потом от усталости и есть не хотелось. А вот, что пили – не помню, но жажды не помню, значит что-то пили. Так и брели голодные, усталые, и мешки за плечами все становились тяжелей и тяжелей. Но клюкву, которую я собирала для мамы и в мыслях не было выбросить, чтобы облегчить мешок. Периодически останавливались на привал. Геныч выискивал подходящую канаву, велел, туда садиться, а ноги класть на край. Первый раз не хотели садиться, но он приказал, и мы с неохотой выполнили его приказ, а потом поняли, что так мы здорово отдохнули и потом сами искали подходящее место для отдыха. Так мы наконец добрели до "Ильинского поворота" и своими глазами увидели это море грязи. Чтобы его обойти, нам пришлось углубиться в лес почти на километр.
Мы шли и шли. Уже не шли, а еле ползли, автоматически передвигая ноги и думали кончится ли это когда. Все тело болело, от усталости чуть не падали. И вот опять подъем в гору, кажется сейчас рухнем и больше не встанем, но и его преодолели. И нам открылся чудесный вид, наше родное озеро и наш любимый Галич. Откуда только взялись силы, мы почти бежали. От радости, что мы сумели, мы дошли, мы это сделали, прыгали и визжали.
Этот путь длиною в 23 километра мы прошли за 8 часов.
На всю жизнь я запомнила этот переход. Он научил меня, что если не сдаваться и сильно хотеть, можно многое преодолеть.
Огромное спасибо всю жизнь говорю нашему дорогому учителю с большой буквы – нашему Геннадию Геннадьевичу.
