Достоевский Ф. М.
Уродилась репка большая пребольшая. И Дед знал уж наперед, что не избежать укора и болезненного интереса местной либеральной публики. Вольнодумцев и осквернителей спокойствия. Так как иной либерал наш и тут будет наровить плюнуть. Дед думал порою, что они либералы, всегда найдут повод для хулы. Как нашли бы повод для хулы даже в том случае, если б Россия неожиданно для себя вдруг разбогатела. Но были охотники пострашнее - Дед уж знал и о них. И словно предчувствовал, что социалисты-народовольцы, ищущие справедливости непременно придут, и потребуют честного раздела репы. Они хотят устроиться справедливо, но найдут лишь кровь. Ибо кровь зовет кровь.
Милан Кундера
Эта тяжелая упирающаяся своими корнями в землю репа давала новые поводы для размышления. Словно репа вновь задавала самый главный вопрос. Что есть благо и что позитивно для человека. Тяжесть или легкость бытия. Репа казалась неприступной и отзывчивой. Репа принадлежала только ему, стоит потянуть и приложить усилия. И вместе с тем могла принадлежать другому тому кто откликнется на ее зов. Дед мог вытянуть репу, или оставить все как есть. Но он точно не мог вытянуть репу дважды. Сознание этого было невыносимо до того, что он был уже готов позвать Бабку.
Харуки Мураками.
Он смотрел на репу. И словно говорил: «Ну, привет репа». А она отвечала: «Ну здравствуй, давно не виделись». Как она попала сюда на задний двор его дома? Она словно выросла за одну ночь. Видимо по закону природы ворвалась в его жизнь, что бы заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Кумико. Да, некого звать на помощь чтобы выкорчевать этот гигантский овощ, неведомой силой пророщенный на его заднем дворе. Вместе с Кумико исчез даже их кот. Он чувствовал, что обязан найти кота, как последнее напоминание о своей канувшей в не бытие жизни. Он уже намеревался отправиться на его поиски и тут наткнулся на этот гигантский овощ. Теперь казалось, что исчезновение Кумико, потом кота, а теперь появление репы, как то связанно. Он попытался вспомнить какова репа на вкус. Кажется он ел её неделю назад в ресторанчике на Сибуе. Вкуса он так и не ощутил, но внезапно проголодался, а потому вернулся в дом что бы приготовить еды. Он достал спаржу, кусочки бекона и остатки риса. Натер мелкой стружкой морковь и немного сыра. Все это томилось на медленном огне под звуки импровизации Колтрейна. Когда он принялся с аппетитом есть, заиграл саксофон Коулмена, и он внезапно понял, где прежде начнет искать кота.
Кен Кизи
Мы все смотрели на этого бросившего вызов системе Деда. Даже я маленький серый мышь двух метров росту вылез из своей норы, что бы посмотреть, что на этот раз выкинет этот славный малый. Дед вызывающе смотрел на нас, а потом взялся обоими руками за репку. Он дергал все сильнее и сильнее. «Жучка» с «Кошкой» выпучили глаза, они задавали немой вопрос: «неужели он и вправду хочет сделать это?» Правда и в том, что мы своим удивлением, восторгом и бессилием подбадривали Деда. Он старался ради всех нас. А мы смотрели не в силах сделать ни шагу. Только Внучка то и дело оглядывалась не сунется ли сюда Бабка. А потом опять смотрела широко раскрыв глаза. Дед обнимал репу всем телом. Каждый мускул на его теле был полон напряжения. Он толкал, тянул, ноги его дрожали, а кости, чуть ли не хрустели от натуги. Окончательно выбившись из сил, Дед гордо и одновременно с укором окинул нас взором, а потом произнес: «Я хотя бы попробовал».
