Между нами два стекла. Между стеклами три метра.
Он, глядя на меня, пользуясь своей, пляшущей через край алкоголической энергией, несколько часов упражняется в словесности. В основном в обсценной. (Не обоссаной, прошу заметить).
Да. Меня отвлекают телефонные разговоры.
Да. Ко мне приходят знакомые и незнакомые люди.
Но он, блять не затыкается. Он рассказал уже все про меня, про себя, про наше с ним будущее, и про его с нами прошлое.
Пока он видит меня - он, сука, не заткнется. Потому что, он видит человека, с которым он должен, обязан, может, хочет - поговорить (излить душу, высказаться).
А я к этому не готов. Да! Я реально не готов к этому словесному поносу. Я не могу отключиться, абстрагироваться. Его слова, буквы слов, все равно проникают мне в уши, в мозг. Я нервничаю. Я отвлекаюсь. Я не могу сосредоточиться. Я делаю ошибки.
На его стекле никаких надписей нет.
На моем стекле перевернутые буквы, которые образуют слово "ЬТСАЧ ЯАНРУЖЕД"
Я беру газету. Иду к нему. Разворачиваю газету, переворачиваю ее вверх ногами (ибо нехуй). Засовываю между решетками защиты стекла камеры для временно задержанных и перекрываю, тем самым, полный доступ его визуального контроля и контакта, за мной.
Он бухтит, матюкается. Но это идет на спад - говорить не с кем. Нет контакта.
Через три минуты матюков, он, плюнув на пол, идет и ложится на лавку спать.
А я тебя вижу,гад. Ты у меня на экране монитора в полный рост и в высоком разрешении.
Спи уже...
Хулиган ты, мелкий.
