Воспитание детей + Мифология

Никогда такого не было, и вот опять эти домыслы учёных и местных гидов.

1. "Именно так ирландцы уже 5000 лет назад умели определять начало нового года по солнцу"

Чтобы постоить курган-определитель нового года, СНАЧАЛА нужно уметь во все эти аналеммы. Т.е. иметь и знания, и более простые инструменты для определения. А уж потом переть хрен знает откуда камни и с колоссальными трудозатратами возводить курган. Ну, и нафига?
Да и он один такой на всю Ирландию.
Или там быстренько по радио жителям всех остальных регионов сообщали точное наступление нового года из этого "гидрометцентра"?

2. Опять эта "погребальная камера".

Эти камеры просто в мозг въелись учёным. Они в курганах, они в Великих пирамидах египетских... А в них ни трупов, ни мумий, ни даже намёка на похороны. Кроме фантазий этих самых учёных.

Но курган или пирамиду замострячить - это не яму в земле вырыть, коли уж оно погребальное, то хоть кого-нибудь там таки похоронили бы.

3. Сделаем выводы.

Спешить верить в пришельцев, конечно, не стоит.
Но не стоит вот так вот сразу верить и выводам учёных. Большая часть из которых не в состоянии выдвинуть адекватных предположений и шаблонно пользуются "одобренными" гипотезами про погребение и всё такое. А то ведь можно стать предметом насмешек от коллег и лишиться грантов.

В действительности же, они и сами нифига не знают.

Всем понятно, что сказки братьев Гримм сочинили не братья Вильгельм и Якоб. Это сказки народные. Но что это был за народ и как он выглядел? Возможно, вы удивитесь, но у "народа", со слов которого записаны знаменитые сказки, "есть имя, отчество и фамилия". И даже портреты есть.

Вот, например, Доротея Вильд, дочь состоятельного аптекаря и землевладельца. Именно с её слов записаны знаменитые «Гензель и Гретель», а также «Госпожа Метелица», «Столик-накройся», «Три маленьких лесовика»…

Жанетта Хассенпфлюг рассказала братьям Гримм сказку «Принцесса и мышиная шкурка», похожую на нашу «Царевну-лягушку».

Со слов Мари Хассенпфлюг записаны такие знаменитые сказки, как «Мальчик-с-пальчик», «Красная Шапочка», «Спящая красавица»...

(Стоп-стоп! «Красная Шапочка» – это ведь Шарль Перро, верно? Ну да. Погодите, мы ещё встретим в этой истории «французский след»…)

Этого сурового мужчину звали Август-Фридрих фон Гакстгаузен. Баронскому семейству фон Гакстгаузен братья Гримм обязаны сказками «Дух в склянке», «Живая вода», «Королевские дети», «Старуха в лесу», «Шестеро слуг».

А это автопортрет известного немецкого художника Филиппа Отто Рунге. С его слов записана сказка «О рыбаке и его жене», очень похожая на нашу «Сказку о рыбаке и рыбке». Возникает вопрос: кто же рассказал эту историю Пушкину?

Кстати, знаете ли вы, что Арина Родионовна, вопреки распространённому мнению, няней Пушкина не была? Она нянчила старшую сестру Пушкина – Ольгу. Сам Александр Сергеевич подружился с «няней» (как её называли в семье) уже взрослым - во время Михайловской ссылки. К тому времени молодой поэт был хорошо знаком с трудами Ореста Сомова и немецких романтиков, утверждавших идею «народности литературы» (в частности, происхождения литературы из фольклора). Эта идея была чрезвычайно модной среди поэтов-романтиков, к которым причислял себя в то время и Пушкин, так что знакомство с «няней» легло на подготовленную почву. Но сюжет «Сказки о рыбаке и рыбке» Пушкин взял, скорее всего, именно из немецких источников.

Единственная из информаторов братьев Гримм, кто был хоть как-то похож на «народную сказительницу», это Доротея Фиманн («Гусятница», «Ленивая пряха» и многие другие сказки). Но и она была не крестьянкой, а женой городского портного, к тому же француженкой по происхождению, а не немкой…

Неужели немецкие народные сказки придумывали французы?

Нет, даже и не французы. Ведь и сказки Шарля Перро во многом совпадают со сказками жившего столетием раньше итальянца Джамбаттисты Базиле. А у сказок Базиле отыщутся следы и в «Тысяче и одной ночи», и в древних мифах...

Это статья из журнала «Лучик». Бесплатно скачать и полистать журналы можно по ссылке.

Канал "Лучика" в "Телеграм": https://t.me/luchik_magazine

Начнём с «Колобка». Если спросить, о чём эта сказка, большинство людей скажет: «Об уходе из дома, об опасностях, подстерегающих нас на жизненном пути, и о неизбежности его конца». Всё это, конечно, тоже верно, но...

Давайте вспомним несколько народных загадок. «Катится катушка – ни зверь ни птушка». «Катится по голубому блюдечку золотое яблочко». «Голубой платок, красный колобок: по платку катается, людям усмехается».

Ответ на все три один – солнце. Это оно катится, это оно – колобок.

Так что же съела в сказке Лиса? Славянское слово «коло», от которого произошёл «колобок», означает круг, круговое движение. Самый первый круг и самое первое круговое движение, с которым сталкиваются люди в природе – это солнце и его движение по небу. От кругового движения Солнца по небу зависит смена времён года. Малый круг – зима, большой – лето. А сколько всего у нас времён года?

Столько же, сколько и зверей в сказке про Колобка – четыре!

Эта четвёрка часто встречается в славянском фольклоре. Вот, например, обрядовая песня, которой принято встречать весну:

Волку, медведю,
Старому зверю,
Лисице и зайцу -
Пень да колода,
На раменье дорога!

(Раменье – это густой лес, примыкающий к полю.) А вот начало одного из болгарских заклятий:

«Вышел святой Георгий на высокую гору,
и заиграл в медную трубу,
и собрал волка с волчатами,
медведицу с медвежатами,
лисицу с лисятами,
зайчиху с зайчатами…»

Четыре времени года – четыре зверя. Причём именно как в сказке: волк, заяц, медведь, лисица.

А теперь обратимся к ещё более глубокой древности. Кроме четырёх времён года у нас есть четыре времени суток: утро, день, вечер и ночь. Ночь – это время, когда солнца нет. Куда делось?

– Съели! – утверждают древние египтяне.

По их представлениям, ночь – это битва между богом солнца Ра и гигантским змеем Апофисом, который глотает солнце. Утром Ра побеждает, и Апофис «выплёвывает» солнце, отпускает его.

У индонезийцев солнце проглатывает огромный удав, а у японцев и китайцев – дракон.

В Иркутской области, на берегу реки Лены обнаружен комплекс наскальных рисунков, возраст которых – больше 5000 лет. На одном из них животное, очень похожее на крокодила, пытается проглотить солнце…

А у древних скандинавов солнце проглатывает чудовищный волк Фенрир.

Почему же наша лисица проглотила не солнце – а хлеб? Какая связь между солнцем и хлебом? Ну, это очевидно. Потому что, если не будет солнца (тепла), не будет урожая, не будет хлеба...

В общем, очевидно, что сказка о Колобке – ни что иное как рудимент (след, остаток) древнего циклического мифа, связанного со сменой времён года, с культом плодородия, с круговоротом жизни, с умирающей и возрождающейся природой.

Вот и секрет «живучести» сказки о Колобке. Это не просто сказка. Это зашифрованный временем пересказ мифа. Возможно, один из первых, если не первый сюжет в мире...

Теперь "Репка".

С нею, вообще-то, всё понятно. Единственное, что можно добавить – в народном варианте сказки вместо кошки и мышки были "но́га" (сосед) и "дру́га но́га" (ещё один, второй сосед), вот с их помощью Репку и вытаскивали. Заметим, что смысл сказки при этом меняется.

Если в привычном нам варианте речь идёт о том, что даже незначительное усилие может привести к масштабным последствиям (в данном случае – желаемым: репку вытащили), то народный вариант сказки можно интерпретировать так: сначала семья (род) полагается исключительно на свои силы, потом использует помощь приручённых животных, а потом, по мере того, как задача усложняется, приходится выходить за пределы рода, задействуя более сложные "социальные структуры".

А чем же не угодила народным рассказчикам мышка? Тем, что мышь в мифологии – посредник между "нижним" и "средним" мирами. В "среднем" мире живём мы, люди. А "нижний" мир – это мир враждебных человеку сил...

Отсюда переходим к "Курочке Рябе".

Яйцо во всех мифологиях – символ жизни, мира, порядка (космоса). Старик со старушкой, как им и положено, олицетворяют человечество, а мышка представительствует от опасных, разрушительных сил. Теперь внимание.

В народном варианте сказки старик со старушкой разбить яичко не пытались! Это сразу сделала мышка. А парадоксальное "били-били, не разбили" добавил Константин Дмитриевич Ушинский. И он же добавил сказке счастливый реалистичный конец – "снесу вам новое яичко, простое". В народной сказке счастливого конца не было. В ней был ужас без конца. В одном из вариантов:

"Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась. Идёт просвирня, спрашивает: что они так плачут?

– Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пёстро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко и разбилось! Я, старик, плачу, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась.

Просвирня как услыхала — все просвиры изломала и побросала. Подходит дьячок и спрашивает у просвирни: зачем она просвиры побросала?

Она пересказала ему всё горе; дьячок побежал на колокольню и перебил все колокола.

Идёт поп, спрашивает у дьячка: зачем колокола перебил?

Дьячок пересказал всё горе попу, а поп побежал, все книги изорвал".

В варианте, записанном знаменитым фольклористом Александром Николаевичем Афанасьевым, особенно достаётся Церкви – видимо, как институции, особо ответственной за сохранение миропорядка, но вообще рассказчики соревновались в изобретении самых разных несчастий: у кого село сгорело, у кого все жители с ума посходили.

Как видим, смысл народной сказки отнюдь не "загадочен". Вмешательство злых сил нарушает гармонию в мире, и мир повергается в хаос. Да, есть нюанс: всё началось "всего лишь" с яичка! Снова, как и в сказке про Репку, видим "эффект бабочки" (см. нашу статью "Чашка чая и теория катастроф").

"Загадочной" сказку сделал Ушинский. Но и эту загадку разгадать можно. Зачем старик со старушкой пытаются разбить "яичко пёстро́, востро́, костяно́, мудрено́"? Ну так "что имеем, не храним, потерявши – плачем" – это во-первых. А во-вторых, напомним, яйцо – символ жизни и мироздания, то есть – порядка, гармонии. И тогда "били, били – не разбили" не означает, что били сознательно. Ведь часто мы причиняем урон, например, миру в семье, не задумываясь об этом. А мир держится...

Пока не появляется мышка.

Мы рассказываем эти и другие истории, чтобы привлечь ваше внимание к журналу "Лучик":

Познакомиться журналом, полистать его можно здесь: https://lychik-school.ru/archive/

Задумывались ли вы в детстве – почему туфелька Золушки была хрустальной? Ведь стеклянной обуви не бывает! Наверняка тут какая-то путаница...

Совершенно верно – путаница. И вы даже не представляете себе, какая. Начнём с того, что Золушка потеряла совсем не туфельку. Она потеряла вот такой предмет – как на картинке.

Он называется пьянелла (по-другому – цоколь или чо́пин). Целые триста лет, с XIV по XVII век, европейские дамы надевали пьянеллы поверх туфелек на манер галош – во-первых, чтобы предохранять туфли от грязи, а во-вторых, чтобы не волочить по этой самой грязи подол платья.

Вы думаете, мы фантазируем? Вовсе нет. На то, что потеряла она именно пьянеллу, есть прямое указание в "первоисточнике" – в первом в Европе письменном изложении этого сюжета в сборнике сказок, составленном неаполитанцем Джамбаттистой Базиле в начале XVII века.

"Первый в Европе" мы говорим неслучайно: сюжет сказки, в которой девочка–сирота сперва претерпевает обиды и лишения, затем получает утешительный волшебный дар от божества или духа, производит впечатление на местного правителя, и тот разыскивает её по потерянному предмету обуви, был известен ещё в Древнем Египте. А также в Китае, Персии, Японии...

Но в Европе первым был Базиле – и у него Золушка (вернее, не Золушка, а Цедзолля (не смейтесь) – уменьшительное от (не удивляйтесь) Лукреции, – именно так звали героиню) теряет именно пьянеллу.

А уж как красиво говорит о ней сгорающий от любви неаполитанский король! Это надо цитировать:

"Если фундамент столь прекрасен, то каков же сам дворец! О дивный канделябр, на котором стояла свеча, воспламенившая меня! О треножник прекрасного сосуда, в котором кипит моя жизнь! О чудный поплавок, держащий леску Амура, которой уловлена моя душа! Вот, я сжимаю, я лелею тебя в руках моих, и коль не смогу достать до вершины сего древа, буду обожать его корни! И если не дотянусь до капители сей возвышенной колонны, буду лобызать основание! Ты была стелой белейшей на свете ножки, но теперь стала силком, где уловлено мое почерневшее от нетерпения сердце!"

Кстати, а как он выглядел, этот муж Золушки? Давайте поищем среди неаполитанских королей XIV–XV веков? Выбирайте, какой вам больше нравится – Рене Добрый, Людовик II Анжуйский, Фердинанд Арагонский?

Ладно будем милосердны к юной Лукреции... (Хотя в сказке Базиле она была не такой уж безответной бедняжечкой – могла за себя постоять так, что ого-го!)
Но всё-таки назначим бедняжечке Цедзолле в мужья Фердинанда Второго:

Правда, это только предположительно его портрет, но, во всяком случае, прожил этот Фердинанд совсем недолго, умер в 27 лет и вряд ли успел утратить приличествующую мужу Золушки внешность.

Так и почему же туфелька Золушки была хрустальной?

Писатель Оноре де Бальзак считал, что это "ослышка": дескать, туфелька была не из стекла (verre), а украшена мехом (vair) – звучит это одинаково. Согласно ещё одной версии, туфельки были не стеклянными и не меховыми, а просто-напросто зелёными – vert.

Что ж, очень может быть!

Эту историю мы рассказывали в одном из номеров журнала "Лучик".
Познакомиться с журналом можно по ссылке.
Будем рады, если он вам понравится!