Вообще говоря, русский рок я так-то не того. Собственно, я никакой рок не того, но русский в особенности. Мне нравились отдельные песни отдельных исполнителей, но в целом все это подвально-наркоманско-алкогольно-антисоветское направление побренчать-покричать мне никогда не шелестело. Тем не менее, был один певец (ну, и группа с ним), который казался по-настоящему годным даже такому мизантропу, как я.
Суровое мрачно-минорное онеме текстов гармонично сочеталось с музыкой. Манера исполнения подчеркивала, что тут вам не "этот поезд в ог-ме-е-е-е", а жесткое городское фентези пополам с томлением духа, желанием что-то изменить и страхом перед этим самым изменением. Человек с внешностью монгольского царевича выдавал очень русские тексты. Некоторые из этих текстов ("Легенду" и "Звезду по имени Солнце") даже такой придирчивый до всякой современщины человек, как мой отец, назвал настоящей поэзией. И пел свои песни Цой тоже хорошо.
Тридцать три года назад Цоя не стало. Неизвестно, какой была бы его судьба, останься он в тот день отдыхать после концерта. Гадать бессмысленно, да и, честно говоря, как-то неправильно. Одно можно сказать точно: слова "Цой - жив!" - это не просто лозунг. Я лично видел, как песни, которым уже тридцать пять лет, слушают пацаны вдвое моложе. Один раз меня вез из Шереметьево молодой бородач-кавказец. Всю дорогу он крутил альбомы "Кино" - сперва "Звезду по имени Солнце", а потом "Группу Крови". При этом он вежливо спросил: не стесняет ли меня эта музыка. Я ответил, что эта музыка хорошего человека стеснять не может, но выразил удивление, что человек с Кавказа не только знает, но и любит такие песни. Парень сказал, что Цой - один из любимых его исполнителей.
Тридцать три года - большой срок. И сейчас уже видно - песни Цоя выдержали испытание временем:
