Серия «Забавная мифология. Боги»

14. Вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой…

Аэды категорически не желают рассказывать, что сказала Гера, когда родила от Зевса Гефеста.

Скорее всего – «фу, кака!» Что в некотором роде справедливо, ибо рожа у младенца, прямо скажем, была не айс.

А посему мамаша, оскорбленная в лучших эстетических чувствах, широким жестом Степана Разина скинула младенца с горы Олимп.

Парашютный путь новорожденного проходил традиционно, с попеременным нежным соприкосновением со скалами («Мишка очень любит мед – бух. Почему и кто поймет – хлоп. В самом деле, почему – шлеп. Мед так нравится ему – хрясь, ой, мама!!») В результате аварийной посадки Гефест отбил себе ноги и обзавелся горбом, но, несмотря на это, над ним тут же сжалились какие-то нимфы и унесли воспитывать («Ути-пути, страшненький! Давай оставим!»).

Хотя в мире еще никого ТАК не роняли в детстве, интеллект у Гефеста был вполне себе неплохим, может быть, именно из-за падения (наследственностью это быть никак не могло!). Сынок четы Владык вполне неплохо пристроился в жизни, освоил кузнечное мастерство у морских демонов тельхинов и начал вынашивать планы мести.

Напрямую наезжать на маму не получалось, ибо – традиционно: муж с молниями, брат рулит подземным царством… Гефест двинулся обходным путем.

Не пожалев ценных металлов и мастерства, он соорудил невероятной красоты трон, завернул в подарочную упаковку, прилепил сбоку бантик для совершенства и анонимно послал на Олимп. Гера, понятно, прониклась такой красотой, царственно на трон плюхнулась – и, как говорится, почувствовала тем самым местом всю силу сыновьей ненависти.

Цепи, вылезшие из произведения пыточного искусства, приковали жену Зевса к трону намертво.

Легко себе вообразить, что началось на Олимпе. Тут и Зевс с радостным: «Братаны! Гера залипла, хата свободна, давайте хоть финал Титаномахии нормально отпразднуем!!» И демографический взрыв, неизбежно последовавший из заключения Геры и свободы Зевса… И необходимость царицы цариц всюду, ну совершенно всюду передвигаться, в некотором роде, с троном… И возможность для Афины наконец-то высказать мачехе всю подноготную…

Коварного кузнеца искать начали сразу, но как-то вяло и с большими перерывами на обед. Потом еще долго упрашивали освободить маман. Гефест лупил себя в грудь, орал, что мужики, да она ж меня… с Олимпа… и вообще, как я зол, как я зол. В конце концов кому-то умному (утверждают, что Гермесу) пришло в голову напоить хромоногого. Как все работяги, в пьяном виде Гефест оказался рубаха-парень: освободил маму и тут же на месте ее простил (хоть его и не просили).

Зевс решил, что мастеровитый сынок на Олимпе пригодится, «а то быт обустраивать некому, у всех детей руки непонятно откуда растут». Гефест согласился и остался штатным олимпийским кузнецом и архитектором. Если что-то в мире не выковали Циклопы или тельхины – скажите, что это выковал Гефест. Не ошибетесь.

Поскольку Гефест – бог рабочий, а не неженка там какой-нибудь, то он и ходит в таком виде, что Мойдодыр Чуковского бы от него ускакал вслед за подушкой. В войнах богов, где Гефест участвовал с молотом наперевес, он вселял во врагов двойной ужас: молотом и боевым окрасом. На пирах к его эфиопской от копоти физиономии попривыкли и даже смеются, когда он хромает вокруг стола и обносит всех вином (хромой! немытый! оборжаться…). Поскольку Гефест, за редким исключением – бог добрый и веселый, он, кроме того, что кует и строит, еще и мирит родственников в частых ссорах. Это у него получается просто замечательно – особенно с молотом.

В жены Гефест хотел получить Афину, но мудрая дочь Зевса, взглянув на лицо сводного братика, быстренько заявила: «Я решила стать вечно девственной богиней!» – ухватила копье для пущей убедительности и совершила тактическое отступление. Тогда Зевс отдал обиженному сынуле в жены богиню любви Афродиту.

Что ее, мягко говоря, не обрадовало, ибо физия у милого кузнеца до сих пор не айс.

____________________________________________________________

Из неподтвержденных источников

Ходят упорные слухи, что Зевс не раз и не два являлся к сыну со слезной просьбой: «Родной ты мой! Ну, еще один трончик, ну, всего один, такой же, тебе же ничего не стоит…» Добрый кузнец оставался добрым: сочувственно вздыхал, но на просьбы не велся.

12. Любовный зоосад одного Громовержца

Для описания всех любовных приключений Зевса не хватит ни нервов, ни времени, ни, простите, любых знаний по анатомии. Любимым хобби этого бога было доказывать, шо он таки не дедушка Уран, и ничего такого ему не отрезали, а там у него все ого-го какое!

Доказательства, как вы понимаете, чаще всего заканчивались для кого-то детьми.

Поэтому мы приглядимся только к самой любопытной особенности Зевсовых похождений: к его превращениям.

Казалось бы: что проще – в своем облике к девушке (или юноше) явиться или там перекинуться в симпатичного смертного, ну – сатира, кентавра, лапифа, есть же варианты! То есть, вариантами Зевс пользовался и представал то как сатир (перед Антиопой), то как пастух (перед Мнемосиной), а то вообще как золотой дождь или огонь (Даная и Эгина). Но больше всего Зевсу нравилось заявляться к очередной любовнице в очередном животном виде. То ли ему так удобнее было удирать от Геры, стоявшей на страже чести мужа, то ли хотелось необычных ощущений… но – просто оцените реестр любовниц и метаморфоз…

Итак,

К Гере Зевс, как вам уже известно, явился кукушкой.

К Деметре и своей дочери от Деметры Персефоне – змеем (различия между сестрой и дочкой особо не делалось).

К Европе – быком и птицей (однако, разнообразие…)

К Ио – быком (хороший трюк – проверенный трюк!).

К Ганимеду (да-да, к тому самому виночерпию) – орлом.

К Немесиде или к Леде – лебедем.

К Лето – перепелом (видно, Эгидодержца малость подзаклинило на пернатых).

К Фтие – голубем (точно заклинило…)

К Евримедусе – муравьем (Все. Вот тут просто отключите воображение, ибо когда вас пытается соблазнить муравей – это, знаете ли…).

Время от времени Зевс совсем уж распоясывался и начинал превращать еще и своих любовниц: Калисто в медведицу, Ио – в корову…

Эти полные острых ощущений свидания обеспечивали Зевсу тонус, славу, а еще снабжали его массой наследников. В общем, дарили ему маленькие временные радости.

Потому что печаль у Громовержца была одна и постоянная. По имени Гера.

________________________________________

Из неподтвержденных источников

Мало кто знает, что, когда при древнем греке восклицали: «Зевс тебя любит!» - он ежился и плевал три раза через левое плечо…

13. А где моя божественная скалка?!

Гера – это такая древнегреческая супружница со скалкой. Только вместо скалки у нее – природная стервозность. О внешности Геры лучше всего скажут два постоянных эпитета: пышнотелая и волоокая. По-современному – толстая и с глазами коровы. Вообразили? Развообразите, потому как супруга Громовержца прекрасна. А если кто скажет, что нет – то у нее муж с молнией, брат рулит подземным царством… надеюсь, все уже всё поняли?

О характере Геры скажет множество фактов. Например, то, что своего сынка Гефеста она после родов пульнула вниз с Олимпа (дефектный был, а мусорки поблизости не нашлось). Или то, что она – единственная, кто осмеливается повышать голос при Зевсе…

Ну, или хотя бы то, что Зевс постоянно бегал (ползал, летал, плавал?) по любовницам, в этом мы уже основательно убедились. Свое отношение к прогулкам мужа Гера в основном выражала мелкими пакостями, вроде «а-ах, у меня болит голова», и семейными скандалами. Позиция «я мстю, и мстя моя страшна» распространялась не на неверного супруга, а на его несчастных избранниц – и вот тут-то Гера вовсю показывала, что связь с женатым богом – это совсем не марципанчик. Например, к Латоне она послала дракона, к превращенной в корову Ио – кусачего овода, а с Семелой полобызалась и вовсе ее отправила в Аид, но об этом история будет позднее…

Таким образом, если хобби Зевса – гулять налево, то увлечение Геры – интриговать против тех, с кем Зевс гуляет в той стороне. Гармонично и простенько.

Как-то раз Гера со своими упреками и интригами все-таки переполнила хрупкую чашу Зевсова терпения. Недолго думая, он заковал ее в цепи между небом и землей, к ногам подвесил две наковальни и устроил садо-мазо с плеткой.

После экзекуции Гера немного подумала… и решила, что не-а, характер не лечится.

По странному совпадению, Гера служит покровительницей семьи и домашнего очага. Хотя, если подумать – какие совпадения! С таким-то мужем, с таким-то стажем…

Предисловие

Ну вот. На крыльях воображения мы таки донеслись до мирных и золотых олимпийских времен. Титаны в большинстве отправились мотать срок в Тартар, три братика устроились каждый в своей вотчине и принялись обустраиваться со своим вкусом. Итого возникло три основных царства, о которых надо бы рассказать: небо и земля под руководством Зевса со столицей в Олимпе; море, которым рулит Посейдон (его столица на дне, а потому ее не нашли), и Аид, где сел на трон Сами-Знаете-Кто (неа, не Волдеморт!) и который сам по себе –сплошная столица.

Речь наша осложняется тем, что у братьев были таки еще жены, дети, родственники и свиты, о которых тоже рассказать не грех. Потому порядок у нас несколько царствоцентричный: сперва повествуем про Олимп и его обитателей, потом – о царстве Посейдона, ну а потом уж и под землю не страшно. Олимп, конечно, занимает неприлично много места, ибо там – вечное столпотворение и куча интересных историй.

Словом, вперед, в олимпийскую кучу, господа!!!

11. Главнюк всея Олимпа

Зевс, он же младший сын Крона, он же Громовержец, он же Эгидодержец, он же еще до фига пафосных эпитетов… Поскольку Зевс – не абы-кто, а, в некотором роде, самый чисто конкретный бог в Элладе – то и сидит он выше всех и лучше всех. Скромный, на пару сотен залов дворец притулился прямиком на макушке горы Олимп, откуда Громовержец бдит за всем, что происходит на земле грешной. Если не бдит – то пирует: конечно, весело, благопристойно, с нектаром, амброзией и возвышенными песнопениями и танцами (все поверили?). Благо, климат и компания позволяют: ни дождей, ни тебе града, а вокруг все больше послушные детки…

Когда бдеть уже нет сил, а нектар не лезет в глотку – Громовержец спускается на землю и начинает шататься среди смертных, кушать баранину, пить вино и творить под хорошее настроение чудеса. Зная об этом пакостном обычае верховного бога, древние греки старались почитать путников: ты ему – «Пшел вон, бомжара!» и в глаз, а он тебе – «Сюрпрайз!» – и молнию… Так нежданно-негаданно Зевс сделался покровителем гостеприимства.

Верховный Кронид, как утверждают все без исключения, полон достоинств: красив, как фотомодель, могуч, как молодой Шварценеггер, а по справедливости вообще кого хочешь уделает. Еще Зевс мудр – а кто скажет, что не мудр… молния в верном колчане, старший брат рулит подземным царством, хотите экскурсию? Нет? Кто мудр и скромен, и вообще самый-самый? Правильно, Зевс.

Бдение Громовержца на Олимпе – зрелище очень даже примечательное. Опускаем красоты тронного зала и самого трона, опускаем восхищение белизной хитона и искусной ковкой жезла… безжалостно минуем рассказы о том, как устроены врата Олимпа и как красиво танцуют музы и хариты… сосредоточимся на основных деталях интерьера. У трона Зевса, например, стоят Сила и Зависть – сыночки титаниды Стикс и ценные, но малофункциональные предметы мебели. Неподалеку от них разместились блюстители законности – богини Фемида (да-да, та самая вторая жена, которая оказалась необидчивой) и дочка Зевса Дикэ. Ника-победа тоже обретается неподалеку, потому как кто ж ее далеко отпустит, а? Ну, явно не Зевс…

Еще у трона (там, как вы уже поняли, просто не протолкнешься!) стоят два внушительных сосуда – с добром и злом, откуда Зевс широкими жестами черпает для каждого человека, соответственно, хорошее и плохое. И выливает на землю, и куда льет – конечно же, не смотрит, потому вот время от времени кто-нибудь ходит… как с неба чем-то облитый.

Хотя с Олимпа не только льется – еще и сыплется! Еще одна дочка Зевса – богиня благоденствия Тюхе, тоже сидит у трона папы (а где ж еще, если все там!) и из рога той самой козы Амолфеи, обеспечившей Зевсу грудное вскармливание и приятную наследственность, сыплет людям дары на голову и вообще, на что попадется. Отчего в принципе понятно, почему многие люди, оделенные всякими благами, такие коз… э, пардон, все ведь помнят, что мы сейчас о временах глубокой античности?

За судьбу несчастных смертных отвечают не только Зевс и все вышеперечисленные личности, но еще тетки-Мойры, дочки самой Судьбы-Ананке. Эти три сестрицы, прямо как у Пушкина, только и делают, что прядут, только не вечерком и под окном, а на Олимпе и всегда. Из-под прялки у Клото вылезают нити судьбы, Лахезис развлекает себя тем, что вынимает жребии, а Атропос, как самая грамотная, ведет протокол – что напряли и навынимали сестрички. Судя по тому произволу, который часто творился средь древних греков, мойры особо не усердствовали со своей пряжей, а дергали за ниточки вовсю. Зевс, правда, им не мешал, потому как «а вы хоть знаете, кто у этих стерв мама?!» и «да ну этих смертных, еще нарожают…».

Царь богов вообще не любит заморачиваться тем, что там по воле богов творится (а если начинает вникать, то ой, что начинается…), а потому вместе со своей вездесущностью предпочитает пировать в окружении детей, харит, граций и милого виночерпия Ганимеда, которого Громовержец упер у отца, чтобы… хм, ну, в общем, не чтобы сделать его виночерпием…

Время от времени на Олимп окольными путями просачиваются печали и даже маленькие кризисы. Тогда Зевс ненадолго говорит себе «сдвинь брови!» – все быстро преисполняются почтения по самую маковку, кризисы разруливаются – и можно опять себе пировать.

Радость Зевсу доставляет однозначно любовь. Большая и чистая. А еще лучше – много раз и каждый раз с разными…

__________________________________________________________

Из неподтвержденных источников

Почти достоверно известно, что все решения о судьбах мира сего богами были приняты на пирах. И это, в принципе, многое объясняет…

10. Мы делили апельсин…

Пиры отгремели, головы с похмелья отболели, титана Менетия, забытого за победной чехардой, спихнули во мрак Эреба – и вот тут-то перед олимпийцами нарисовался вопросище: кто будет править миром? Уран – кастрат и в депрессии, Крона упекли в Тартар, а наследничков как-никак трое!

Наскоро удалось поделить вселенную на три части – небо, море и подземный мир, но тут засветился второй вопрос: а кому какая? Зевс предлагал решить все по-мужски, то есть с помощью мордобития до победного конца; Посейдон орал, что знает очень хорошую считалочку; Аид не встревал вообще и, похоже, мирно отсыпался где-то после последнего пира (по обыкновению, не снимая шлема невидимости). Наконец, при посильном участии здравомыслящего женского контингента, было решено: тянуть жребий!

Что и было сделано немедленно.

Зевс, сунув руку в чашу жеребьевки, вытащил небо и верховную власть.

Посейдону повезло чуть меньше – ему досталось море.

Вслед за этим в зале, где проходила жеребьевка, установилась гулкая и задумчивая тишина. В ней раздались шаги, потом из пустоты донесся зевок, и голос Аида поинтересовался:

– Я ничего не пропустил?

Хотя на самом деле спрашивать нужно было другое: «А что это у вас, братики, такие ехидные рожи?!»

Посейдон живенько смирился со своим жребием и на время отложил зависть к Зевсу – потому что понял, что кое-кто вляпался покруче. Зевс же сдвинул брови скорбным домиком, выступил вперед и произнес фразу, от которой так и разило неприятностями:

– Мне нужно тебе кое-что сообщить…

Аид принял новость о том, что он теперь вроде как царь мертвятника, в своем стиле.

– Фигли, – сообщил он общественности из пустоты и явственно смылся. Последующая погоня за невидимкой для двух новоявленных повелителей мира ознаменовалась фингалами, битой посудой и непраздничным настроением. Через пару часов, когда матерные выражения в богатом запасе братьев поистощились, а дворцу нужен был капремонт, сволочной старшенький изволил снять шлем и сообщить:

– Да ладно, давайте ваш жребий, это я прикалывался.

Заявление было встречено с облегчением и полным пониманием того, что этому троллю в подземном мире самое место…

Так образовались три основных царства и три основных божественных дома, о которых не грех и дальше поговорить.

_______________________________________________

Из непроверенных источников

Как известно, правление Зевса и Посейдона не отличалось справедливостью. Время от времени то дети, то жены, то еще кто поднимали хай, который подавлялся одним-единственным аргументом:

- А вы представьте, что на моем месте был бы Аид!

После чего все кидались воспевать мудрость и благородство своего Владыки.

___________________________________________

Пы. Сы. И-и на этом борьба олимпийцев с титанами как-то даже и закончилась (нет, были, были отдельные эпизоды, но масштаб определенно не тот). Первый раздел "Забавной мифологии" тоже как-то внезапно закончился. Потому мы стройным маршем идем в направлении раздела номер два - "Олимпийская кунсткамера". Который и начнем уже завтра с описания Главной Шишки Всея Олимпа.

8. Все в Тартар, господа!

С какого перепугу боги двинули освобождать Циклопов из Тартара – никому достоверно неизвестно. Вполне возможно – идейку им подкинула Гея-Земля, которая отчаянно скучала без деточек, а рожать еще раз после фиаско с Офиотавром не решалась. А может, сыграл свою роль и тот факт, что союзники были, но… сатиры, нимфы, кентавры – понимаете…

Ясно в принципе только одно: Циклопов освободил или Зевс, или Аид, причем, скорее всего – последний с подачи первого. Очень может быть, что младший брат, которого достало занудство старшего, как-нибудь от души приложил:

– Да иди ты… в Тартар!!!

А старший со своим чувством юмора взял да и сходил…

Легко себе представить, что потом разыгралось на Олимпе:

– Ну, был я в Тартаре. Куда теперь?

– *лексика сатиров*. Где ты был?!

– В Тартаре.

– Что ты там забыл?! *лексика кентавров*.

– Ты ж сам посылал…

– *уже решительно непонятно, чья там лексика, но нервно икают и сатиры, и кентавры*

– Да нормальные ребята там обитают. Посидели. За жизнь поговорили.

– …

– А, да, еще я Циклопов освободил, они на волю просились.

Занавес. Всеобщее окосение.

Нужно сказать, Циклопы оказались союзниками хоть куда и основательно экипировали братьев-Кронидов к финальному мегабаттлу. Зевсу они наковали молний, отчего он скоропостижно сделался Громовержцем. Посейдон получил трезубец, отчего остался Посейдоном, но таки уже уровнем повыше. Ясно было, что своему освободителю Циклопы тоже накуют какого-нибудь супер-оружия, но параноидальная натура Аида взяла вверх.

– Пацаны, – по секрету сообщил он Циклопам. – Выручайте. Кажется, эти два дебила (жест в сторону отсутствующих братьев) серьезно намерены меня женить!! В общем, сами понимаете…

Циклопы с ходу прониклись трагичностью ситуации, и у Аида появился шлем-невидимка.

Собственно, после этого старшего Кронида на Олимпе считай что и не видели…

9. Титаны мастдай!

После того, как сыны Крона получили +100 к оружию, тянуть с развязкой было уже как-то даже преступно. Войска Повелителя Времени и войска Кронидов вышли врукопашную с нескрываемым удовольствием.

Состав команд финального матча Титаномахии был примерно таким.

Со стороны Крона: титаны, великаны, чудовища (их за годы войны успели наштамповать).

Со стороны Зевса: остальные дети Крона, сатиры, кентавры, люди, нимфы, плюс дети Зевса (Афина, Гефест, Аполлон, Артемида, Арес, Гермес). И еще сынок Гермеса, козлоногий Пан, который с виду являл из себя мирное жвачное, но на деле так отличился, что мы его упоминаем особо.

Результаты первого тайма оказались неутешительными. Войска Громовержца основательно прижали к Олимпу, а титаны так даже соорудили осадную башенку из гор Пелион и Осса – чтобы удобнее было штурмовать. Видимо, именно в этот самый критический момент Зевс кого-то достал и получил уже привычный совет:

– Пошел ты в Тартар!!

И, по примеру братика, таки действительно пошел и освободил уже не Циклопов (это ж мелко!), а Гекатонхейров-сторуких, первенцев Земли и Неба. Вообще-то, после визита в Тартар Аида Крон пытался подстраховаться и выставил охрану – полубабу-полузмею Кампе… Но Зевс в запарке ее просто не заметил и только потом припомнил для истории: «А, да, была какая-то со змеиным хвостом. Я на нее посмотрел – а она и померла, неудобно как-то получилось».

Второй тайм проходил уже веселее: с метанием в небо скал, гор, титанов и всего, что под триста гекатонхейрских рук попадется. Мать-Гея, ландшафты которой менялись на глазах, стонала и про себя комментировала: «Вот нафига посоветовала их освобождать? Оставались бы в Тартаре!» Войска Крона были дезориентированы, их противник – по большому счету тоже (а что, Сторукие же не разбирают, в кого скалы метать!) Словом, дело плавно начало склоняться к вселенскому абзацу, но тут свое громкое слово сказал козлоногий Пан.

Легенды молчат о причинах. Может, у сына Гермеса изжога случилась, может, он поймал стрелу в то место, куда стрелы не ловят. А может, увидел мышь. В общем, непонятно почему, но заорал он ТАК, что все войско Крона одномоментно обратилось в бегство.

Сторонники олимпийцев были недалеки от того же, но тут бяк чьей-то мощной руки по черепушке Пана прекратил звуковую волну.

Пока войска Кронидов, малость контуженные, но все равно ликующие, добивали противника, сами Крониды двинули разбираться с папочкой.

Отвлекающий момент обеспечил Посейдон. Увидев сынка, который нагло отплясывал «античную боевую» прямо у него перед носом, Крон малость выпал из реальности, но потом собрался, размахнулся как следует – и огреб себе молнией от Зевса, который тоже времени зря не терял.

Крон понял, что запахло жареным, и схватился за самое важное – в смысле, за адамантовый серп, которым его снабдила мама-Гея и которым была произведена кастрация Урана. Посейдону и Зевсу, видимо, грозила та же участь, но – вот незадача – серпа в шатре у Крона не оказалось.

Повелитель Времени озадаченно ругнулся в пустоту. Пустота нагло ответила голосом Аида, что, папа, я тут у тебя кой-что позаимствовал, потому как тебе ж уже все равно не нужно, и вообще, давай, до свиданья.

«Обложили, гады», – с тоской сообразил Крон за секунду до того как получить трезубцем в пузо, а молнией в глаз и закончить свое сознательное существование.

После этого перед тремя сынками-победителями остро встал вопрос – что делать с по натуре бессмертным папашей. Конечно, можно было бы его на скорую руку оскопить, как он Урана, и так оставить…

Но, то ли Крониды были слишком основательны, то ли слишком увлеклись – в общем, вышло так, что они порубили на куски всего Крона. Потом дружно почесали в затылках и скинули фрикасе из папки в Тартар, от греха подальше. Для полного комплекта по тому же адресу отправили Кроновых союзников.

Стеречь всю эту злобную братию взялись Гекатонхейры, которые заявили, что они, конечно, развлеклись, но отрыв – хорошо, а дома – лучше.

______________________________________________

Из непроверенных источников

Кое-кто утверждал, что титаны, заключенные в Тартаре, бунтовали и мечтали вырваться. Тогда, в моменты особого разгула, к их темнице спускался царь всея подземного мира Аид и скучным голосом начинал рассказывать, как обстоят дела наверху. Минут через десять из бездны звучал вердикт узников: «Ну вас нафиг. Такой бардак устроили в мире, что лучше мы тут посидим…»

Главки короткие, потому сегодня - двойная доза)

6. Ах, эти свадьбы, свадьбы…

Предания говорят, что в войне с титанами, сиречь, Титаномахии, Зевса поддерживали жена и детки (Афина, Арес, Аполлон, Артемида, Гефест и Гермес). Посейдона наверняка кто-нибудь родственный тоже поддерживал – из чего следует, что к финальному мордобою двое из трех сынов Крона были состоявшимися богами, мужьями и матерыми папашами. Вот о свадьбах-то у нас речь и пойдет.

Вам, может быть, помнится, что к первой жене – Метиде – Зевс испытывал интерес чисто гастрономический? Так вот, подкрепившись Метидой, он женился на Фемиде. А после Фемиды – на Гере, и тут уже, как говорится, с концами.

После поспешного отбытия с Олимпа Гера поживала на краю света ничего себе: рвала цветочки, водила хороводы и совершенно не задумывалась о том, что ее достославный братец Зевс, ежели очень захочет, может и на краю света достать…

Беспечность сыграла с Герой злую шутку. Коварный Зевс, задействовав свои способности к маскировке, перекинулся в кукушку и заявился к сестре в таком вот обличии. Умиленная девушка взяла птичку в руки, и… как она не стала заикой – непонятно. Нет, вы вообразите: вы прижимаете к груди птичку, а через секунду – это не птичка, а вполне конкретный мужик с вполне конкретными намерениями…

Отдельные романтики живописуют, что, будто бы, Зевс воскликнул: «Наконец-то ты прижала меня к груди!». Хмыкнем и с тоскою отвернемся, оставив им их хрупкие иллюзии: тут уж скорее Зевс прижал Геру, и не только прижал, а… да-да, уже отворачиваюсь.

Брак стал официальным не сразу – для начала имел место испытательный срок лет в триста, во время которого Зевс, видимо, терпеливо доказывал, что нет, глотать Геру он не будет, он с этим совсем-совсем завязал, а с первой женой – были особые обстоятельства… В конце концов Гера позволила себя убедить, и на Олимпе сыграли славную кровосмесительную свадебку.

Когда Зевс понял, в какое гуано он вляпался с третьей женитьбой – было поздно, и часто, часто по вечерам дворец на Олимпе содрогался от гармоничных воплей новоявленной жены: «Опять по нимфам тягался?!»

Приблизительно в это время женился и Посейдон. Свою супругу Амфитриту он вульгарным образом упер из дворца, где ее прятал от домогательств отец-Океан. Дорогу Посейдону показал шестерка-дельфин, за что средний сын Крона его зауважал неимоверно. Следуя подлой наводке, Посейдон взял колесницу, да и умчал Амфитриту подалей, после чего… э, видимо, тут стоит опять отвернуться.

Таким образом, двое Кронидов оказались женатыми, а вскоре – так еще и с детьми. Старший же Аид ходил и не парился. Когда братья поинтересовались: не хочет ли и он жениться, за компанию? – Аид осмотрел их поникшие лица и поинтересовался:

– Издеваетесь, что ли? – скрутил античный шиш и хлопнул дверью.

7. Зверушку не трогать!

Пока Крониды во главе с Зевсом глотали жен, потом снова женились, и вообще, отрывались по полной, мать-Гея слегка приуныла. Жизнь вроде как и налаживалась, но чего-то вроде бы и не хватало. И дел-то срочных нет, и детишки войной занялись, Циклопы и Гекатонхейры в Тартаре сидят, свергнутый муж завис в долгосрочной депрессии, и давно не рожала… о, кстати, а не родить ли?

Инстинкт рожать в Гее был неистребляем, и отсутствие мужа его подавить не могло ни в коей мере. Очередного ребеночка Гея произвела сама из себя, но навыки рождения из себя самой были основательно растрачены за века, а потому экземпляр получился слегка дефектным: с головой быка и туловом змеи. Зато в кои-то веки милый и ласковый, как какой-нибудь лабрадудель, а «с лица не воду пить, вон Аид у Реи тоже совсем не красавчик».

Впрочем, Гея не была бы Геей, если бы породила просто страшненькое, но безобидное создание. В скором времени выяснилось, что в хилом Офиотавре (Змеебыке), точнее, в его внутренностях, таится страшная сила: тот, кто сожжет их на алтаре, высвободит столь страшную энергию, что сможет управлять миром. Из чего состояли внутренности и какие-такие странные процессы происходили в животе сыночка Геи – оставим этот вопрос физикам-ядерщикам. Для нас важно другое: непонятно, как о чудесных вантробушках прознали титаны и боги, но сезон охоты на зверушку открылся незамедлительно…

Первыми к финишу пришли адепты Крона: Офиотавра отыскал славящийся своей жестокостью титан Титий (от одного имени мурашки!). Недолго думая, он угостил редкое животное дюжим ударом секиры и собрался сварганить то ли жаркое, то ли жертвоприношение – по настроению.

Само собой, тот факт, что вот прямо сейчас в мире установится владычество титанов, не оставило Зевса равнодушным: младший сын Крона обратился к силам дружественной авиации – послал к Титию орла. Не ожидавший атаки с воздуха титан растерялся, а хитрая птица утащила у него из-под носа разложенные для жарки внутренности Офиотавра. Крики «Ну, давай пополам!» или «Верни хоть печенку, с голоду подыхаю!» орлиного сердца не поколебали.

На Олимпе боги хладнокровно совершили всесожжение сами, окружив перед этим алтарь своей силой – а то мало ли, знаете ли, цепная реакция…

И долго, долго еще олимпийцы зазывали к себе знакомых на шашлычок.

_______________________________________________

Из непроверенных источников

Очень возможно, что кощунственное отношение к редким животным от Зевса унаследовали его дети. Особенно тяжко пришлось фауне Древней Греции от Геракла, который фактически поставил убийство редких тварей на поток.

5. Деффачка из головы

Освобожденные деточки Крона обосновались на горе Олимп, выжив из дома собственного отца. Папаня, однако, не растерялся, засел в горе Офрис и принялся вынашивать коварные планы. Какие конкретно планы – никто не знал, но ясно было: грядет, грядет война народная!

Крониды шустро поскакали запасаться союзниками и каким-то образом запаслись. Против Повелителя Времени согласились выступить некоторые титанские тузы (например, подземная титанида Стикс с сыновьями Силой и Властью), кое-какие божества, а еще – нимфы, сатиры и кентавры и люди. Срочно нужно было решать, что весь этот контингент может противопоставить Крону, на стороне которого обретались титаны, великаны и масса кровожадных монстров, с которыми Крон непонятно когда успел задружиться.

И именно в этот момент Зевсу напророчили, что у его жены Метиды родится тот (то ли мальчик, то ли девочка, то ли зверушка какая-нибудь забавная), кто подвинет папашку с трона.

Метида, разумеется, не нашла лучшего времени, чтобы обрадовать благоверного: мол, так и так, ты скоро станешь папой!

Зевс не обрадовался. Но и не запил, как сделал бы кто-нибудь с менее крепкими нервами…

В принципе, выход уже был ясен – благо, отцовский пример маячил перед глазами. Правда, младшенький Кронид был поосновательнее папашки, а потому решил истреблять зло с корня. То есть, с жены.

Чтобы осуществить коварный замысел, долго потеть не пришлось. Так, поголодать пару дней и потренироваться разевать пошире рот. А уж потом Зевс попросту применил общую анестезию – убаюкал жену ласковыми речами, после чего примерился, поднатужился, и…

До остальных детишек Крона донеслось громогласное «Омномном» из покоев супружеской… ну, то есть бывшей супружеской пары.

После этого Зевса жутко зауважали: ну, еще бы, Крон только младенцев глотал, а этот схарчил жену и еще имел наглость заявлять, что дело обошлось без изжоги… Только Гера, на которую Зевс начал поглядывать непосредственно после того, как внезапно овдовел, как-то торопливо собрала котомки и отбыла на край света к титаниде Фетиде. «На фиг, на фиг, – думала Гера, – еще замуж возьмет, а там… видели уже, чем такие браки заканчиваются!»

Зевс с досады женился на богине правды Фемиде и наконец-то, понукаемый братьями, взялся за основную проблему: где взять нормальную армию, чтобы схватиться с Кроном? Потому как у нимф на уме – песни и веночки, у сатиров – нимфы, у кентавров – пиры, а у людей, кажется, в принципе ничего. Зевс тужился день и ночь, пытаясь родить идею – и таки родил, но совсем не идею.

Началось с дикой головной боли. Сперва все было безжалостно списано на загруженность и похмелье, но шли дни и пиры, а головная боль усиливалась. Примочки, травы, музыка, прикладывание нимф в больших количествах и прочая гомеопатия эффекта не возымели, и Зевс решил поступить по-кронидски – просто и радикально.

– Расколите мне башку, ребятки! – бесхитростно попросил он, предлагая всем желающим здоровенный молот на ладони. – Пора удалять болящий элемент!

Вяк Аида о том, что болящего элемента нет в принципе, был своевременно придушен Посейдоном. Присутствующие мялись и не решались, пока наконец кто-то особо милосердный (или обозленный) не взялся за молот – и тут-то Зевс огреб себе по котелку сполна за все хорошее.

Скорлупа, то есть, черепушка, раскололась легко и грациозно, выпустив то, что таилось внутри. Внутри, согласно мифологии, таилась вполне зрелая богиня Афина, которая и вылетела из головы родителя с воинственным кличем и в полном, между прочим, обмундировании – то есть, при копье, с эгидой и в панцире…

После появления Афина сходу всех поразила, но не копьем, а феноменальной мудростью. Мудрость была столь велика, что все срочно принялись славить новорожденную. Или заливать стресс – кто их там поймет.

_________________________________________________

Из непроверенных источников

Особо нехорошие аэды поют о том, что долго еще в братских ссорах Кронидов случалась фраза:

– Зевс, вот скажи, куда делись твои мозги?! А… извини, Афина, я тебя не заметил.