Многие, наверное, не поверят, но о том, что в России в 90-е годы люди голодали, я узнала совсем недавно. И только посредством Пикабу. Шок получила колоссальный. После выхода Эстонии из состава СССР в стране отключили все российские теле- и радиоканалы, газеты какие-то были (помню «Комсомольскую правду»), но из-за жёсткой экономии мы их покупали очень редко. И да, приходилось бульоны варить на костях, предназначенных для собачьего корма, и котлеты делать из самой дешёвой эстонской (после кильки) рыбы — салаки (до сих пор их не люблю). Покупка мне импортных зимних сапог (почти целая ЗП) — событие такого масштаба, что это замечают даже друзья-приятели. Первую купленную в 1991 году финскую шоколадку-вафельку Suffeli (21 грамм) мы с мужем поделили пополам. Но о том, чтобы в Эстонии кто-то голодал, я не слышала.

По телику мы смотрели только финнов. Мимо нас прошла и реклама Горбачёва с пиццей, и многие выпуски «Оба-на-шоу», КВН-ов, не говоря уже о российских новостных передачах (хотя вряд ли там рассказывали о голоде в России, правда?). Так, я о чём вообще-то хочу сказать. По пикабу вижу, что у многих россиян 90-е годы ассоциируются с голодом. А у меня сложилась вот такая ассоциация.

В 1992-93 году (точный год не помню) в Эстонии начали выдавать новые документы «негражданам». В отделах Департамента гражданства толпились в большинстве своём русскоговорящие люди, совершенно не владеющие эстонским языком. Надо было заполнить сколько-то там страничную анкету, при этом было жёсткое требование: в анкете всё должно быть написано очень чётко, цифра 2 должна быть написана с ровным хвостиком (никак не волнистым), как ты написал(-а) в первый раз цифру 4 или там, скажем, 7, таким же образом она должна быть написана и во всей анкете и т.п. У кого в анкете, например, попадались 2-ки и с прямым, и с волнистым хвостиком, или там, 4-ки и 7-ки, написанные по-разному — отправляли переделывать (человек до этого уже отстоял немалую очередь, никаких электронных талонов и в помине не было, и после нового заполнения анкеты ему опять надо было становиться в «живую» очередь). Появились люди, которые помогали заполнять анкету за деньги (в первую очередь это, конечно, требовалось пожилым людям).

И вот мы с мамой у заветной конторки, перед нами только пожилая русская женщина. Выглядит измученно, похоже, анкету уже переписывала. Чиновница-эстонка среднего возраста, скривив губы, возвращает ей бумаги на переделку, и женщина, глотая слёзы, спрашивает её дрожащим голосом:

- Почему вы над нами издеваетесь?

Чиновница, бросив в её сторону нервно-презрительно-напряжённый взгляд, отвечает:

- Этта майа работта.

Вот эти фразы и всплывают сразу в моей голове, когда я вспоминаю 90-е.

- Почему вы над нами издеваетесь? - ЭТО МОЯ РАБОТА.

В 90-тых было по разному.

В начале 90-х я как раз ушла из геологии,так как не получила повышения из-за мужа немца.Первый раз задумалась о переезде в Германию.

Дочь пошла в школу,а меня пригласили поработать в той же школе вести кружки (я очень рукастая,умею все от вязания до сборки эл.приборов),а затем шитьё как производственное обучение  в 9-10 классах.

Казахстан стал независимым,вдруг начали отключать электричество на 20 часов.

В нашем Геофизике котельную запускали так,чтобы только не размерзлись трубы.

Дочь ходила в школу со свечёй,сидели в классах в валенках и пуховиках.

Начали воровать девочек.Водила дочь в школу с собакой.Гулять тоже только в сопровождении эрделя и только во дворе.

Зарплату не платиле совсем,учителя после 6 месяцев безденежья начали голодную забастовку,а когда зарплату за все время выдали,мы смогли на эти деньги купить по паре булок хлеба.

Мою семью спасал огород,кролики-куры,и то что я шила и вязала на продажу и бартер.

Раз в месяц на рынки закупались небольшие пачечки печенья,что бы дать в школу и садик детям,30 штук бульонных кубиков "Галина Бланка".

Хлеб пекла сама,делала всевозможную лапшу, иногда она неделями была нашей единственной едой,с тех пор макаронные изделия не ем вообще.

На рынке покупалось 2 Рафаэло и делили на 4.

Я попробывала возить тряпки из Москвы,открывала трикотажное ателье.

Убивали всех и вся.

Самой страшной запомнившейся смертью,была смерть 24 летней соседки,сняли шубу и кожанную юбку.

Вырезали семьи немцев которые выезжали в Германию и продав квартиру сидели с деньгами на руках.

Самым сташным была безпомощность.Барахтались как рыба без воды.Ни кто не знал что будет завтра.

Дочь,уже будучи взрослым человеком,прожив в Германии лет 12,сказала мне: я помню страх,помню как вы его старались не показывать нам детям,но он чувствовался во всём.

Это мои 90-тые.

В моей жизни особо ничего интересного не было в то время, я был мелким, брат тоже был мелким, а сестры еще не было в проекте. Но то что в стране царила анархия, это да. Матери не платили зарплату временами, она работала на трех работах. Иногда получалось заработать, продавая китайские джинсы и тапочки у стен центрального детского мира. Мама торговала, а мы с братом бегали за угол смотреть, не идет ли патруль. Если шел, мы всех предупреждали, люди паковали всё в сумки и делали вид, что отдыхают. Иногда дома было нечего есть пару дней, пили чай с последней луковицей. Пили воду и ели соль, тыкая в солонку пальцем, потому что ничего не есть было уж слишком невыносимо. Как-то раз на нас выдали гуманитарку, целая коробка, а внутри крупы, горох, соя, чай, макароны, какая-то консерва и библия, почему-то на английском. Вкус сои помню до сих пор.
На районе обстановка напоминала пост-апокалипсис. Находили ножи, везде валялся мусор, шприцы, иногда гильзы. По району вертелись "бобики", иногда под домом проходили милиционеры в кожанках, с аксу на плече. В лесу за домом часто слышались выстрелы и даже очереди, потом в местном храме собиралась толпа угрюмых "братанов" и кого-то отпевала. Постоянно цеплялись цыгане, алкаши, попрошайки, переодетые женщиной парни просили помочь защититься от какого-то мужчины и звали вниз к речке. Подходили мужики сомнительного вида и спрашивали, нет ли напряга, предлагали конфеты или деньги. Естественно, приходилось сматываться. Возле дома как-то обшмонали наркоманы, двинули по почкам пару раз, ну хоть не порезали. Один раз на парковке в Москве убили кого-то, человек упал рядом с машиной после громкого хлопка, уронив пачку кефира, а мы с мамой быстро побежали куда-то за угол.
Вещи покупали в секонд-хенде, он тогда только открылся в старом кинотеатре, нам с братом достались безразмерные футболки с какими-то логотипами спортивных команд. Сдавали бутылки, всякий металлолом, чистили снег на территории местного храма, копейка была на жвачку или "колокольчик". С работой у мамы потом стало получше, постепенно всё наладилось, разборки на улицах прекратились, хотя в школу нет нет да кто-то приносил то пистолет, то патроны, то ножи. Открылся макдак, наскребли с парнями 5 тысяч 600 рублей и купили один гамбургер на четверых) Вкуснее него потом уже ничего не ел. Ну а дальше все пошло своим чередом. Сумбурно написал, по мере вспоминания, сильно не пинайте.

Девятнадцатое августа 91 года для меня ознаменовалось не путчем, а выгонкой от бабушки, потому что новые мельхиоровые сережки, подаренные на окончание начальной школы, лихо исчезли в смыве бани.

А потом началось странное время. Сначала отец стал не просто электриком, а владельцем части акций завода.

Мама, как медик, получила от совхоза, который стал ЗАО, акции и возможность получить землю (правда, землю так никто и не увидел из простых, все эти акции обратно выкупили благополучно местные богачи чуть позже).

Помню ваучеры, благополучно выменянные бабушкой на несколько ящиков тушёнки.

В период 92-94 родители смогли подзаработать - мама выучилась на массажиста и стала подрабатывать после работы, делая маски и массажи женам "новых русских". Папа перешёл на работу на завод пластмасс жены Лужкова, стал ценным специалистом и в магазин мама начала мерить деньги не суммой, а толщиной стопки.

Деревенская запасливость потом нас и спасла. Мама же накупила от души всяких тряпок, посуды... Потом это сбывалось как взятки, использовалось и нами.....

А вот с 95 у отца начались проблемы. Завод их тихо ушел с рынка и был продан, отец стал искать работу в Москве. То строительные бригады, то ремонты у богачей на западе Москвы...Случайные заработки, кидалово на деньги.. Начал выпивать, больше от усталости и беспросветности. В то время и вид у всех взрослых был большей частью потёртый и серый.

Помню, как в 96, когда нужно было искать вуз, мои мечты о медицинском были разбиты в хлам. С электричек Москва-Петушки часто выбрасывали людей. Привет знаменитому четвертому вагону (кто в теме), общежитие подмосковным не давали... Короче, родня не пустила поступать в Москву. В медколледж же не пустили - "потому что фельдшер зарабатывает только долги по зарплате!".

Помню, как отец искал полгода работу, серый и вымотанный. А мне как раз надо было ездить к репетитору и вместо денег я таскала тяжёлые сумки с картошкой, вареньем и медом. Расплата натурой, так сказать.

Помню, как мама рыдала, что "Я не могу больше носить это вытертое малиновое пальто с крысиным воротником, я его ношу с 88 года!". 

Помню ненавистную неудобную обувь с привокзального вьетнамского рынка - пальцы до сих пор приносят доход подолгу.

Помню автобусы ЛиАЗ, жёлтые с хлюпающими дверьми, ледяные зимой. А на мне пальто из кожи неизвестного дерматинового зверя и холодно так, что зубы не попадают друг на друга ещё полчаса после приезда домой.

Помню, что дед с бабушкой себе на завтрак варят ровно два яйца - по одному - и это всё.

И что у бабушки на обед картошка круглая и порезанный кружками огурец соленый, политый маслом. И это тоже всё.

И наши фото из девяностых - блузки из ацетатного шелка, липнущие к ногам юбки и начесы из челок. Одна на весь класс помада Дзинтарс оттенка безумной фуксии с блёстками.

Помню передачи на ТВ - вдруг появившиеся криминальные о всяких маньяках и убийствах, чуть ли не с выплескивающейся кровищей. Спокойно демонстрируемой эротикой почти в детское время ..

Ощущение от времен - вечный ноябрь , серый и дождливый, холодный.

Мне иногда очень жаль родителей, что их расцвет жизни пришелся на те переломные времена. Что они могли прожить жизнь ярче, беспроблемней.