Люблю я эти волны пикабушных историй. Многие пробуждают полузабытые воспоминания. Так и со шнурками вышло.

Учился я в ту далёкую пору, но не в универе, а в шараге. Из школы-то выперли после девятого. Возвращаюсь домой после нескольких пар ранневесенним днём. Снега со льдом ещё полно, но март активно штурмует белые (и иногда жёлтые) войска снежных торосов. Настроение хорошее и привычно ленивое.

На правом ботинке развязался шнурок, но наклоняться и завязывать его совсем лень. Да и идти-то тут до дома пару кварталов всего, а там всё равно развязывать обратно. Ну его к чёрту, потерпит.

Правда, пьяненький весёлый старикан, прущий навстречу, так не считал.

— Э, парень, — дыхнул он перегаром какого-то из модных тогда якобы джин-тоников. Джин-тоники эти продавались в полторашках, стоили относительно недорого и были вкусны. Вот и пользовались популярностью. Со вкусом вишни, граната, лимона, хуёна. Отрава редкостная, но кто тогда из нас задумывался об этом? Пили все маргиналы, не отставала и молодёжь. Ну и дед этот не был исключением, тащил в руке полупустую бутыль газированной алкогольной гадости. Ей же и дышал на людей.

— Э, парень, — говорит он мне. — Ебать у тебя шнурок развязан. Ты чё как уебан ходишь? Давай зашнуровывай.

Казалось бы, какое его дело? Но противопоставить что-то такому жизнерадостному напору я не сумел. К тому же дед укрепил логику ярким сравнением:

— Так только пидоры ходят. Ты же, бля, не пидор?

Пидором быть мне не хотелось, а вступать в открытое противостояние со столь самоуверенным старикашкой побоялся. Поэтому поставил пластмассовый дешёвый дипломат с помятыми тетрадками в подтаявшее месиво и наклонился завязать шнурок. Грязный такой весь, промокший — типичный шнурок ленивого прыщавого юнца.

Дед тем временем убедился, что я не пидор, и попёрся дальше.

И что вы думаете? Минут через пять после того, как я продолжил путь, с козырька пятиэтажки, до которой я почти дошёл, сорвалась большая сосулька и хернулась со страшным грохотом о землю.

Возможно, я не успел бы оказаться прямо под ней, не присядь завязывать шнурок. Возможно, успел бы миновать опасную зону. Но на тот момент я просто замер в шоке от мысли, что мог быть аккурат на месте обстрела. Сказать, что обосрался — ничего не сказать. Сразу все обиды перед дерзостью деда пропали, я вознёс его в ранг едва ли не ангела-хранителя и всерьёз начал думать, что послали старика мне небеса.

Тут красиво было бы заметить, что с тех пор я деда больше не видел. Но нет. Этот алкаш периодически попадался на глаза потом, доёбывался до прохожих. Один раз был даже с фингалом, доплясался, видать. А потом исчез. Наверное, помер от цирроза или гепатита. Или прибил кто из борзых и смелых.

А я вот вспоминаю его и пишу вам эту сомнительную по инфонагрузке историю. А вы, стало быть, читаете. Хули вам ещё тут делать-то, волна же