Истории из жизни

Нас не подписывали на досмотры, мы имели допуск на все площадки фестивали и даже за эти площадки, и единственные, кто мог внести сумятицу в веселье, это руководство и проверяющие всех мастей ( а этого добра приезжает много, и нашего, и фэшного, и прокурорского, и гражданского). Если эти суетологи, заметят, например, гомосяцкий флаг, вывешенный в палатках каким-нибудь любителем пиздюлей, придется отбивать долбоеба от толпы злобных говнарей, а потом еще и беседовать о том, чего ему уже никогда в жизни не понять. А позже ещё и отчитываться до посинения. Поэтому, проработав долгое время, знаешь, что все сорта активизаторов как правило существа дневные, и ночью куда менее активны.

Именно поэтому, из своей природной неконфликтности и лени,  я всегда старался взять себе в дежурство ночь. И у меня это всегда получалось.

Ночью дышится легче, форма одежды проще, вечером можно поспать, пойти послушать хэдлайнеров, после часа ночи вполне можно пожарить шашлычка и немного бахнуть. Причем это в полной мере касается руководства, которое так же кучкуется ночью в зависимости от количества звезд и серьезности поставленных МСЧ диагнозов. Большинство же проверяющих в ночное время вообще сливаются с местностью в виде раскладушки и щемят до утра, плотно закрывая двери и не выходя в ночь, где можно и отхватить неожиданного леща. Правда и косяки ночью случаются хоть и реже, но куда серьёзнее, но это уже такое. Дело удачи.

Подходя к конторе с этими мыслями, я обнаружил Мелкого и Рому, которые млели возле нашего Форда. Я поздоровался с ними и закинул в багажник свой рюкзак. Места для него оказалось весьма немного, там со вчерашнего дня лежала моя большая палатка, раскладушки, разборный мангал, питание и шмотки остальных. Покурили. Попиздели. Поехали.

Маршрут был отработан предыдущими годами. Километров за пятнадцать до места фестиваля, от самого поворота с федеральной трассы, стандартно начиналась лютая пробка из москвичей и иногородних, не знающих обходных троп. Там все азартно сигналили друг-другу, выпивали в машинах, радостно орали и косились на обочечников (злобно), на байкеров (с завистью, особенно в жару) и иногда выдавали и тем и тем зачётных пиздюлей. Короче начинали праздновать заранее. Поэтому, не доезжая до этого пати на колёсах,  мы свернули с федералки немного раньше, покружились среди нищебродских коттеджей на пять этажей, полей гольф-клубов, небольших ипподромов и выехали практически к полю фестиваля. Здесь нам пришлось, показав ксивы гаишникам, нацепить заранее полученный пропуск для машины на лобовое и нацепить покерфейс на свои ебала. Под ненавидящими взглядами московского офисного планктона, простоявшего по три-четыре часа в пробище, мы внаглую, под прикрытием гайцов, выкатили на обочину и дотряслись по ней до места нашей дислокации, возле главного входа.

Место дислокации, небольшой пятачок травы был обставлен по кругу служебными машинами и огражден сеткой рабицей. Въезд на него открывал срочник – ввшник, которых нагнали сюда стоять по периметру. Почти по центру стояла шикарная военная палатка уголовного розыска. Розыск всегда завозил её сюда заранее, туда протягивалось электричество, стояли столы, стулья и электрический чайник. Рядом с палаткой, пока ещё неработающая, стояла световая колонна МЧС на генераторе. Её запускали вечером и всю ночь она тарахтела и освещала наше место, привлекая кровососущих насекомых и алкососущих гостей фестиваля.

Мы поставили форд на свободном месте, рядом с нашими патриком и приорой, ближе к полю фестиваля. Пообщались с подошедшим к нам СН, который был старшим сектора днем и дежурившими вместе с ним Вовой, Артуром и нашими девушками-аналитиками. Проблем за день не было, кроме большого количества солнца, девчонки загорели не хуже, чем в Турции. Немного потрепавшись, я в машине переодел шорты на штаны от «Горки» и с СН пошел на развод, заставив Рому и Мелкого собирать палатку. (Кстати, вообще, блядь, не понимаю ненависти больших начальников к шортам. Жара, ходят все потные, а вот шорты – табу! Бред какой-то)

На разводе ничего интересного не прозвучало, мне определили позывной, и зону ответственности, выдали радиостанцию, талоны на питание на всю группу, билеты для прохода на территорию фестиваля. Руководил  всем зам по МОБ Болотов. Билеты на фестиваль он раздавал крайне неохотно, однако помня о том, что зависит от нас по информации, с нами сильно не спорил. Однако пытался втюхать мне всего пять билетов для прохода в вип-зоны. Уже зная, что их понадобиться в разы больше (уже точно приедут люди с ГУПЭ, полюбасу будут халявщики со следственного комитета и другие) я, правдами и неправдами, выудил у него еще десять. Там же мы забрали с СН по упаковке двухлитровых бутылок воды и пошли к базе. Вечерело, орали сверчки, навстречу стали появляться первые бухие и пока робкие говнари. Вдалеке бухало и орало что-то неразборчивое, по-моему «Звери», светилась здоровая сцена.

У касс фестиваля я обменял три билета на шесть браслетиков (по два самых понтовых: синий как персоналу организаторов и зёлёный в ВИП-зону). В лагере дневная смена уже рвалась домой, кукуя в машинах и дожидаясь только СН. Послушали увещевания Ломтёва быть повнимательнее, покивали, попрощались до завтра, коллеги попылили  домой. Мы же обоснованно посчитали вечер открытым.

В предбаннике палатки уже стоял столик с раскладными стульчиками, в основном отделении свободно расположились три раскладушки со спальниками. Короче было  комфортно и удобно. Джентльменский ужин, с шашлыками и прихваченным холодным пузырём водки мы предполагали  попозже, после двенадцати, когда закончат хедлайнеры (сегодня ожидался Шнур) и основное количество народа уйдет к себе в палатки. А сейчас, на закате, мы с Ромой попили кофейка, Мелкий ужалился банкой пива. Надо было ещё сходить наладить взаимоотношения с дежурившими сегодня фээсбэшниками, Росгвардией, розыском, дойти до смены организаторов, чтобы исключить любые непредвиденности в реагировании на проблемы. Да, и ещё провести на территорию трёх стоящих на данный момент в пробке знакомых сотрудников ГУПЭ. Организацию взаимодействия взяли на себя мы с Ромой (поэтому пока без подогрева), ну а Мелкому я отдал три билета, чтоб он получил и раздал браслеты народу с министерства.

Пока суть да дело, я сходил  в палатку розыска, потрепался со старшим у них, сверил номера телефонов и узнал, что Ломтёв уже добазарился о периодическом использовании электрических розеток у них в палатке. НС уже воткнул в выделенную нам привезённый с собой с утра электрический чайник. Так сказать, забил на будущее. Красавчик.

Выйдя от розыска, махнул Роме, и мы пошли обозревать окрестности. Знакомится, так сказать, с оперативной обстановкой на  участке оперативного обслуживания. Над огромным полем отгорал шикарный закат, вокруг нас гудело, орало и бухало. Было грязно, после обеда прошла гроза и теперь полевую почву размесили толпы зрителей до состояния хорошей, чёрной и жирной сметанки. У пропускных пунктов на фестиваль стояли огромные очереди, и народ подтягивался послушать матерки Сергея Владимировича. Такие же очереди стояли к фуд-тракам с пивом и пирогами, цена которых превышала себестоимость раза в три. Это однодневки, люди которые приезжают на день или на вечер. Те, кто обосновался в палатках, еду и бухло почти не покупают.

Дошли до первой локации.  За огороженным заборчиком стояли белые «Камазы» штаба МЧС, синие надувные палаточки личного состава, где было тепло светло и мухи не кусали. Образцовый пункт временной дислокации. Машины выстроены по линеечке, между входами в их кунги и палатками проложены дорожки из досочек. Трава особенного, зеленого цвета и покошена. Казалось, даже пролетающие мимо вечерние комары в этой зоне имели пропуска и спецзвания.

Здесь располагался штаб всей операции по охране фестиваля. Тут же, в выделенной палатке жили сотрудники ФСБ.

Небрежно показали ксивы овчарке в окружении дам из кинологической службы на входе и прошли. Внимание на нас обратил только собакевич, дамы общались о чём-то наболевшем. Умный пёс же, видимо, наизусть знал все ментовские рожи, поэтому молча дал добро на проход.

Расшаркиваясь со встречными, обмениваясь рукопожатиями со знакомыми, дошли до палатки ФСБ. В ней оказался один человек, лежавший на одной из раскладушек и читавший книгу. Нам обоим он был знаком, Кирилл Растопцев, с ним как раз работал Рома по своей Исломовой. Отлично. Ничего не делали, а считай, взаимодействие налажено. Буду, если придётся, сгружать взаимодействие с ФСБ на Рому. Пообщались о жизни, выяснили, что пока и по их линии головняков не было. Оставили Растопцева дочитывать «Всю кремлёвскую рать» (мне, кстати, не зашло,  из-за отсутствия вменяемой аналитики и источников информации, что делало её просто лёгким бульварным чтивом, равным по качеству Навальновским роликам) и пошагали дальше, на локацию пунктов досмотра въезжающего автотранспорта.

Здесь традиционно стояли сотрудники областного УЭБиПК. Работа было суетной, тяжелой, но приносила дивиденды в виде огромного количества изъятого колюще-режущего, а так же бьющегося-спиртосодержащего. Работали там на ногах, по несколько часов, сменяя друг друга на нескольких досмотровых пунктах, просто шатрах под которые заезжала машина и  два-три сотрудника осматривали автомобиль, заставляя выбрасывать, или сдавать или уничтожать запрещенные организаторами к провозу предметы.. А организаторы от года в год становились все жаднее и запрещали даже пиво в пластиковой таре и консервы, не говоря про алкоголь, ножи и топоры.

Запреты публиковались на сайте, однако народ проявлял чудеса изобретательности в попытках провезти два – три литра крепкого бухла на фестиваль, чтобы не платить за теплое «Типаэтотожепиффко» по 150 рублей за банку. Самым надежным методом было просто перекинуть бухло через ограждение своим ранее приехавшим товарищам. Некоторые, самые  продуманные, приезжали на поле заранее и закапывали алкашку в специальных тайниках. За такими охотились местные жители, при удаче окапывающие и уносящие из тайников литров по десять-двадцать. Но всё равно была куча людей, которые пытались везти запрещёнку в машинах, надеясь на авось, служебное положение или взятку ментам или организаторам.

Бэпники нарабатывали бесценный опыт отыскивания тайников в автомобилях, который потом использовали при поиске скинутых мелкими чиновничками взяток и спрятанных фальшивок. После пары случаев оформления «палок» по даче взятки на денежных посетителей, организаторы стали предупреждать, что этого делать не надо. А особо конфликтующим и вопящим про «нехочу отдавать» и «вас тут всех накажут» предлагалось выпить привезённый  алкоголь до заезда на фестиваль и сдать острое железо в камеру хранения. (Самые жадные и глупые, например, демонстративно хуячили бухло прямо перед постом досмотра)

Естественно, все это порождало горы изъятого алкоголя в багажниках служебных автомобилей, кучи топоров, ножей, лопат, палок, бит и еще черт его знает чего прямо на траве.  На все это изобилие жадно косились обитающие рядом в служебных тачках гаишники, в обязанности которых входило ловить пьяных автолюбителей и не допускать пробки, и ОМОНовцы, налаживающие быт в своих КАМАЗах и Уралах рядом с пунктами досмотра. Причем если гайцов интересовал в первую очередь алкоголь, (а так же водители из числа тех, самых жадных и упертых, которые перед досмотром выжрали алкашку и сели за руль – таких долбоебов гаишники особенно любят)  то омоновцев манили сверкающие в траве железяки. Через какое то время после начала работы и те и те робко подходили к старшему на досмотре (обычно это был какой нибудь зам начальника отдела и нач. отделения)  и жалостливыми голосами просили поделиться. Не отказывали никому, ибо говна было не жалко. По истечении первых же суток гаишники вместе с мигалками пропадали до конца фестиваля, а ОМОНовские автомобили внутри становились похожи на орочьи дредноуты из Вахи 40000.

Мы с Ромой знали всю эту тему от и до, потому, что раньше сами на этих пунктах досмотра отпахали не по одной смене. Однако нас интересовал сейчас командиры ОМОНа, с которыми надо было договориться о взаимопомощи на ближайшие три ночи.

Тащиться к пунктам досмотра надо было через два поля, заполненных автомобилями, палатками возле них, шатрами , мотоциклами и другими интересными вещами. Мы шли, обсуждая самое интересное из увиденного, мимо полноценных кемпингов на двадцать человек  с газом, водой и туалетом и одиночных китайских палаток из недошитых ветровок, мимо губастых девиц в белых шортах готовящих барбекю и спящих в траве полураздетых панков, всё лицо которых было облеплено комарами, мимо «Порше Карреры» с армянскими номерами и свежеоторванным бампером и  припаркованной рядом с ним  «Волгой» с запорожскими номерами и жёлто-блакитным флажком под лобовым,  мимо групп бородатых байкеров на блестящих чопперах и слушающих попсу, визжащих обладателей японских хрустиков ( не менее отвратительно визжащих спортбайков). Интересно было идти, пока не стемнело.

До места дошли уже в темноте. Вышли из ниоткуда к несильно горевшему костру, спрятанному за служебными машинами, и немножко напугали чаёвничующих там бэпников. Поздоровались со всеми под ржанье и обмен смехуёчками. Узнали, что сегодня досмотром рулит наш с Ромой товарищ, бывший сосед по кабинету Тыченко. Рома направился к нему, а я постучался в стоящий поблизости серый фургон с зарешёченными окнами.

- Здрасьте  - учтиво сообщил я выглянувшему летёхе в сером камуфляже, махнув ксивой, - я из центра по экстремизму, а как командира увидеть?

- Сейчас вызову – буркнул он и удалился в тёмное нутро кунга, откуда доносился неразборчивый гул общения некоторого количества мужиков.

- Сейчас подойдёт – снова выглянул он – здесь будешь?

- Да – сказал я - тут подожду.

Минут пять понаблюдал, как МЧСники с матерками запускали капризничавший генератор световой колонны возле шатров. У них получилось, затарахтел двигатель, стало светло и уютно.  В круг света от ОМОНовских машин вышел невысокий и жилистый майор в горке.

- Здавствуйте. Вы меня ждете? – протянул руку он

- Да, добрый вечер. Я с Центра по экстремизму, Арнов, автопарковки тоже наша территория, хотел бы обговорить связь, если что. А лучше телефонами обменяться. Обещаю не дергать по пустякам – улыбнулся я. – Так на всякий пожарный.

ОМОНовцы на фестиваль приезжали и из соседних областей, сегодня здесь стояли как раз соседи. Обменялись телефонами, немножко обсудили наши и их региональные новости. Быстро перешли с майором на «ты»

- Слушай, а ты людей на досмотре знаешь? – перешёл на интересную для него тему майор. – Мы мясо намутили, а пожарить не на чем. Я там шампура видел кучами.

- О чём вопрос! Пойдем познакомлю. Мы небыстро пошли к шатрам досмотра.

Здесь было очень суетно. Одна за другой в три шатра заезжали машины, усталые сотрудники в белых строительных перчатках быстро проговаривали водителям фразу про досмотр, про необходимость сдать запрещённые предметы и открыть все двери машины для досмотра. Водители говорили шутки и колкости, не подозревая, что они неоригинальны и эти же шутки и колкости говорили и скажут ещё тысячи раз.

Мне приветливо помахали рукой девчонки с отдела ревизий, досматривающие машину у первого шатра. Я сделал ручкой в ответ. Тут же находились столы, куда сносилось всякое колюще режущее, и бакланили Рома с Тыченко. Ромина джинсовая куртка подозрительно плохо сидела на нём, чего раньше не замечалось.

- О, привет, Серёга! - Я дружески хлопнул Тыченко по плечу.- Тут коллеги хотят познакомиться – я представил омоновского майора и бэповского подполковника друг-другу.

- Людям железок надо – сказал я Тыченко.

- Да берите, сколько надо - тот широким жестом указал на стол – за ними всё равно не придут, а мы будем при пересменке выкидывать, только аккуратнее прошу, не палитесь. Снимут на телефон в форме и пиздец. ИЛС тут шляется рядом.

- А я сейчас человека в гражданке отправлю – сказал майор.

Я заметил, что на нас, как на отвлекающих старшего от дел бездельников стали недобро косится досматривающие неподалёку машины сотрудники, кивнул Роме, сцапал со стола топор (пригодится в служебке), и мы удалились в темноту, сказав Тыченко  бессмертное «I,ll be back».

Шли обратно уже в полной темноте. Рома подсвечивал предусмотрительно взятым фонариком, я – смартфоном. Вокруг шумел, ворочался, пел и орал огромный лагерь.  Вдалеке загремели басы и замелькали шарящие по небу прожектора основной сцены. Даже сюда долетел глухой рёв толпы. Судя по всему началось выступление  кого-то известного.

Мы почти дошли до края автопарковки, когда Ромин фонарик  высветил проблему.

Чуть в стороне от накатанной дороги, уже в сторону палаток в подсохшей, но  ещё грязной яме стоял небольшой гламурный «Мини» белого и красного цвета с питерскими номерами, возле которого суетились две девушки в розовом камуфляже. С первого взгляда было понятно, что «Мини» засел плотно, на брюхо, передние колёса просто крутились в воздухе.

- Что, девчонки, помочь? - поинтересовался я.

- Да… -  почти плача протянула одна – нам тут уже пытались, но не вытолкать.

- Конечно, не вытолкать – весомо, со знанием дела, сказал Рома – тут всё. Тут разбирать надо.

- Как разбирать?! – напряглись уже обе – новая машина!

- Да всё – продолжил Рома – у вас же коробка автомат? Буксировать нельзя. Катать нельзя. Только разбирать. Ща бампера снимем, движок зафиксируем и норм будет! Инструмента у нас только мало, придётся этим!

Я помахал топором.

- Ну правда… - модные камуфляжницы поняли шутку – можете помочь?

- Можем – ответил я – подождите. Я отошел в сторону и набрал по телефону омоновскому майору. По итогам коротких переговоров, узнав в чём дело, он  пообещал прислать несколько человек на подмогу.

Минут десять я слушал как Рома распускает хвоста перед питерскими дамами, пока в темноте не засветились мигалки и огни аж целого «Урала».

- О, вот и кавалерия – сказал я и пошёл встречать.

- Вы кто такие? – услышал я как заудивлялись девушки, и даже уловил что-то ответное от Ромы про «мстителей».

Оказавшись в свете фароискателя, я помахал водителю. Урал остановился. Из машины вылезло человек двенадцать во главе с одетым по гражданке, уже знакомым летёхой.

Я быстро описал ситуацию, после чего мы быстро, и даже несильно напрягаясь подняли  машину из ямы и поставили на сухое. Единственный, кто не принимал участие в операции спасения был Рома, который вовсю ржал и что-то рассказывал девушкам в сторонке. Прошматрос хуев.

- Ну всё, мы пойдем дальше – сказал я вылезая из ямы – больше не застревайте.

- Подождите! - подорвалась одна из камуфляжниц. Она открыла багажник, вытащив целый ящик с баночками энергетиков - Это вам, спасибо.

- Нифига себе! – удивился я, увидев почти полностью забитый багажник – зачем вам столько?

- Это для работы, мы рекламой этих напитков занимаемся. Расходники –улыбнулась она – Спасибо вам еще раз.

- Да фигня, вам спасибо.

Второй такой же ящик достался ОМОНовцам. Мы оставили их с дамами и пошли дальше с добычей.

- Ты не подохуел? – спросил я по пути у Ромы – чё за самоустранение?

- А я общался – без тени раскаянья, нагло ответил он – и мне ещё ром беречь надо было.

- Что за ром? – собственно, не удивился я (ага, вот что он там отжал у Тыченко).

- Хороший – ухарь показал литровую бутылку тёмного кубинского рома – два литра. Тыченко выдал из изъятого в обмен на один пропуск для жены. Он утром придёт.

- Вот ты пиздец - заржал я – барыга…

- Не льсти себе – в тон мне ответил Рома – ты б так же порешал.

В палатке Мелкий просто из шкуры вылез, когда мы выложили пренесённое. Свои дела он тоже переделал, встретив и сопроводив на площадку гупэшников, получив от них в качестве благодарности пузырь домашней наливки. Этим пузырём он попытался хвалится, но быстро сник, как озимый,  под лицезрением двух литров тростникового пойла.  Скучая, он даже изготовил бутерброды с паштетом. Под немножко налитого в пластиковые стаканчики рома сожрали по бутеру. Поскольку дела ещё переделаны не были, мы просто сложили ништяки и выдвинулись к главной сцене. Мелкий на этот раз увязался с нами, в надежде на новые приключения.

«Киев — мать земель русских! Киев украинский, значит все русские — это бывшие украинцы».
«Ненавижу русских, потому что они вторглись на Украину, а у самих дома не крашены».
«США не вторгались в Югославию, они просто её бомбили, бомбёжка — это не вторжение».
«Донецк и Луганск бомбили совсем маленько, и украинцы это делали на своей территории. На своей территории можно делать что хочешь».
«США ни при чём, они там за океаном».
«Сирия, Югославия, Ирак, Ангола, Афганистан — это другое…»
«Русские — уроды». Русских нужно убивать».
«В России везде фашизм и русские — фашисты».
«Россию надо разделить, Путина сместить, поставить марионеточного президента, и мы все будем жить лучше».

И когда я попытался мягко возразить я и узнал о себе много «хорошего» …

Когда товарищ напился в сопли, он начал кричать «Слава Украине», «Украина победит» и называть меня фашистом и рашистом. У нас в Сибири не принято бить гостей, я сдерживался как мог. Когда это пьяное чмо стало рассказывать, как оно радовалось, когда потопили крейсер «Москва» и что испытывает удовольствие от роликов, где издеваются над русскими солдатами. Одно из его заявлений: «Хорошо у вас в Кемерово ментов меньше стало.» Рассказал, что смотрел как пытали и убивали в плену ребят из кемеровского ОМОНа и глупо хихикал…

Желание свернуть его тонкую куриную шейку было велико. Единственное что меня остановило, это то, что я не хочу сидеть из-за какого-то говна. Поэтому услышав этот оскорбительный русофобский поток, я просто ему предложил покинуть мой дом.

Поднявшись из-за стола, гость уебался головой и грудиной о журнальный столик. Сам. Честно-честно. Столик тоже пострадал. Сломалась ножка.

Пришлось проводить персонажа до места дислокации, чтобы он и себе ничего не сломал, и никто не отпиздил его по дороге, поскольку он продолжал орать «Слава Украине» на улице. Надо было бросить его прямо там, но ходило существо из рук вон плохо. Поступил как истинный православный христианин. Затащил тельце на пятый этаж, выдохнул, вернулся домой и выдохнул ещё раз, и вновь пожалел, что не начистил пидарасу дыню. Там просто такое тельце хлипкое. Стукнешь неудачно и душа отлетит… Хотя какая там душа?

В общем повёл я себя, как добрейший самаритянин.

Вот такой вот он — безжалостный русский фашизм. Накормил. Напоил. Отнёс до съёмной квартиры на ручках болезного. Хуёвый из меня фашист, наверное. Неправильный.

P.S. Этот «славоукраинец» — еврей, москвич (москаль) в десятом колене, что лишний раз подтверждает — долбоёб — это отдельная национальность. А самое ужасное что у него дед прошёл всю ВОВ.

P.P.S. Заранее извиняюсь перед неизвестным художником, за то, что переделал малость его карикатуру, раскрасив чертей в цвет украинского флага.

© Петроff

В общем, девушка была послана нахер. К одному из моих друзей с той пьянки. Он потом даже благодарил.

А ещё её на новогоднем корпоративе увидела моя жена и жёны моих сотрудников, после чего в фирме начался «бабий бунт».

Друзьям сказал, что больше на провокации не поддамся.

Тут мы повернули наши взоры на старую, 10 лет стоявшую во дворе, всю ржавую и на спущенных колесах "шестерку". Благо Жигули это самый простой конструктор, который только могла придумать человеческая цивилизация, ну после телеги, конечно, так что за два дня, с такой то матерью и минимальными вложениями мы ее поставили на ход. Она нас весьма смешила, откидывая на ходу разные свои части - то решетку с капота, то фару. Помню как муж купил новые дворники, попытался их приделать, но слой ржавчины сказал дульки-пульки и дворник пришлось забивать молотком. Зато на века, сказал муж и запустил дворники. Один так и остался на месте, а второй, как в замедленной съемке, кряхтя накренился на бок и с , как мне показалось, вздохом отчаяния, завалился на капот. Я смеялась до слез. Это было просто нечто. Мы еще недели две регулировали огни, которые горели по очереди - сегодня правая фара, завтра левая, потом вдруг стопы, затем почему-то один поворотник, а через неделю загорелось сразу все, мы радостно захлопали в ладоши и тут же погасло вообще все. За это время мы ездили хотя бы до магазина, муж радовался как ребенок - машина зверь, лучше всяких там мустангов и этих как их там.. Ролс-ройсов, подсказала я. О, точно, наш местный ролс-ройс, какая там у него эмблема?

- Ника, - слегка горестно сказала я, понимая, что на этом все не кончится. Оно и не кончилось. Сначала мы, хохоча и прикалываясь, прикрутили на капот Нику, вытащив из старых запасов наградной атрибутики золотую статуэтку, а потом понеслась...

Друг пообещал нам машину, он ее сделал на славу, все новое, все супер, обкатать только надо. Целый Кадиллак, это вам не хухры-мухры. В первую же обкатку у нее спустило сразу два колеса, благо далеко не поехали. Второй раз она вообще не завелась, ее забрали, снова что-то с ней шаманили и вернули со словами - все, можете ехать, усе в порядке, шеф. И мы поехали. В 5 утра. В Москву. Километров через 20 что-то начало гудеть, мы вылезли, а от колеса уже обод шкребет по асфальту - дырка с мой палец. Где? Как? Когда? Ну что делать, ставить докатку. Домкрат есть, ручки на домкрат нет - поднять подняли с помощью крестовины, а опустить не можем. Спасибо вам, водители грузовиков, что не побоялись остановиться в пять утра на проселочной дороге, когда какая-то тетя прыгала на дороге, вымаливая выдать ей плоскогубцы. Колесо сделали в ближайшем шиномонтаже и помчались дальше. Было немного грустно. потому что мы замерзли, но потом согрелись и уже поверили, что все невзгоды позади. И вот стоя у светофора в самом центре Москвы наша машина сказал - размечтались, не поеду и испустила дух, заодно испустив антифриз красивым оранжевым ручейком... Иерихонские трубы слышали? А я слышала. Это трубили сзади стоящие водители, ибо объехать нас не было никакой возможности. С порывом - сейчас как выпрыгну, как выскочу, пойдут клочки по закоулочкам, я вынеслась из этого автомобильного трупа и отчаянно попросила сзади стоящих мужчин подтолкнуть это несчастье куда-то вглубь двора, благо нашелся для нас пятачок, на котором мы и простояли около двух часов в ожидании очередного эвакуатора. За это время я сбегала и купила мужу теплые носки, ибо он совсем замерз, бедняга, в своем костюмчике и туфельках (ну я же ехал в теплой машине, зачем мне ботинки), выпили кучу кофе и уже мечтали развести костер прямо из нашей колымаги. Эвакуатор, который протащил нас метров 500 и стоил четыре с половиной тысячи весело вывалил нас на ближайшем СТО. Потом было ожидание вердикта, потом было такси, уставшие морды в гостинице - поселите нас хоть где-то. Беготня по делам, аптека, автобус, дом...

За машиной мы поехали через два дня. Хороший знакомый сказал - а, мне все равно делать нечего, поехали, покатаю вас. Как же хорошо, что он поехал с нами. Хотя мы, уже ученые, все равно его бы не отпустили. До дома оставалось километров сорок, когда в машине погасли вообще все огни. И печка тоже. Последние двадцать км, по темной проселочной дороге мы ехали вперившись в красные огни нашего сопровождающего и молясь, чтобы никто не решил пойти на обгон на встречке. Я отчаянно протирала абсолютно заледеневшее стекло, образуя лунку в которую были видны спасительные огоньки. Мы доехали. Идиоты. Хозяин этого чермета уже ждал нас с зарядкой в руках. Зарядили. Утром покатили к нему на СТО и все тоже самое случилось и в этот раз, благо прямо под воротами нужного учреждения. Я выскочила со словами - будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса, все вместе затолкали ее в бокс и я поклялась, держа в руках первый попавшийся гаечный ключ, что больше я к этой колымаге не подойду.

Мы вернулись к шестерке. Родная стояла тихо, подспустила переднее колесо и ждала, когда в нее запихают внутренности, вытащенные из под приборной доски, в надежде наладить освещение. Она бодро завелась, я перекрестила мужа, закрыла за ним дверь, но с чего-то решила выглянуть. На дороге стояла шестерка, а рядом смеющийся муж. Машина не заводится...Это уже было совсем весело. Или не совсем. Затолкали во двор и решили больше никуда не ехать. А нам надо. В Крым. Сижу, ищу билеты на поезд и вдруг заезжает тот самый приятель, на огни которого мы ориентировались в темноте и говорит - поехали на моей. Честно, мы долго сомневались - опять на машине, страшно... Как говорят один раз случайность, два закономерность...

Но мы рванули. Туда обратно, на все про все неделя. Слава небесам все прошло без приключений, в три пары рук ехать удобно и очень весело. Плохо то, что все эти морозные приключения повредили здоровье супруга, он еле доехал обратно и тут же слег с диким воспалением легких. Приятель посмотрев на нас, оставляет нам свою машину, я с утра мчу за врачом, по дороге останавливаясь у мусорки, дабы выбросить мусор. Выхожу из машины и...она захлопывается.

Вы видели как женщина начинает плакать и смеяться одновременно? Лучше не видеть... Это называется истерика. Телефон внутри, вокруг никого. Оставить нельзя, машина работает, чужая, вдруг ее кто решит конфисковать. Стою. Спасибо вам, люди добрые, пара семейная подбирает меня, дает телефон, греют в машине и мужчина рассказывает, как с ним приключилось такое - вышел почистить стекло и все, машина сказала - отдыхай, друг. А еще он был в одном пиджачке, в мороз, и туфельках. А еще за ним бегала огромная, дикая собака, от которой он отбивался совочком для чистки снега... Но у него с собой был телефон и его спасли.

Людей поблагодарила и они уехали по делам, а я осталась ждать помощь. И вы не поверите - ко мне пришла собака. Большая, с подраной лапой. Собака встала рядом, зализывала рану и смотрела на меня диким взглядом. Вот тут меня прямо проняло, такого просто быть не может, это уже какая-то мистика. Что только в голову не придет, если ты в отчаянии ошиваешься около мусорки, посреди снежного поля, одна...

Меня спасли. Сказали - сходи, мать, в церковь. Я поехала домой. Сижу. Пишу эту дурацкую поэму, смеюсь и одновременно охуеваю.

И вот чего хочу спросить - что из нового миллиона за 2 (возможно 2,5) нынче можете посоветовать для покупки? Подскажите, будьте ласковы. Корейцы, китайцы, вообще без разницы. Окромя ВАЗ и непременно новую, чую надо что-то менять в этой жизни....

Мы всегда относимся с заботой к своим любимцам, но однажды я стал свидетелем вопиющего безобразия. У одного моего бывшего знакомого дети очень любят собачек, и «добрый» папа не возражает, даже сделал для питомцев большой вольер с будкой. Только вот проблема- за последние два года это уже четвертая собака-  новый детский любимец. За разговором он (знакомый) мне признался в причине такой частой ротации. Оказывается, он не может отказать детям, которые немного поиграют и им надоедает, а сам он не любит животных и начинает их кормить комбикормом…. Думаю, дальнейшие комментарии излишни, но после этого разговора наше общение полностью прекратилось по моей инициативе.

И так, 8 лет назад у нас появился пес- помесь московской сторожевой и алабая. Будучи щенком, уже был очевиден медвежий потенциал. Через год он весил 90 кг. Я с ним гулял, вместе купались на озере (приучил к воде), он мне напоминал Цыгана из детства (очень похож характером, но не размерами). Конечно, когда рос, грыз все подряд, несколько раз сбегал и вся деревня была «на ушах», но для своих он так же был добрым и ласковым и защитником от непрошеных гостей. Вчера его не стало, по глупости, погиб, нет слов, тяжело. Узнал, находясь в командировке, ночью почти не спал, вспоминал…Думаю, что долго не буду готов завести новую собаку, она, как член семьи, это не просто привычка…. Прошу всех, давайте беречь братьев  наших меньших и заботиться о них.