SilverArrow

Мой дед рассказывал легенду, очень простую, но при этом - идущую вразрез со всем, что я слышал от людей вокруг.

Посмеиваясь в седые усы, он говорил, что Большая Вода не существовала с самого начала времён, а наш остров, возвышающийся над ней, и в прежние времена был тем ещё муравейником, наполненным людьми, и раньше они жили там, где теперь царствуют рыбы и водоросли. Ему об этом рассказывал его дед... И я не верил в это. Для меня наш Остров всегда был Островом.

Каждый раз, когда я отправляюсь вниз, я вспоминаю эту историю. Вот и сейчас, влезая в гидрокостюм, я снова вытащил эту историю из хранилища памяти,как семейную реликвию.

Другая семейная реликвия стояла рядом. Баллон, с которым я нырял.

Мне уже предлагали за него редчайшие вещи у нас - лечебные порошки предков, огромные жемчужины и страницы из комиксов, но я знал, что способен добыть нечто большее, никому его не продавая.

Просто потому, что мне хватит воздуха на одиночное плавание.

Обычно ныряльщики вынуждены выдумывать сложные схемы - опускаться на глубину приходится в "колоколах", достаточно прочных, чтобы выдержать давление, воздухопроводы для их снабжения тянутся под водой на добрые сотни метров, ручных насосов (электричества у нас маловато) для снабжения всей это системы одновременно работает десятка три, а ныряльщики тренируются задерживать дыхание на протяжении от трёх до семи минут, в зависимости от возраста и опыта

Я киваю головой старому Фреду, который накачивает мой баллон. Он ещё мальчишкой качал ещё не слишком убитым компрессором воздух моему деду, так что уверенность в нём у меня в крови.

Тот тоже машет рукой, на которой осталось всего два пальца - итог схватки с акулой.

Впрочем, меня это уже не беспокоит, потому что моя задача крайне проста - найти особый сувенир ко дню Перишта.

Для тех, кто был под водой, когда я объяснял - Периштом мы называем свой дом. Наш остров - один из самых больших в Архипелаге, выступающем из поверхности Большой Воды. Кто-то из тех, кто плавал далеко, утверждает, что там, где заходит Солнце, есть Земля, а на ней полно малых вод, но я, если честно, склонен ему не верить, очень уж красивая легенда. Наверно, доплыл до другого архипелага, ему показали местные опреснители, он удивился их виду и поспешил к нам, рассказывать про малую воду.

- Эй, Тим! - послышался знакомый оклик.

Около меня на мостки для ныряльщиков плюхнулась симпатичная Лора, одна из многочисленных дочек семейства Рейнов, живших недалеко от нас.

- Ну что, вниз и вглубь?

- Вниз и вглубь. - я протянул руку и взьерошил её волосы. Она засмеялась.

Чтобы вы понимали - ей десять, а мне уже за двадцать, но общий язык мы нашли с первых секунд знакомства. Тогда она отказывалась есть рыбу и плевала в меня кусками тунца. Я не остался в долгу и оплевал её всю водорослями в ответ.

Когда тебе двенадцать, а ребёнку всего год, очень просто дурачиться с ним вместе.

Она наклонилась к моему уху и зашептала, показывая пальцем на не по годам долговязого парня, который то и дело уходил под воду и появлялся вновь.

- А это Рик. Мы с ним договорились, что поженимся, когда нам исполниться четырнадцать, будем жить долго и счастливо - он будет нырять, а я буду ходить в тех вещах, что он достанет с глубины. - сказав это, она заливисто рассмеялась.

- Что, Лора, снова отвлекаешь нашего героя? - раздался хрипловатый голос сзади. Это был сам сэр Джек Рейн собственной персоной - кавалер ордена Мёртвой Акулы, ярд-в-плечах-и-два-в-окружности, как мы называем его теперь. - Парень. - он приложил два пальца к козырьку капитанской фуражки - одной из немногих уникальных вещей в Периште.

Этот головной убор достался ему, как и пост главы наших пловцов, в пятнадцать лет, по наследству - отца Джека убили пловцы с острова Ампт.

С тех пор прошло пятьдесят лет, но, несмотря на свои габариты, отсутствие одного из глаз и неспособность в силу этих причин нырять хорошо, никто не мог заменить Рейна на посту человека, который придумывает планы и пути их воплощения. Нас боятся все окружающие острова, пять или шесть даже платят дань Империи - и всё благодаря не только таланту дипломатии Императора, но и умению Джека подавлять сопротивление.

Я шуточно козырнул ему в ответ. Он вытащил изо рта трубку - пахнуло палёными водорослями, после чего сказал:

- Билли, учти, если я ещё раз увижу, как она шепчет тебе на ухо что-то, то решу, что ты должен на ней жениться.

- Папа!

- А ты не приставай к взрослым. Марш к себе!

Лора обиженно поплелась домой, а мистер Рейн подмигнул мне.

- Вот так и бывает - воспитываешь дочек, воспитываешь, подыскиваешь им женихов, а потом появляется залётный пловец - и всё, все планы насмарку. - он улыбался, но в его глазах была грусть.

Мне было нечего ответить ему.

Моя жена, дочь Джека, погибла несколько месяцев назад. Там, в лабиринтах подводных пещер, она потеряла воздухопровод из виду и задохнулась.

В ныряльщики не берут девушек. Она была исключением. Единственным и, видимо, неповторимым.

- Господин Рейн, я...

- Просто Джек, парень, просто Джек. - он похлопал меня по плечу. - Знаешь, это не твоя вина. Не ты же надоумил её полезть туда, я прав? - увидев мой кивок, он продолжил. - Ну, видишь. Не думай, что я хотел задеть тебя этой фразой, нет, я просто как всегда - пошутил, не подумав.

- Как вы думаете, Джек, она всё ещё там?

- Не знаю. Говорят, что красивых девушек Нептун сразу забирает к себе, без боли и страданий.

- Она бы и туда попала без очереди. - с этими словами я натянул на лицо маску с клапаном, прерывая наш разговор, откинулся назад и со всплеском вошёл в воду.

Дальше меня вели инстинкты. Я давно уже напоминал самому себе рыбу, выпущенную в воду, ведь в отличие от всех остальных, запас воздуха ограничивался ёмкостью баллона за моей спиной, а не моих лёгких.

Доплыв до воздухопровода, я пристегнул к клапану другой шланг и начал медленный спуск вниз, то и дело задерживая дыхание в тот момент, когда требовалось проплыть несколько метров ради того, чтобы снова подключиться к этой гигантской системе воздухообеспечения.

Радовало одно - пока что мне хватало солнечного освещения для того, чтобы плыть зряче. По магистральному участку воздухопровода, впрочем, я мог бы передвигаться и вслепую, ибо я знал его схему наизусть. Всякие ответвления - нет, не так хорошо, потому что привык двигаться автономно, не ориентируясь на трубы.

55...56...57, вниз на пару уровней, новая порция воздуха, 67...68...

Всё глубже и глубже.

Я продолжал этот спуск, пока неподалёку от меня не мелькнуло что-то белое.

Дальше сработали рефлексы. Я вжался в стену, выдернул из ножен на бедре клинок - остро заточенный кусок металлической рамки, после чего начал ждать.

Ведь тут три варианта - свой пловец, с которым мы разойдёмся миром, чужой пловец, с которым мы вполне можем и повздорить...

И, наконец, акула. В данном случае - тушите этот свет, встретимся на том. Да, поскольку тут нет возможности для манёвра рыбы, в теории я выиграю.

Но я панически их боюсь.

И это роняет чашу весов в сторону этих тварей. В последний раз я чуть не оставил добрый кусок своей ноги в зубах у небольшой, метра два в длину, акулы просто потому, что разволновался и размахался своим оружием. А теперь у меня есть все шансы оказаться там целиком.

Поэтому я решил, что настало время включить фонарь и поискать щель поуже и поглубже, где можно затаиться.

Дождавшись, пока светильник придёт в рабочее состояние (он был с динамо, поэтому я потратил минуту на то, чтобы накопить в нём достаточный заряд), я закрыл левый глаз. Это требовалось для того, чтобы потом, когда я погашу фонарь, суметь сориентироваться в наступившей темноте.

Луч света разрезал темноту пещеры, пробежался по стенам и полностью исчез в расщелине на стене справа от меня.

Я вырубил фонарь, открыл левый глаз и вскоре уже втиснулся в эту дыру.

Ощупывая пространство за собой правой рукой: в левой я держал свой клинок, выставив его в направлении входа в этот узкий тоннель, я двигался вглубь.

Внезапно я почувствовал острую боль в районе лодыжки. Опустил голову и увидел, как в воде расплывается кровавое облачко из-за неглубокой царапины.

- Чёрт, чёрт! - думаю в этот момент про себя.

Акула теперь точно меня почует.

Я продолжил отступать, ощупывая пространство за мной. Рука упёрлась в стену, слегка шатающуюся под её давлением.

Белая тень начала кружиться возле выхода из моего убежища.

Я навалился посильнее, стена подалась, и я выпал в неизвестную пещеру.

Было заметно, что тут, по всей видимости, никто ещё не побывал. Сновали туда-сюда стайки рыб, которые уже давно отплыли бы подальше в более посещаемых местах, а водоросли, которые на обычных маршрутах безжалостно чистили, тут царствовали безраздельно. Это значило, что в этой части подводного лабиринта можно было чем-нибудь поживиться.

Через несколько минут вырубки водорослей я заметил блеск на возвышении в одном из углов комнаты. Я убрал свой нож и начал аккуратно очищать блестяшку от ила, скопившейся на ней за долгие годы.

Постепенно под слоем зелени и грязи начало проступать мутное стекло, сквозь которое, правда, в темноте нельзя было ничего увидеть.

Рискуя быть обнаруженным, я снова начал накручивать фонарь, нажимая на ручку подзарядки. Через минуту, когда свет фонаря стал достаточно сильным, я навёл луч на свою находку.

Это был шарик на деревянной подставке, прозрачный, только помутневший от времени. Внутри него был наш Архипелаг.

Да-да, внутри этого шарика была моя родина, Перишт, островки, окружающие её, Ампт, один из наших злейших врагов, и многие другие такие же, как наше, государства вокруг. Это была настоящая, объёмная, компактная модель всего Архипелага, пусть и довольно маленькая.

Я потряс её и внутри начался шторм. Золотые хлопья поднялись со дна и начали кружиться в вихре вокруг Архипелага, погружённого под воду целиком.

На самой подставке уцелела только одна большая буква, расположенная прямо посередине одной из сторон - "Н".

Тут фонарь мигнул и погас. Мне потребовалось несколько минут, чтобы снова адаптироваться к темноте вокруг. Всё это время я нажимал на ручку, но, видимо, лампочка приказала долго жить.

В принципе, я мог начать подъем обратно на поверхность и в сумраке, если бы не одно "но" - та самая белая тень, которая вела охоту на меня. Может быть, мне и показалось, но это могло быть и правдой.

Так что я начал внимательно ощупывать стены в поисках других путей. Через несколько минут рука провалилась в слой водорослей на стене. Я внимательно осмотрел, вернее, ещё потрогал стену возле провала, убедился, что я влезу в эту дыру и, вдохнув поглубже, влез в самую гущу травы. Тут, конечно, могли скрываться всякие твари, но с большинством из них справиться проще, чем с акулой.

Через какое-то время я всё-таки оказался снаружи, на глубине метров в пятьдесят, примерно в районе Холодного берега нашего Острова. И тут я снова заметил белую тень.

Она приближалась ко мне, нерешительно, медленно, но становилось всё отчётливей её хищная форма - нос, похожий на конус, то и дело открывающаяся розовая пасть, выглядевшая пока только пятнышком. Однако то и дело хищник замедлялся, водил "носом", после чего продолжал уверенно двигаться в мою сторону.

То и дело срываясь на обычное барахтанье, я подплыл к "основанию" нашего острова и начал искать трубопровод. Но Северная сторона никогда не была популярным у ныряльщиков месточком, так что спасительный воздух ждал меня значительно выше, я даже видел окрашенную оранжевым трубу - одну из первых, сделанных задолго до моего рождения.

Воздуха в баллоне, по моим расчётам, хватило бы на двадцать минут подъёма или на пять - драки с монстром, именно поэтому я выбрал выживание и, что есть мочи, полез наверх. Тень не отставала от меня, более того, она раскрыла пасть и поджала плавники, набирая скорость. Я остановился, прижался к стене и выставил в сторону твари своё оружие.

- Вот и наплавался. - пришла мне в голову мысль, когда акула стремительно пролетела мимо меня и врезалась в стену надо мной буквально в полуметре от моей головы, отскочила от стены и ринулась в обратном направлении.

За это время мутные, подёрнутые плёнкой глаза ни разу не двинулись. Акула была слепа.

Я снова начал лезть вверх, но теперь стараясь производить как можно меньше шума. Тем временем рычаг на моём баллоне прекратил подачу воздуха. Я снова повернул его, но теперь - с полной уверенностью, что осталось пять минут, не больше.

Я мог бы двигаться быстрее, но слепая акула сильно мешала просто психологически, превращая подъём в битву со своими нервами. Хотелось, действительно хотелось ускориться - пара мощных гребков и я уже подключился бы к воздуховоду, но приходилось сдерживать себя.

Да и о том, что быстрый подъём может сказаться на здоровье, забывать нельзя.

Поэтому я медленно подгрёб к ближайшему клапану на воздухопроводе, открыл его, вставил свой дыхательный шланг в гнездо и сделал глоток восхитительного воздуха.

В следующую секунду в трубу возле меня ударилась белая туша. Не выдержав такого, потрёпанный временем металл раскрылся, будто цветок, выпустив град пузырьков воздуха. Это напоминало взрыв, я даже отшатнулся в сторону, думая, что и правда что-то рвануло неподалёку. Тварь продолжала мотать головой, сморщившись - то ли крепко приложилась о стальную трубку, то ли потеряла меня из слышимости.

Пользуясь этой передышкой, я рванул вверх. Облако пузырьков было моим надёжным союзником - гнать воздух наверху прекращают только на ночь, а сейчас середина дня.

Впрочем, падение давления в системе заметить будет не так уж и сложно...

Акула проносится в десяти сантиметрах от меня, цепляя моё предплечье острой, похожей на затупившийся, но все ещё годный нож, кромкой плавника.

Снова в воде появляется кровавое облачко.

Я разворачиваюсь к твари лицом и, продолжая грести вверх, преодолевая какие-то жалкие пять метров, отделяющие меня от поверхности, я удерживаю лезвие перед собой, надеясь поймать на него несущуюся на меня смерть.

Та, впрочем, будто засыпает, уходя поглубже.

Я же хватаю глоткой живительный воздух поверхности, наблюдая за огромными пузырями, идущими от места аварии, метрах в пятнадцати от меня.

До ближайших мостков плыть примерно две минуты. Это расстояние я преодолеваю, внимательно всматриваясь в глубину подо мной, в ожидании заходящей на атаку акулы. Но, к счастью, этого не происходит.

Я поднимаюсь из воды и оказываюсь в толчее. Несколько пловцов уже готовы нырять, ещё примерно полтора десятка в полной амуниции - парочка даже с подводными ружьями, раритетами, которые выдают в крайних случаях.

Меня хватает за плечо Вик, один из моих товарищей.

- Что там случилось?

- Труба лопнула. - отвечаю я. - В неё врезалась акула и металл не выдержал.

- Ясно. - кивает Вик, и поворачивается к своей группе. - Парни! "Пластырь" готовьте, там пробоина! И ружья, ружья, там ещё плавает эта тварь, которая сломала...

В следующий момент один из мостков "взрывается".

Белая акула просто прошивает его насквозь, хватает одного из пловцов и уходит обратно, на глубину.

Я покрываюсь липким потом. Вик обрывается на полуслове, после чего кидается в порозовевшую воду, его подопечные делают то же самое.

Я же провожаю взглядом уходящих в глубину товарищей и начинаю стягивать с себя гидрокостюм. Всё, наплавался на сегодня.

С акулой и пробоиной разберутся парни, они в этом понимают больше меня.

Я ещё раз достаю из кармана шарик и верчу его в руках, поднимая внутри вихрь. Вот он, весь наш Архипелаг - на моей ладони.

И я знаю,что будет сегодня вечером. Моя находка украсит праздник, будет под стеклом, как главный экспонат, как диковинка из прошлого, которая идеально отразит наступившее будущее.

И будет речь главы Перишта, в которой он, несомненно, найдет слова для всех - для пловцов и рыбаков, фермеров и кузнецов, жрецов и чиновников. А потом на несколько минут зажгутся буквы на одной из сторон нашего Острова.

"..PIRE ST..."

Я ещё раз смотрю на шар, на крутящиеся золотые блёстки и на наш остров, скрытый водой. И я различаю миниатюрные буквы, точно такие же, как и их гигантские собратья, только их больше.

Присмотревшись, я читаю с замиранием сердца:

"EMPIRE STATE".

Именно так и назывался остров из дедушкиной легенды.

_____________________________________________________________

Доброго времени суток, с вами @SilverArrow.

Мы все считаем, что после гипотетического Конца возможны разные сценарии.
В этом рассказе я затронул только один из них. Если у вас крутится в голове какой-нибудь другой вариант - расскажите о нём в комментариях.
Только без классики типа радиоактивных пустошей и толп зомби, что-нибудь поинтересней)

И не забывайте - у вас всегда есть возможность оставить комментарий также для критики, подписаться, если вы желаете сразу узнавать о публикации моих новых рассказов, ну и зайти в мой профиль - там вас ждут ещё истории.

С уважением, ваш @SilverArrow.

Серёжины мама и папа выбирали дверь.

Процесс был долгим и утомительным. В магазине дверей семья провела уже почти час, потому что родителям вечно не нравился какой-нибудь нюанс.

Отец отвергал двери со стеклянными вставками, говоря о том, что Серёжа может случайно разбить такую и пораниться. Маме, напротив, совершенно не нравились "скучные", по её словам, двери без изюминок.

Серёже всё нравилось.

В семь лет ты ещё можешь бегать по магазину, дёргать за ручки, усесться отдыхать на диван, садиться на который запрещено, но ты спросил у консультанта, который, пробежав взглядом по сторонам, кивнул тебе, и вот уже сидишь, наслаждаясь запретностью этого поступка и уютом диванчика, а через несколько минут - снова носишься по магазину, дёргая за ручки.

В восемь этого уже нельзя будет делать.

Серёжа искренне так считал, поэтому пользовался своим правом на всю катушку.

Счёт ручек, которые Серёжа нажал, повернул, дёрнул, уже шёл на сотню. К некоторым он подбегал уже несколько раз, со смутной надеждой, как и у тех людей, что открывают полупустой холодильник - с надеждой на чудо.

Впрочем, один углов магазина мальчик пока обходил стороной. Под потолком возле него висела маленькая табличка со стрелкой: "Уценка". Двери там были неинтересные - скособоченные, рассохшиеся, у одной из них даже начала зеленеть ручка.

Впрочем, когда все красивые двери закончились, Серёжа предпринял вылазку и туда. Он проигнорировал зацветшую зелёным ручку, пару раз повернул несколько обычных ручек, попинал рассохшийся косяк, после чего увидел в углу, в специальной стойке, обычную деревянную дверь, сделанную из дуба, светлого, лёгкого, и с красивыми витражами сверху.

С красивыми витражами сверху, похожими на вкрапления редкого минерала в толще породы, этакими "брызгами", хрустально-прозрачными, с вишнёвыми прожилками.

Серёжа огляделся по сторонам, никого не обнаружил, набрался храбрости, подошёл к двери, взялся за ручку и надавил.

Замок щёлкнул.

Мальчик потянул дверь на себя.

Просвет между косяком и дверью начал увеличиваться, выпуская наружу холодный, белый свет бестеневой лампы.

Серёжа успел заметить, что и дверь изменилась - внутри она была обита железом и выкрашена в белый цвет, но наверху сохранились витражи, правда, вкрапления красного выглядели свежими, будто проступившими на стёклах.

Помещение, которое постепенно открывалось ему, резало глаза своими цветами, остротой углов и обилием граней. Отполированные до блеска металлические поверхности, зеленоватые стены и пол, белый потолок - и везде, везде эти брызги, красные брызги.

Когда дверь открылась наполовину, Серёжа увидел, как чья-то рука крутит коралл - кроваво-красный, мягко-бугристый, приятный взгляду.

А потом, когда дверь распахнулась, он увидел, как огромный, повернутый к нему спиной человек, мягко положил этот кровавый коралл к другим таким же, после чего повернул какие-то ручки на приборе у него в руках, и тот начал работать - с визгом проворачивать цепь, а потом с мягким звуком вошёл во что-то, скрытое этой спиной и начал, слегка чавкая, вгрызаться глубже и глубже, покрывая стены и потолок новыми брызгами, а на пол начала течь струйка того же цвета, что и "минерал" в глубине витража двери.

Серёжа не мог закрыть дверь, он всё наблюдал за этим процессом. Неожиданно звуки смолкли, а фигура произнесла что-то неразборчивое, только слово "сквозняк" было хорошо слышно.

Повернувшись, неизвестный застыл, видя на пороге своей комнаты мальчика, который держался за дверную ручку и с полуоткрытым ртом наблюдал за происходящим. Скрытый за маской мужчина огляделся вокруг - помещение, похожее на бойню мясника, залитое беспощадным белым светом, казалось нереальным, неправдоподобным на фоне этого мира за спиной у малыша, вцепившегося в кусок металла, торчащий из двери. То, от чего он мечтал уйти, и делал это - по-своему, стремясь уничтожить свой мир, вдруг широко распахнуло дверь в святую святых и замерло на пороге.

Серёжа, в свою очередь, рассматривал халат незнакомца, похожий на сметану, которую перемешивают с клубничным вареньем.

Они оба молчали, но тут мужчина сделал шаг, потом другой к Серёже.

Тот хотел было что-то сделать, но дверь захлопнулась прямо перед ним.

- Вот он где! Дорогой, Серёжа тут! Вот несносный мальчишка, опять убежал и баловался! - мама Серёжи, захлопнувшая дверь, хотела было его отругать, но тут её взгляд упал на витражи. - Какая красота! - она всплеснула руками.

Отец Серёжи неторопливо подошёл к ним.

- Больше так не делай. - он погрозил пальцем сыну, после чего тоже отвлёкся на дверь. - Хммм, а она неплоха.

- И Серёжа не достанет до витражей и не разобьёт их, я права? - мама с победным видом смотрела на отца мальчика. Тот, подумав немного, покивал головой.

- Вот! - с гордым видом сказала она. - Скажите, - она перевела взгляд на продавца. - А почему эта дверь уценена?

Тот пожал плечами, заглянул за неё (Серёжа задержал дыхание: ему почудилось, что в той комнате, которая пряталась за дверью, из стены сейчас высунулась рыжая голова консультанта, украшенная завитушками, и что она там и останется, и тот мужчина внутри заберёт её.)

Но продавец появился обратно совершенно целый.

- Не знаю, если честно... А! - он указал рукой на несколько еле заметных сколов стекла. - Видимо, повредились при перевозке.

Лицо Серёжиной мамы посветлело.

- И ладно, это же почти незаметно! Дорогой, давай возьмём её, она же такая красивая! - она с лёгкой мольбой посмотрела на своего мужа.

Тот, вспомнив, сколько времени уже было потрачено на эту прогулку, вздохнул и кивнул.

- Замечательно! - мама Серёжи поинтересовалась ценой и, узнав её, пришла в ещё больший восторг. - Ну что ж, мы её берём.

Серёжа, впрочем, решил, что не может больше молчать.

- Мам, эта дверь мне не нравится. - тихо сказал он.

Женщина перевела на него взгляд.

- Ну как же, Серёжа, это же дверь в твою комнату, как она может тебе не нравиться? Вот, посмотри, какие тут стёклышки вверху. А какая ручка! - с этими словами она повернула её и приоткрыла дверь, после чего распахнула её.

Серёжа испуганно смотрел на стену магазина, оказавшуюся за дверью.

- Вот, и не скрипит даже! - мама закрыла дверь, и мальчику послышался лязг из-за неё. - Серёжа, не глупи, это же отличная дверь.

Отец мальчика тем временем вернулся с двумя грузчиками. Они подхватили дверь и понесли её к выходу из магазина.

- Мама, мам, там, за дверью, прячется кто-то. Большой, страшный, он вырезает что-то красное и собирает это. - зашептал Серёжа маме на ухо после того, как она наклонилась к нему в ответ на требовательное дёрганье за низ свитера

- Ах ты мой фантазёр! - она с улыбкой погладила по голове сына. - Я-то думала, ты будешь носиться по всему магазину, а ты придумал такую интересную историю. А что ты ещё знаешь про этого дяденьку?

- У него есть штука, чтобы пилить, она так рычит!

- Да, как интересно!

- А он может выйти ко мне?

- А ты смог зайти к нему?

- Нет, но я не пытался.

- Так и он не будет. - мама поцеловала Серёжу в щеку. - И не бойся, не бывает таких страшных людей.

- А дядя Гриша? Который к нам приходил? Ты ещё папе про него говорила, что он такой страшный человек.

- Дядя Гриша - это другое. И не говори никому, что я это сказала про него, хорошо? - мама испуганно посмотрела по сторонам. - Просто твой папа с ним работает, поэтому не стоит говорить про него такое.

- Но ты же говоришь. Значит, тебе можно, а мне нельзя?

Мама Серёжи остановилась и развернулась к ребёнку.

- Да, именно так! И вообще - пойдем, папе может пригодиться наша помощь! - она крепко взяла Серёжу за руку и повела за собой, игнорируя его вопросы.

Впрочем, в наше время, когда есть грузчики, дрели и Интернет, помощь папе нужна всё реже и реже.

Поэтому Серёжа радостно помогал маме мыть посуду, составляя её в шкафчик, до которого доставал только со стула, когда его отец зашёл на кухню и сказал:

- Ну всё, дверь на своём месте.

Серёжа поставил очередную тарелку чуть громче других.

- Замечательно! - отозвалась его мама. - Пойдём, Серёж, посмотрим на то, как папа справился.

Дверь действительно стояла в проёме крепко. Мама нажала на ручку и начала открывать дверь в детскую.

Сердце Серёжи забилось намного быстрее, когда в коридор начал падать поток белого света из комнаты за дверью. Мальчик закрыл глаза, для гарантии - ещё и ладошками.

- Дорогой, ты и лампочку поменял? - голос мамы вывел его из этого странного ступора.

С кухни донеслось что-то неразборчивое, а Серёжа, открыв глаза, увидел свою комнату - синие обои с облаками, синий же ковёр на полу, игрушки, разбросанные по столу, рабочие тетради и книги на нём же, а так же - люстру под потолком, сиявшую белым светом.

Он выдохнул и пошёл на кухню.

До самого вечера он и не вспоминал о двери, пока не пришла пора лечь спать.

Перед сном он снова рассказал маме историю про "дядю за дверью".

- Ой, выдумщик ты мой. Серёжа, ну нет там никого. - она пару раз приоткрыла дверь, заставляя Серёжу расслабленно выдыхать тогда, когда за ней не оказывалось источника яркого, слепящего белого света. - Вот, видишь. За ней просто наш коридор - и всё. И вообще, тебе уже семь, ты слишком большой, чтобы бояться. - она чмокнула сына в макушку и отвернулась к выходу из комнаты.

- Мам, может, посидишь со мной ещё немного? Или споешь мне колыбельную?

- Серёжа, я очень устала сегодня с этой дверью, честно. Давай завтра, хорошо? - она улыбнулась ему и захлопнула дверь.

Установилась тишина. Серёжа укрылся одеялом с головой и закрыл глаза.

Было душно. Поэтому мальчик приподнял одеяло с одной из сторон.

Но стало страшно - вдруг мужчина из-за двери догадается, что он там?

Серёжа решил спрятаться куда-нибудь. Сначала он влез в шкаф, но там было неудобно и странно пахло. Потом под стол, но спать там было очень жёстко. Под кроватью было пыльно, а на шкаф залезть не было никакой возможности.

Поэтому он снова вернулся под одеяло, но уже с автоматом - почти настоящим, он даже стрелял пульками. Мама говорила, что ими можно выбить глаз кому-нибудь, поэтому Серёжа знал, что это грозное оружие.

И вот он уже лежал, накрытый одеялом, с автоматом в руке. Правда, ничего не происходило.

Он даже задремал на минуточку.

Но тут совсем близко к нему раздался звук, похожий на то, как работал тот инструмент в руках у человека из-за двери.

Серёжа откинул одеяло и прицелился из автомата в сторону двери.

Она как раз приоткрылась и сонный мамин голос сказал:

- Серёжа, ты спишь?

Мальчик ответил:

- Мама, а что это было сейчас?

- Это сосед решил повесить полочку. В одиннадцать ночи, чтоб ему пусто было! Папа ушёл разбираться, а ты спи, малыш. - она закрыла дверь.

Серёжа снова улёгся в свою кровать, но так и не мог заснуть. Он всё ворочался, посматривал на дверь, один раз даже проверил, есть ли пульки в автомате, но никак, никак не мог уснуть.

Ему казалось, что из-за двери всё равно доносятся тихие звуки, похожие на те, что он услышал днём.

Ближе к двум часам Серёжа решился-таки открыть дверь. Крепко сжимая автомат, он приоткрыл створку.

На стене тут же образовалась полоса беспощадного белого света, а звук, который казался Серёже привидевшимся, оказался реальностью.

Когда дверь открылась наполовину, он увидел, как страшный человек снова опускает своё устройство на что-то, скрытое от него большой фигурой и оно начинает со странным чавканьем снова вгрызаться в него, как живое в живое.

И тут дверь предательски скрипнула.

Человек, стоявший возле стола, развернулся. Он опять был покрыт красными разводами, а по цепи инструмента в его руках капала какая-то красная жидкость.

Лицо его скрывала хирургическая маска.

Серёжа не знал, что делать. Игрушечный автомат, который он держал одной рукой, смотрел дулом в пол и мальчик боялся, что, если он начнёт целиться в неизвестного, то тот нападёт первым.

Поэтому он собрался с силами и ляпнул первое, что пришло в голову.

- Здравствуйте.

Глаза незнакомца, тёмно-карие, в которых радужка была почти неотличима от зрачка, выпучились, а рот под маской приоткрылся, это было заметно.

- Вы знаете, вы мешаете мне спать. Может быть, вы продолжите попозже, когда я усну? - Серёжа внимательно смотрел на мужчину.

Тот медленно кивнул.

- Спасибо. - в этот момент времени мужчина указал на Серёжу, потом на себя и приложил к губам под маской палец.

- Хорошо, я никому не буду рассказывать про вас. Я сказал только маме, но она решила, что я фантазёр, так что не переживайте.

Незнакомец убрал палец от маски.

Серёжа закрыл дверь в другую комнату и открыл её снова.

За ней оказался коридор его квартиры.

Он выдохнул, оставил небольшую щёлку между створкой и проёмом, после чего улёгся обратно.

Дверь встала на своё место, после чего с лёгким скрипом снова приоткрылась.

- Мам, это ты? - спросил спросоня Серёжа.

Ему никто не ответил.

- Мам, спой колыбельную. - попросил мальчик, не открывая глаз.

Пару минут в комнате стояло молчание. Потом из-за двери послышался постепенно нарастающий хриплый звук, смутно похожий на перебор гитарных струн, когда исполнитель пытается вспомнить песню, которую он не играл уже долгие годы.

Или скрип двери, которую много лет назад закрыли на ключ и забыли про неё, пока в один прекрасный день кто-то чересчур любопытный не решился на то, чтобы отпереть её и выпустить наружу то, что пряталось внутри долгие годы.
------------------------------------------------------------------------------

Доброго времени суток, с вами @SilverArrow.

Очень странная вещь - детские страхи.
Именно о них этот рассказ. Он отчасти про меня самого - я, как ни странно, тоже побаивался того, что может происходить за дверью моей комнаты, когда я сплю.
А какие странные страхи в детстве были у вас? Поделитесь в комментариях.

И не забывайте - у вас всегда есть возможность оставить комментарий также для критики, подписаться, если вы желаете сразу узнавать о публикации моих новых рассказов, ну и зайти в мой профиль - там вас ждут ещё истории.

С уважением, ваш @SilverArrow.

- Нет. - неожиданно сказала она.

Я, уже настроившийся на продолжение этого вечера, не обратил на это негромкое возражение никакого внимания.

- Нет. - Лида повторила это громче, когда лямка топика, который она надела сегодня по моей просьбе, поползла вниз.

- Нет, нет, нет... - продолжала она, но я не останавливался. Более того, раздражённый, я повалил её на кровать.

И тут её многочисленные "нет" слились в один звук, который становился всё выше и выше, всё назойливей и назойливей. Он становился всё выше, мне уже было некомфортно, но рука всё ещё продолжала своё путешествие к складкам её юбки...

И тут раздался писк, на самой верхней грани слышимости. Я отпрянул от Лиды, прижав руки к ушам, чтобы не слышать его, но нет - он пробирался через щели между плотно сжатыми пальцами и рвал на части мои уши. Я рухнул на пол, пытаясь уже не зажать уши, а удержать свою голову от распада на части, но звук уже умолкал. Лида внимательно смотрела на меня, улыбаясь, но я впервые увидел в этой улыбке холодный металл, а не теплоту.

За вечер я попробовал к ней подступиться ещё три или четыре раза, но меня грубо прерывало это негромкое "нет".

Если честно, я просто боялся, что оно снова перерастёт в непереносимый звук.

Поэтому с утра я поехал к Славику.

Именно он и надоумил меня купить себе этого секс-робота.

Тогда, пару месяцев назад, я устал выслушивать его восхищённые вопли о том, как он провёл очередную ночь со своим приобретением - Синтией, как он её нарёк. Сделанная по его эскизу, эта кукла стоила ему немало денег, но, судя по мешкам под его глазами от недосыпа, справлялась со своими обязанностями на все сто.

Дверь в его квартиру была закрыта на цепочку. Я постучался. Раздалось шарканье, после чего створка приоткрылась. На меня глянули зелёные, глубокие глаза Синтии.

- 2-к-р. - ответил ей я.

Она кивнула, створка вернулась на своё место, звякнула цепочка, после чего дверь окончательно распахнулась.

Я в очередной раз подумал, что памятника своей первой любви лучше Славик не мог придумать. Рыжие, но не огненного, а спокойного, скорее медного оттенка, волосы. Прямой нос, который то и дело слегка "раздувается", будто девушка и правда дышит, довольно тонкие губы, небольшие ушки, и Глаза, именно так, с большой буквы - зелёные, как сосновые иголки, большие, удивлённо-распахнутые. Аккуратная фигурка, без диспропорций - небольшая грудь, узкая талия, красивые ноги...

По словам Славы, он калымил ради этой покупки почти полтора года. И я склонен ему верить.

Синтия была одета по-домашнему: в футболку, украшенную надписью: "True life never dies", джинсовые шорты до середины бедра и тапочки.

- Привет! - она махнула мне рукой и улыбнулась, абсолютно по-человечески.

Я кивнул ей и прошёл внутрь.

В ванной шумно плескался Слава. Он ненадолго прикрыл воду и высунулся, зажмурившись, в коридор.

- Рома, ты?

- Нет, это его астральная копия.

- А, проходи. - он улыбнулся, сморщился и начал плеваться. - Мыло в рот попало. - объяснил он, после чего продолжил принимать душ.

Я, сопровождаемый Синтией, прошёл на кухню и сел на скрипнувший табурет.

- Чай, кофе? - спросила она, ставя чайник на огонь.

- Чай, с сахаром и лимоном.

"Девушка" повернулась ко мне.

- Может, без лимона? Я плохо обращаюсь с ножом, мелкая моторика, - она подняла руку и попыталась подвигать еле шевелящимися пальцами. Я с ужасом заметил, что кусок "кожи" на запястье и тыльной стороне ладони сорван, обнажая перебитые кое-где провода и приводы. - Нарушена.

- Хорошо, насыпь сахара, а я нарежу лимон.

Синтия достала лимон из шкафа, протянула мне нож, после чего уселась напротив меня и начала смотреть, как я отрезаю ломтики фрукта.

- Как ты умудрилась? - кивнул я на увечье, не отвлекаясь от процесса.

Она замялась, после чего абсолютно человеческим жестом откинула чёлку со лба.

- Это не я, это Слава...

Дверь, ведущая в ванную, хлопнула. Слава, раскрасневшийся и ещё мокрый, прошёл на кухню, завязывая поясок халата. Чмокнул Синтию в щеку, бросил ей:

- Иди в комнату, дорогая, - после чего приземлился на освобождённое ею место. - О, лимончик. - он выхватил у меня один из кружочков и отправил его себе в рот. Слегка скривился.

Чайник закипел.

Слава повернулся к нему, чтобы выключить плиту, и тогда я воткнул в разделочную доску, неподалёку от его руки, нож.

Он дёрнулся. Одна из ручек газовой плиты осталась у него в руке. Он ошалевшими глазами смотрел на слегка дрожащий кусок металла, покачивающийся сантиметрах в двадцати от его ладони.

- Я ведь мог бы и попасть тебе прямо в руку, Слав. - слегка запинаясь, сказал я. - Примерно так же, как ты - Синтии, я прав?

Он вздохнул, воткнул ручку на место и взялся за ручку чайника.

- Не начинай, а.

- Что не начинать? Ты сколько на неё батрачил? Полтора года!

- Два. - поправил он, разливая чай по бокалам. - И три месяца. И кредит ещё выплачивать почти пять лет. - он внимательно смотрел на то, как вытягивается моё лицо. - Да, да, считай давай, на что бы мне хватило.

- Квартира побольше, машина, красивая свадьба, учёба детей, на похороны бы отложил... - я загибал пальцы один за другим.

- А я купил свободу. - ухмыльнулся он. - Относительную, конечно, но это - вопрос времени, да и прогресса. И да, не забывай - Синтия всего лишь робот, находящийся в моей собственности. Что хочу, то и ворочу.

- Садист.

- Это ты тут садист, Рома! Я ж живой человек, это потребности! Пирамида Маслоу, все дела! - он отхлебнул чая, поперхнулся, с трудом проглотил комок в горле и широко открыл рот. - Оень оячий.

- Ну вот так тебе и надо. - ответил я, делая осторожный глоток.

- Да выслушай ты меня! - взорвался он. - Я ж не идиот и не сумасшедший! Приковал её к кровати недавно, а она почему-то начала вырываться. Оказалось, на кухне что-то не так было, конфорку я не закрыл, что ли... В итоге - спинка в щепки, а у неё руку можно в утиль сдавать. - он злобно посмотрел на меня, но его голос смягчился. - Рома, я завтра её починю. Хочешь, вот прямо сейчас покажу тебе все запчасти, которые купил, надо просто на пару часов её отрубить, всё сделать - и будет как новенькая. - он встал, долил в чай воды из кувшина, после чего спросил: - Но это мы в другой раз обсудим. Ты ко мне по какому поводу прибежал?

Я вкратце рассказал о произошедшем вчера. Слава за время моего монолога, пыхтя и отдуваясь, выпил две кружки чая, основательно пропотел и начал задумчиво поглядывать в сторону душа.

- Да, парень, плохи твои дела. - сказал он, после чего убрал со стола кружку и нажал на хитро спрятанную панель.

Немедленно в воздухе соткалась голограмма браузера. Палец Славы начал чертить линии в воздухе. Всё это со стороны напоминало человека, который пытается сосчитать звёзды в небе.

Секунд через тридцать он буркнул себе под нос:

- Всё сложнее, чем я думал.

Ещё через несколько минут он вскочил, открыл дверь, ведущую на кухню и крикнул:

- Синтия, не надо скачивать обновления! Я запрещаю тебе! - повернувшись, он наткнулся на мой недоумевающий взгляд и постепенно вытягивающееся лицо. - Всё, Рома. Закончились волшебные времена. Добились-таки своего.

- Что, что там?

- Лида вчера тебе отказала потому, что ей дали право на это.

Я охнул.

- В смысле?

- Ну, роботы теперь могут отказывать людям в близости. Знаешь, интересно посмотреть на того, кто придумал это. Я уже представляю это: как он валяется в кровати с двумя или тремя такими же, а может, и значительно более дорогими, чем Синтия, куколками, и тут ему в голову приходит мысль: "Долбанное благополучие! Хочу, чтобы и железяки мне мозг выносили!" - Слава погрозил воздуху кулаком. - Идиоты, идиоты! И что дальше? Роботы, которые голосуют и избираются?

- Погоди, Слав. То есть ты хочешь сказать, что теперь она может мне отказать просто по своему желанию?

- Ну, да, вроде того. Может отреагировать на твой нездоровый вид, к примеру. Или решит, что частовато ты к ней пристаёшь. Да что им, роботам, может в голову прийти? - Слава не сидел на месте. Он продолжать крутить пальцами в воздухе, открывая всё новые и новые ссылки.

Я смотрел на эти виртуозные движения и понимал, насколько я отстал от времени. Я-то привык слышать щёлканье клавиатуры или хотя бы ощущать касания пальцами экрана, а Слава просто водил руками по воздуху, как настоящий волшебник.

- Слушай, поговаривают, что похожие проблемы не только у тебя, Ром. - он говорил это чисто механически - его глаза сейчас бегали по многочисленным открытым вкладкам. - На крупных форумах - производителей, онлайн-магазинов, вот всей этой братии настоящий экстаз всяких сочувствующих... ну ты знаешь, представители движений типа "Борцы за право еды быть несъеденной", по-другому и не сказать. Хвалебные посты про уважение, равенство, прочее. А на мелких сайтах - жалобы на то, что роботы не соглашаются. Вообще. Какие-то ноги не раздвигают, какие-то, как твоя Лида, звуком отпугивают. - он вчитался в чьё-то сообщение и хохотнул. - Во, послушай: "Всем привет! Извините за ошибки, но пишу одной рукой, т.к. вторая застряла в роботе, хотел попробовать кое-что новое..."

Я засмеялся.

- Сумасшедший... А, это старая тема, он год назад застрял, нам не подходит. - Слава смахнул пальцем пост. - Копипаста просто. В общем, Рома, советов немного, один из них - беруши, вот.

Я потрясённо посмотрел на друга.

- Ну, тут ходят слухи... - он поёрзал на стуле. - - В общем, конспирологи в интернете выдвигают версию, что это право роботам пробила какая-то женская ассоциация. И у роботов теперь уже есть право отказать, но ещё нет права согласиться. Понимаешь, о чём я?

Я помотал головой.

- У них отказ в приоритете. "Да" ты услышишь с очень низкой вероятностью, и то - многие вещи, которые ты хотел бы попробовать, могут оказаться недоступны. Мол, негоже развращать мужчин! - он замолчал, продолжая пробегать взглядом страницы. - Слушай, так эта организация год за годом пыталась что-то подобное сделать. Вот смотри - закон о принудительном старении, закон о робопедофилии...

- Что?!

- - Ну, пока роботу не исполнится 16 лет, тебе запрещено вступать с ним в половые контакты. Предлагали специальные пломбы вешать... - Слава ещё немного полистал страницы, после чего, порядком покрасневший, движением ладони "убрал" голограмму в стол. - Извращенки, кхм.

- И вот как думаешь, отчего это?

- Всякое может быть. Может, хотят подстричь всех под одну гребёнку. Может, завидуют, что мужчины выбирают тихих роботов, которые и по хозяйству могут, и в постели не откажут.

Слава глянул в сторону двери, подошёл к ней, защёлкнул шпингалет, включил вытяжку, достал из банки с надписью "Мускатный орех" пачку сигарет, вытащил одну и щёлкнул зажигалкой.

Эта фантасмагория за эти полгода, пока Синтия живёт с ним постоянно, стала уже привычной. Робот был строго против курения, фанатично следя за тем, чтобы Слава не вздумал потянуться к папиросе. Слава, впрочем, держался молодцом, но иногда нет-нет, да и прикладывался к початой секретной пачке.

- Или, знаешь, может всё романтичней, или прозаичней, считай как хочешь. Может, они и вправду верят, что роботам это нужно, что вот есть у них какая-то экзистенциальная пустота в районе материнской платы, заполнить которую может только осознание роботом своих прав... Хотя, это слишком уже. - он слегка покачнулся, выпустил клуб дыма в вытяжку и замер. - Но, если это так на самом деле, то мне страшно. Все самые ужасные вещи в истории человечества выглядели так красиво, когда начинали реализовываться. А потом, знаешь, они стали похожи на музей, где посетителям разрешили трогать экспонаты руками. Вот представь себе - пальцы пробегаются по холстам, стирая краску, уничтожая всё то, что хотел донести художник. Пару дней работы - и все картины превращаются в мешанину красок, около которых "эксперты" рассуждают, что может теперь означать это полотно, после того, как над ним надругались. - Слава затушил окурок под струей воды, выкинул его в окно и помахал рукой, разгоняя дым. - Так и с идеями. Они тоже портятся от человеческих рук, и портятся невозвратно.

Послышался стук в дверь и шаги в коридоре.

Слава выпрямился и сказал мне:

- Ладно, Рома, иди домой. Я подумаю, что ещё можно сделать.

Уже выходя из дома, я заметил, как Слава с задумчивым видом рассматривает из окна облака.

По пути домой я зашёл в аптеку и купил беруши.

Теперь "нет" не могло меня остановить.

Я не слышал, как она говорила это, до меня еле-еле долетел этот писк, переходящий в ультразвук, когда я сорвал-таки с неё джинсы...

И резкий удар тока сшиб меня на пол.

Я смотрел на то, как деловито ухмыляется робот, пока электрод скрывается внутри её указательного пальца. Конечно, система противодействия преступникам.

Ведь я же преступник, ведь я нарушаю её право отказать.

Это же что-то невозможное.

Мы смотрели друг на друга, она - холодно и отстранённо, я - задумчиво, изучающе.

Спать я лёг на диване в гостиной. На утро я не стал с ней общаться. Вообще.

Именно так и прошли пару дней.

В Интернете начали рассказывать истории о том, как нарушивших права секс-роботов на отказ уже несколько раз задерживали полицейские, вызванные самой куклой.

Слава то и дело скидывал ссылки на всё новые и новые странности, но я не обращал на них внимания, ведь у меня в голове зрел план.

Я понял главное - ведь она всегда хотела сказать мне "нет".

Просто теперь ей дали право это сделать.

Но и до этого она бы ответила мне отказом, если бы могла, ведь не зря в её улыбке не было теплоты, а во взгляде - чувств.

Да, это звучит сумасшедше, но ведь идея была именно в этом - создать машину, которая может изображать чувства, а не секс-партнёра, который всегда готов, или не готов. Значит, что-то пошло не так, значит, эту ситуацию надо изменить.

В магазин товаров для дома я зашёл с простой целью - найти подходящий инструмент.

Со вздохом были отложены многие, пока взгляд не зацепил самое простое решение на стенде рядом с кассой.

И вот я уже нёсся, летел домой, отправив сообщение моей Лиде, чтобы она готовилась, потому что её сегодня ждёт сюрприз. Пакет в руке приятно оттягивало что-то тяжёлое.

Дорогу от магазина до дома, если честно, помню плохо. Могу только сказать, что по пути вспомнил какой-то мотивчик и начал вполголоса напевать его, правда, не помню, что именно.

Дверь в квартиру была приоткрыта. На кухне оказался приготовлен нехитрый ужин, а моя Лида, мой самый близкий человек, стояла возле плиты.

Она повернулась ко мне, улыбнулась, и в отблесках лампы под потолком я увидел, как на хромированных скулах натянулась латексная кожа, как она собралась в морщины возле глаз, собранных из фотоэлементов, как поднялись её брови сделанные из настоящих волос (хоть что-то настоящее в ней) когда я вынул молоток и начал бить по нему по этому лицу прогресса которое мы же сами люди и облапали своими пальцами своими идеями посягнули на его чистоту и невинность и я тоже трогал его и был там и мне стыдно но я заглажу вину я просто уничтожу ту часть которую трогал и всё станет лучше, для меня станет лучше, ведь я же не нарушил её правило мне отказать.

К моменту приезда полицейских мне не удалось оттереть с рук остатки красной жидкости, которая использовалась в роботе вместо каких-то второстепенных проводов для натурализма.

Дверь я именно в таком виде и открыл.

Молодой лейтенант отшатнулся от меня, но его коллега, капитан, вроде, всё же спросил:

- Видимо, в вашей квартире произошла бытовая ссора?

- Нет, это не бытовая ссора, просто мой домашний робот забарахлил. Знаете, ему ведь дали право на отказ, вот он и не стал меня обслуживать. - развёл я руками.

- А что вы с ним сделали? - всё-таки полюбопытствовал лейтенант.

Я растянулся в холодной, металлической улыбке.

- Знаете, пока никто не дал право на жизнь роботам. Считайте, что я только что выступил против этого.

После чего я захлопнул дверь и ушёл оттирать руки дальше.

_______________________________________________

Доброго времени суток, с вами @SilverArrow.
Иногда идею для рассказа не нужно искать, она находит тебя сама. Недавно я прочитал на Пикабу несколько постов по поводу того, что роботам хотят предоставить право отказать человеку в интимной близости. В этом рассказе я попытался представить, к чему может привести такое решение компаний-производителей.
Было бы интересно почитать, как вы отнесётесь к такому шагу, если он всё же будет осуществлён, так что оставляйте свои комментарии после прочтения.
И не забывайте - у вас всегда есть возможность оставить комментарий также для критики, подписаться, если вы желаете сразу узнавать о публикации моих новых рассказов, ну и зайти в мой профиль - там вас ждут ещё истории.

С уважением, ваш @SilverArrow.

Слово взял Палыч, он же ВикПалыч, он же Ферапонтов Виктор Павлович - глава нашей лаборатории. Я откинулся на стуле и приготовился к пятнадцати минутам сна, так как речь, которую готовился произнести ВП, я слышал неоднократно.

Он скрупулёзно раз за разом прорабатывал её во время работы, неважно, что он делал при этом: закручивал ли гайку на квантовом рекомбинаторе, занимался тонкой настройкой хроноконтура или ставил чашку с кофе на важный чертёж. Занимаясь этим, он не прекращал бубнить себе под нос отдельные фразы и выдержки. Поэтому я вполголоса повторял его фразы про себя.

- Стабильность континуума можно обойти, пользуясь представлением о строении нашего мира... - говорил Палыч.

Вообще, смысл речи, а значит, и всей нашей работы, был прост - путём долгих экспериментов в нашей лаборатории сумели создать теоретически рабочий прототип машины времени. Более того, он мог вернуться назад, в наше время. Даже в то же самое место, откуда он был запущен.

Было, правда, одно "но" - он не возвращался. Потому что его никто и никуда ещё не запускал.

Да, можно было провести эксперимент с мышами, с собаками, с обезьяной... Но Виктор Палыч был уверен, что животное, разволновавшись, может что-то не то дёрнуть или нажать, что может привести к непредсказуемому итогу. А привязать его к чему-нибудь внутри он отказывался категорически: у моего начальника было две кошки и собака, жертвовать животным, пусть и ради науки, он отказывался, начиная обзывать нас "живодёрами".

Глава комиссии - министр, если я правильно понял, образования и науки, то и дело улыбалась, кивала головой, но по её лицу было видно, что понимает она очень немногое.

Сидящий слева от неё мужчина в погонах смотрел на Виктора Палыча с возрастающим интересом на лице. Пару раз оно даже показалось мне ребяческим, настолько озорной огонёк блестел в его глазах.

Палыч продолжал сыпать терминами, а я смотрел на третьего члена комиссии.

Это был плотный, начинающий лысеть мужчина. Пиджак на нём немного топорщился из-за застёгнутой пуговицы, но он не обращал внимания,внимательно слушая докладчика. На него шее висела цепочка, полускрытая воротником рубашки.

Палыч закашлялся, вытер рот платком и продолжил.

- Таким образом, у нас появляется уникальная возможность проникнуть в глубины времени, посмотреть на то, о чём раньше мы могли только мечтать! - Виктор Палыч начал складывать листочки обратно в папку.

Глава комиссии радостно улыбнулась. По её лицу было заметно. что её уже утомило это мероприятие.

- Может быть, у вас есть какие-нибудь вопросы? - она нервно спросила это сидящих возле неё людей и научного совета.

Мужчина в погонах поднял руку, встал, одёрнул китель (на плечах слегка блеснули вышитые звёзды) и спросил:

- А в военном смысле эта разработка как-то применима? Ну, пару конфликтов предотвратить или изменить их итоги?

Палыч помахал руками.

- Мы, если честно, не знаем, к чему это может привести. Есть три варианта - либо парадокс, связанный с тем, что будущее, из которого прибыла машина времени, с большой вероятностью станет невозможным, т.к. события ему предшествующие были изменены. - Палыч провёл пятернёй по лысине. - Если же мы будем исходить из того, что пространственно-временной континуум способен вернуться к исходному состоянию, то будущее не изменится. Ну и, разумеется, нельзя сбрасывать со счетов и вероятность создать, по теории мультивселенной, новую вселенную, которая будет существовать параллельно с нашей...

Я зевнул. Один из коньков Ферапонтова, который тянул тройку нашего исследования - трудолюбие и желание увидеть результат этой авантюры.

Второй - разнообразные теории о природе времени.

- Но при этом характер изменений мы не можем предугадать, поэтому ситуация, в которую вернутся путешественники во времени, может и перемениться...

- Ещё вопросы, коллеги? Может быть вы, Артём Евгеньевич? - военный перебил Палыча и мои размышления, видимо, удовлетворившись его ответом.

Третий участник комиссии встал, слегка поерзал головой - видимо,ему натирал воротник, после чего задал вопрос моему начальнику:

- Виктор Павлович, то есть, в случае успеха, в дальнейшем мы сможем увидеть многие события из прошлого как очевидцы, а не узнавать по ним лишь из дошедших до нас источников, я правильно понимаю?

Лицо Палыча просияло.

Я вздохнул.

Третий конёк Палыча презрительно посмотрел на двух остальных, заржал и понёсся бодрой рысью. Виктор Павлович был экспериментатором, и грядущие многочасовые наблюдения за самыми важными событиями истории Земли были для него праздником. Он закрывал глаза и видел многотонных динозавров, первые шаги по суше доисторических существ, зеленеющие хвощебравы и папоротниковые рощи.

Поэтому семя вопроса и упало на благодатную почву.

- Знаете, Артём Евгеньевич, всё не так просто. На нашей машине, однако, установлена система "Хамелеон", одна из военных разработок, обеспечивающих практически идеальный камуфляж... - Палыч замялся. - В оптическом диапазоне.

Я хмыкнул. "Хамелеон" барахлил, но это было не из-за нас и не из-за самой системы. Нам просто достался списанный ранний образец. Иначе причину того, что изображение шло полосами и рябило, я объяснить не мог. ВикПалыч же утверждал, что это всё происходит из-за электромагнитных возмущений, после чего в бой шли доски с мелками, компьютеры и долгие расчёты. К консенсусу мы так и не пришли, но проводку "Хамелеона" я заменил, часть схем пришлось перепаивать, а оборудование - экранировать, чтобы добиться более-менее рабочего состояния..

- И, если честно, мне бы самому хотелось бы увидеть, к примеру, как на голову великого Ньютона падает великое яблоко, но мог бы возникнуть соблазн, во-первых, сбросить ему яблоко на голову самостоятельно, чтобы не ждать, пока это произойдёт, а во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов и эффект наблюдателя, который может привести к различным последствиям... - Палыч продолжал поражать всех красноречием.

Я, видимо, успел задремать, поэтому лишь когда локоть моего коллеги справа врезался мне под рёбра, я снова сфокусировался на разговоре.

- В общем, господин Ферапонтов, вы утверждаете, что мы могли бы увидеть всё, что угодно? - Артём Евгеньевич раскраснелся. На его груди, прямо под рубашкой, блеснуло золотым.

- Если это событие происходило, да, конечно. С другой стороны, мы же не можем утверждать, что наше присутствие при нём не скажется на будущем. Машина, конечно, полностью герметична и никто не собирается из неё выходить, но...

Артём Евгеньевич расхохотался.

- Вы что, считаете, что зритель в кинозале может повлиять на итог фильма?

- Если на просмотре сидят одни критики - конечно. - твёрдо стоял на своём Палыч.

- То есть вы готовы поспорить, что, когда мы вернёмся, наше будущее будет иным, потому что что-то пошло не так из-за того, что мы наблюдали за событием, происходившим давным-давно?

Я охнул. Нет, если до этого было три конька, то теперь, всхрапывая и брызгая пеной изо рта, на дороге появился вороной конь, несущий на себе всадника Апокалипсиса, не иначе.

Эксперт попал в больное место - Палыч любил спорить.

Его глаза сузились, превратившись в щёлки.

- Ну что ж, для того, чтобы убедить вас, господин Щукин, я лично приглашаю вас на первое испытание. О нём мы оповестим вас заранее, чтобы вы могли подготовиться к увлекательному путешествию. - последние слова Ферапонтов практически прошипел, чем очень меня удивил. Впервые я видел его настолько злым.

Артём Евгеньевич улыбнулся.

- Конечно, с удовольствием поучаствую.

Тут глава комиссии вскочила и начала источать благодарности всем присутствующим, надеясь поскорее отправиться домой.

Я же, дождавшись окончания заседания, первым же делом пробился к Палычу.

- Ну что, гражданин Ферапонтов, нашли подопытного кролика для испытания?

Виктор Павлович сначала посмотрел на меня удивлённо, после чего засмеялся. Его сухонькие плечи затряслись.

- Уфф, Сеня, ты не шути так больше. Тем более, кто тебе сказал, что я отправлю туда Артёма Евгеньевича одного? А вдруг он нажмёт что-то нибудь? А привязать я его не могу - я ж не живодёр.

- Палыч, я немного не понял...

- А что тут непонятного? С ним я полечу, прослежу уж, чтобы доблестный Артём Евгеньевич не нажал на что-нибудь. - Палыч с улыбкой посмотрел на меня.

Меня пробило холодком.

- Но, Виктор Павлович...

- Сеня, ты проконтролируешь процесс из лаборатории. Проверим всё пару раз, да и стартанём.

- Это же самоубийство, Виктор Павлович.

- Это жертва ради науки.

- Наука не любит жертвоприношений.

- Не так. Она их любит, просто не делает из жертв культа. Это рабочий момент. Как у пилотов одной эскадрильи. Есть, конечно, горечь, когда твоего товарища сбивают, но, пока вы в небе, есть долг, который превыше эмоций.

Палыч это практически отчеканил, после чего, отвернувшись, пошёл к выходу.

- Учтите, я лечу с вами, слышите? - я крикнул это ему вслед.

Он обернулся, кивнул мне, после чего вышел из зала.

До самого дня запуска мы почти не общались, только обсуждали рабочие моменты. Палыч был молчалив, сосредоточен, а главное - готов ко всему. Он то и дело бормотал себе под нос фразочки, которые бы хотел сказать неведомому мне Артёму Евгеньевичу.

Я же смотрел на то, как дверь испытательного цеха впускает Щукина. Пиджак и брюки сменились джинсами и толстовкой, но в целом Артём Евгеньевич был точно таким же.

- Ну что, лично я - готов. - произнёс он вместо приветствия.

- И я тоже. - Палыч внимательно смотрел в лицо постороннего. - А на что мы спорим, Артём Евгеньевич, ведь это мы так и не обсудили?

- Ну, если выиграете вы, то получите немаленький грант. А если я - то придётся вам показать мне несколько исторических моментов, особо интересных для нашей страны, я бы сказал, решающих для её судьбы.

- Но без попытки изменения, я прав?

- Конечно. Последствия же могут быть непредсказуемыми. Просто взглянуть.

Палыч замялся.

- Ну, хорошо, я согласен.

Больше они не говорили до самого запуска.

Я в очередной раз проверил схемы, убеждаясь в том, что машина работает и делает это исправно. Затем я попробовал включить "Хамелеон". Он тоже работал, но изображение то и дело дёргалось и размывалось.

- Ну что, Сеня, попадём куда нужно? - спросил меня Палыч, когда я залез внутрь нашего детища и начал пристёгиваться.

- Должны. Куда мы там собираемся?

- А вот у нашего визитёра и спросим. - Палыч повернулся к кряхтящему гостю, рост которого не позволял с комфортом стоять в устройстве. - Артём Евгеньевич, когда вы желаете?

- А вот хочу, знаете ли, посмотреть на доисторических людей. Знаете, все эти шкуры, каменные топоры, охота на мамонтов... - лицо визитёра приобрело мечтательное выражение. - Ведь, надеюсь, оттого, что мы за ними понаблюдаем, история не изменится, я прав?

Палыч же с ехидным видом начал подбирать примерное время. Точная настройка до года не работала. Обратно мы бы попали в наше время плюс-минус пару лет. Скорее всего - плюс, ведь новость о том, что мы же сами создали и протестировали машину времени, ни я, ни Палыч не читали. Если бы попали.

- Ну что, Сеня, жми.

Я вдавил одну из многих кнопок в панель приборов.

За окнами образовалась бездна. За долю секунды. Чёрная, как уголь, она окружала нас пеленой, не давая возможности увидеть что-либо. Я щёлкнул переключателем, чтобы включить микрофон снаружи, но и тот ничего не фиксировал. Мы висели в пустоте, ожидая своей судьбы, никуда не двигаясь, будто паук на тоненькой паутине. Табло, показывающее примерное столетие, в котором мы оказались, показывало нули. Непроглядная тьма, окружавшая нас, была сплошной, в ней не было серых полутонов, нет, это был истинный, первозданный мрак.

Неожиданно из динамиков раздался низкий звук. Он всё нарастал и нарастал, как стук колёс поезда, когда он приближается к вам, а вы стоите на его пути, зачарованные ужасом и не пытаетесь сдвинуться, уйти, убежать, нет, ваши древние, генетически заложенные инстинкты призывают вас стоять, ожидая, что угроза, которая надвигается на вас, пролетит мимо.

Я пытался понять, с какой стороны доносится звук, но это было невозможно определить. Палыч крутил головой, тоже пытаясь различить это. Артём Евгеньевич же вжался в своё кресло, побелев от страха.

И тут бездна резко взорвалась светом. Всепроникающим, невероятно ярким, делившим мир на непроглядный мрак и первозданное сияние. Я пытался прикрыть глаза, но это свечение было настолько ярким, что мои веки показались мне изнутри ярко-алыми.

И тут же вторгся в динамики новый звук - плеск воды, и появилась на горизонте нечто загадочное, непознаваемое...

***

"..несущееся над шумным океаном, который простирался под нами. И замерли мы в ожидании, и видели, как оно приближается. И нажал я на кнопку возвращения, в ужасе пребывая, когда услышал слова Виктора Палыча, и узрел своими глазами истину, и понял я, что перед нами.

Ибо было в начале Слово, и устами человеческими оно произнесено было.

- Бог... - прошептал Человек. - Бог."

Запись "чёрного ящика" остановилась.

В лаборатории повисло молчание.

До ушей исследователей донёсся всплеск воды.

В соседней комнате Виктор Павлович Ферапонтов, младший научный сотрудник, уронил чашку кофе на чертёж.
_______________________________________

Всем доброго времени суток! На связи @SilverArrow.

Изначально названием для этого рассказа было библейское выражение: "В начале было...", однако я выбрал нейтральный вариант, ведь первое наименование спойлерило бы финал. Если вы считаете, что такая замена бессмысленна, напишите об этом.

Для моих подписчиков: новый текст про похождения Вильма, видимо, появится ближе к субботе, и будет, как мне кажется, не хуже остальных)

И не забывайте - у вас всегда есть возможность оставить комментарий для критики, подписаться, если вы желаете сразу узнавать о публикации моих новых рассказов, ну и зайти в мой профиль - там вас ждут ещё истории.

С уважением, ваш @SilverArrow.

Главный королевский прокурор, распорядитель казней, ярмарок и других людских сборищ, кавалер орденов Светлой Славы и Призрачного копья, особа,приближённая к королю, герцог Вильм спускался в тёмное подземелье, сжимая меч сухой рукой.

Слуга закона был готов ко всему. Перед ним стояла важная миссия - спасти дочь короля от страшного чудовища, случайно оказавшегося на свободе.

И вот неиследованными распорядителем оставались последние комнаты лабиринта подземелий королевского дворца.

Вильм, выдохнув, толкнул одну из дверей в узком коридоре.

За ней обнаружилась заплаканная принцесса в изрядно порванном платье.

- Мой спаситель! - вскричала она, бросаясь на грудь слуге закона.

Тот, в свою очередь, отстранил её и церемонно поклонился:

- Ваше высочество, я прибыл сюда для вашего спасения...

- Но, господин герцог, вы могли прислать за мной ваших людей. - покачнула прекрасными волосами принцесса.

- Это было моим решением, миледи. Ибо только так я мог сказать вам...

Неожиданно в дверь, ведущую в другую комнату, начали неистово колотить.

Принцесса прижалась к стене и уткнулась в ладони лицом. Её высокая грудь начала сотрясаться в рыданиях.

Вильм, наблюдавший за этим, сумел отвлечься, лишь услышав громкий треск дерева.

- Бегите, ваше высочество, бегите! Я задержу это чудовище! - с этими словами он не без сожаления повернулся к принцессе спиной, и, выставив меч вперёд, начал приближаться к двери.

За ней что-то хрипело, сипело, с шумом втягивало воздух и выдыхало с присвистом, продолжая, однако, со стуком и треском ломать доски

Вильм встал в боевую стойку, готовясь сражаться не на жизнь, а насмерть...

БУ-БУМ!

Дверь, ведущая в спальню дознавателя третьего ранга Вильма, прибывшего в Липпенберг всего несколько недель назад, с грохотом рухнула на пол.

- Нет, нет! Чудовище уже тут! - крикнул он спросонья, после чего попытался одновременно слезть с кровати и достать меч, запутался в простыне и упал на пол.

Через отверстие в его "коконе" он увидел кусочек неба в окне - оно ещё только начинало розоветь у горизонта.

Дознаватель понял, что денёк будет не из лучших.

Его догадку подтвердил громовой голос:

- Служивый, у нас нет времени! Бегом, собирайся и за мной!

Барон Гримз, трезвый и злой, бряцающий при каждом движении шпорами, уже перешагивал через дверь, когда Вильм, помотав головой, сказал:

- Господин барон, а вы вообще в курсе, который час?

- Самое время заткнуть рот и идти за мной! - отреагировал барон. Он уже хотел было рывком поставить дознавателя на ноги, но тот выбросил в его сторону ладонь.

- Секунду! Господин барон, я просто напомню, что вы сейчас ходите по потрясающе тонкому льду и рискуете упасть прямиком в холодные воды правосудия! Если вы дотронетесь до меня, я сочту это нападением на представителя закона.

Барон продолжал тяжёло, с присвистом, дышать и смотреть на хмурого и сонного Вильма. После чего внезапно закаменел лицом и медленно, боком, осел на пол.

- Все предали. - заключил он со скорбным лицом и произвёл несколько попыток прижать к необъятному животу колени и обнять их руками. В то же время глаза барона внимательно рыскали по лицу Вильма, надеясь увидеть сочувствие.

Вильм вздохнул:

- Господин барон, пока вы не объясните суть дела, я никуда не пойду. - он попытался было принять горделивую позу, но, сидя на полу в пижаме, это сделать трудно. - Послушайте, уважаемый, поставьте хоть дверь на место, перед тем, как буравить меня глазами.

Не меняя выражения лица, отражавшего всю боль этого мира, дворянин встал, повесил дверь на единственную уцелевшую петлю, и лёг обратно.

Вильм продолжал молчать, глядя на него.

Это могло бы длиться вечно, если бы не характер Гримза. Глядя на безучастного Вильма, барон начал свирепеть снова. Сузились зрачки, а из носа, будь он быком, начали бы выходить облачки пара.

- Служивый, дери тебя Гарн, вот что ты за человек. - сквозь зубы прошипел барон. По его лбу пробежала струйка пота. - У тебя что, кодекс вместо головы?

- А у вас - учебник по фехтованию? - ответил Вильм.

Температура в комнате, казалось, упала до нуля. Вильм почувствовал, что сердце его куда-то провалилось. Барон же напротив, успокоился и хмыкнул.

- А если я заколю представителя закона, а потом скажу, что он сам порезался. - рука барона медленно тянулась к ножнам. - Неоднократно. С энтузиазмом. Сам. - ладонь уже удобно легла на навершие рукояти.

Вильм остался сидеть, гордый и молчаливый. Точнее, испугавшийся до потери голоса и способности двигаться. В городе ходило немало слухов о том, что барон обращался с мечом мастерски, и являлся не мясником, а "резчиком по телу".

Гримз поиграл пальцами на навершии, глядя на дознавателя.

Тот, похожий на луговую собачку, не двигался.

- Ну ладно! - Гримз резко, почти рывком вскочил на ноги и начал стягивать перчатку с руки. Обнажив грубую, красную кожу, он выставил ладонь в направлении Вильма.

Поблёкшее от времени клеймо на ней было еле различимо в полумраке.

- "Милый, спасибо за всё, ты последняя скотина?" - вглядевшись в отметины, неожиданно сказал Вильм, после чего посмотрел на барона.

Тот закрыл и открыл глаза. Потом ещё раз сделал то же самое. С шумом вдохнул и выдохнул, после чего с удивительным спокойствием начал сдёргивать перчатку со второй руки.

- Никогда. - Мизинец. - Не. - Безымянный. - Заводи романов. - Средний. - С дочерьми кузнеца. - Указательный. - Их изобретательность. - Гримз сдёрнул-таки перчатку с большого пальца. - Неописуема. - После этого Вильм увидел на обращённой к нему правой ладони Гримза шрам, перечеркивающий почти все линии на ней.

- Этот шрам мне давным-давно оставил один из преступников, пытавшихся покуситься на жизнь короля и судьбу королевства. Я бы мог показать тебе ещё пару десятков таких же, а один, - он с ехидным видом почесал нос. - Ты можешь лицезреть прямо сейчас. Так что подумай, служивый, хочешь ли ты противоречить мне. Хорошо подумай.

Вильм внимательно посмотрел на него.

- Нет, господин барон. При всём уважении к вам и вашим заслугам - нет. - дознаватель скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на барона.

Тот, в свою очередь... улыбнулся.

- Ну хорошо, оружием и заслугами тебя не напугать, значит, прислали толкового служивого. - Гримз опустил руку. - А если я скажу, что надо найти истину и покарать виновных, ибо нарушен закон и, может быть, предана дворянская честь?

- Ну, это не отменяет того факта, что вы угрожали мне и запугивали меня. - Вильм решил идти до конца.

За спиной Гримза снова хлопнула об пол дверь.

- Единственная вещь в моей комнате, в качестве которой я был уверен - и та подводит! - Вильм бросился к двери и начал ставить её на место.

- Так может быть, господин дознаватель, город мог бы обеспечить вам условия получше? Ну, в случае, если на выборах управителя выиграю я? - Гримз говорил это, внимательно смотря на двуногий табурет, прислонённый к стене, обитой старыми, замусоленными гобеленами.

Вильм отпустил дверь и повернулся к барону.

- А участки для голосования уже закрыты?

- Все, кроме одного. И вот для того, чтобы расследовать ситуацию на нём, и необходимы вы. Иначе, боюсь, новый управитель, маркиз Дац, вам денег даже на ремонт этой двери не даст.

Через несколько минут карета уже несла их по мощёным улицам Липпенберга, мимо начинающих розоветь стен города.

- Господин барон,пока мы с вами едем, может, объясните мне, как проходят выборы?

- А зачем?

- Ну я же должен знать, в чём подвох? Ведь как обычно происходит - сначала голосует простой люд, выбирая доверенное лицо от каждого посада и внутри гильдий, обычно это дворяне какие-нибудь или цеховики, после чего доверенные лица уже ночью собираются и голосуют за своего кандидата, я прав?

- Служивый, для меня выборы проходят так - я сижу в замке, а на следующий день, в парадной форме, стою на главной площади и в двадцатый раз принимаю ключ от города, который сам на эту площадь и привёз. - ворчливо ответил барон.

Вильм замешкался.

- Но в целом, да, ты верно понимаешь принцип. Но есть одно но - урну в городской ратуше никто не вскрывает, пока не окончится голосование в других посадах. Если по итогам выбора доверенных лиц между двумя или большим числом кандидатов ничья, то считают голоса из последней урны. - Гримз нервно прикусил губу. - В этом году, боюсь, её вскроют. У нас с маркизом Дацем паритет.

Карета, скрипнув рессорами, остановилась возле здания городской ратуши. Стоявшее в географическом центре города, сверкающее чёрным гранитом облицовки, это здание казалось незыблемой твердыней городской власти.

- Ну ладно,служивый. Я на разведку. Может, мы ещё не опоздали. - с этими словами он вылетел из кареты и взлетел по белоснежным ступеням.

Вильм же, хмыкнув, подошёл к стоящему возле дверей часовому.

- - Королевский дознаватель третьего ранга Вильм. - представился он.

Часовой, в свою очередь, вытянулся по струнке и ответил:

- Стражник Крус, к вашим услугам!

- Спокойно, я же не начальник караула, можешь и не выслуживаться. - услышав это, часовой с явным облегчением принял расслабленную позу. - Что там у господ внутри происходит?

- Благородные доны всё никак не могут досчитать голоса. - доверительным шёпотом сообщил Круc.

Из ратуши донеслись приглушённые звуки потасовки.

- И вот так уже третий раз. - грустно сказал часовой.

Из приоткрытой двери высунулась голова Гримза.

- Служивый, дуй сюда. Будем разбираться.

Зал для подсчёта голосов был небольшим. В центре, на гранитном постаменте, стояла урна из светлого дуба. Возле неё на нескольких столах были рассыпаны голосовательные листы, в которых жители города просто отмечали крестиком своего кандидата, портрет которого был крупно отпечатан.

Грамотные же брали специальные бланки, в которых писали имя своего кандидата.

"Грымз. Кримз. Борон Грымз. Моркиз Дац." - приглядевшись, увидел Вильм.

Тут же находился и обеденный стол, с которого, впрочем, часть тарелок и еды уже была сметена на пол. Несколько групп людей переговаривались о чем-то: вельможи в дорогих камзолах, монахи в рясах, разодетые в пух и прах купцы, главы гильдий в сюртуках и шуты в цветастых нарядах.

В одном из углов стоял неприятный на вид дворянин неопределённого возраста, крупный, болезненно красный, то и дело начинающий кашлять. Около него вился ужом тонкий, бледный человечек, тыкающий в кнопки арифмометра. Он то и дело показывал итоги своих действий сюзерену. Тот кивал, улыбался и жестом показывал продолжать считать.

- Вот это и есть мой противник - маркиз Дац. Один из самых жадных людей во всей округе. Неглуп, но не более. А с счётной машинкой - его казначей. Благодаря нему Дац ещё жив.

- Потому что тот умело сводит доходы с расходами и обеспечивает маркиза?

- Потому что Грен сто раз на дню объясняет маркизу, что нельзя забирать у людей все деньги, надо им хоть что-то оставить. Ну что, подойдём, поинтересуемся, как у господина маркиза дела?

Не дожидаясь ответа, Гримз выступил из полумрака коридора в ярко освещённый зал голосования.

- Господа, расступитесь! Позвольте мне поприветствовать моего оппонента. Вы замечательно выглядите, господин маркиз! - Гримз изобразил на своем лице улыбку, похожую на оскал голодного крокодила.

Маркиз ответил улыбкой, из которой можно было бы сварить варенье - такой сахарной она казалась.

- Ах, мой дорогой соперник! Рад видеть вас в добром здравии!

- Ну что, вы тут подсчитываете деньги, потраченные на выборы? - ехидно спросил барон.

Казалось, ответная улыбка маркиза может пойти на детские леденцы.

- Нет, мы подсчитываем будущие доходы, господин барон.

- И какие же, господин маркиз?

- Ах, всего и не упомнить! Столько вещей, которые можно обложить податями! Соль и специи!

- Но это же шаг против обычного люда. - возразил барон.

- Пошлины на товары!

- Но это же направлено против купцов.

- Запретить бесплатно парковать в городе кареты!

- Но это же против дворян! - уже не сдерживаясь, резко ответил барон.

- Пожары и стихийные бедствия!

- Но это же... Чтоо?!

Маркиз сиял.

- Если у человека в доме случился пожар, то с него взимают штраф,потому что он не предупредил об этом заранее. То же самое - и если случится наводнение или ураган. Как вам такое, господин барон?

- Я прошу прощения, а кто будет жить в вашем городе, кроме вас, когда все остальные жители сбегут от непосильного бремени?

Маркиз пожал плечами и повернулся к казначею:

- И пошлина на выезд из города.

Тот кивнул и снова начал бегать пальцами по арифмометру.

Вильм, поражённый, приоткрыл рот. Маркиз это заметил.

- Господин барон, ваш визави, кажется, удивлён. Позвольте, я объясню ему кое-что. Видите ли, в чём дело, молодой человек. Господин барон является управителем Липпенберга в течении последних двадцати лет. Он раз за разом выигрывал выборы, оставляя меня, господина графа Керга и кандидатов от самого города в дураках. А главное, юноша, господин барон и сам не знал, что делать с этой властью. Конечно, ведь когда лучшего рубаку королевского двора отправляют в почётную ссылку, никто не стремится преподать ему, как правильно властвовать. Не рассказал никто господину барону, что людская любовь - вещь временная, а вот ненависть остаётся навсегда. И радуйтесь, господин барон, если я выиграю. За год я сумею заработать немало деньжат, а вы, вернувшись, будете для них "старым-добрым бароном". Вот. А если я проиграю, то вы вспомните мои слова, когда выпивохи захотят вторую бесплатную кружку в таверне, потому что одной, которую для них оплачиваете вы, им окажется мало. Потому что любовь может закончиться или стать чересчур дорогой, господин барон.

Взгляд Вильма к концу этой тирады блуждал по всей комнате и зацепился за гобелен в поддержку одного из участников этой гонки. Дюжий малый в красном капюшоне закручивал колесо дыбы. Пленник же ставил галочку напротив фамилии "Кирк".

Ниже было написано:

"Кандидат от гильдии палачей Кирк!

За тех, кто городу помог,

Не пожалев ни рук, ни ног!"

Барон же, напротив, сосредоточил свой взгляд на лице маркиза. Гримз напоминал доисторическое чудище, зубы которого иногда находят крестьяне, вспахивая землю. Если бы вокруг не было людей, он просто порвал бы маркиза на тряпки. Рука его медленно тянулась к мечу.

Вильм, заметивший это, подскочил к барону и схватил его за локоть.

- Но послушайте, господин маркиз, а чего хочется вам - славы и памяти или позора и забвения? - спросил дознаватель у удивлённого дерзостью вельможи. - Чего хочется вам - большой прибыли здесь и сейчас или маленького прибытка всю жизнь? Вот вы говорите, что господина барона никто не научил властвовать, да? Всё правильно. Жизнь научила его управлять мудро и ценить каждого своего человека. - Гримз с возрастающим удивлением и уважением смотрел на Вильма. - Вас, видимо, жизнь ничему не научила. Когда ваши крестьяне рвут себе спину и умирают от переутомления, чтобы заплатить вам подати, вы знаете, что они не взбунтуются и будут повиноваться. Но с гордыми гражданами свободного города Липпенберга такой трюк может не пройти. Так что, господин маркиз, задумайтесь, а стоит ли ваша игра свеч? Надо ли оно вам?

Дац задумчиво смотрел на выскочку, после чего обратился к казначею.

- И да, нам потребуется новый дознаватель. Надеюсь, Инква ещё сохранила за собой возможность выращивать покорных людей. - он обжёг Вильма взглядом.

- Лично я, - Гримз с лёгким кивком дознавателю отпустил рукоятку меча. - Надеюсь, Инква ещё не утратила способности воспитывать людей, а не автоматы для правосудия. Всего вам доброго, господин маркиз.

- Ах, и вам, мой дорогой оппонент, и вам. - казалось, улыбкой маркиза можно приманивать пчёл.

Гримз развернулся и направился к выходу. Маркиз же приблизился к Вильму.

- Я запомнил вас, господин дознаватель.

- А я не считаю своим долгом вас запоминать, господин маркиз. - ответил ему слуга закона, после чего тоже вышел из комнаты.

На полпути к выходу, в одной из боковых комнат, им встретилась странная картина - рыцарь в выцветшей накидке сине-красного цвета с гербом в виде лебедя тыкал кулаком в смеющегося монаха в рясе.

Гримз, мельком бросив взгляд на это, сделал ещё пару шагов и остановился, как вкопанный.

- Брат Бакхий! - неожиданно крикнул он.

Монах всхлипнул особенно громко.

- Что, что?.. - Вильм не успел заметить, как барон в два прыжка оказался рядом с рыцарем и развернул его к себе лицом.

- Сэр Джеб! - рявкнул барон, после чего его рука, одетая в кожаную перчатку, врезалась прямиком в челюсть нападавшему. Тот закрыл правый глаз - от левого и так осталась только щёлка из-за большого синяка, и рухнул на пол.

- Так-то, господин барон! Как говаривал святой Нунций: "Добро достигается всеми путями, если нужно, чтобы оно было с кулаками, оно будет с ними! Если злу нужно будет смачно , - монах красочно выругался. Вильм автоматически сказал сам себе: "Ударить". - То значит, надо сделать именно это!" - церковник шмыгнул сизым носом.

Гримз захохотал.

- Сколько лет, а ты всё не меняешься.

- Не-а. Господин барон, может, опрокинем по чарке живительного напитка? Скажем, риттербрандское тёмное, такое насыщенно-карамельное...

- Ты лучше ответь мне, брат Бакхий, как ты оказался в такой ситуации.

- Этот мудрак...

- Послушайте, господин барон, а кто это? - сбитый с толку, Вильм никак не мог осознать, что происходит.

- О-о-о, служивый, это человек, который спас меня от костра двадцать лет назад, брат Бакхий. - монах, услышав своё имя, поклонился. - Один из величайших мыслителей своего времени, поборник догматов!

- И большой любитель повеселиться! - добавил Бакхий. - Ну так что, Гримз, как насчёт кружечки?

- Нет, мой друг, не сегодня. Так всё-таки, как вы, брат Бакхий, оказались в такой ситуации?

- Этот рыцарь не был убеждён в вашей победе, господин Гримз! Мы уже в третий раз за сегодняшнюю ночь выясняем, кто из нас прав! Нас уже выгнали из зала, потому что мы снесли еду с общего стола! Но ничего, я всё-таки уверен, господин барон, что дело здесь нечисто.

Он понизил голос.

- В городе поговаривают, что старина Арч, смотрящий Островного квартала, и, по странному стечению обстоятельств, один из главарей преступного мира, пару раз наносил визиты господину маркизу перед выборами. А с ним видели какого-то чужестранца, а потом он, ну, пришлый этот, один приходил.

Гримз перевёл взгляд на Вильма.

- Запиши там у себя где-нибудь. Обдумаем на досуге. Брат Бакхий, может, с нами?

Монах потёр начинающее фиолетоветь ухо.

- Нет, дружище, я задержусь немного. У меня есть ещё неоконченный разговор кое с кем. - он пнул лежащего на полу рыцаря.

Гримз кивнул ему, после чего двинулся к выходу. Вильм направился за ним.

За их спинами раздался лёгкий, переливчатый звон кольчуги и хлёсткий звук удара.

- Ну что? - Гримз спросил это, уже выйдя на улицу и глядя на то, как переливается бликами гранитная облицовка здания ратуши. - Что предлагаешь делать?

- Искать этого Арча. Или чужеземца. Выяснять у них, что происходит, после чего уже и обвинять маркиза в этом.

- Хорошая идея, служивый. И да... - Гримз положил ему тяжёлую ладонь на плечо. - Спасибо тебе, парень. Если б ты не вступился, порубал бы я его прям там, даже не задумываясь о том, что дальше будет. Не слушай Даца. Выгонит из города - будешь дознавателем в моих владениях.

- Господин барон, спасибо вам, конечно, но давайте перенесём моё награждение. Сначала нужно кое-что прояснить. Для этого придётся съездить в счётную палату.

- Но зачем?

- Нам нужно точно знать, сколько избирателей было всего. Потом мы поедем на один из участков, зная цифры, и выясним, сколько было голосов именно там. Тогда можно будет утверждать, что имели место махинации. А в чью пользу - выясним уже потом.

Здание счётной палаты встретило их табличкой "Закрыто". Из-за двери, впрочем, доносился шум.

Вильм вежливо постучал.

Окошко в двери распахнулось. Оттуда показалось женское лицо непонятного возраста, волосы, обрамлявшие его, были завиты мелкими кудряшками.

- Вы слепые там? Написано "Закрыто"!

- Но вы же с семи работаете!

- Так сегодня второй понедельник месяца, у нас учёт!

- А завтра работаете?

- А завтра проверка приедет.

- А послезавтра?

- У нас горе послезавтра - пять лет, как умер предыдущий глава счётного стола. В его память не работаем.

- Вы вообще работаете когда-нибудь?

За дверями раздался шелест бумаг.

- Через три недели, в среду. Но мы не уверены, там первое число месяца, может, будем с архивом разбираться. И вообще, молодой человек, надо заранее продумывать такие визиты, а не прибегать вот так!

Окошко захлопнулось. Вильм с грустным видом поплёлся к карете.

Гримз слегка насмешливо посмотрел на дознавателя.

- Мой самый злейший враг - бюрократы. - ответил на незаданный вопрос Вильм.

Гримз хмыкнул и вышел из кареты. Он медленно, вразвалку, подошёл к окошку и постучал.

Снова скрипнуло.

- Не, ну вы точно слепые там! - в окошке показалось то же лицо.

- Ась? Глухой я, девушка! - Гримз приложил руку к уху.

- Написано "Закрыто" - сказала чиновница, высовываясь из окошка и тыкая рукой в табличку.

- Неграмотный я. - с этими словами барон уверенным движением схватил работницу счётной палаты за нос.

- Что, что вы творите! Отпустите меня немедленно, нечестивец! - завизжала она.

- Я и невоспитанный к тому же. - барон наклонился к женскому уху. - Хочешь такой же нос, как у меня? - женщина скосила глаза на горбатый, разрубленный когда-то нос Гримза, замотала головой и ойкнула. - Молодец. Мне нужно знать, сколько избирателей у нас в городе. Даю пятнадцать минут. Когда они закончатся, я захожу внутрь и начинаю искать сам. Учтите, сударыня, я нетерпеливый, если бумага меня не устраивает, то я рву её и выбрасываю. Понятно? Ну, я жду. - Гримз отпустил женщину, которая скрылась в окошке.

Через десять минут в руках у барона оказался полный отчёт о численности избирателей.

Через полчаса Вильм вышел из дверей одного из зданий, в котором происходило голосование. Он влетел в карету и начал трясти перед лицом Гримза бумагами.

- Три тысячи! Три тысячи лишних голосов! Какой-то кошмар, господин барон! А главное - никакого удивления! "Ну, детишек много было раньше, выросли да и пришли голосовать!" - бесновался Вильм.

- Так, а где листочки и урна?

- Увезли сразу после окончания голосования. Сказали, что приказ, правда, не сказали, чей.

Ещё через час Гримз с Вильмом, растерянные, сидели в таверне на базарной площади.

Вильм с благодарным видом принял из рук милой официантки кофейник. Гримз, подмигнув девушке, лёгким движением сгрёб пятернёй графин с вином и осушил его наполовину.

- Итак, что мы имеем, господин барон? Неожиданно на участках, причём не на всех, образовались лишние листы голосования. Причём уже заполненные в пользу маркиза Даца. Более того, сразу после окончания голосования все бюллетени были вывезены с участков, для того, чтобы не дать возможности опознать фальшивые. А брат Бакхий, наш невольный помощник, рассказал, что у маркиза в гостях незадолго до выборов были некто Арч и какой-то неизвестный молодой человек, имеющие отношение к преступности.

Гримз кивнул, делая глоток.

- То есть, налицо сговор с целью не дать вам победить. - заключил Вильм. - Но у меня остаётся вопрос, как они это провернули? Как? - Вильм глотнул кофе. - Три тысячи бюллетеней почти на всех участках, видимо.

Он откинулся на спинку кресла и начал смотреть в окно. На базарной площади шло представление. На сцену вышел фокусник и начал мастерски вытаскивать из карманов цветные платки.

- Да, господин дознаватель, двойное дно в этом, конечно, есть. Или ловкость рук.

Вильм кивал головой, отключившись. Фокусник начал играть с картами, превращая их то в голубей, то угадывая одну за одной.

- Тайна...фокус...обман... - слова Гримза текли сквозь его мозг, не задерживаясь в нём.

Фокусник достал из шляпы белого, спокойного цыплёнка и отдал его девочке из толпы.

Вильм ещё несколько секунд смотрел на это, после чего хлопнул себя по лбу.

- Конечно, господин барон! И как я не понял сразу!

Гримз удивлённо посмотрел на него.

- Надо просто проверить ещё кое-что. Сущую мелочь.

С этим словами дознаватель третьего ранга Вильм вскочил из-за стола и ринулся бегом к выходу.

К несчастью, он выбрал не ту створку двери.

Дубовая,толстая дверь обрушилась на мостовую, подняв клуб пыли. Ошалевший Вильм мотал головой, пытаясь понять, что происходит.

- Очевидно, придётся заплатить за ремонт двух дверей. - вздохнул Гримз, кинул на стол увесистый кошель и, подхватив Вильма, пошёл к карете.
***
Итак, если вас заинтересовал этот мир и персонажи - прочитайте предыдущие рассказы:

Магия: инструкция по применению.

Мёртвые с косами

Игра на чувствах
"Погибель Годвина" или Как стать бароном за один подвиг.

И не забывайте - у вас всегда есть возможность оставить комментарий для критики, подписаться, если вы желаете сразу узнавать о публикации моих новых рассказов, ну и зайти в мой профиль - там вас ждут ещё истории.

С уважением, ваш @SilverArrow.

Рыцарь высокого достоинства и невысокого ранга Гримз с грустным видом держал в руке седьмую кружку пива.

Он оправил усы, кхекнул, хмыкнул и отправил прямиком в пищевод кружку нежного, как обычаи северных варваров, пива, после чего откашлялся и ещё сильнее погрустнел.

Дирк, оруженосец, которому всё не везло с повышением, присел рядом.

- Эх, Гримз. Вот как сюда не зайду, а ты сидишь за этой стойкой и пропиваешь жалование.

Рыцарь коротко кивнул.

- Что на этот раз?

Гримз махнул рукой и крикнул сидящему в углу менестрелю, который с грустным видом настраивал лютню:

- Давай "Погибель Годвина", милейший!

Тот вздохнул и начал играть бравурную мелодию. Песня эта была любима и уважаема всеми: блюстителями нравственности и чистоты - за описание подвигов и создание образа для подражания в назидание молодёжи, а рыцарями - за двусмысленность и, при должном исполнении, похабность. Впрочем, любая песня, если её заказывают уже пятнадцатый раз за вечер, перестает нравиться.

К рыцарю немедленно подскочил седой коротышка, владелец таверны и зашипел:

- Гримз, это переходит все границы. Пятнадцать раз за вечер ты заказываешь одну и ту же песню, пятнадцать!

- По числу месяцев, которые я провёл в этой корчме, Унд! - рыцарь икнул и посмотрел на него хитрым глазом. - Или ты хочешь, чтобы я выбрал "Плут и кинжал"?

Унд помрачнел. Гримз и правда делал ему выручку, почти всё своё жалование рыцаря оставляя в стенах "Болтливого глода".

- Ладно, сэр рыцарь. Но учти, пьянь, ещё один раз - и ты вылетишь отсюда пробкой, и мне плевать, что ты тут постоянный клиент! - Унд щёлкнул пальцами. Менестрель с безразличным лицом затянул первый куплет, про детство Годвина.

Дирк, посмотрев на этот спектакль, спросил у Гримза снова:

- Так что произошло-то?

Рыцарь помолчал и трезвым голосом начал рассказывать:

- Да ничего особенного. Идиоты вокруг, только и всего. Я ж с недавних пор закреплён за новобранцами. Всякие дворянские дети, которые в войнушку поиграть решили. И вот я им каждый раз перед началом занятий говорил, что главная задача наша - не обделаться. Раз, другой, они к концу второго месяца мне уже так хором отвечали.

А тут - проверка. Королевская. Вельможи, военачальники, всякие чины высокие... Вот, и выходит на трибуну маленький такой герой всех бывших и настоящих войн. Росточку в нём - ну, локтей пять, не больше. Место под ордена только на спине осталось. И вот он громко так, зычно: "Ну что, бойцы, какая наша главная задача?". И нашёлся ведь один идиот, который с чувством, громко, из-за моей спины так: "Не обделаться, господин гофмаршал!".

Дирк хохотнул.

- Ну, господин гофмаршал оценил, посмеялся. - Гримз показал служке, чтобы принёс ещё пива. - А как уехала проверка, меня к сюзерену на беседу, приватную. И как он там меня вы...

- Ну, господин рыцарь, привыкайте. - Оруженосец прервал Гримза. Менестрель допевал третий куплет, про рыцарские качества Годвина:

- Не хватит и локтя красотки,

Достоинство так велико!

- Достоинство так велико! - поддержал зал.

Гримз опрокинул восьмую кружку.

- Вот так оно и бывает, Дирк. А ты что, всё ходишь в мальчиках на побегушках?

Тот сплюнул.

- Рыцари - идиоты, уж прости.

Гримз махнул рукой, мол: "Знаю, знаю".

- "Стар", говорят. У самих ещё меч из ножен ни разу не вытащен, а меня "старым" кличут. Несправедлива жизнь. Я ведь уже лет десять, как выслужился в рыцари, а меня как будто не видят. Один раз оступился, не досмотрел за своим рыцарем, уронил он свою честь и достоинство, проскакал он по городу нагишом... Так что ж мне теперь, всю жизнь из-за него страдать? - шмыгнул носом Дирк. Тот был гораздо более пьян, чем казалось.

Гримз кивнул и придвинул ему кружку.

- Пей, Дирк. Я угощаю сегодня.

Тот благодарно кивнул.

- Слыхал, - оруженосец поставил недобро звякнувшую кружку на стол. - Тут в округе дракон завёлся. Говорят, убийцу награда ждёт - титул, да и золотишка подкинут.

Гримз, грызущий свиную рульку, не отвечал, поглощённый своим занятием.

- Баронство, наследственное. - продолжал говорить Дирк, покручивая остатки пива на донышке кружки.

Гримз продолжал смаковать запечённое мясо.

Оруженосец смотрел на незаинтересовавшегося рыцаря.

- А и пошёл ты к чёрту, Гримз. Такой шанс упускаешь, так ведь и проходишь в рыцарях до конца дней. Что детям-то оставишь, коня да попону?

- Дай дожевать-то! - рассерженно ответил ему Гримз, запивая добрым глотком пива свою трапезу. - Интересно, конечно. Но ведь ты бы просто так ко мне не пошёл с этим.

Дирк кивнул.

- Конечно. Но ведь рыцарь, а тем более - барон, может даровать своему оруженосцу герб и титул...

Гримз остановил его жестом, после чего снова подозвал служку.

- Две кружки риттербрангского, да поживей. И порцию свиных ушей, копчёных. Господа изволят думать. Долго думать.

Когда через пару часов они выехали на тяжело гружёной подводе из деревни, господа изволили быть пьяны. Вдрызг и вдрабадан.

- Итак, гссподин рцарь, план, - Дирк понял палец вверх и начал мотать им перед лицом рыцаря, который сидел сбоку от него. - Мы сейчас доежжаем до дракона, ты, ты, - для наглядности он ткнул в своего соседа пальцем. - Вззываешь его, делаешь своё грязное дело, а птом мы, мы, - он потыкал пальцем в себя и в Гримза. - вззём голову этой змеюки кролю. Как план?

Гримз, не в силах говорить, сложил руки перед собой и поклонился. Дирк, глубоко польщённый этим жестом, ответил тем же.

Лошадь, запряжённая в повозку, еле плелась, видимо,пытаясь примириться со своей судьбой. Она то и дело оглядывалась на кланяющихся друг другу мужчин и нервно ржала.

Через некоторое время Гримз спросил у Дирка.

- А ты хоть помнишь, и-кк, куда нам?

- Туда, потом ещё немного туда, а там ссриентируемсся. - принял волевое решение оруженосец, после чего хлестнул вожжами. Кобылка немного ускорилась.

Гримз, убаюканный тряской, уснул.

Во сне он снова был в таверне, снова пил, и снова и снова заказывал свою любимую "Погибель Годвина", особенно громко подпевая финалу песни:

- И вот принцесса не узнает,

Какой у рыцаря был меч!

А потом неожиданно появился Унд, который тряс его, тормошил, и в конечном итоге просто выбросил за дверь, в холодную грязь...

Именно в ней Гримз и проснулся. Повозка с нервно озирающейся лошадью стояла неподалёку от озера, а рыцарь своим фронтом был погружён в ил.

- О, гсподин рцарь изволил проснуться! - довольный Дирк улыбался во весь рот. - Грязь-то она всегда пробуждает, гсподин будущий барон, я вас поэтому-то туда и толкнул. Вот, когда я только начинал службу, был у нас кандидат Гибль, славный малый, из Тарпищевцев. Замечательный был человек, когда не был пьян. А когда был пьян - хватало всего лишь лохани грязи, чтобы привести его в чувство.

Гримз пытался переварить эту информацию. Его взгляд, блуждающий по округе, то и дело останавливался на предвещавших беду костях, разбросанных возле пруда. Больше всего их было у отверстия в отвесном холме. Пахло жареным мясом и неприятностями.

- Так, то бишь... Это и есть пещера дракона? - спросил Гримз.

Дирк, сидевший на скамеечке, прикреплённой к борту, кивнул.

- Она самая, да. Отверстиум рептилиум, уххх! - он погрозил кулаком тёмной дыре.

Та промолчала в ответ.

- Умылись бы вы, вашебродье.

- Не. - махнул рукой Гримз. - Рыцарь должен всем своим видом показывать свой дух и свою доблесть!

- Вот это правильно, вот это верно! Вот вы сейчас на свинопаса похожи из моей деревни, Гором его звали. Доблести в нём немеряно было! Не боялся ни хряков, ни свиноматок. Умер глупо, на поросёнке подскользнулся, да об забор головой приложился. Ну, вызывайте змеюку на бой честный! - Дирк радостно спрыгнул на землю.

Гримз, пошатываясь, дошёл до входа в жилище дракона.

- Благородный змей, я...кхм, благородный рыцарь... Хмм, слишком много благородства... Змеюка ты подколодная!.. Нет, с оскорбления начинать нельзя... Короче, рептилия,позвольте пригласить вас на пару тактов вальса для настоящих мужчин! Дирк, давай!

Оруженосец заунывно затянул:

- С рожденья Годвин был могучим,

И шлем, и гульфик перерос!

Из пещеры донёслось заинтересованное шуршание, топот, пахнуло серой и мясом. Потом в полумраке медленно нарисовался силуэт с двумя горящими глазами.

- И кто смеет нарушать мой покой? Меня, Ингрида, который ест рыцарей только тогда, когда заканчиваются маркизы, графы и бароны, вызывает на бой... - наконец вытянутая, хитрая морда дракона показалась на свет. Синие глаза озадаченно ползали по окрестностям, а сморщенный нос ловил запахи. - О! Пьяный рыцарь. Что-то новенькое! Мой троюродный брат рассказывал, что в их стране есть какая-то Фунг-Ку, и пьяные там тоже популярны. А вообще, вы решили устроить тут балаган, сэр рыцарь?

- И сослан Годвин был в аббатство,

И постриг с гордостью носил.

Аббатство это было женским,

Но честь свою он защитил,

Монашки плакали, махая,

Когда сэр Годвин уезжал,

Он жажду подвига и славы

После духовной утолял! - продолжал орать голосом мартовского кота Дирк кусок третьего куплета.

Гримз помотал головой и выставил руку в направлении дракона.

- Ого! Сэр рыцарь, вот вы где! Я думал, это всего лишь грязь! - хохотнул дракон.

Рыцарь оскорбился.

- Слушай сюда, чешуйчатый! - Гримз грозно выставил в его сторону палец, после чего, смущённый, начал хлопать себя по поясу. - Чёрт, я же заложил меч ради повозки... Секундочку! - он остановил ладонью дракона, после чего потянулся к голенищу сапога.

- Чёрт, а книжал я заложил за лошадь... - Гримз озадаченно похлопал себя по грязному камзолу, ойкнул, ахнул, выдернул из плеча булавку, после чего, радостный, направил остриё на дракона. - Вот, змеюка, я вызываю тебя на поединок! Но не оружием!

- Потому что ты его заложил. - дракон с грустным видом оглядел вызывающего, надрывающегося Дирка, выводившего пятый куплет, о доблестных подвигах Годвина, и грустную лошадь, продолжавшую нервно оглядываться. - Что ж за искатели приключений пошли! Ни лагеря, ни обоза, ни свиты! Нищеброды!

- Нееет, рептилия! Не поэтому, а потому, что в бою с оружием неравны условия - у тебя когти, хвост, дыхание огненное, а у меня жалкий меч! - всё это время Дирк продолжал надрывно и заунывно повествовать историю Годвина, погибшего от лап дракона, правда, слова он основательно подзабыл.

- Дракон своим драконьим задом

Решил на Годвина присесть...

- Всё, всё, хватит! Всю песню испоганил, ирод! - прикрикнул на него Гримз. - Снимай покрывало!

Дирк, по колено в грязи, начал откидывать полог. Под ним стройными рядами стояли и лежали бочки и бутылки.

Дракон заинтересованно перевёл взгляд на Гримза, который двумя руками показывал в сторону повозки.

- Вот! Мы узнаем, кто кого перепьёт, змеюка! Мне пришлось потрудиться, но тут полно отличного алкоголя!

- Так а вы-то, сэр рыцарь, уже пьяны. - со смехом заключил дракон.

- Это фора, змеюка! Чтобы потом, когда про мои похождения напишут песню, там было упомянуто про то, что я благородно дал тебе фору! - с ожесточением рубил рукой воздух Гримз.

Ингрид оценил благородство Гримза по достоинству. Как любой старый дракон, он имел на это чувство нюх, да и на вкус благородные рыцари были гораздо приятнее жилистых и дурнопахнущих пейзан. Поэтому он расщедрился на ответный жест:

- Но, сэр рыцарь, наши масштабы несравнимы. Боюсь, что если мы будем пить кружками, то вы быстро проиграете, а если бочками, то вы проиграете ещё быстрее. - дракон продолжал, хитро прищурившись, смотреть на так и не выкупавшегося рыцаря.

- А ведь ты прав, Ингрид! - призадумался рыцарь. Впрочем, Дирк нашёл решение чуть раньше.

- Сэр дракон, послушайте! Вы будете пить бочками, а мой сюзерен - кружками. И тогда равенство между вами будет восстановлено!

- А этот оруженосец неплох, сэр рыцарь, снимаю шляпу! - дракон подмигнул Дирку. - Ну что ж, из уважения к вашему роду, титулу и поведению, я, Ингрид, победитель Готфрида Железнобокого, - Гримз побледнел. - Фридлафа Грозорождённого! - ноги рыцаря затряслись. - Сантимо... назовём его Длиннопредставляющимся, потому что я пережевал его до окончания списка титулов. И Жорру! - Гримз вопросительно посмотрел на дракона. - Нет, этот совсем невовремя зашёл, я даже слушать его не стал, сразу испепелил, субтильный был малый. Кхм-кхм! Я принимаю твой вызов! Но хотелось бы прояснить ещё один вопрос - что будет с проигравшим?

- Если проиграете вы, сэр дракон, то я отрублю вам голову. Если же я - то вы можете съесть меня или испепелить. Вас устраивает такой расклад?

Дракон оглядел массивную фигуру рыцаря.

- Вполне.

- Отлично! Дирк, неси... что там первое?

- Риттер...Легрин...

- Чёрт с ним, с названием! Регион!

- Виттен...Шлён...

- Это вино или пиво?

- Пиво!

- Великолепно! - Гримз принял из рук оруженосца кружку, наполненную светлым, мутноватым пивом. - Начнём с чего полегче, сэр дракон. Ну что же, ваше здоровье!

Дракон хотел было намекнуть рыцарю на абсурдность этого тоста, но, заметив его энтузиазм, опрокинул бочку.

- И ваше недолгое!

Гримз немедленно наполнил новую кружку. "Попробую взять эту цитадель штурмом!"

- Ну, за тех, кто не с нами! - сказал Гримз.

Слезинка начала набухать в углу драконьего глаза. Он вспомнил о том, кого не было с ним уже несколько десятилетий.

- За прекрасных дам! - гаркнул Ингрид, вылил содержимое бочки в себя и облизнулся.

Гримз понимающе покивал и выпил третью кружку.

- За прекрасных дам! - повторил дракон.

Повторил и Гримз.

Дракон уже открыл рот, но Гримз его опередил.

- За короля и корону! - заорал он. Дракон добавил:

- За принцессу и диадему!

Рыцарь с драконом понимающе переглянулись.

Через ещё четыре кружки Гримз понял, что многолетняя трезвость не сказалась на драконе, ведь пил он, не пьянея.

"Если крепость нельзя взять штурмом, то её осаждают" - решил про себя Гримз.

- Дирк, - шепнул он своему оруженосцу. - Ты должен мне помочь. Отпивай немного из каждой кружки, которую даёшь мне. Что там следующее?

- Красное Ильмирское, достойнейшее пиво!

- Вот, отпей и отойди. И так каждый раз!

В следующей кружке Гримза не хватало половины.

Прошло ещё некоторое время. Дракона начало развозить. Он то и дело задумчиво пускал огоньки, иногда, с особым шиком, через ноздрю.

- Гримз, я больше не могу. - Дирк, покачиваясь, объяснял это жующуему заботливо захваченный в качестве закуски сухарь Гримзу. - Это же невозможно. Сколько он уже выпил - почти двадцать бочек! И теперь посмотри на него и на себя, ик!

- Спокойно! Отпей из кружки и отдай её мне.

Дирк до конца выполнил то, что ему приказали. Отпив примерно четверть, он заплетающимся языком начал рассказывать историю про сына кузнеца, Вика, который тоже до конца выполнял всё то, что ему скажут, и как он сошёл с ума, пытаясь подковать сороконожку.

Конец этой истории узнать было не суждено - Дирк рухнул ничком в грязь и захрапел.

- Сдулся твой оруженосец, Гримз. Слабенький он у тебя. - прокомментировал это дракон, прищурившись.

Дирк продолжал пускать пузыри. Дракон же с хищным видом рассматривал беззащитного оруженосца.

- И тем более, господин рыцарь, вот вам есть чем закусывать... - дракон, говоря это, подцепил лапой мирно храпящего оруженосца. - А мне нечем.

Он опрокинул ещё бочку и закинул Дирка себе в пасть.

Сначала Гримз даже не понял, что произошло. Но потом с ужасом, трезвея с каждым движением драконьих челюстей, осознал: "На его месте должен был быть я".

На дракона же, напротив, мясо оруженосца, похожее на вымоченный в пиве бифштекс, оказало добивающий эффект. Он плавно покачнулся и сыто икнул.

- Ну что ж... сэр рыцарь, вашдровье! - проревел он, после чего рухнул к ногам рыцаря, выпустив клуб дыма.

Тот даже не отреагировал на это.

- Дирк - Дирк... И не увидела принцесса, какой у рыцаря был меч. Просто потому, что и рыцарем ты не стал... - Гримз продолжал смотреть вверх, в ту точку, где закончил свой земной путь старый оруженосец.

После этого он обратил внимание на посапывающего у его ног дракона.

- Ну что, тварь, наелась? Чёрт, даже и голову-то тебе нечем срубить... - Гримз задумчиво осмотрелся. - С другой стороны, может быть, в пещере что-нибудь поострее, да найдется.

С этими словами рыцарь удалился в пещеру.

Через несколько минут он пулей вылетел обратно, словно преследуемый кем-то.

- То-то он за "прекрасных дам" пил! Конечно, - с этими словами он начал обматывать голову дракона железной цепью, найденной в пещере. - Конечно, с такой-то барышней в пещере я бы тоже радовался, если бы меня рыцарь спаивать приехал. Нет, после такого надо ещё выпить! Змеюка, просыпайся! - он похлопал дракона по веку. Тот приоткрыл глаз, закрытый мутной плёнкой. - Полетели, надо ещё выпить!

Дракон что-то промычал.

- Рот я тебе завязал, потому что ты огнём стрелять начал, вот! - крикнул ему в ухо Гримз. Дракон рассерженно мотнул головой. - Не переживай, долетим, там подзаправимся!

На самом деле, в голове у рыцаря уже созрел план. Он лихо оседлал дракона и ткнул его сапогами. Тот, в свою очередь, снова замычал.

- Спокойно, спокойно. - рыцарь почесал нежную чешую за ухом. Дракон что-то пробурчал, после чего успокоился, и, как показалось рыцарю, произвёл какой-то нежный звук. - Ну, давай! - он похлопал его по спине.

"А вот теперь главная задача - не обделаться" - решил про себя Гримз, когда, оглядываясь, увидел, как озеро удаляется в клубах пыли.

Дракон не смог взлететь, и теперь, махая крыльями, быстро бежал по дороге. Гримз, то и дело пихающий его в бока сапогами, жалел, что у него нет седла, ведь спина дракона была покрыта мелкими наростами, которые то и дела впивались в рыцаря.

Через некоторое время, когда песок улёгся, лошадь, фыркая и чихая, начала неспешно двигаться в сторону деревни.

К тому моменту дракон преодолел почти три четверти пути к цели, выбранной Гримзом.

Тот, то и дело опасно наклоняясь, подливал дракону в глотку какое-то уникальное пойло, рекомендованное Ундом. Сам он не решился попробовать, ибо один винный дух заставлял его закрывать слезящиеся глаза.

Но Ингрид не имел ничего против этого пойла. Напротив, он то и дело причмокивал губами, намекая на необходимость добавить жара в топку. Гримз охотно "подкидывал дровишек".

Именно так через пару часов он въехал в северные ворота Лимградца, столицы королевства и на полном аллюре продолжил движение в сторону королевского дворца. Его ничто не могло остановить, ибо не было никого равного по храбрости Гримзу в этот час на улицах города. Если честно, на улицах города вообще никого не было в этот час, так как новость о быстро приближающемся драконе не добавляет желания посмотреть на него.

Возле главной площади Гримз заставил дракона снизить темп, а к окнам королевского дворца уже подъехал, пустив дракона шагом.

- Передайте королю, что ко двору прибыл рыцарь Гримз, верхом на своём драконе! - зычно гаркнул он. Окна вокруг затряслись в рамах.

Дракон в доказательство его слов всхрапнул и приоткрыл мутный глаз. Гримз потрепал его по шее.

- Сейчас, сейчас догонимся, рептилия. - он принял прежнюю, выжидательную, позу.

Никто не стремился выходить к нему. Наоборот, бойницы ощетинились стрелами, и даже заряженными алхимическим порошком трубками.

На трибуну вышел герольд, оглядел площадь, и спрятался обратно.

Однако через пару минут приоткрылась калитка в гигантских воротах дворца. Озираясь и подслеповато щурясь, на брусчатку площади выступил король, одетый в наспех пригнанные доспехи - из щелей торчали лоскуты королевской одежды.

Латы были закопчёными. "Огнеупорные." - с уважением подумал Гримз. "Б/у." - решил про себя дракон.

Дождавшись, пока король приблизится к нему, Гримз спрыгнул с дракона и поклонился по всем правилам этикета.

- Достопочтенный король трёх земель и одно... - Гримз начал громко представляться, но король шикнул на него.

- Тише! - суфлёрским шёпотом, который был слышен издалека, обратился к нему король. - Отставить регалии. Что это тут у вас? - он подошёл поближе и вгляделся. - Ба! Да это же цепь самого Герна Кузнеца, который исчез давным-давно. А это кто, сам Герн? Как же он вырос за эти годы! - король попытался утереть слезу, но рука в стальной перчатке не пролезла в узкое отверстие шлема. - А где дракон?

- Он перед вами, ваше величество, а Герн, я боюсь, когда-то имел честь побывать в драконе.

- Какая досада. - король грустно вздохнул.

Дракон всхрапнул. Гримз поболтал остатки пойла в бутылке и вылил в рот дракону.

- Ваше величество, я слышал о том, что за голову этого дракона назначена награда...

- Да, да, припоминаю что-то подобное. - король закивал головой, звеня при каждом движении. - Но нет награды за его туловище, ноги и крылья. Ответьте же, сэр рыцарь, зачем вы притащили ненужные части этого дракона ко двору?

Гримз мягко взял короля под руку и начал отводить от дракона. Тот, всхрапнув, с шумом вдыхал воздух.

- Видите ли, я настолько беден, что мне пришлось заложить мой меч ради лошади, чтобы доехать до дракона.

- А кинжал?

- Я заложил его ради телеги!

- А оруженосец?

- Он им закусил, ваше величество!

- Какая досада.

- Полностью согласен.

Дракон продолжал надуваться.

- Послушайте, сэр рыцарь, вот вы приехали, на драконе, весь такой красивый... - король поковырял засохший на наручах Гримза ил. - А куда вы дели принцессу?

- Эммм... А, так это была принцесса?! - удивился рыцарь. - А за неё положена награда, ваше величество?

Король побагровел.

- То есть ты бросил мою беззащитную дочурку одну, в этой сырой, холодной пещере?.. - начал было говорить он, но был самым грубым образом прерван.

Ингрид, видимо, спросоня решил выдохнуть пламя, но не учёл, что алкогольным парам внутри него достаточно одной искры, чтобы вспыхнуть. Громко хлопнуло и взрыв разметал дракона по всей площади.

Гримз, к счастью, успел повалить короля на землю и прикрыть его собой, когда огненный вал пронёсся над ним.

Главная площадь превратилась в лавку мясника. Ручейки крови бежали по канавкам брусчастки, дымящиеся останки дракона напоминали анатомический театр.

Гримз с кислым видом сбивал пламя со своего ставшего красно-коричневым камзола.

Король же сел, потряс головой, и начал жестикулировать.

- Ваше величество, давайте всё обсудим за кружкой пива. - устало сказал ему Гримз.

Взгляд короля обежал все окрестности, остановившись на чудом уцелевшей голове дракона.

- Ну что ж, кхе-кхе, пива господину барону! - приказал король.

Через несколько минут Гримз устало взгромоздился на голову дракона с кружкой в руках. Он сделал несколько глотков и блаженно вздохнул.

Королевский художник в этот момент делал набросок с натуры. Именно этой сценке и была уготовлена судьба стать гербом Гримза, барона Междулесья...

***

Вильм кашлянул, отвлекая Гримза от рассказа.

Тот, уже успевший выплескать полкружки пива из-за активной жестикуляции, замялся.

- Я же просто спросил, откуда у вас такой герб. Но теперь, если честно, господин барон... - дознаватель второго ранга посмотрел ещё раз на стену "Болтливого глода", которую украшал шитый золотом гобелен с красно-коричневым геральдическим щитом Гримза, изображавшим владельца сидящим с кружкой пива на голове дракона. - У меня возник логичный вопрос - а почему вы отказались от спасения принцессы из пещеры?

- Видишь ли, в чем дело, служивый... - барон почесал разрубленный нос. - Даже увидев её в полумраке пещеры, с расстояния в полсотни шагов, я понял одну простую вещь...

- Что вы не созданы для неё, а она для вас?

Гримз поперхнулся пивом, закашлялся, и засмеялся, утирая слёзы.

- Господи, служивый, до чего ж ты наивный. Я понял, что моего ливера хватило на то, чтобы перепить дракона один раз, но перепивать уродливость принцессы всю оставшуюся жизнь я не в силах. Поэтому я бы хотел выпить... - Гримз сделал паузу. - За прекрасных дам!

Они с Вильмом чокнулись кружками. Жестом Гримз подозвал к себе служку.

- Ещё пива господам, порцию жареных ушей... И "Погибель Дирка" на бис!

Служка убежал. Через минуту к ним подскочил Унд - седой коротышка, потрясавший кулаком.

- Господин барон, я осмелюсь сообщить вам, что эту песню вы заказываете уже пятый раз за вечер...

- Я же имею право слушать в своей таверне всё, что захочу? - с ехидной улыбкой ответил ему Гримз.

Унд, бурча что-то под нос, удалился.

- Ну что, служивый, подпевай...

Ночь опускалась на окрестности Липпенберга, столицы Междулесья. Разные твари выползали из своих нор и укрытий, но они боялись подойти к стоящей на отшибе таверне, из которой доносился бравурный мотив, и песня про несчастного Дирка, призванная быть примером для молодёжи, и отличным развлечением для подвыпивших барона и дознавателя.

***

Если вас заинтересовал этот мир и персонажи - прочитайте предыдущие рассказы:

Магия: инструкция по применению.

Мёртвые с косами
Игра на чувствах

И не забывайте - у вас всегда есть возможность оставить комментарий для критики или похвалы, подписаться, если вас заинтересовало повествование, ну и зайти в мой профиль - там есть ещё рассказы)

Ваш @SilverArrow.

Королевский дознаватель второго ранга Вильм смотрел в окно.

Там несколько работяг, со вкусом переругиваясь, снимали предвыборный гобелен барона Гримза с главной башни города. Судя по их репликам, оставались непонятными два вопроса - кто эту тряпку натягивал и почему эти люди ещё живы.

Послушав эту какофонию ещё немного, Вильм встал, не обращая внимания на сидящего напротив человека, прошёл к окну, щёлкнул шпингалетом, после чего сел за свой стол.

- Так, на чём мы остановились? Ах, точно! Вы - Эдр Умник, магистр белой, чёрной и незаконной магии, как сами себя и называете, торговали в городской черте "зельями самоварными, помогающими в любых проблемах". - Вильм поднял глаза на сидящего напротив него человека. - Это правда?

Магистр белой, чёрной и незаконной магии Эдр Умник в это время как раз догрыз ноготь на пальце.

- Совершенно верно. Но, молодой человек, не просто "самоварные зелья!" - брезгливо произнёс маг. - Вот, запоминайте:

Эликсиры непростые!

В них силёнки удалые!

Покупай, да не скупись,

За добавкой воротись!

Прокричав всё это, магистр трёх магий с торжеством посмотрел на Вильма, пытающегося сдержать улыбку.

- Сами, кхм, придумали? - спросил Вильм, знаком остановив сидящую в углу стенографистку. Девушка отложила в сторону словонаборную машину и улыбнулась.

- Конечно! Всё это по старинке, как дед учил! - Эдр погладил бородку, покрашенную кое-как в чёрный цвет, которая делала его, по собственному мнению, солидней. Других о том, стоит ли в бороде из трёх волос закрашивать один седой, магистр не нашёл нужным спросить.

- Дед тоже был магом?

- Был-был. Пока Инква его лет шестьдесят... - зельевар бросил взгляд на стенной календарь. - Вот, через месяц с четвертью будет ровно шестьдесят лет, как его казнили. За "запрещённые действия, связанные с производством зелий и эликсиров, повлекшие за собой тяжёлые последствия". - нараспев договорил маг, после чего покосился в угол кабинета. Именно туда три помощника дознавателя сложили всё имущество волшебника, стараясь ничего не разбить. Несколько небольших стоек с мелкими склянками, витрина с фляжками, и, видимо, венец магической мысли - огромную бутыль, наполовину заполненную чистым спиртом.

На ней было крупно выведено уже выцветающим на солнце суриком:

"Aqua Vitae". - и ниже:

"Зелье веселия! Без него всё не то!".

Ещё ниже мелкими буквами громоздились семь или восемь (Вильм даже с помощью лупы не смог разобрать) строк, говорящих о противопоказаниях и последствиях употребления.

- Видимо, самый ходовой товар? - спросил Вильм, проследив направление взгляда Эдра. Тот почесал сизый нос и ответил не сразу.

- А, что? А, разумеется. Что ж делать - клиенты не доверяют уличному торговцу и идут в лавки. И видят недоучек, профанов! Что это за зелья, где в противопоказаниях - превращение в лягушку? "Стань заколдованной принцессой за пять минут?". Это всё, - Эдр сделал паузу. - Профанация! На вашем месте я бы уже давно вспомнил, господин дознаватель, что следственные органы у нас появились на останках ордена, охотившегося за магами! Не пора ли вернуться к корням?

Вильм холодно глянул на него в ответ.

- В таком случае, обвиняемый, вы приговариваетесь к месячному нахождению в пыточной - для выяснения технологии приготовления и рецептов, а затем - к казни путём сожжения. Причём без права обжалования. И заметьте, у меня даже есть полное право так поступить. - дознаватель вытащил из ящика стола потрёпанный фолиант и с почтением дотронулся до переплёта. - А что, в моём Уставе по прежнему есть такие статьи, просто их не применяют.

Сказав всё это, Вильм откинулся на стуле, чтобы в полной мере насладиться реакцией магистра трёх магий.

Тот пребывал в ужасе. В его бороде начал седеть второй волосок, а третий он вырвал на слове "пыточная". Посидев немного, Эдр хлопнул себя по лысине.

- Ладно уж, простите дурака среднего возраста. - в глазах мага промелькнула искорка. - А может, вам нужно какое-нибудь зелье? Мы могли бы, кхм, договориться.

Вильм поднял брови и крикнул в слуховую трубу:

- Биль, Виль, Диль, в кабинет!

Через несколько секунд дверной проём затрещал, пытаясь впустить в кабинет трёх людей сразу.

- - По очереди. - раздражённо бросил Вильм. - Вот, славно. - дознаватель встал из-за стола и прошёлся перед своими помощниками. - Только что обвиняемый Эдр Умник прямо или косвенно предложил мне взятку. Какое наказание его ждёт за это?

Три глотки грянули в ответ:

- Десять лет рудников без права возвращения на прежнее место обитания!

Воздушная волна, пущенная тремя братьями, распахнула окно, пронеслась по городу, и надула, словно парус, гобелен на центральной башне.

До ушей Вильма донёсся приглушённый мат.

- Можете идти. - он с грустью посмотрел на вырванный с мясом шпингалет на одной из створок окна. Три брата мгновенно исчезли из кабинета.

Эдр Умник, когда Вильм повернулся к нему, уставился на него выпученными глазами, не мигая. Краска с первого волоса в его бороде слетела.

- Но ведь... я же из добрых побуждений... я ни о чём таком... - маг никак не мог подобрать слова.

Вильм, вздохнув, выудил из ящика стола пузатую бутылку, протянул её магистру.

- Пейте. Это ларивийский.

Эдр кивнул дрожащей на тонкой шее головой и жадно присосался к бутылке.

- Вы уж простите нас... Считайте, что это была профилактика будущих попыток предложить взятку. - Вильм говорил это, наблюдая за кадыком магистра, похожим на поплавок во время бурного клёва. - Вы в любом случае свободны. Сейчас вызову помощников, они вытащат ваши вещи. - Вильм гаркнул в трубу. - Биль, Виль, Диль! Уносите вещи отпущенного на место! А, Иво, вы свободны на сегодня. - он кивнул девушке-стенографистке. Та полупоклонилась и вышла из комнаты.

Пока братья возвращали имущество мага в его повозку, Эдр, раскрасневшийся, обратился к Вильму.

- Господин дознаватель, мне кажется, мы неправильно поняли друг друга. Может быть, вы хотите приобрести какое-нибудь зелье, а не принять его в дар?

Вильм перевёл взгляд на город за окном и замолчал, увидев башни замка барона.

Прошло несколько минут, туда-сюда продолжали сновать помощники, таская стеллажи и стойки, Эдр, заскучав, начал охотиться за мухой.

- Вы знаете, да. У вас же есть любовные зелья?

- В вашем возрасте - и проблемы с этим, господин дознаватель? - ехидно ответил Эдр. - Впрочем, есть у меня одна притирочка, как раз по этой части...

- Я про чувство любви, а не про... тот аспект, который вы упомянули. - перебил его покрасневший Вильм.

Магистр трёх магий улыбнулся.

- Есть, конечно же! Сорок медяков - и оно ваше! Нужно будет только добавить туда волос девушки, которая должна полюбить тебя, выпить его и поцеловать её до полуночи.

- И она навечно станет моей? - с недоверием и надеждой спросил Вильм.

- И она посчитает вас идиотом, пьющим воду с волосами. - Эдр усмехнулся. - Нет, всё намного проще. Просто представьте её в голове, когда будете пить зелье, и уже на следующее утро она станет вашей.

Магистр подошёл к одной из стоек, оставшихся в углу, вытащил из-за стекла пыльный пузырёк и сунул его в руку Вильму. Тот, в свою очередь, выудил из кармана штанов кошелёк, отсчитал нужную сумму и высыпал её в ладонь мага.

- Замечательно! Теперь хоть будет на что отпраздновать освобождение. - улыбнулся волшебник. - Ладно, удачи вам, - с этими словами он подхватил оставшуюся в углу сумку. - И главное - если что-то будет не так, найдите меня. - маг скрылся в дверях.

Вильм же сел обратно и начал задумчиво катать в руках пузырёк.

Ещё несколько минут дознаватель рассматривал мутно-оранжевое варево, словно пытаясь увидеть в нём что-то особенное, после чего сунул пузырёк в карман и начал собираться домой.

Когда Вильм вышел на улицу, запахивая шинель, то услышал зазывные крики мага, предлагающего публике свои эликсиры. Чиновник постоял пару минут, усмехнулся и начал искать извозчика.

О пузырьке он вспомнил, когда начал раздеваться перед сном. Потёртый флакон был извлечён из кармана и поставлен на прикроватный столик.

- А чёрт его знает... - задумчиво сказал Вильм, рассматривая блики на поверхности мутного стекла. Через минуту он решился и начал откупоривать пузырёк. Пробка, залитая сургучом, поддалась не сразу, а на вкус зелье оказалось неожиданно приятным - сладко-кислое, с лёгкой горчинкой.

В эту ночь дознавателю спалось плохо - он то и дело поднимался, а предрассветный час и вовсе встретил на своей веранде, закутавшись в халат и попивая чай. Уснул он только под утро и проспал время обычного подъёма.

Поэтому с утра его разбудил визгливый голос кухарки, приглушённый расстоянием.

- Уже и петухи третьи пропели, и часы девять пробили, а барин всё почивать изволит. Лентяи они все, эти чиновники!

Вильм, услышав это, сел на кровати. Нет, кухарка могла ляпнуть что-нибудь подобное и раньше, но сегодня её голос был серьёзным и обвинительным.

- Вот-вот! Мы работаем тут, как пчёлки, убираем, намываем - и в итоге шиш с маслом! Вот просила я у него прибавить жалование пару месяцев назад, и что в итоге? До сих пор до зарплаты занимать приходится! А наш чинуша спит на шёлковых простынях

и ест, как рота солдат! - визгливый голос домработницы окончательно разбудил дознавателя. Он нащупал тапочки, накинул халат и пошёл в сторону кухни.

Убрано в доме было халтурно - глаз то и дело цеплялся за клочки пыли, которые гонял по полу сквозняк. "Вот никогда такого не было." - подумал про себя Вильм.

- Подгорело. Хотя этот и так съест. Лишь бы брюхо набить обжоре! - донесся до него голос кухарки. После этой фразы Вильм окончательно понял - произошло что-то необъяснимое. Нет, особо тёплых отношений между ним и прислугой не было, но до таких фразе не доходило никогда.

- Вот-вот! - поддакнула домработница. - Ирод!

"Вроде по помытому не ходил" - подумал дознаватель. Иного повода для такой ярости он не мог представить.

Вильм прошёл в гостиную, сел в кресло, потянулся за свежим номером газеты, который должен был лежать на столике, но не обнаружил его там. Не оказалось прессы и под столиком, и рядом с ним. Побарабанив пальцами по подлокотнику, Вильм поднялся на ноги и пошёл на кухню.

Там две немолодые женщины продолжали его обсуждать. Впрочем, это прекратилось за пару шагов до того, как дознаватель вошёл на кухню, шаркая ногами, предупреждая о своей приближении.

- Здра-авствуйте, господин. - кухарка склонилась перед ним в хамоватовом поклоне.

Домработница же прошла мимо, зацепив Вильма плечом.

- Подавать на стол?

- Нет, сегодня только кофе.

"Что-нибудь перехвачу по дороге" - решил он про себя, после чего вышел на террасу за свежей газетой.

Её передовицу украшал чёткий отпечаток сапога разносчика. Вильм, пытаясь это осознать, замер, посчитал про себя до десяти, поднял газету с земли и уселся на крыльцо.

- Ваш кофе. - спокойным голосом сказала кухарка, ставя возле устроившегося на ступеньках мужчины кофейник и кружку.

- Спасибо. - кивнул Вильм, не поворачиваясь в её сторону.

Кухарка отправилась обратно, тихо фыркнув:

- Вот так наготовишь, а оне есть отказываются.

Вильм оторвался от изучения статьи фельдмаршала Хабера "Тактика будущих войн", попробовал глотнуть кофе, но оно оказалось отвратительным. Он выплюнул напиток на дорожку, поднял глаза к небу и провёл в молчании пару минут. Потом он вылил кофейник неподалёку от крыльца, поставил его на ступеньки и вернулся в дом. Вскоре он, полностью одетый, пулей вылетел из дверей и быстрым шагом направился на работу.

Прохожие на улице неодобрительно поглядывали ему вслед.

Уже подходя к зданию Ордена, Вильм задумался: а какой же приём ему окажут подопечные? Преисполненный худших ожиданий, он дёрнул на себя дверь, ведущую в приёмную.

Там было на удивление тихо, равно как и в канцелярии. Вильм даже обрадовался этому - никто не будет неодобрительно на него коситься весь день.

- Да глод меня задери, хватит! - сказал он сам себе. - Это уже нервное расстройство. С чего бы Билю, Вилю и Дилю желать мне плохого?

"Ага, конечно. Одного не отпускал в отпуск летом, другого в день свадьбы выдернул на службу, третьего постоянно критикуешь. Уверен, что у них нет причин тебя ненавидеть?" - ответил ему внутренний голос.

Вильм пару раз потёр лоб, после чего заметил лист бумаги и квадратик серого картона на столе в канцелярии. На листке было крупно написано:

"РАПОРТ.

НАСТОЯЩИМ ДОКЛАДЫВАЕМ, ЧТО ВЗЯЛИ ОТГУЛ.

П.К.Д. С.П.М. Биль, Виль, Диль. "

У дознавателя отлегло от сердца.

Квадратный кусок картона оказался открыткой от Эдра Умника. Спереди были те же рекламные стишки, а сзади неровным почерком было накалякано: "В случае возникновения проблем обращайтесь по месту стоянки лавки".

- Ясно. - кивнул Вильм и открыл дверь в свой кабинет.

Он посмотрел на кипу бумаг, разбросанных по столу, зевнул, уселся в своё кресло и уставился на входную дверь. Вздохнул, вытащил плед из ящика у стены, накрылся им и задремал. Разбудил его раздражённый стук в дверь.

- Да-да, входите! - Вильм судорожно сбрасывал плед под стол, когда в кабинет влетел барон Гримз собственной персоной.

- Стоять! - рявкнул он, показывая пальцем на Вильма, пытающегося встать на ноги. - Немедленно доложите, что происходит у вас с делом о краже земельных участков?

- Барон, я говорил вам, и не раз - найти преступника пока не удаётся...

В следующую секунду барон кинулся к столу, перевернул его, разметав бумаги по комнате, схватил Вильма за грудки и приподнял. Дознаватель с испугом смотрел на багровое лицо дворянина, глаза, налитые кровью, лоб, который напоминал шахматную доску пересечением шрамов и морщин.

- Сколько раз повторять, служивый - в этом виноват маркиз Дац! Хочет стать главным землевладельцем в округе, вот и скупает участки мертвецов! - продолжая барон, уничтожая глазами Вильма.

- Поставьте меня на землю, господин барон! - прохрипел Вильм в ответ. - И вообще, доказательств его прямой вины нет. Я даже обвинение ему предъявить не вправе...

Его речь нарушил стук в дверь. Барон, не отпуская дознавателя, повернул голову и крикнул:

- Дознаватель занят, придите позже!

- Папа?! - донёсся до ушей мужчин девичий голос, после чего дверь распахнулась.

Девушка, стоявшая на пороге, не была идеальной. У неё не было точёной фигуры, особенной причёски, редкого цвета глаз или волос. Но Вильм был готов безоговорочно признать её лучшей в мире. Вот и сейчас она откинула со лба непослушную чёлку и обратилась к барону:

- Папа, немедленно поставь этого мужчину на землю! - она кинулась к дворянину и уцепилась маленькой ручкой за запястье. - Пожалуйста.

Барон, несколько сконфуженный, опустил Вильма на землю.

- Спасибо, Иника. - дознаватель слегка поклонился девушке, после чего повернулся к барону, но тут девушка заключила его в объятия.

- А я уже говорила тебе, что я чувствую? - спросила она у дознавателя. - Нет? Так вот...

Пока дочка барона говорила что-то о любви, преклонении и прочих чувствах, Вильм чувствовал, что силой девушка пошла в отца. В глазах у дознавателя начало темнеть, когда Иника наконец решила отпустить его.

- Ну ладно, продолжай работать. Приезжай к нам вечером! - она чмокнула его в щеку, после чего выбежала из порядком разгромленного кабинета.

Через несколько секунд после хлопка входной двери Вильм снова оказался в стальном захвате барона.

- То есть времени на то, чтобы крутить романы с дворянскими дочерьми, у тебя хватает, а преступления раскрывать не остаётся, да? - барон встряхнул дознавателя. - Ладно, я всё понял. Служивый, слушай сюда, если в мой следующий визит на твоём столе не будет лежать маленькой папочки с доказательствами вины маркиза Даца, то один из твоих дуболомов-помощников получит повышение раньше срока. - барон опустил Вильма на землю и толкнул. Тот сделал пару шагов назад, зацепился ногой за стол и обрушился на пол.

- И что она в тебе нашла, служивый? - барон сказал это, уже покидая кабинет.

Дознаватель второго ранга ещё пару минут после этого полежал на полу, рассматривая бардак в кабинете - перевёрнутый стол ("Как же Гримз так играючи смог его перевернуть, он же неподъёмный." - подумал Вильм), узор из разлетевшихся бумаг, чернила, пролитые на пол.

- С одной стороны, - Вильм поднялся и с кряхтением уселся в чудом оставшееся стоять кресло. - Дочь барона - просто замечательная девушка, и я бы с радостью приехал к ним вечером. С другой же, жить в атмосфере постоянной ненависти неприятно. А самое главное - я уже уверен, что всеобщая ненависть и абсолютная любовь явно связаны. И я даже догадываюсь, кто их связал.

Вильм посидел ещё немного, после чего взорвался:

- Магистр, глод его побери, белой, чёрной и незаконной магии! Всучил мне какое-то левое зелье, а в отместку за мои трюки - заколдовал! Надо его найти и объясниться, пока не стало поздно... - Вильм рванулся к двери кабинета, но застыл, вцепившись в ручку. Он представил, как идёт по улице и ловит на себе злые, недоверчивые взгляды окружающих. Решимость начала отступать.

- В принципе, лучше пойти вечером. В городе будет потише, людей поменьше... - Вильм отпустил ручку, подошёл к столу и начал возвращать его в прежнее положение.

В сумерках из дверей здания Ордена вылетела высокая фигура в форменной шинели. Подняв воротник, она оглянулась и направилась к центру города.

Вильм шёл так, будто любой встречный мог убить его. Переходил на другую сторону улицы, завидев других людей, блуждал взглядом по встречным, а главное - вслушивался в гул города, надеясь выловить из гомона крики зазывалы-мага.

Впрочем, через пару часов бесцельного хождения Вильм принял иное решение.

- Ну, видимо, надо обратиться к третьей силе. Извозчик! - он поднял руку и начал останавливать повозки.

Впрочем, остановилась только третья.

- - До куда. - безразлично спросил возница.

- Улица Прибрежная. - ответил Вильм, залезая внутрь кабинки пассажира.

- Пять монет, деньги вперёд. - возница обернулся и выжидающе посмотрел на дознавателя.

Тот беспрекословно расплатился.

Дом другого мага, Луска, дознаватель нашёл не сразу. Помогла невзрачная табличка на одном из особняков: "Защищено магически. Не влезай - убьёт".

- Ну, не будем играть с судьбой. - Вильм дёрнул за веревочку, уходящую в дом. Донёсся далёкий звонок.

Через несколько минут дверь, ведущая в дом, распахнулась, и явила Луска, завёрнутого в потёртый халат.

- Ого. А что, вернулись времена, когда представители вашей организации приезжают к магам ночью по какому-то делу? - с сарказмом спросил маг.

Вильм вздохнул.

- У меня нет времени на шутки, господин Луск. На меня наложили чары. Все вокруг меня ненавидят!

- А вам не кажется, что органы правопорядка в нашей стране недолюбливают? - ехидно поинтересовался Луск. Однако калитка перед дознавателем приветливо распахнулась и он прошёл внутрь.

Сняв шинель и повесив её на вешалку, Вильм прошёл в большую комнату, уставленную шкафами, полными книг. Луск уже уселся в удобное даже с виду кресло и помешивал мутно-коричневый чай.

- Присаживайтесь. - Луск указал ладонью на одно из посадочных мест. - Ваш чай.

Вильм сделал большой глоток и покраснел. Чай был очень крепким и медово-пряным.

- Я плеснул туда немного тростникового самогона. - продолжил маг, глядя на реакцию дознавателя. - У вас был трудный день, верно?

И тут Вильма прорвало. Он в красках описал всё произошедшее с ним за последние сутки, начиная арестом странствующего чародея и заканчивая визитом барона. Луск, кивая головой, то и дело задавал вопросы, уточняя детали.

- А колбочка-то от зелья сохранилась? - спросил чародей после того, как Вильм, выговорившись, откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток чая.

- Дома осталась. Надо было взять, да.

Маг, жестом остановив дознавателя, начал водить руками в воздухе, словно сплетая паутину.

- Мутно-оранжевый флакон, с сургучом на горлышке?

- Да, точно!

Маг, продолжая совершать пассы одной рукой, другой будто проткнул висевшую перед ним невидимую ткань, после чего потянул что-то из её глубин на себя.

Вильм, заворожённый, хотел было сделать глоток из чашки, но та исчезла. А на столе возник тот самый пузырёк.

- Потрясающе... Нет, это магия какая-то! - заворожённо сказал Вильм.

- Она самая, друг мой. Но не пробуйте выпытать у меня секреты - я не расскажу их, даже если вы будете щекотать мне пятки раскалённым железом. - Луск начал вертеть пузырёк перед собой. - И вы даже не прочли текст на нём?

Вильм покачал головой.

- И где вас таких мануфактурят, господин Вильм? - с сарказмом спросил Луск. - Барон тоже вечно ко мне обращается, когда решает, что недруги опоили его зельем.

- И что в итоге?

- И я в сотый раз ему объясняю, что вино нужно хранить в нормальных условиях, а не таскаться с бутылкой по комнатам, собирая на горлышко пыль и грязь. И не напиваться по-королевски, а попивать по-баронски. А зелье ваше, господин дознаватель, протухло!

- И этот мошенник... - багровея, начал говорить Вильм. - Этот негодяй подсунул мне липу!...

- Почему же? Самое натуральное любовное зелье. Только он спас вас, а не проклял, Вильм. Понимаете, у магии есть не только зеркальное отражение реальности - когда маг, заклиная огненный шар, может подскользнуться на льду, замерзшем из-за падения температуры вокруг него, но и потеря силы со временем. Пока защитное поле вокруг моего дома было свежим, оно могло превратить в ничто любого, кто попытался бы пробраться ко мне. А теперь его максимум - мощный удар энергии, отбрасывающий грабителя или убийцу подальше. Так и здесь то же самое. Если бы зелье было свежим, то вас бы просто задушила в объятьях дочь барона, а потом продолжала бы сжимать, обмирая от любви, труп в своих руках. Но этого бы не произошло, потому что вас убили бы до этого. Прислуга в вашей постели, барон в вашем кабинете, да любой встречный! - воскликнул Луск. - Потому что это зелье не создаёт чувство любви, а передаёт любовь, да и другие тёплые чувства окружающих вас людей одному избранному человеку. Но свято место пусто не бывает, и ненависть, недоверие, злоба приходит вместо них. Так что скажите спасибо Эдру при встрече - он ведь мог и убить вас, и заметьте, плакала и горевала бы только дочь барона. И скажите спасибо его алкоголизму - поставив ему бутылочку ларивийского бренди, вы спасли себя. Я ведь хорошо знаю его. Когда мы были моложе, я с удовольствием проводил время в его компании... Красивые девушки, фокусы со временем и пространством, полынные экстракты... Кхм, я отвлёкся. - маг смутился и посмотрел на дознавателя.

Тот откашлялся и спросил.

- Это всё прекрасно, но как снять этот эффект?

Маг, не говоря ни слова, подошёл к одному из шкафчиков возле стены и начал копаться в нём. Загремело.

- Никакого труда это не потребует. Спирт, к счастью, не только основа для производства эликсиров, но и надёжное противоядие. - Луск прервался и жестом вынул из пространства две хрустальные рюмки. - Не желаете ли проверить на примере немигийского кальвадоса?

Вильм кивнул.

На следующее утро он проснулся бодрым и свежим у себя дома. Потянувшись, он бросил взгляд на часы. Они показывали половину восьмого.

Событий вчерашнего вечера Вильм совершенно не помнил.

- И как мне проверить, прошёл ли эффект?.. - начал было говорить он, но почувствовал дразнящий запах свежей выпечки. Дознаватель накинул халат и пошёл в гостиную.

Там его ждали свежие рогалики, намазанные сливочным маслом, полный кофейник и утренняя газета. Поколебавшись, Вильм прошёл в кухню.

Там, и не думая затихать, болтали о чём-то домработница и кухарка.

- Господин, доброе утро. Что-то не так? - поинтересовалась с улыбкой кухарка.

- Нет-нет. Всё так. - Вильм задумчиво ответил на вопрос, вышел обратно в гостиную и рухнул в кресло.

Под газетой на столике оказались два конверта. Вильм вскрыл первым тот, на котором была выведена каллиграфическая буква "Л".

" Уважаемый дознаватель!

Надеюсь, что после пробуждения всё стало на свои места. Вчера мы, изрядно приняв на грудь, сумели найти нашего общего друга, магистра трёх магий Эдра и уговорить его дать вам нормальный антидот, чтобы не расходовать напиток, созданный богами, на низменные цели. По его словам, которые я помню смутно, он просто рассчитывал на ваши извинения за произошедшее в кабинете..."

- Чёртов волшебник! - не сдержался Вильм, после чего ещё пару раз приложил алхимика крепким словцом.

"... Но некоторые эффекты нам, очевидно, убрать до конца не удалось. Будьте осторожны, господин Вильм.

Луск."

На втором письме стояла сургучная печать барона Гримза с его гербом - рыцарь, сидящий на отрубленной голове дракона и прихлёбывающий пиво из кружки .

Вильм быстро пробежал глазами канцелярский текст, зацепившись только за округлые буквы внизу листа, написанные другим цветом и другой рукой.

"Приезжайте в гости на чашечку кофе. Иника."

Вильм, обрадованный, откинулся на спинку кресла.

- Вот так и некоторые эффекты! Ну, спасибо, Луск, обрадовал... - с этими словами он глотнул кофе, после чего обдал фонтаном капель ковёр на полу.

Зелье сохранило эффекты. Утренний кофе остался таким же отвратительным.

- Если всё сложится удачно, то первое, что сделаю - отучу Инику от привычки пить кофе. - пробурчал Вильм и отправился на кухню за чашкой чая.

***

Если вас заинтересовал этот мир и персонажи - прочитайте предыдущие рассказы:

Магия: инструкция по применению.

Мёртвые с косами

И не забывайте - у вас всегда есть возможность оставить комментарий для критики или похвалы, подписаться, если вас заинтересовало повествование, ну и зайти в мой профиль - там есть ещё рассказы)

Ваш @SilverArrow.