AlexandrRayn

— Володь, сегодня в теннис идем?

— Давай, сегодня как раз время есть, пока Арина к теще за вещами съездит.

— Всё тогда, я стол закажу. Подъезжай к пяти.

Раз в неделю Вовка и Тёма бронировали столик в местном теннисном клубе и устраивали настоящую битву. Порой матч длился до четырех часов, пока разрыв не составлял три выигрышные партии подряд — это и являлось главным условием победы. Во время игры старые друзья успевали пообщаться и обсудить все последние новости.

— Так вы что, не передумали переезжать? — спросил Вовка, подав свой фирменный крученый.

— Нет, уже и квартиру сняли, вещи завтра отправляем, — отбив шарик так, что тот закрутился еще сильнее, сказал Тёма.

— А чего там в вашем Питере такого, чего у нас нет?

— Да как тебе сказать. Там есть всё.

— Совсем всё? Вот всё что душе угодно?

— Ну, смотря какая душа. Для моей всё есть: и природа, и архитектура, и современные районы, а Арине там вообще раздолье для творчества.

— Ну понятно.

Вовка со всей силы ударил по шарику, и тот зацепился за сетку, но под силой удара смог-таки перевалиться на сторону противника и дважды подпрыгнул на столе.

— Да-а-а! — издал победный клич Вовка.

— Задолбал ты мне сопли отвешивать, — ругнулся Тёма. — Держи! — он сделал свою фирменную подачу с обманным замахом, которую друг никогда не мог отбить, и тут же отыграл очко.

— Так что, получается, у нас сегодня последняя игра? — с тоской в голосе спросил Вовка, еще раз промахнувшись.

— Получается, что так, — поджал губы Тёма. — Приезжайте летом с Машкой, я вам экскурсию проведу.

— Сам знаешь, что с моей работой особо не попутешествуешь.

— Ну вам дня три хватит с головой, если что — у нас остановитесь.

— Посмотрим.

Сегодня битва была особенно жесткой. Никто из ребят не хотел выходить из «большого спорта» проигравшим.

— Погоди, Арина звонит, — отложил ракетку Тёма и принял вызов.

Вовка кивнул и пошел в туалет, а когда вернулся, увидел, что его друг собирается.

— Ты чего? Мы же не доиграли!

— Да ехать надо, теща там просит шкаф разобрать, пока мы еще тут.

— Подождет пятнадцать минут. У меня отрыв две партии, давай уж честно закончим.

— Не-е, Володь, надо ехать.

— Так не делается, я же веду!

— Будем считать — боевая ничья, — виновато улыбнулся Тёма и направился в раздевалку.

— Вот ты жучара!

***

«Здоро́во, Тёмыч, ну как вы там? Устроились?» — пришло сообщение от Вовки через пару месяцев.

«И тебе привет! Да, всё отлично! Квартира замечательная, район хороший, я уже на работу вышел».

«Слушай, а скинь мне ваш адрес, я по картам гляну, что у вас там вообще вокруг творится, хотя бы онлайн у тебя прогуляюсь».

«Да без проблем», — ответил Тёма и выслал свои координаты.

После этого разговора, потерявшись в суете дней, старые друзья ни разу больше не общались, пока однажды утром Вовка не позвонил, попросив встретить его в аэропорту в субботу.

— Решил-таки приехать? Один или с женой? — обрадовался Тёма.

— Один. Ну что, да встречи?

— До встречи!

Пару дней Тёма мысленно составлял маршрут, по которому они со старым приятелем будут гулять с утра до позднего вечера. В планах были музеи, парки и, разумеется, кабаки.

Вовка прилетел утром. Он был налегке; лишь небольшого размера рюкзак свисал с плеча.

— Я ненадолго, — объяснил он свой вид.

Разговор не клеился. Хотя Тёме было что рассказать о переезде, о новой работе, о том, как они с женой нашли классный парк с лебедями неподалеку от дома, он почему-то не мог раскрыть рта и всю дорогу просто смотрел в окно такси.

— Я по картам видел, у тебя стол в соседнем дворе стоит, — подал наконец голос Вовка.

— Стол?

— Да, там через дом буквально.

— А зачем нам стол?

— У нас с тобой матч незаконченный, — напомнил Вовка.

— Шутишь, что ли? — Тёма посмотрел на друга, ожидая, что тот улыбнется в ответ, но заметил, что Вовка вполне серьезен.

Вскоре они добрались до того самого двора, где на детской площадке действительно оказался небольшой теннисный стол, установленный то ли городскими службами, то ли местными жителями.

Вовка расстегнул рюкзак и достал оттуда ракетки, шарик и спортивную форму. Сумка заметно исхудала. Кажется, внутри больше ничего не осталось.

— Разрыв в две партии, — напомнил Вовка итоги последнего матча.

— Ну ты даешь… — засмеялся Тёма.

— Твои подачи, — объявил Вовка после небольшой разминки.

Битва состоялась, как всегда, напряженная и не лишенная диалога. Неловкое молчание как топором отсекло. Ребята болтали без умолку: шутили, подкалывали друг друга, делились последними новостями. Тёма наконец почувствовал присутствие старого друга и уже предвкушал интересный вечер, но тут Вовка нанес мощный удар, который и завершил их партию.

— Три — ноль.

— Поздравляю! Ну что, в душ и поехали на каналы?

— Не, Тём, мне лететь надо, завтра на работу.

— В смысле?! Я думал, ты на все выходные!

— Да не. Не дали мне отгул. В августе, может, получится выбраться.

— Хочешь сказать, что ты на одну партию в теннис прилетел?!

— Ну мы же должны были выяснить, кто из нас чемпион. Теперь ясно. Ладно, я такси вызываю. Давай, увидимся. Пиши, звони, не скучай, будут деньги — высылай!

Вовка уехал, оставив в душе́ друга странное чувство. С одной стороны, они наконец пообщались, как раньше, с другой — Тёма теперь был официально проигравшим.

***

В августе Вовка приехать так и не смог, а в начале сентября от Тёмы пришло сообщение:

«Здоро́во, Володь. Мы тут на море собрались, будем проездом мимо вас. Ты столик не займешь на пару часиков в среду вечером? Я тебя быстро сделаю и дальше поеду! Ты же не надеялся уйти победителем?»

Александр Райн

Ярик бодро вышагивал по дремлющим вечерним дворам и тихо напевал что-то себе под нос. Сегодня у него наклевывалась свиданка с весьма миловидной особой. Сам Ярик являлся продуктом романтического вольнодумия: ни работы, ни денег, ни каких-либо планов на будущее. Из богатств у него был только неограниченный словарный запас, который он бесконтрольно изливал в уши наивным девицам.

Но даже такой разгильдяй и циник, как Ярик, понимал, что приходить к женщине с пустыми руками не разумнее, чем покупать шаурму на вокзале: шансы на хороший итог примерно пятьдесят на пятьдесят.

Стреляя осоловелым от романтичных перспектив взглядом по округе, он наконец увидел то, что могло спасти ситуацию. Под одним из окон многоквартирного дома какая-то сердобольная душа разбила самый настоящий сад.

Невероятной красоты бутоны даже спящими были прекрасны и вызывали восторг. Садик являл собой произведение искусства. Всё здесь гармонировало и сочеталось: сорта цветов, самодельные ограждения, пластиковый и каменный декор в виде гномов и огромных улиток.

«Ну пенсионеры, хоть какой-то от вас толк», — присвистнул от радости Ярик и, не раздумывая, перешагнул через заборчик, а затем самым варварским образом сломал несколько стеблей.

— Вот этих еще… и вот тех… — пыхтел молодой человек, перескакивая от куста к кусту. Через пару минут у него уже был приличный веник из самых красивых цветов, совершенно не сочетающихся между собой в одном букете.

По дороге Ярик случайно опрокинул ногой одного из гномов и, наступив на него, вдавил лицом в землю.

— Сорян, братан! Надеюсь, тебе твои друганы помогут, а мне бежать надо, — бросил Ярик через плечо, перешагивая ограждение.

Когда он уже почти дошел до конца дома, сзади послышалось жужжание домофона и чей-то голос:

— Стоять!

Прибавив шагу, Ярик быстро свернул за угол. Обстучав ботинки о бордюр и стряхнув землю с джинсов, молодой человек взглянул на часы. До свидания оставалось еще минут двадцать и метров триста ходу. Во дворе было тихо и безлюдно, лишь коты бесшумно пробегали по отмосткам домов, да в машинах такси изредка исчезали горожане, выходившие из своих подъездов.

Вернувшись на свой маршрут, Ярик прошел пару домов, пока не почувствовал, как кто-то сверлит взглядом его затылок. В какой-то момент перед ним на асфальте начала расти чья-то тень.

Свернув за очередной дом, Ярик пошел параллельно изначальному пути. Боковым зрением молодой человек заметил, как неподалеку кто-то идет с ним в одном темпе.

Повернув голову, он смог разглядеть крупный мужской силуэт. Парень почувствовал, как его прошибает озноб. Петляя между домами, Ярик решил, что оторвался от преследования. Сделав очередной поворот, он вышел на длинную узкую тропинку, зажатую между детским садом и школой. Сзади послышался звук шагов. Не поворачивая головы, Ярик перешел на полубег; он уже почти добрался до конца тропинки, когда впереди возникла угрожающего вида фигура. Огромная лысая голова, вырастающая прямо из широких плеч, отразила свет белого фонаря.

Ярик попятился было назад. Но неизвестный мужчина в несколько шагов настиг его и схватил за футболку, да так, что та затрещала по швам.

— Слушайте, у меня ничего нет, ни копейки. Хотите — телефон забирайте, только не бейте, — зажмурился Ярик.

— Ах, значит ни копейки нет? — пробасил тяжелый хриплый голос. Ярика обдало горячим дыханием. — А где же ты такие цветы красивые взял, раз денег нет, м-м-м?

— Дак я это… нарвал их, во дворе… Хотите — забирайте! — протянул Ярик букет.

— Ага. Значит, украл. Так, что ли, выходит? — еще сильнее сжал своей огромной рукой мужчина Ярика.

— Да не воровал я! Г-г-говорю же, нарвал! Они ведь на улице растут, получается — ничьи.

Ярик открыл глаза. Воображение его не подвело: мужчина действительно представлял собой нечто угрожающее ― эталон полицейских ориентировок с припиской «особо опасен».

— Ничьи, значит? Сами выросли, сами за собой ухаживают, сами забор себе поставили, так получается? — съязвил маньяк.

Перехватив руку так, чтобы Ярик мог идти, здоровяк потащил парня в обратном направлении.

— Ну не сами, кто-то посадил… Куда вы меня тянете? Я кричать буду! — вырывался на ходу Ярик, но, получив легкий удар под дых, закашлялся и передумал звать на помощь.

Через пять минут они оба стояли перед тем самым цветником, который Ярик бессовестно оборвал.

— Погляди, что ты наделал, — показал мужчина на уродливые проплешины в некогда красивых кустах и на следы, оставленные на газоне рядом с каменной дорожкой.

— Ну это же просто цветы! Я же никого не убил, не покалечил.

— Правда? А как насчет него? — мужчина поднял с земли садового гнома, чье лицо было перемазано землей. — Слыхал про такое выражение: кровь за кровь?

— Да это просто игрушка… — чуть ли не рыдал перепуганный до чертиков Казанова. От привычной самоуверенности молодого человека не осталось и следа.

— Зачем ты это сделал? — строго посмотрел мужчина на Ярика.

— Я девушке хотел подарить! Говорю же, у меня денег нет, думал, хоть цветов нарву, — падая на колени, вопил парень.

— Ах, девушке… Так ты у нас романтик, значит, — цокнул языком здоровяк. — А ну, давай-ка, романтик, прокатимся.

Мужчина достал из кармана брелок и через мгновение черная машина, припаркованная неподалеку, мигнула фарами.

— Куда вы меня?! Я никуда не поеду! — закричал было Ярик, но получив оглушающий щелбан, умолк. Мужчина затащил его на заднее сиденье машины, а сам сел за руль и заблокировал двери.

Они выехали из двора, затем свернули к объездной трассе, а через десять минут уже скрипели амортизаторами на грунтовой дороге, ведущей к полю.

— Послушайте, я прошу прощения! Я всё восстановлю, каждый цветок, газон весь приведу в порядок, гномов новых куплю! Только прошу, отпустите, — умолял парень всю дорогу, но мужчина больше не отвечал ему.

Скоро городское освещение осталось позади. Машина буквально врезалась в ночь, продолжая покачиваться на ухабах. «Наверное, это какой-то местный управдом. Надо же было так попасть! Вот идиотина», — ругал себя Ярик, представляя, к чему теперь приведет его привычка жить на халяву.

— Выходи, — холодно скомандовал мужчина, остановив машину и хрустнув ручным тормозом.

— Ч-ч-что вам надо? — трясся Ярик, заметив, как водитель достал из кармана предмет, напоминающий лезвие.

— Это тебе надо. Сам же говорил, что цветы нужны для девушки, вот и собирай — бесплатно и без какого-либо вреда. Я тебе фарами подсвечу, — уже совершенно другим, более спокойным голосом ответил мужчина, протягивая Ярику маленький секатор.

«Вы что, шутите?» — хотел спросить парень, но, поняв, что лучше не будить лихо, кивнул и, покинув машину, отправился на сборы букета.

— Сейчас еще немного прокатимся. Я знаю, где тут пижма растет и душица — с ними любая композиция заиграет, — сказал мужчина, заметив в руках молодого человека ромашки и колокольчики.

— Вы что, флорист? — спросил Ярик уже не таким дрожащим голосом, как раньше.

— Нет. Не флорист. С дочкой раньше часто по полям цветы собирали. Всё, садись в машину.

Они доехали до середины поля и принялись вместе собирать остаток букета. Украдкой взглянув на телефон, Ярик понял, что уже ни на какое свидание не успевает. Но не это расстроило его, а тот факт, что от дамы не было ни одного пропущенного вызова. Только мессенджер оповещал об одном-единственном сообщении. Открыв его, Ярик прочитал: «Тебя ждать или нет?»

— Ну что ты всё подряд-то рвешь, — отругал похититель Ярика, разглядывая куцые цветы и травы в его руках. Повыдергивав лишнее и добавив что-то из своего собственного набора, мужчина в итоге состряпал вполне симпатичный и пышный букет. — Ну вот, другое дело. Самому-то нравится?

— Ага, — виновато кивнул парень.

— Вот видишь, а главное — ни копейки не потратил, — напомнил мужчина о главной цели парня и, забрав секатор, пригласил его в машину, но уже на переднее пассажирское сиденье. — Я отвезу тебя сейчас к твоей возлюбленной, чтобы ты не думал, что я маньяк какой-то.

Потянувшись назад, мужчина достал полупустую бутылку с водой и отрезал горлышко:

— Держи в воде, а то завянут быстро, — протянул он Ярику импровизированную вазу.

— А вы не боитесь, что я в полицию сообщу?

— Не боюсь. — Мужчина открыл бардачок, откуда достал свое старое полицейское удостоверение. — Я хоть и не служу уже давно, но знакомых много осталось. А ты, между прочим, нанес материальный ущерб.

— Извините. Я просто не думал…

— Это-то и хреново, пацан, что ты не думал. Сегодня, не подумав, цветов нарвал, чтобы сэкономить, завтра, не подумав, решил квартиру обокрасть. А там, глядишь, и до жертв дойдет… — Ярик заметил, как голос мужчины дрогнул.

— Ну не нужно уже в крайности уходить, — обиженно брякнул молодой человек.

— Я серьезно. Всё с малого начинается. Ты же не подумал, что кому-то своим поступком больно сделал. Красоту уничтожил, а всё ради себя. Что тебе помешает завтра пойти чуточку дальше?

Поле закончилось, машина свернула на асфальт и начала набирать скорость.

— Я не плохой человек, — выдал наконец Ярик, поразмыслив.

— Будем надеяться.

— Так это ваш садик?

— Дочери. Я для нее разбил.

Парень украдкой посмотрел на своего похитителя и в свете мелькающих фонарей заметил одинокую полоску влаги на лице мужчины.

— А что будете делать с первым букетом? — не отставал Ярик.

— Не переживай, есть кому подарить, — фыркнул водитель. — Завтра всё равно на кладбище собирался после обеда ехать.

Проанализировав весь разговор, вспомнив про намеки на ограбление квартиры, про жертвы, Ярик пришел к очень печальному выводу.

— Простите…

— Бог простит. Куда тебя?

— На Северную, дом сорок.

Ярик назвал свой адрес. Поняв, что его не сильно-то и ждали на том свидании, он решил направиться прямиком домой.

***

На следующий день Ярик проснулся и, взглянув на букет полевых цветов в пластиковой бутылке, решил всё-таки донести их до адресата — жалко было выкидывать такую красоту.

Умывшись, побрившись и одевшись во всё чистое, Ярик отправился той же дорогой, что и вчера. Проходя мимо уже знакомого двора, откуда его совсем недавно увезли в поле на машине, он заметил своего вчерашнего похитителя, ковыряющегося в цветах.

— Добрый день, — поздоровался Ярик.

— А, Ромео, это ты, — усмехнулся мужчина, заметив в руках парня знакомый букет.

При свете дня человек оказался не таким и страшным. Несмотря на свои огромные плечи и могучую грудь, лысую голову, саму по себе являющуюся грозным оружием, и на широкий, волевой подбородок, это был обычный мужчина предпенсионного возраста, одетый в спортивные штаны, рубашку и зеленый фартук.

— Вам, может, помочь чем? — спросил Ярик.

— Не надо. Сам справляюсь. Дочка привезла новых цветов, сейчас вместо сломанных высажу.

— Дочка? — удивился Ярик, решивший вчера, что та погибла.

— Ага. Сегодня приехала. Ей восемнадцать исполнилось недавно. Раньше мать ее не отпускала. У нас с женой бывшей много судов было, в итоге она смогла без моего согласия увезти дочку в другой город. Никогда не женись на юристке, — отшутился мужчина.

— Спасибо за совет, — улыбнулся Ярик.

Несмотря на еще свежие неприятные воспоминания, он почему-то почувствовал, как с сердца камень упал, услышав, что с дочерью его похитителя всё хорошо. Оба мужчины за разговором не заметили, как дверь подъезда открылась, и кто-то уже целую минуту наблюдает за ними.

— Здравствуйте! Какой у вас красивый букет, — раздался звонкий девичий голосок. — Пап, представишь нас?

— Алис, ты уже позавтракала, что ли? — отложив инструменты, мужчина посмотрел на дочь. — Это… — он показал рукой на Ярика, но тут вспомнил, что не знает имени парня.

— Ярослав. Я вашему отцу с садом помогаю, — быстро среагировал Ярик и, подойдя к девушке, протянул ей букет полевых цветов. — Это вам, мы вместе вчера собирали к вашему приезду.

— Спасибо, — зарделась девушка, принимая цветы. — Я в магазин, вам принести чего-нибудь?

— Лимонада принеси, — подал голос садовод.

— А вам, Ярослав? — улыбнулась девушка, кокетливо прикрывшись букетом.

— А мне просто минералку, если можно.

— Хорошо.

Девушка ушла, а Ярик еле сдержался, чтобы не проводить ее взглядом.

— Слушай, Ярослав, или как там тебя, губу-то не раскатывай. Ты же понимаешь, что мы с тобой еще раз можем скататься в поле? — грозно посмотрел на молодого человека мужчина, сильно сжимая в руке тяпку.

— Обещаю вести себя прилично и без вашего разрешения не предпринимать никаких шагов, — поклялся Ярик.

— Да? Вот так быстро перевоспитался? Шустрый. Ну ладно, поглядим на тебя. Чего стоишь-то? Иди сюда, будем сорняки дергать.

— Так это… Мне переодеться надо…

— Раньше надо было думать, никто тебя за язык не тянул.

Александр Райн ( мой тг канал с рассказами https://t.me/RaynAlexandr)

В город приехала ярмарка. Ничего особенного: те же товары, что и везде, только с припиской «Натуральное» или «Местное производство» и на пятнадцать процентов дороже, чем в магазинах. Люди лениво слонялись туда-сюда, пробуя на вкус сырокопченую колбасу, разносолы, наливки. Из динамиков звучала музыка, на сцене разыгрывалась хлебная корзина и блендер, возле тандырной из-за лепешек ругались грузные тетки с большими пакетами, из которых торчали веники зеленого лука.

— Павловская молочная продукция! Башкирский мед! Дагестанский урбеч! Тульский пряник! Ленинградская корюшка! Московские цены! — звучало с разных уголков ярмарки. Каждая палатка сияла красивой вывеской, источала запахи и всячески старалась привлечь как можно больше людей. И только одна неприглядная стоечка с совершенно бесцветным молчаливым человечком и такой же неприветливой табличкой «Дегустация эмоций, чувств и ощущений» выделялась на общем фоне.

— Негусто у вас как-то, — заметил молодой человек, которого держала за руку привлекательная барышня. Второй рукой девушка то и дело засовывала в рот и вытаскивала обратно разноцветный леденец. — А что дегустировать-то?

— А всё, что вашей душе угодно! — улыбнулся промоутер — мужичок средних лет в сером фартуке и серой кепке, надвинутой на густые рыжие брови. — Будущие отношения, родительство, одиночество, измены, дружбу. Короче говоря, прежде чем хлебнуть сполна, выпей капельку сперва, — заговорил он стихами собственного сочинения. — Помогает от необдуманных решений и неблагоприятных последствий. Вот вы, например, планируете семейную жизнь? — посмотрел мужчина на молодых людей без колец на безымянных пальцах.

— Ну мы… э-э-э, — замялся было парень.

— Планируем, — уверенно ответила за него девушка, вытащив изо рта леденец.

— А вы опробуйте для начала, каково это на вкус, — предложил промоутер и стукнул о стойку донышком бутылки, внутри которой плескалась темная жидкость, а затем вытащил и поставил рядом две небольшие пластиковые стопочки.

— Фигня какая-то, мы сами разберемся. И так понятно, что мы подходим друг другу и всё будет хорошо, — поморщился парень от вида неизвестной бормотухи и уже повернулся, чтобы уйти, но девушка его остановила, придержав за локоть.

— Мы хотим попробовать, — строго заявила она. Молодой человек тяжело выдохнул, но спорить не стал.

Мужчина за стойкой кивнул и, откупорив бутылку, наполнил стопки до краёв.

— Отпейте понемногу, а затем поменяйтесь, — проинструктировал он молодых людей.

— Ну, за будущих Воробьевых, — поднял стопку парень, и девушка, широко улыбнувшись, чокнулась с ним. Оба выпили по чуть-чуть.

— На вкус как малина, — облизал губы молодой человек. Его спутница согласно кивнула.

— Меняйтесь, — кивнул промоутер.

Пожав плечами, молодые люди обменялись стопками и тут же отхлебнули. Их лица изменились, как только жидкость прошла через горло каждого.

Повисло молчание. Молодые люди задумчиво и синхронно облизали губы. Они словно боялись повернуться друг к другу и взглянуть в глаза.

— Ну как? — спросил мужчина за стойкой.

— Слушай. Что-то вообще не малина, — обратился молодой человек к своей спутнице.

— Да, горечь какая-то, — согласилась та. — У меня прям горло обожгло, и внутри такое чувство, словно меня чего-то лишили. Не знаю, как описать, я будто в тюрьму попала. Привкус заточения. Странно, но почему-то именно это сравнение в голову пришло, — задумчиво произнесла девушка, продолжая облизывать губы. — Мне как будто каменной пыли со ржавым железом намешали и всё это разбавили постной гречкой, а затем в блендере перемололи.

— Странно, у меня такого нет, — пожал плечами молодой человек. — Всё еще привкус малины, но какой-то ненастоящий, пластмассой отдаёт. У меня тут еще немного на донышке, хочешь попробовать? Может, тебе понравится? — он протянул девушке остатки своей порции.

Допив, она поморщилась еще сильнее.

— Фу, дрянь какая, больше не хочу! — она бросила стопку на стойку и прикрыла рот рукой, а затем спросила: — Это что, вот такой вот вкус у нашей будущей семейной жизни?

— По всей видимости, — ответил мужчина за стойкой, убирая бутылку.

— Мне не нравится, — холодно заявила девушка и отпустила руку молодого человека, а затем, поежившись, добавила: — Слушай, Паш, я пойду кофе попью с подругой, а лучше коктейль махну, мне нужно этот вкус перебить чем-то. Я тебе позвоню позже. Завтра, ладно?

Не дожидаясь ответа, она убежала.

— Вы нафига это сделали? — разозлившись, молодой человек ударил кулаком по стойке.

— Я ничего не делал, я дал вам попробовать на вкус ваше будущее. Каждый ощутил то, что ощутил. Вы, как я понял, — предательство и подмену ожиданий, ваша девушка — полное разочарование и ощущение заточения. Вот и подумайте, надо оно вам? Возможно, с годами всё это дело настоится, станет концентрированным, придется искать, чем или кем разбавлять.

— Ужас какой… — побледнел молодой человек. — Пожалуй, надо подумать, спасибо… — повесив голову на грудь, он направился прямиком к выходу.

Следующей к стойке подошла женщина лет пятидесяти с двумя огромными пакетами, до отказа набитыми разными продуктами: колбасой, копченой рыбой, разносолами.

— А чё это у вас тут? — спросила она с любопытством.

Мужчина в кепке объяснил смысл дегустации, и женщина, поставив пакеты, изъявила желание отведать жидких чувств.

— Плесните-ка мне пятьдесят граммов материнской заботы. Сын с невесткой, видите ли, от мяса и от мучного решили отказаться. У Оксаночки этой то аллергия, то диета, то новомодное питание! Не понос, так золотуха. Придумала какую-то ерунду и сыночка моего заставляет вместе с ней страдать, — огорченно мотала головой женщина. — Я вот планирую к ним поехать в отпуск на недельку, а то непонятно, чем они там питаются. Святым духом небось. Наготовлю и ни копейки не попрошу, — гордо заявила она.

— Понял вас. Не могли бы вы дыхнуть в стаканчик, чтобы я смог настроить напиток на вас?

После того как женщина выполнила условие, бармен достал из-под стойки несколько разноцветных бутыльков и, смешав жидкости, налил в стакан, на стенках которого сохранился налет дыхания. После он добавил немного льда, чтобы убавить градус концентрированной заботы, а затем сдобрил взбитыми сливками. И всё равно женщина сильно поморщилась, сделав всего один глоток.

— Тьфу, дрянь какая, — плевалась она. Достав из пакета бутылку воды, женщина прополоскала горло. — Я этот вкус узнала. Теплое молоко с маслом. В детстве, когда отец брал меня с собой на рыбалку или по грибы, вместо чая в термос молоко горячее всегда наливал. Я просила его этого не делать, а он знай своё. Говорил, что полезно, что я ничего не понимаю, мол, маленькая еще. Фух, аж до тошноты, — женщина смахнула рукой проступившую испарину со лба. — Хотите сказать, что для них моя забота — такое же молоко? Что я, мол, как лучше хочу, а сама упрямая, как мой папка был? — разворчалась женщина.

— Вы сами такие вывод сделали, — заметил промоутер.

— Знаете, не поеду я к ним. Раз такое дело, пусть сами решают, что им есть, а что не есть. Взрослые уже. А захотят меня проведать, так приедут, — бубнила женщина, освобождая место для следующего человека в очереди.

По ярмарке прошел слушок о необычной дегустации, и любопытных возле стойки становилось всё больше.

— У меня тут мысль попробовать кардинально сменить профессиональную деятельность. Есть у вас что-то со вкусом перемен? — спросил толстощекий мужчина в камуфляжном кителе и протянул руку, куда ему через минуту сунули зеленоватый коктейль в пол-литровом стакане. — Вкус какой-то слишком незнакомый. Пугает, — причмокивая, бубнил дядька, делая глоток за глотком. — Я, пожалуй, поспешил с решениями. Не готов я вот так с обрыва вниз. На нашем комбинате мне спокойней, да и потом обратно хрен устроишься — не возьмут предателя. Спасибо.

Он поставил стакан и, сделав шаг в сторону, набрал номер начальника.

За день через стойку с дегустацией прошло ни больше ни меньше — треть посетителей ярмарки. И далеко не все получали противные на вкус коктейли, шоты или крепкие и горькие, как эспрессо, чувства. Были и те, кому от сладости сводило зубы; другие чувствовали перчинку и экзотические нотки, когда захотели узнать, что такое иметь любовницу или любовника; кому-то человек в кепке просто насыпал в стакан льда, когда люди спрашивали, что будет, если они возобновят отношения с бывшими партнерами.

Под конец дня подошли мужчина и женщина: на вид обоим лет по сорок. Им нетерпелось узнать, что это за ощущения — быть приемными родителями ребенку из детского дома.

— Знаете, мы ведь даже не расписаны. Считай, просто сожители, — признались будущие опекуны промоутеру. — Детей ни у кого не было. Страшно очень.

— Это не моё дело, — тактично ответил тот и вежливо улыбнулся, разливая чувства по стопкам.

— А я думала, вы тут боретесь за чужое счастье, — хмыкнула женщина.

— Я? — удивился промоутер. — Нет, я вообще не вмешиваюсь. Вы сами принимаете решение. Я даже не даю советы. Ну разве что, кроме как хорошенько подумать. Но это просто акт вежливости и слоган нашей торговой марки.

Дегустаторы сделали по глотку и поморщились.

— Ну как?

— На вкус будто недоспелое яблоко, вымоченное в лимонной кислоте, — вытирая губы, оценил мужчина. — Слушайте, а сюда можно добавить что-нибудь?

— А что бы вы хотели добавить? — оживился промоутер.

— Ну что-нибудь сладенькое.

— Можно заботы немного подлить, — кивнул промоутер и плеснул из небольшого красного пузырька.

— А еще? Чтобы не такое вязкое было, — попросила женщина.

— Легко. Давайте добавим щепотку взаимопонимания.

— Ну и пряностей каких-то, что ли, — нюхнул стопку мужчина.

— Ага, — поднял палец вверх бармен в кепке, — выжмем в напиток любви и самопожертвования.

Смешав все в шейкере, он заново разлил по стопкам напиток и присыпал сверху сахарной пудрой.

Посетители сделали по глотку и, облизав губы, довольно улыбнулись.

— Слушайте, то что надо, — почти в один голос ответили они.

— Ну вот. Видите, всё не так плохо.

— А почему вы сразу не предложили добавить что-то? — нахмурился мужчина. — Мы же видели, как многие опускали руки, едва попробовав на вкус свои будущие начинания и отношения.

— Значит, для них проще бросить всё, даже не попытавшись добавить что-то в состав. Я не по технологическим картам смешиваю — каждый сам решает, что добавить, — пожал плечами промоутер, собирая пустые бутылки и одноразовую посуду в большой мешок и протирая липкую стойку.

— Но ведь вы им не подсказали даже, что так можно!

— Знаете что… — мужчина снял фартук, сложил его в рюкзак и только потом сказал: — В таких делах любой советчик — враг. Тем более человек со стороны. Никто не запрещает работать над своими собственными проблемами, тем более над теми, которые только ожидаются. Было бы желание. Вот, к примеру, сегодня приходила женщина, которая хотела учить жизни своего взрослого сына и невестку. А когда поняла, какова на вкус ее забота, не придумала ничего лучше, чем гордо уйти в тень. Вкус обиды на ее губах будет только усиливаться с годами. Она могла бы приготовить то, что порадует детей и приехать к ним с гостинцем, предварительно согласовав дату, но не захотела из-за гордости. Как я должен ей объяснить очевидные вещи? Каждый сам выбирает, что будет в его стакане. А вас я поздравляю. Вы будете замечательными родителями.

— Спасибо большое. А что мы можем у вас купить? — спросила женщина, горячо пожимая руку промоутера.

— Я ничего не продаю, только даю попробовать. Наша компания планирует запустить массовое производство этих напитков. Представляете, сколько необдуманных поступков получится предотвратить! А сколько семей спасти от разводов!

— Но ведь эти люди просто никогда не женятся…

— А разве это плохо, если они не готовы бороться за свое семейное счастье? — подмигнул мужчина.

— Наверное, нет.

Попрощавшись с промоутером, пара поспешила к палатке с медом, которую тоже начинали сворачивать. Мужчина посмотрел им вслед, а затем достал из внутреннего кармана личную флягу и, открутив крышку, произнес:

— Хорошо, когда живы те, с кем еще можно строить отношения и вместе перепробовать сотни разных вкусов.

Он сделал затяжной глоток и, вытерев резко подступившие слезы, покинул ярмарку, никому так и не поведав, что этот чудо-рецепт он разрабатывал в надежде уничтожить собственные чувства, изнуряющие его душу, но ошибся в расчетах и сделал совершенно иное открытие…

Александр Райн
мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr

Федоров шел домой темными пустынными дворами, скрывая лицо плотным капюшоном и стараясь не попадаться на глаза редким прохожим. Костяшки пальцев всё еще саднило, а с потрескавшихся губ, словно на повторе, беззвучно срывались одни и те же ругательства.

— Да уж, натворил ты сегодня дел, Федоров, — раздался чей-то незнакомый голос.

Федоров остановился и повернул голову. Ночной ветер гонял по асфальту пакет-маечку, из окон серых пятиэтажек доносился звон посуды, гремели заставки сериалов, плакали дети; вдалеке на объездной трассе гудели фуры, но ни одной живой души вокруг не было.

— Кто тут? — спросил он и сжал в карманах кулаки — единственное свое оружие.

— Ты идиот, Федоров. Смысл скрываться, если тебя всё равно камера наблюдения засняла? — снова раздался голос, хозяин которого оставался за гранью видимости.

— Че ты шкеришься? — рявкнул Федоров, стреляя мутным взглядом по темным углам и кустам. — Выходи, поговорим по-мужски! Или ссышь?

— Не ссу, — спокойно ответил голос, и через секунду из густого мрака возникла мужская фигура: одежда и лицо были обычными — темными и незапоминающимися, а всё внимание приковывали желтые змеиные глаза. — Здравствуй, друг прекрасный, — расплылся в самодовольной улыбке мужчина.

— Че хочешь, пугало? — злобно оскалился Федоров и еще крепче сжал кулаки.

— Поговорить хочу, дело у меня к тебе. Серьезное. Ты же серьезный человек? — спросил незнакомец, глядя немигающим взглядом прямо в глаза Федорову.

— Серьезный, — уже не так уверенно ответил тот, шмыгая замерзшим носом.

— Во-от, а с серьезным человеком — серьезный разговор. Давай-ка пройдемся, — кивнул желтоглазый вбок, и Федоров, сам не понимая почему, повиновался.

Они шли рядом, нога в ногу, практически касаясь друг друга плечами. Воздух из ноздрей незнакомца выходил плотным паром.

— Послушай, я не буду ходить вокруг до около, нет у меня ни времени, ни желания, — продолжил желтоглазый. — Я — Люцифер. Король Ада. Князь тьмы. Падший ангел. Понимаешь, о чем речь?

— Ты ля! Меня за дурака, что ли, держишь? — повернул голову Федоров, но тут заметил, что они уже прогуливаются не по знакомому спальному району с малоэтажными панельными домами и пестрыми вывесками «Озон» и «Бристоль», а среди дымящих, заполненных серой кратеров: безжизненные окаменелые земли тянутся до горизонта, а с грозовых небес, словно черные снежинки, медленно падают души грешников.

Федоров взвизгнул от страха, словно поросенок, который понял, что его пришли колоть, и бросился креститься. Незнакомец посмотрел на него и, звонко щелкнув языком, вернул город на место.

— Вопрос закрыт?

Федоров, судорожно сглотнув, закивал.

— А креститься правильно справа налево. Перейдем к делу. Жить тебе осталось недолго. Только не надо вешать свой сопливый нос: всё не так плохо, как ты думаешь. Я здесь для того, чтобы помочь.

— Да ты же главный злодей! — вспомнил Федоров.

— Сам ты, дурень, злодей, — рявкнул Люцифер, и асфальт под ногами пошел трещинами.

Мужчина зажмурился от страха и вжал голову в плечи.

— Ну ладно, прости, что напугал. Согласен: я заслужил такую репутацию, — успокоился Люцифер. — Но всё давно в прошлом, понимаешь? Я натворил дел, но это было тысячелетия назад. Дальше само как-то пошло по накатанной, люди и без меня справляются. Я уже давно никого ни на что не провоцирую… Короче, возвращаясь к делу. Ты скоро умрешь, но… Федоров, ау, ты слушаешь? Хватит рыдать. Ты умрешь, но попадешь в рай!

— Правда, что ли?! — просиял Федоров, вытирая слезы рукавом куртки.

— Правда. Но только если сможешь себя пересилить и откажешься через месяц от предложения своих дружков-идиотов от налета на инкассацию. А лучше всего, если ты предупредишь соответствующие органы о налете. Сделай доброе дело, а лучше сделай их как можно больше. Раскайся в своих грехах, извинись перед парнем, которому сегодня нос сломал в караоке, верни ему часы, долги все раздай, накорми голодного, приюти бездомного… Ну, короче, месяц у тебя есть на то, чтобы заработать билет в рай, а я подсоблю со своей стороны, чем смогу. Потом — тромб, последний вздох и аля-улю, — щелкнул языком Люцифер, как бы поставив точку.

— Без вариантов? — с надеждой спросил Федоров.

— Сто процентов.

— А тебе-то какое до меня дело? — подозрительно спросил мужчина.

— Мне нужно, чтобы ты письмо наверх передал.

— В смысле? Бумажное, что ли?

— Нет. С этим-то и проблема, — тяжело вздохнул Люцифер, — придется голосовое сообщение отправить. Сейчас мы с тобой его наизусть заучим, там ничего сложного. Сделаешь? Как у вас принято говорить — по-братски. Услуга за услугу.

— А чего ты не попросишь того, кто точно попадет в рай?

— Они меня не слышат, мы на разных частотах. А ты на грани, фифти-фифти. Уникальный ты, Федоров, — толкнул Дьявол мужчину в плечо по-дружески.

Они вышли к небольшому скверику и остановились возле покосившейся скамейки, приваренной к слепому фонарю. Люцифер щелкнул пальцами, и лампочка засияла тусклым светом.

— Что за письмо? — спросил Федоров, переварив информацию.

— Ты отца любишь? Помнишь, как в детстве с ним на рыбалку, за подосиновиками, как в Челябинск на его семерке ездили к бабке?

— Ну да, помню, люблю…

— Ну вот. И я своего люблю. Правда, он и твой тоже, и вообще, он всем нам отец, но этим я тебе сейчас голову не буду забивать.

— То есть прям Ему передать сообщение? — показал Федоров пальцем на безоблачное небо.

Люцифер кивнул.

— Соображаешь. Помоги, дружище.

— Таки дружище? — скрестил мужчина руки на груди.

— Конечно. Я как впервые тебя увидел, сразу понял, что ты правильный пацан, что есть в тебе зачатки человека с большой буквы «Ч». Мы с тобой общий язык с полуслова нашли, ты заметил?

— Ага, — разомлел Федоров от такой знакомой ему с детства манеры общения и от приятных слов и протянул руку. — Друзья?

— Друзья, — ответил Люцифер на рукопожатие. Фёдоров отдернул руку, почувствовав сильный жар. — Ну что, давай учить?

— Давай, друг, — широко улыбнулся Федоров, и его новый знакомый, достав из кармана лист бумаги и направив к свету, начал читать:

— «Дорогой Отец, это я, твой изгнанный сын Люцифер. Мне бы хотелось так много сказать тебе и попросить прощения за всё, что я сотворил, но, боюсь, что на это не хватит вечности». Повтори, — попросил Люцифер.

И Федоров повторил. С седьмого раза.

— «Я хочу вернуться. Я хочу исправиться. Я искренне сожалею о том, что хотел быть как Ты, но, умоляю, не вини, ведь каждый ребенок хочет быть похож на отца. Дай мне шанс искупить вину. А если не справлюсь, то уничтожь меня с концами», — так заканчивалось письмо Люцифера на небо.

Федорову потребовалось два часа за запоминание, но, в конце концов, текст отлетал от его кривых зубов.

— Повторяй каждый день, чтобы ничего не забыть, и никаких импровизаций, усвоил? — спросил напоследок Люцифер и загасил фонарь.

— Да, братан, усвоил, спасибо тебе! — крепко обнял счастливый Федоров князя Ада.

Разошлись они в приподнятом настроении.

Месяц для Люцифера тянулся дольше, чем половина тысячелетия. Он без конца прибирался в своем печальном дворце, гоняя пепел из угла в угол, рассеянно отдавал приказы, готовился к самой знаковой встрече в жизни и начищал до блеска замо́к, который собирался повесить на вратах преисподней. Он не наврал тогда в своем письме. Осознание вины пришло уже очень давно, и больше всего на свете он мечтал получить прощение, но осмелился просить его только сейчас. И вот, когда момент настал, он нашел подходящего человека.

— Ваша милость, там к вам грешник какой-то рвется, говорит, что вы с ним знакомы, требует аудиенции, — постучался как-то в покои Люцифера бес-прислужник.

— Грешник? Знакомый? Ко мне?!

— Федоров его фамилия, Ваша милость.

— Как Федоров? Он здесь?! — оборвалось дыхание у Люцифера. — Но он же… Он должен был!..

Тут двери огненного дворца открылись и, отбиваясь от чертей, на порог явился Федоров.

— Дружище! А вот и я!

— Федоров! Ну етить твою налево, как так?! Что ты здесь делаешь?! Мы же договорились! Ты в раю должен быть! — задыхаясь от негодования, кричал Люцифер.

— Слушай, я тут подумал, ну а что мне рай? Кто у меня там? Ни друзей, ни знакомых путных. Родители? Так мне с ними скучно. А тут у меня братан — сам повелитель Ада, — кричал радостно Федоров, окидывая взглядом владения Люцифера. — Мы же друзья, ты сам сказал. Вот я и подумал, всё взвесил. Решил, что повыгоднее будет у вас тут. Так ведь, братан, а?

— Эх, Федоров, Федоров… — Люцифер уселся на черный пол и, повесив голову, достал письмо, чтобы бросить его в огонь. — Ну что ты за человек? Я теперь еще тысячу лет не осмелюсь. Ладно, иди выбирай себе кратер: серный, соляной, хлорный...

— Как кратер?! Мы же друзья! Ты сам говорил!

— Так я и говорю: выбирай…

Александр Райн

(заходите в гости https://t.me/RaynAlexandr)